Драконы не прощают измены

2.1

Дверь распахнулась.

Там стоял темный дракон, он нагло оглядел меня с головы до ног и кивнул:

– Иди.

– Лина, моя служанка пойдет со мной, – сказала я.

– Не пойдет, – грубо отрезал он. – У рабынь не бывает служанок.

– Пожалуйста, господин дракон, позвольте мне сопровождать леди Арнелу, – Лина кинулась ему в ноги.

Он даже ничего не ответил, просто оттолкнул ее от себя. Лина отлетела и ударилась об стену.

– Лина, прости, – тихо сказала я. Из-за меня ей пришлось страдать. – Тебе лучше остаться здесь.

Она кивнула и вернулась в комнату.

Я выпрямила спину. Хорошо же, мне не позволено ничего. Даже такая малость, как друг рядом. Упрашивать бессмысленно.

Мы пошли вниз, в самый большой и пышный зал. Там где отец всегда устраивал приемы, где устраивали балы, где я в детстве носилась, убегая от нянюшек. Да и по этим коридорам, по которым мы сейчас шли я тоже бегала счастливой, играла, пряталась.

Теперь все здесь стало чужим.

Я ловила на себе взгляды встречающихся темных драконов, в которых сквозило откровенное любопытство. Они разглядывали меня как зверушку.

Как же сильно переменился мой родной замок. Со стен уже убрали портреты отца, сняли цветы, которыми были украшены стены и окна. И это всего за пару часов.

О, всемогущественный Архон, дай мне силы!

Мы спустились по лестнице и вскоре оказались в пиршественном зале. Здесь уже не было флагов и гербов отца. Не было никаких символов его власти. Зал стал пустым и чужим.

Повсюду стояли столы, за ними сидели темные драконы.

Сколько же их! Не меньше сотни.

И ведь это еще не все. Многих я видела, пока шла сюда, и еще многие должны стоять на дозоре.

Они не собираются никуда уходить, считают себя хозяевами здесь.

Темные драконы сидели за нашими столами, пили из наших бокалов, ели с наших тарелок. К моей свадьбе было приготовлено много угощений, все эти угощения принадлежали теперь захватчикам.

Они веселились. Кто-то громко смеялся, рассказывая, как «светлый дракон из стражи плакал, как щенок, перед смертью».

Когда я вошла – все замолкли.

Тионисий сидел во главе стола – на отцовском месте. Он приоделся, теперь на нем был дорогой черный камзол отца. Его волосы удерживал золотой шнурок. А сам он пил из больного отцовского кубка,украшенного драгоценными камнями.

– Поклонись победителям, дочь герцога Делмора, – приказал он.

Вот как, сразу решил указать на мое место.

Разумеется, я не стала кланяться.

– Не знаешь, как должны вести себя побежденные?! – насмешливо спросил Тионисий.

– Я дочь герцога.

– Ты права, – сказал Тионисий и кивнул приведшему меня сюда дракону.

Тот, не говоря ни слова, размахнулся и ударил ручкой меча меня по ногам, с обратной стороны колен.

Боль вспыхнула острой волной. Я вскрикнула и рухнула на пол – на колени.

– Вот так лучше, – сказал Тионисий. – Теперь ты в том положении, в котором и должна быть.

Задыхаясь от унижения, я подняла голову. Мои руки дрожали. Диадема сползла на лоб.

Тёмные драконы рассмеялись.

Тионисий медленно подошёл ко мне, опустился на одно колено и поднял мой подбородок двумя пальцами.

– Упрямая, – сказал он почти ласково. – Мне это нравится.

Сдавив посильней мой подбородок, он усмехнулся и встал.

– Всем видно? – спросил он громко. – Перед вами – дочь герцога.

Я попыталась встать, но не смогла, он поставил ногу мне на спину. Не больно, старался лишь меня унизить.

Я сжала зубы. Они будут издеваться надо мной. А потом, может быть, убьют. И все это их лишь позабавит. Не допущу, чтобы они увидели мои слезы. Я буду держаться с достоинством… постараюсь.

И в этот момент Тионисий перевернул свой кубок. Красное вино полилось на мое лицо. Я дернулась, вокруг рассмеялись.

Вино лилось на меня – тёплое, пахнущее вишней и железом. Оно стекало по щекам, попадало в глаза, в рот, в волосы.

