Светлый пепел луны. Книга 1
Старшая госпожа хлопнула в ладоши и кивнула.
Когда Ланьинь безропотно уступила младшей сестре свое место, едва та появилась на пороге, Сусу догадалась, что Е Сиу в родительском доме позволено все. Это и озадачило, и встревожило Сусу. Неужели хозяйка ее тела имеет такую власть над семьей?
Как только Ланьинь ушла, лицо старушки расплылось в улыбке.
– Девочка моя, подойди поближе. Тебе уже лучше?
Сусу подчинилась.
– Спасибо, бабушка, мне гораздо лучше. Не беспокойтесь обо мне.
Старушка легонько постучала ей по лбу:
– Я уже стара, скоро отойду к лучшей жизни. Только о тебе и волнуюсь, моя девочка.
Ли Сусу положила руки ей на плечи.
– Моя бабушка в добром здравии! И хоть я молода, вы еще меня переживете!
– Вот язык без костей, ерунду несешь.
Старушка сделала вид, что сердится, хотя глаза ее смеялись.
Когда единственная жена генерала Е умерла при родах, его мать взяла на себя заботу о малышке Сиу. Девочка, которую она воспитала, выросла испорченной, с совершенно невыносимым нравом. Избалованная бабушкой, она умела ублажать старших, но была властной и жестокой по отношению к сестрам и прислуге.
В Великой Ся поощрялось почтение к родителям, и генерал Е безмерно уважал свою матушку, а та, в свою очередь, души не чаяла в Сиу. Отец тоже обожал дочь, поэтому она ни в чем не знала отказа.
Старшая госпожа проговорила:
– Что касается происшествия во время поездки в храм, я велела слугам молчать об этом. Мы с тобой тоже не будем ничего обсуждать. Честь девушки должна быть незапятнанной.
Сусу кивнула:
– Как скажете, бабушка.
Сообразив, что Е Сиу очень любила бабушку, она постаралась говорить с ней как можно ласковее и доброжелательнее.
Старушка продолжила:
– И ты должна проявлять снисходительность к принцу-заложнику. Нехорошо, если в сердце мужа накопится злоба к жене.
Сусу представила юношу на льду озера. Как могла она стать женой повелителя демонов, тем более жалеть и утешать его? Но бабушке об этом она, конечно, ничего не сказала и кротким голоском ответила:
– Сиу поняла.
Старушка недоверчиво покачала головой.
– Бабушка, Инь Цяо нашли?
В глазах старой дамы что-то промелькнуло, однако она улыбнулась и ответила как ни в чем не бывало:
– Ту девочку, твою служанку? Да, она жива и здорова. Я отправила ее в Чжуанцзы. Инь Цяо вошла в брачный возраст, и, раз уж она проявила храбрость и защитила тебя от разбойников, я выделила ей приданое и велела найти хорошего мужа.
Старушка тихонько вздохнула. Незачем огорчать внучку страшной правдой. Девушка стояла позади, поэтому не могла видеть выражения ее лица.
– Вот как! Это хорошо.
Тем временем бабушка продолжила:
– Сиу, я все хотела поговорить о том, что произошло во время пира. Твоя старшая сестра теперь замужем, зачем ты заставляешь ее краснеть? Ты даже упала вместе с ней в воду. Я знаю, ты влюблена в шестого принца, но все-таки сейчас твоя сестра – его наложница, а у тебя есть муж. Послушай бабушку, оставь шестого принца в покое!
Сусу чуть не поперхнулась. Мало того что у Сиу скверный характер, так она еще и положила глаз на мужа своей сестры! И, несмотря на брак, не сдается и делает ей гадости – толкает в воду, например. Судя по тому, что спасать наложницу вместе с прочими бросился и Таньтай Цзинь, он тоже влюблен в Е Бинчан. Какие запутанные отношения! Похоже, обе пары сложились вопреки их желаниям.
Пока внучка молчала, старушка решила, что она пропустила просьбу мимо ушей, и досадливо постучала по тыльной стороне ее ладони на своем плече.
– Отвечай бабушке.
– Слушаюсь.
Конечно, она будет держаться подальше от шестого принца. Даже без увещеваний она не собиралась отбирать его у наложницы.
Вопреки ожиданиям старшей госпожи, внучка слишком легко пообещала оставить в покое предмет своей любви. У старушки даже закралось подозрение в искренности ее слов. Если девушке так нравится шестой принц, а ее сердце разбито, как она могла так быстро согласиться?