Я попыталась встать, дернулась, но нога Тионисия удерживала меня на месте.

– О, да она же дрожит! – закричал кто-то из темных драконов. – Смотри, как дрожит!

– А может, это слёзы? – хохотнул другой. – Давай, леди, поплачь!

Смех катился по залу, громкий, злой, пьяный. Они не просто смеялись – они наслаждались моим унижением.

Вино продолжало литься. Мое платье стало мокрым. Красное вино на красном платье, его хотя бы не так сильно видно.

Тионисий стоял надо мной, высокий, в отцовском камзоле, и с ненавистью в глазах продолжал лить вино.

Кто-то в зале запел грубую песню:

«Кровь Делмаров – вино для победы!»

Я сжала зубы так, что челюсти заныли. Нельзя плакать. Нельзя. Надо держаться. Мои слезы доставят им еще большее наслаждение.Другие подхватили. Смех стал громче. Кто-то хлопал в ладоши, как на представлении. Наконец кубок опустел.

Последняя капля упала мне на лоб.

Тионисий отбросил кубок в сторону.

– Вот так, – сказал он. – Теперь ты пахнешь поражением. Вставай.

Он убрал ногу со спины.

Я медленно поднялась. Подо мной была лужица вина. Вино продолжало стекать с меня и капать на пол.

– Садись, – приказал Тионисий, указывая на стул рядом с собой.

Я не двинулась.

– Или тебе снова напомнить, кто здесь хозяин? – спросил он.

Медленно я направилась к его столу. Я прошла мимо смеющихся лиц. Мимо пьяных насмешек. И села на край стула рядом с ним.

2.2

Тионисий улыбнулся. Его лицо – было яростным, чувствовалось, что где-то внутри кипит злоба. Пронизывающий взгляд, скользил по мне, так что хотелось прикрыться.

Нет, я не должна показывать свой страх. Я дочь герцога, я выше его насмешек и унижения. Вытерплю сегодняшний вечер, не позволю им насладиться своей слабостью.

– Вино тебе не понравилось? – спросил он, и в новый кубок налил себе еще вина. – Жаль. Оно из лучших погребов вашего замка. Твоего отца.

Я молчала. Хочет сделать мне больно. Пусть пытается, самую страшную боль на свете он мне уже причинил.

Он придвинулся ближе. Так близко, что я почувствовала его дыхание, пронизанное вином и чем-то горьким, похожим на корень полыни.

Хотелось отшатнуться, но я сдержалась.

– Ты думаешь, я издеваюсь? Нет. Я показываю тебе, как обстоят дела. Тебе надо признать, что все переменилось.

Пусть тешет себя иллюзией. Пусть считает себя победителем. Даже если он одержал победу, это ничего не значит. Замок принадлежит отцу. Отец найдет способ призвать союзников.

Отец сможет все вернуть… Кроме Рейвена.

Я склонила голову, чтобы скрыть слезы.

Тионисий усмехнулся.

– Умница, – сказал он. – Ты хорошо учишься.

Потом повернулся к своим драконам:

– Пейте! Ешьте! Сегодня мы не только победили. Мы обрели замок. Обрели власть. Это герцогство будет нашим. Нам не нужно больше скитаться.

Кто-то поднял тост. Кто-то завёл песню. А я сидела, мокрая, униженная, с пустыми глазами.

Тионисий хлопнул в ладоши.

– Подайте еще еды, – приказал он. – Праздничной еды! Мы должны насладиться.

Слуги – наши бывшие слуги – поспешили к столу. На серебряном блюде подали кусок мяса, обжаренный до хрустящей корочки, с травами и соусом альира. Свадебное блюдо. Полагалось, чтобы это блюдо первыми попробовали жених с невестой, а потом подали всем гостям. Гости должны были есть и желать счастья молодым.

Я не заплачу.

Я сдержусь.

Тионисий взял кусок мяса и бросил на пол прямо у моих ног.

– Ешь, – приказал он.

Так грубо в нашем замке не обращались даже с собаками. Я сжала кулаки, ногти впились в кожу, причиняя боль. Я надеялась, что физическая боль сможет заглушить душевную.

– Тебе приказно есть, – напомнил Тионисий. – Как подобает побежденной с пола. Со стола тебя больше не будут кормить.

В зале снова засмеялись.