– И ты не нарушишь обещание?
Сусу тепло улыбнулась, и на ее щечках появились очаровательные ямочки.
– Конечно же нет, бабушка!
– Тогда докажи, что слушаешься: перестань мучить принца. Я слышала, ты приказала ему стоять на коленях на льду озера в такой холод! Неужели моя девочка в самом деле так жестока? Слухи о подобном отношении к мужу плохо отразятся на твоей репутации. Его положение заложника и так незавидное, а если ты замучишь его до смерти, что скажут люди? Подумай о себе, живите дружно – так будет правильно.
Старая дама пристально посмотрела на внучку, и той пришлось кивнуть и со вздохом согласиться:
– Да, бабушка.
Едва Е Ланьинь покинула покои, к ней торопливо подошла ее служанка Цяо-эр[11].
– Вторая госпожа, почему вы так рано ушли?
– Потому что пришла третья госпожа.
При упоминании любимицы семьи Цяо-эр скисла и плаксивым голосом заговорила:
– Старая госпожа слишком пристрастна!
Быстро взглянув на хозяйку и убедившись, что та восприняла ее слова благосклонно, она продолжила:
– Третья госпожа на глазах у шестого принца столкнула Е Бинчан в воду, а бабушка замяла это дело.
– Я всегда полагала, что именно третья госпожа, как единственная дочь главной жены, станет супругой принца, а он почему-то выбрал старшую сестру, – задумчиво ответила Е Ланьинь.
Никто не ожидал, что шестой принц предпочтет дочь наложницы генерала. Из-за низкого происхождения она не сможет стать ни главной среди его женщин, ни тем более женой. Ее удел – остаться простой наложницей до конца своих дней. Вот только, наблюдая за отношениями принца и Бинчан, Ланьинь не могла не заметить, с каким обожанием и любовью смотрит шестой принц на ее старшую сестру. При этой мысли Ланьинь крепко сжала в руке платок и нахмурилась: они обе дочери наложниц, но Бинчан повезло выйти замуж за принца, а ей приходится угождать бабушке в надежде, что та подыщет ей подходящую партию.
От этих мыслей Е Ланьинь совсем разволновалась, но, когда взгляд ее наткнулся на коленопреклоненного Таньтай Цзиня, настроение девушки мгновенно улучшилось и лицо повеселело. Даже служанка Цяо-эр не удержалась от ехидной улыбки. Что толку быть главной и любимой дочерью в генеральской семье? Выйти замуж за убогого, всеми презираемого принца-заложника – невелика честь!
Кто же не знает, что Таньтай Цзинь попал в Великую Ся в шестилетнем возрасте как залог мира между двумя государствами и превратился в узника дворца? Говорят, мальчиком он мыл ноги евнухам [12] и ел с собаками. Такое ничтожество не идет ни в какое сравнение с его высочеством шестым принцем, талантливым стратегом и государственным деятелем. В первый месяц замужества третья госпожа беспрестанно плакала, выходила из себя и проклинала весь свет. В последние два немного успокоилась, и все-таки разве можно воспринимать ее мужа всерьез? Е Ланьинь прикрыла платком злорадную улыбку.
В Великой Ся в большом почете боевые искусства, но Таньтай Цзинь хрупок и слаб с самого детства: его руки неспособны удержать даже курицу. Раньше всемогущая третья сестра не удостоила бы такого тщедушного юношу даже взглядом, а теперь он ее законный супруг. Бабушка уже стара, а когда она скончается, какую защиту сможет дать Е Сиу ее муж, у которого нет даже собственной лачуги, не то что дворца? Да уж, судьба сестры совсем незавидна.
– Говорят, он стоит на коленях уже два дня. Служанки, видевшие его, уверяют, что долго он не продержится. Госпожа, велите дать ему плащ? – прервала размышления хозяйки Цяо-эр.
Вторая госпожа славилась добросердечием. По будням она раздавала беднякам милостыню, и потому в поместье ее уважали гораздо больше, чем дерзкую и раздражительную младшую сестру. Е Ланьинь смерила Таньтай Цзиня внимательным взглядом. Несмотря на незавидное положение принца-заложника, он отличался невероятной красотой: лицо прекраснее, чем у иных девушек. Настоящий Цзы-ду![13] Она молча кивнула, давая позволение Цяо-эр помочь принцу, а сама осталась в павильоне на берегу.
Служанка взяла белоснежную накидку и, осторожно ступая по льду, пошла к Таньтай Цзиню. Свидетелем этой картины стала Ли Сусу, которая как раз возвращалась от старшей госпожи.
«Так, значит, вторая сестра заботится о молодом повелителе демонов?» – подумала она и незаметно подошла к Е Ланьинь.
– Вторая сестра, что это ты делаешь?
Та никак не ожидала, что Сиу выйдет так быстро и застанет ее в столь неловкий момент, и поспешила объясниться:
– Третья сестра, не пойми меня превратно. Очень холодно, идет снег, а принц стоит на коленях на льду. Будет нехорошо, если он замерзнет до смерти. Я велела Цяо-эр дать ему плащ.
Сусу повернулась к Таньтай Цзиню и спросила:
– Ты замерз? Вторая госпожа хочет дать тебе плащ. Примешь ли ты?
Злодей, который в будущем уничтожит три мира, не заслуживает жалости светлой зари праведной жизни [14].
Таньтай Цзинь взглянул на нее и ответил:
– Благодарю вторую госпожу за доброту, но мне не холодно.
От его ответа Ланьинь стало не по себе.
– В таком случае не смею больше беспокоить третью госпожу и принца-заложника.
Ланьинь оперлась на руку Цяо-эр и поспешно удалилась. Сусу же поплотнее укуталась в мягкую накидку, не отрывая взгляда от коленопреклоненного демона. Его смерть была заветным желанием всех совершенствующихся ее мира: от детей до тысячелетних мудрецов. Это мечта, которую сама Сусу лелеяла с детства.
Вот он, перед ней. Уязвимый и слабый, как дитя. Сейчас по нему и не скажешь, что он способен на убийство. Справедливая душа девушки пришла в смятение, но она с негодованием отогнала прокравшуюся в сердце жалость. Подобно тому как у алчущих истинного пути есть духовные корни, так и чудовища несут проклятие в своих злых костях. Старейшины предупредили ее, что просто убить Таньтай Цзиня недостаточно. Если не избавиться от его темной сущности, он так и будет питаться обидами мира, что сделает его только сильнее. Поэтому сначала она должна найти способ лишить принца злых костей.
Принц-заложник смутно почувствовал напряжение в воздухе и поднял глаза на жену, однако та уже отвернулась. Он увидел только румяную от мороза щеку, маленькое белое ушко и недовольно скривившийся ротик, розовый и прелестный. Казалось, такая невинная внешность совсем не говорила о жестокости… Он окончательно замерз и, теряя сознание, рухнул в сугроб.
Даже не взглянув на него, благородная госпожа прошла мимо. Ее супруг клубочком свернулся на льду и сквозь пелену на глазах наблюдал, лишь как удаляются белые сапожки, расшитые розовыми цветами персика.
Генерал Е не ночевал дома, а старшая госпожа с возрастом все быстрее утомлялась и больше не выходила к ужину. Поэтому все домочадцы трапезничали в своих покоях.
Час Петуха [15] еще не пришел, но зимой темнело очень рано, и Сусу уже приняла горячую ванну. Готовя ее ко сну, Чунь Тао распустила волосы хозяйки и, увидев, как они поблескивают в свете лампы, не удержалась от восторга:
– У госпожи такие мягкие и шелковистые волосы! – И тут же осеклась, испугавшись, что сказала что-то не то и могла тем прогневать госпожу.
Однако Сусу лишь улыбнулась в ответ:
– У Чунь Тао тоже красивые волосы.
Прибежала служанка Сиси и голоском, похожим на комариный писк, поприветствовала девушку:
– Старшая госпожа велела отправить вашего супруга в дом.
Сусу подняла взгляд и увидела входящего в комнату Таньтай Цзиня. Снежинки, что запутались в его волосах, в тепле начали таять и превратились в прозрачные сияющие капли. Вместе с принцем в покои ворвалась морозная свежесть, холодом дышало и его лицо. Повисла напряженная тишина.
Служанки поспешно откланялись и прикрыли за собой двери.
Голос Таньтай Цзиня охрип и звучал ниже обычного:
– Довольна ли третья госпожа?
Сусу без колебаний покачала головой:
– Нисколько.
Его ресницы, черные, как вороново перо, опустились и прикрыли глаза. В жарко натопленной комнате принцу не стало лучше – напротив, отмороженные руки покраснели и сильно зудели. Он выглядел больным и измученным.