Я смотрела на мясо. Рядом – крошки от хлеба, упавшего со стола. Рядом – чьи-то сапоги. Соус альира – густой, тёмно-красный, с привкусом корицы и дыма – растёкся по камням, как кровь.

Красный, снова красный цвет. Весь сегодняшний день цвета крови.

Если я хочу выжить, то нужно склонить голову и подчиниться. Надо съесть это мясо…

О, могущественный Архон! Я не могу это сделать.

– Ну же! – крикнул кто-то из темных драконов. – Не стесняйся, леди! Тебе же дарят еду!

– Может, она не ест с пола? – захихикал другой. – А может, ждёт, чтобы ей подали на блюдечке?

Смех покатился по залу. Грубый. Пьяный. Злой.

Они ненавидели меня! Не знаю за что, но ненавидели. Но они очень старались меня задеть, и с нетерпением поглядывали в дальний угол.

Тионисий молчал. Он просто смотрел. Ждал, что я сделаю выбор.

Я медленно опустила взгляд на свои руки. На браслеты, что надела Лина. На кольцо с гербом Делмаров.

Внутри всё дрожало от бессилия.

Один из драконов подошёл и пнул мясо ногой. Оно ударилось о мою туфлю.

– Кушай, принцесса! – гаркнул он. – Или мы подумаем, что ты презираешь нашу щедрость!

Тионисий не остановил его. Просто наблюдал.

Я закрыла глаза.

В ушах стоял гул. Мокрое платье противно липло к коже, на спине я все еще чувствовала след сапога.

Я все еще не могла осмыслить происходящее, не могла поверить в то, что нахожусь здесь, что вынуждена терпеть насмешки и унижение.

Мое сопротивление разозлит их, но если я хоть пальцем дотронусь до брошенного к моим ногам кусоку мяса, то стану такой же грязной, как и само это мясо. Пусть лучше убьют меня.

Медленно я поднялась на ноги.

Драконы вокруг зашевелились, пытаясь угадать, что же я сделаю. Многие откровенно ждали моего унижения.

Я опустила взгляд на кусок мяса – свадебное блюдо, которое больше не было символом счастья.

Я плюнула прямо на этот кусок.

В зале воцарилась тишина.

Тионисий не двинулся. Но его глаза вспыхнули.

– Ты осмелилась?! – рявкнул дракон, пнувший мне это мясо.

– Это ты осмелился проявить ко мне неуважение! – резко сказала я. – Осмелился смеяться над хозяйкой дома.

– Довольно, – сказал Тионисий. – Пора бы уже понять, что ты больше не хозяйка. И твой отец больше никто. Он теперь… он жук наколотый на булавку.

Драконы рассмеялись.

Я не могла понять их шутку, пока Тионисий не шагнув в тот самый угол, куда поглядывали драконы.

С самого начала я даже не разглядела, что там стоит что-то закрытое черной тканью. Какая-то конструкция высотой в пару метров.

Тионисий сдернул ткань.

Я схватилась за грудь, там стояла огромная клетка, когда-то к нам приезжал цирк и в этой клетке они держали медведя.

Теперь в этой клетке находился отец. Его подвесили за руки, а внизу был воткнут острый меч. Если отец упадет, меч пронзит его насквозь.

Из его раны медленно капала кровь.

У него во рту был кляп.

2.3

Тионисий подошёл к клетке и провёл ладонью по её прутьям, с какой-то поразительной нежностью, будто гладил любимого зверя.

Мне хотелось броситься вперед к отцу, но я понимала, стоит лишь дернуться, как меня тут же схватят и посадят на место. Оставалось лишь смотреть.

Мне хотелось мысленно передать отцу мою любовь, сказать, чтобы он держался. Отец тоже смотрел на меня, отрываясь.

– Как видишь, он ещё жив, – произнёс Тионисий. – И будет жить, пока я сочту это нужным.

Он резко развернулся ко мне, его глаза вспыхнули, как угли в костре.

– С завтрашнего дня я стану герцогом. Не захватчиком, а именно официальным правителем всех ваших земель.

Много же он мнил о себе! Мне надо было сдержаться, надо было проявить покорность, но…

– Это невозможно! – вырвалось у меня.. – Народ не примет тебя! Он знает только одного герцога – Делмара! Ты – всего лишь захватчик. Ты убийца! У тебя нет законного права!