Сусу смотрела на Таньтай Цзиня и нисколько его не жалела, хотя была добрым человеком: лечила раненых орлов со сломанными крыльями, больных детей и хворых стариков. Первое правило в мире небожителей гласило, что совершенствующийся не должен сочувствовать злому существу, даже если оно вызывает жалость.
Глава 3. Забота
Вспоминая пристальный взгляд того, кто встретится ей во дворце демонов в далеком будущем, Сусу не могла удержаться, чтобы не скрипнуть зубами. Молодой человек перед ней выглядел робким и скромным, но ей не верилось, что таким и был характер повелителя демонов в молодости. Скорее всего, он притворяется. Перед мысленным взором Сусу, распаляя ее праведный гнев, пронеслись картины погребальных табличек и величественной гробницы Десяти тысяч поверженных бессмертных.
Повинуясь неожиданному приступу ярости, словно в наваждении, она выдвинула из-под кровати сундук и достала оттуда кроваво-красный кнут. Увидев плеть в ее руках, Таньтай Цзинь побледнел еще больше. Его пальцы медленно сжались в кулаки и спрятались в рукава.
Так вот оно что! Весь свой гнев и обиду за то, что пришлось выйти замуж за принца-заложника, хозяйка тела вымещала, каждую ночь избивая нелюбимого супруга. Сусу же никогда в жизни не прибегала к насилию. Она не считала, что все демоны и духи бесповоротно испорчены, тем не менее тот, кто стоял перед ней, определенно был неисправим и сулил миру ужасное будущее.
Человеческое существо со злыми костями рождается раз в сотню тысячелетий. Со временем его угрюмый и жестокий нрав приобретет такую мощь, что справиться с ним он будет уже не в силах и превратится в того, кто погрузит мир в кровавый хаос.
Поддавшись порыву гнева, Сусу взмахнула хлыстом и ударила юношу. Он не стал уворачиваться, но, когда плеть скользнула по его груди, отступил от нее на шаг и, оцепенев, уставился на нее.
Именно так и должно быть. Добро и зло друг друга не исключают [16].
Внезапно у Сусу вырвались слова, которыми Е Сиу обвиняла своего мужа каждую ночь:
– Это все из-за тебя! Ты виноват в том, что его высочество шестой принц не захотел жениться на мне! Теперь ты должен умереть!
Она хлестнула его еще раз. Таньтай Цзинь вздрогнул и не сдержал стон. Слишком долго он простоял на холоде, и, когда хлыст попал по обмороженной руке, боль пронзила ее до самых костей.
Сусу остановилась. Казалось, его смертное тело не вынесет больше. Она сделала несколько вдохов и прочла про себя очищающую сердце мантру. Наваждение покинуло ее, взгляд упал на плеть в руках, и она поежилась. Ее предназначение не в убийстве молодого демона. И даже если придется это сделать, она не будет мучить его – напротив, смерть должна подарить ему радость очищения и освобождения.
Ли Сусу с детства учили, что не следует обижать и унижать слабых. Бытие бесчеловечно, все сущее неизбежно обратится в тлен. Ищущим бессмертия не дóлжно создавать кармические узлы [17]. Поэтому усилием воли она очистила сознание от мыслей о мести, опустила кнут и тихо сказала:
– Я устала сегодня и видеть тебя больше не хочу. В следующий раз узнаю, что тебя что-то связывает с Е Бинчан, – возможно, уже не отпущу тебя так легко.
Девушка швырнула в Таньтай Цзиня плеть и отвернулась, закрыв глаза. Она еще десять раз повторила мантру и, успокоившись, осознала, что потеряла спокойствие дао в сердце [18]. Похоже, ей не удалось избежать ошибок. Не следовало идти на поводу у порывов и привычек чужого тела. Нельзя было унижать и наказывать Таньтай Цзиня. Больше этого не повторится.
Морщась от боли, юноша поднял хлыст. После второго наказания его и так бледное лицо стало почти прозрачным. Глядя жене в спину, он задумался о том, почему Е Сиу не забила его до смерти, ведь сам он был готов к худшему.
Лоб его покрылся испариной, тело лихорадило. Таньтай Цзинь неловко достал тюфяк и расстелил его на полу у кровати. Шею саднило, что-то царапало и раздражало кожу. Он сунул руку под одежду и вытащил из-под воротника старый, выцветший талисман мира [19] на черном шнурке. В глазах юноши отразились огоньки свечей, и холод как будто стал рассеиваться. Таньтай Цзинь согрел в руке защитный оберег и спрятал обратно.