Тионисий усмехнулся – не злобно, а почти с удовольствием. Словно ждал этих слов, и разговор шел именно туда, куда ему и было нужно.

– У меня нет права? – Тионисий посмотрел на отца. Тот слабо шевельнулся, его голова дёрнулась, глаза распахнулись шире. В них не было страха. Только боль. – Народу нужно, чтобы ими кто-то правил. Из меня выйдет отличный правитель.

– Мой отец – истинный герцог! – сказала я. – И пока он жив, никто не сможет занять его место.

– Это легко решить. – В голосе Тионисия прозвучала ледяная уверенность. – Если только его жизнь является препятствием на пути к моей цели.

Слова повисли в воздухе, как ледяной туман.

Моё сердце замерло.

– Нет… – выдохнула я. – Нет, нет, нет…

Я вскочила со стула и бросилась вперёд, меня попытался удержать один из драконов, вцепившись в плечо. Я вырвалась. Он не ожидал, что я рванусь так резко.

Я упала на колени перед Тионисием.

– Пожалуйста… – крикнула я. – Пожалуйста, не трогай его. Не убивай его.

Щеки начали гореть, я не сразу поняла, что это горячие слезы, хлынувшие из моих глаз. Они стекали по щекам. Я схватила его за край камзола – отцовского камзола, надетого на тело врага.

– Возьми замок. Забери всё… но оставь ему жизнь! Он ранен. Он больше не сможет сражаться. Оставь его! Пусть будет в темнице. Только не убивай!

Я задыхалась. В груди – острая, режущая боль. Я смотрела в глаза захватчика, в которых не было ни капли жалости. Только холодный расчёт.

– Ты же сама сказала, что народ не примет меня как герцога, пока жив твой отец, – хмыкнул Тионисий. – Ты не оставила мне другого выхода.

– Пощади отца! – закричала я. – Забирай себе замок, забирай титул. Забирай, что хочешь!

Тионисий не двинулся, словно только и ждал, когда я начну молить.

Его губы растянулись в хищной усмешке.

– О… – Оннаклонился и почти ласково, и провёл мизинцем по моей щеке, смазывая слезу. – За себя ты так не просила.

Его пальцы скользнули к моему подбродку и сжали. Не больно. Унизительно. Так берут за морду испуганного щенка, чтобы посмотреть в глаза.

Ради отца я готова вытерпеть это.

– Как трогательно, – сказал он громко, так, чтобы услышали все. – Герцогская дочь на коленях!

Он рассмеялся. И в зале тут же подхватили этот смех.

Тионисий не отпустил мой подбородок. Наоборот – приподнял выше, заставляя смотреть на клетку.

– Делмар видит твой позор, – сказал он. – Но ничего не делает, чтобы спасти свою дочь от унижения.

Я задрожала.

– Не надо, – выдохнула я сквозь слёзы. – Пожалуйста…

– Пожалуйста? – переспросил Тионисий, будто впервые услышал это слово. – О, как мило! Она умоляет. Запомните этот момент, братья! Это – начало новой эпохи. Когда Делмары научились просить.

Он резко отпустил меня, так что моя голова дернулась.

– Чего же ты хочешь, чтобы я позволил тебе уйти, чтобы твои унижения прекратились, или чтобы сохранили жизнь твоему отцу? Выбирай.

Мне не надо было думать. Ответ сорвался с моих губ быстрей, чем я успела это осознать.

– Не мучай отца. Сохрани ему жизнь!

Тионисий медленно провёл языком по нижней губе. Хищный жест дракона.

– Ты просишь пощадить отца, – наконец сказал он. – Хорошо же. Но не в моих правилах проявлять доброту. Я потребую плату.

Я замерла. Сердце сделало рывок. Я готова была согласиться на все. В этот день потеряла слишком многое, и не готова потерять последнего дорогого мне человека.

– Я хочу быть герцогом. Мне нужно официальное признание. И если я сохраню жизнь твоему отцу, то есть лишь один способ, как мне получить титул.

Тионисий снова посмотрел на отца, затем на меня.

Отец не мог ничего говорить, но он замотал головой, пытаясь остановить происходящее. Он знал, что последует дальше. Но я не знала, я не разбиралась в законах.

– Ты – наследница, – сказал Тионисий. – И если ты выйдешь замуж за меня… то замок не будет завоеван. Он будет передан мне, как твое приданое. Народ примет это. Даже твои светлые союзники не посмеют ничего возразить. Потому что ты сама скрепишь наш союз.

Он сделал паузу.

– И наши дети станут законными наследниками…

Моё дыхание сбилось. Как замуж за него, за это чудовище? За того, кто убил моего Рейвена?

За того, кто стоял надо мной в отцовском камзоле.

За того, кто смеялся, когда Рейвен лежал в луже собственной крови.

За того, кто сделал из моей свадьбы – пепелище.

Я медленно подняла голову.

И посмотрела на Тионисия.

Мне надо было ответить. Я уже знала, что скажу ему. Но слова намертво застряли у меня в горле, никак не хотели вырваться наружу.

Я задрожала. Всё тело содрогнулось.

2.4

В зале стояла гробовая тишина. Даже смех смолк. Все смотрели на меня, как униженно я стою на коленях пытаясь вымолить жизнь для отца. Они слышали, какую цену мне предлагает заплатить Тионисий.

И, разумеется, все как один черные драконы готовы были поддержать своего властелина.

Я медленно подняла голову и посмотрела на отца.

Он смотрел на меня. Его глаза говорили: «Нет».

Но я видела, как у него подёргивается рука, как он пытается сжать кулак, не может. Видела, как из раны на груди снова потекла тонкая струйка крови, добралась до лезвия меча – и капнула на пол. Кап.

Я не выдержу, если он умрёт. Довольно потерь.

Медленно я встала на ноги. Понимала, что выгляжу сейчас жалко, волосы растрепались, платье мокрое, глаза распухшие от слез.

Но это было не важно.

Я протянула руку.

– Если я соглашусь… – и сама не узнала свой голос. Он был чужим, надтреснутым. – Ты клянёшься… клянёшься Архоном, что отец останется жив?

Тионисий не колебался.

– Клянусь. Пока ты будешь моей женой – он будет жить.

– А если… если я откажусь?

– Тогда он умрёт сегодня. А ты… Ты девушка красивая, ты понравилась моим воинам, так что поживешь еще лет десять, пока будешь развлекать их и пока не угаснет твоя красота.

Он вложил мне в руки кубок с вином.

– Решай.

Я смотрела на вино. Оно отражало пламя свечей. Красное. Тёмное. Как закат над пепелищем. Над пепелищем, которое было нашим цветущим садом.

Я думала о Рейвене. О его улыбке. О шраме на щеке. О том, как он закидывал мне прядь за ухо. Когда он сделал мне предложение, я рассмеялась от счастья. Я бросилась на шею Рейвену и бесконечно говорила «да-да-да».

Это было волшебно.

И этого уже не будет никогда.

«Арнела, беги!» – последнее, что я услышала от него.

Но я не побежала. Я осталась.

И теперь – снова не побегу.

Я подняла кубок.

– Я… – мой голос дрогнул. Я сглотнула ком в горле. – Я соглашаюсь. Стану твоей женой.

Тионисий взял второй кубок с вином и подошел ко мне.

– Тогда выпьем за наш союз.

Я поднесла кубок к губам. Задумалась, а потом перевернула и вылила содержимое на пол. Брызги разлетелись в разные стороны.

– Я не пью вино. Тебе достаточно моего согласия. Я дала слово и сдержу его.

Мне показалось, что этот поступок разозлит Тионисия. Ну и пусть!

Однако этого не произошло. Он выпил до дна вино и развернулся к своим драконам.

– Снять герцога. Отвести в темницу. Пусть лекарь осмотрит его, но под усиленной охраной.

– В покои, – сказала я. – Пусть отца отведут в покои.

– Только после нашей свадьбы, – покачал головой Тионисий. – Только тогда.

Двое драконов молча двинулись к клетке.

Дверца клетки скрипнула – ржавый, жалобный звук.

Один из них вытащил меч, торчащий из пола, другой обрезал веревку, за которую был подвешен отец. Тот упал с глухим звуком, но не издал ни стона.

Я бросилась вперед. Хотела помочь отцу подняться, но Тионисий удержал меня. Пришлось молча наблюдать, как они поднимают отца. Тот снова упал, от слабости и боли не мог стоять на ногах. Но снова не издал ни единого стона.

Его подхватили и поволокли, потом бросили.

– Вставай, герцог, – приказал один из драконов, схватив его под локоть.

Отец попытался подняться. У него почти получилось, но ноги дрогнули и он повалился на пол.