В темноте за окнами завывала метель. Казалось, тени деревьев скребутся в окна жуткими когтистыми лапами. Принц вдруг вспомнил убитую Инь Цяо. Ее израненное тело лежало в луже крови на снегу. Он наклонился, вглядываясь в лицо служанки: неужели перед смертью она не пожалела о том, что пожертвовала собой ради спасения госпожи? Ничего не прочитав в остекленевших глазах, юноша отвернулся, перешагнул через труп и пошел прочь.
Сусу не спалось. Зло дремало прямо у ее кровати. Просто закрыть глаза и забыть об этом никак не получалось.
Порыв ледяного ветра распахнул окно и, ворвавшись в комнату, задул угли в жаровне. После замужества Е Сиу служанки перестали ждать ее указаний в соседней комнате, поэтому, поеживаясь от холода, Ли Сусу сама выскользнула из-под одеяла и побежала закрывать окно. Возвращаясь, она заметила, что с юношей у ее постели что-то не так: Таньтай Цзинь тяжело дышал и дрожал всем телом. Она взяла лампу и присела рядом. Обычно бледное лицо теперь пылало, лоб покрылся испариной, а зубы выбивали дробь. Она испугалась: юный демон не должен умереть! Ведь она все еще не выполнила предначертанного, злые кости целы, и если он покинет это мир сейчас, то возродится демоном и мирам совершенствующихся и небожителей останется только ждать печального исхода. Поколебавшись мгновение, она прикоснулась пальцами к его лбу. Так и есть, лихорадка! Он горит изнутри!
Она отдернула руку. Кто бы мог подумать, что пятьсот лет назад юный злыдень был таким слабаком? Пусть себе болеет и получает травмы, но не смеет умирать! Ее миссия не закончится вот так.
Сусу схватила чашку со стола и, выбежав на улицу, набрала в нее хрустящего снега. Как же холодно! Она выдохнула и поежилась. Не медля больше ни минуты, девушка нашла какое-то платье, разорвала его на лоскуты и, завернув снежный ком в ткань, приложила ко лбу юноши. Заметив, как дрожит его тело под тонким одеялом, Сусу сняла перину с кровати, укрыла больного и, скрестив ноги, с несчастным видом уселась рядом.
Хочется убить, да нельзя, нужно спасти. Вдобавок ее саму знобит после того, как выскочила посреди ночи на улицу… Сусу все еще не приспособилась к хрупкому смертному телу и не понимала, насколько оно уязвимо. Наконец догадавшись набросить на себя теплую накидку, она согрелась.
Ли Сусу ухаживала за больным всю ночь. Меняла снежный компресс и обтирала лицо влажной салфеткой, чтобы сбить жар. К утру она и сама почувствовала себя полностью обессиленной. Как так вышло?! Ведь она собиралась просто больше его не бить.
Таньтай Цзиню казалось, что он умирает. Все кости ломило, его бросало то в жар, то в холод. Он закрыл глаза и снова провалился в огненную тьму. Никто не хочет умирать молодым! Он знал, что надо проснуться, и попытался открыть глаза, но веки налились тяжестью в тысячу цзиней [20].
Он из последних сил боролся с болезнью, а когда уже готов был сдаться, чьи-то нежные пальцы коснулись его лба. От прохладного прикосновения ледяного компресса ресницы юноши затрепетали. Совсем скоро его лоб остыл, а тело согрелось. В темном уюте зимней ночи он почувствовал слабый девичий запах и тут же подумал, что ему это только померещилось.
Светало. Измученный лихорадкой Таньтай Цзинь наконец забылся крепким сном. Сусу осторожно сняла мокрую от талого снега тряпицу с его лба и удовлетворенно отметила, что жар спал. Теперь и она может позволить себе отдохнуть. Девушка упала на кровать и, обняв одеяло, крепко уснула.
В час восхода, когда покои окрасились нежным утренним светом, пугливая Чунь Тао тихонечко приподняла прикроватный полог и замерла в ожидании пробуждения госпожи.
Прислуга Е Сиу до смерти боялась потревожить ее покой: спросонья она ужасно сердилась и раздражалась. За дверями хозяйских комнат давно передавалась шепотом страшная история о том, как однажды любимая дочь генерала Е влепила не вовремя разбудившей ее служанке тридцать пощечин! И именно Чунь Тао, как самой юной и наивной, всегда доставалась эта тягостная повинность.