Я снова дернулась, чтобы ему помочь, но Тионисий крепко держал меня за руку.

– Зачем эта жестокость? – крикнула я.

Отец смотрел на меня, его зубы были сжаты. Я поняла, что он предпочтет умереть, чем попросит помощи. Потом – с невероятным усилием – он все же поднялся на ноги.

Сделал шаг, потом еще. Только невероятная сила воли позволяла ему держаться на ногах.

Его голова поникла. Волосы, когда-то серебряные, теперь – мокрые от пота, прилипшие ко лбу.

Я стояла, вцепившись в край собственного платья, ногти впились в ткань до крови. В горле – камень. В глазах – сухо. Слёзы кончились. Осталась только пустота.

Когда он проходил мимо меня, мне захотелось протянуть руку, дотронуться до него. Но я не сделала этого.

Он прошёл.

Не кивнул. Ничего не прошептал. Только хрипло дышал.

Двое драконов шли по бокам – не поддерживая, но и не толкая.

Они исчезли за дверью.

Я не шевельнулась.

– Иди. Отдохни… – сказал Тионисий, – …я приду к тебе. В полночь.

Его пальцы – тёплые, сухие, с мозолями от меча – скользнули по моей щеке. Осторожно погладили.

И тогда – в самой глубине меня – что-то включилось.

Медленно, очень медленно, повернула голову и посмотрела на него.

– Ты не можешь, – сказала я.

– Не могу? – переспросил он, и уголок губ дрогнул. – Почему же?

– Потому что, – я сделала паузу, вдохнула, – если ты придёшь ко мне до свадьбы… брак потеряет законную силу.

Я видела – как мелькнула тень в его глазах.

– Закон… – протянул он, будто пробуя слово на вкус. – Интересно.

Я удержала его взгляд.

– Ты хочешь обесценить свою клятву ради ночи? Ради меня, которая едва держится на ногах?

Секунда.

Две.

В зале – ни звука.

Тионисий наклонился к моему уху.

– Я подумаю.

Он выпрямился и усмехнулся.

Глава 3 Не брачная ночь

Меня отвели обратно в спальню, где на кровати лежали лепестки роз Самой мне теперь нельзя было ходить по замку.

Смешно и страшно. Я знала весь замок, каждый камень, каждую нишу. Я бегала здесь босиком по утрам, вдыхая запах свежего хлеба из кухни. Здесь я была свободной. Здесь я была дома.

Была… Раньше была.

Но теперь – замок стал чужим.

Двое темных драконов шли за мной, так близко, что я затылком чувствовала их дыхание. Но не касались меня.

У самой двери они остановились.

– Выходить запрещено, – бросил один из них, не глядя на меня. – Будешь сидеть здесь.

Я не ответила. Просто переступила порог и, не оборачиваясь, захлопнула дверь.

И только тогда позволила себе выдохнуть. Прижалась лбом к двери. Сейчас я услышу их шаги, они уйдут и можно будет чуть расслабиться.

Прислушалась, в надежде услышать удаляющиеся шаги. Но нет.

Неужели они останутся стоять у моей двери? Я не в темнице, но под охраной. Боятся, что я сбегу.

– Лина, – позвала я со слабой надеждой, что она ждет меня. Мне так хотелось, чтобы она была рядом.

Но нет. Мне не позволено даже такой малости, как близкий человек рядом.

Не знаю, за что Тионисий так ненавидит меня. За что издевается?

Я отошла к камину, взяла кочергу, просунула ее в ручку двери и развернула поперег дверного проема. Хоть какая-то защита, разумеется, если кто-то из захватчиков захочет войти, это их не остановит. Но у меня появится время, чтобы встретить их.

С запертой дверью стало чуть спокойней.

Глянула на свое отражение в зеркале. Растрепанная девушка в мокром платье, с лохматыми волосами и пустыми глазами. Диадема сползла набок.

Подошла к зеркалу и сняла диадему. Бросила её на каминную полку, потом содрала все украшения. Они казались мне издевкой. Я надевала их, чтобы подчеркнуть статус, но все было бессмысленно. Звон металла, звук падения – всё, что осталось от моего прежнего статуса.

Платье я сняла медленно. Плечи обнажились, кожа покрылась мурашками. Я смотрела на себя. На красные следы вина на коже. На синяк на шее.