Дрожа от страха, девушка едва слышно позвала госпожу, и сердце ее ушло в пятки. Вопреки ожиданиям, любимая дочь семьи Е проснулась в хорошем расположении духа. Пока служанка торопливо одевала хозяйку, та спокойно сидела на кровати, затем протерла глаза и сладко зевнула. Ее волосы растрепались и рассыпались по плечам легкими, воздушными прядками, лицо после сна розовело нежным румянцем, и Чунь Тао невольно залюбовалась своей госпожой: «Ну до чего же она прелестна!»
На душе у служанки вдруг стало спокойно и радостно, а страх совершенно улетучился.
После бессонной ночи Сусу чувствовала себя немного усталой. Опустив взгляд, она поняла, что тюфяк с пола убран, а сам Таньтай Цзинь уже ушел.
Служанка Сиси ждала снаружи и, поприветствовав, доложила:
– Старшая госпожа и генерал Е ждут вас к завтраку.
Сусу кивнула.
За утренней трапезой собралась вся большая семья. Осторожно осмотревшись, Сусу заметила, что Таньтай Цзиня здесь нет. Подумав, что за ним надо бы приглядывать повнимательнее, она тихо осведомилась, где же ее супруг.
– Госпожа запамятовала: по вашему распоряжению он ест со слугами! – пояснила Чунь Тао.
Сусу округлила глаза: «Вот как! Неожиданно!»
Пока все ели, она продолжала исподволь рассматривать членов семьи Е. Бабушка сидела во главе стола рядом с мужественным, серьезным человеком. Судя по всему, это был отец Е Сиу – генерал Е Сяо. В этом году ему исполнилось тридцать восемь. Суровое лицо мужчины украшала густая борода и насупленные брови. Выглядел он очень внушительно. После смерти единственной законной супруги генерал так и не женился: говорил, что те, кто сражается на поле боя, рискуют каждую секунду, а поскольку он не знает, когда его тело обернут в конскую шкуру, то и вторую жену брать не стоит, чтобы не напугать ее своей смертью.
Красиво сказано, но на деле генерал Е имел трех наложниц, и все они сейчас сидели за столом. Каждая из них подарила генералу детей: трех дочерей и четырех сыновей.
Сиу была ребенком главной и единственной законной жены, а вот все остальные отпрыски – от наложниц, только второй сын был самого недостойного происхождения. Старшего и третьего сына родила Лянь, ставшая наложницей в совсем юном возрасте. На вид ничем не примечательная и скромная, эта женщина, как мать старшего сына, пользовалась большими привилегиями: бабушка доверяла ей управление делами дома.
Зато наложницу Ду старая госпожа недолюбливала. Лисьи глаза и суетливое поведение этой женщины выдавали ее низкое происхождение. Она была матерью второй дочери, Е Ланьинь, и одевалась ярче всех.
И последней Сусу принялась разглядывать наложницу Юнь – мать Е Бинчан и четвертого сына. В сравнении с двумя другими женщинами она казалась нежнее и изящнее. Даже с простой прической и в скромной одежде наложница Юнь выглядела пленительной и изысканной, словно лотос на водной глади, и явно превосходила соперниц по темпераменту. Неудивительно, что она пользовалась особой благосклонностью генерала. Просто глядя на мать, Сусу могла представить, насколько красива ее дочь.
«Большая генеральская семья за щедрым столом…»
Сусу с презрением отнеслась к такому числу наложниц. В мирах совершенствующихся и небожителей не было понятия многобрачия: каждый выбирал себе единственного спутника жизни. Мать Сусу умерла почти сто лет назад, но отец продолжал заботливо полировать ее костяную флейту, смахивая слезы… Конечно, кое-кто практиковал такую мерзость, как «котел в печи» [21], но это делалось в глубокой тайне, и обсуждать такое считалось неприличным.
Увы, смертные не настолько духовны, как совершенствующиеся, и позволяют себе иметь по несколько наложниц.
– Как ты себя чувствуешь, третья госпожа? Ты так бледна.
Заботливое замечание тетушки Юнь привлекло к Сусу всеобщее внимание, и девушка отложила палочки для еды. Она почти не спала прошлой ночью, но разве можно так ответить?
Едва к ней обратились, отец тоже убрал палочки и недовольно уставился на дочь.
– То, что произошло на пиршестве между тобой и сестрой, дошло до матушки-императрицы. Она ждет тебя сегодня во дворце.