Линейка Штангеля

Мы прошли в душевую. Бросили толстяка на пол. Пырь расположился на скамье. Закурил. Сапоня убежал. Сломы тоже.

– Пырь.

– А?

– Ты скажи Мордуну что я не виноват.

– Ему не плевать?

– Пырь, пожалуйста.

– Лады.

– Пырь, я вот подумал…

– Пусть конь думает. Ты не думай, это до хавца доведет.

– Пырь, как вы там оказались?

– Где?

– В проулке, где они меня схватили.

– Шатались тама. Палке место в дырке. Замел?

– Замел.

– Вот и заткнись.

Сапоня вернулся. За его спиной хмурился Мордун. С ним пришли Сопатка, Пэйджер и Бырча. Сопатка бросилась к Пырю. Разбросала вокруг бинты. Стащила с него майку. Мордун выволок из под скамейки ящик. Сел. Пэйджер занял позицию у входа в раздевалку. Бырча, родной брат Тырчи, и такой же многорукий, сел на пол. Мордун выждал пока Сопатка обработает рану. Протянул Пырю флягу.

– Рассказывай.

– Где Тырча? – Встрял Бырча.

– Все жарилось почти как дынили. – Начал Пырь.

– Где Тырча?

– Стрема захвостил их.

– Где? Тырча??? – Пырь прервался. Спорить с упирающимся изломом не рекомендуют врачи.

– Тырчу хавец побрал. – Я испугался что Бырча начнет крушить все вокруг. Этого не случилось. Бырча наклонился, уперся нижними руками в пол. Одной рукой схватился за горло и затих. Мордун вздохнул.

– Продолжай.

– Мы захвостили Стрему. – Ах вот как. Шатались значит. – Мотнулись там сям. Стрема палился. В Красный подались. Там зацепа. Стрему шалава протянула. Задынила четко. A эти старились, как вышел опять на зацеп. – Пырь посмотрел на меня. – Стрема не виноват. Он шибко педалил. Отхвостился и потом спецом мелькнул. Прошмыгнул и тянул их в Сломск. Там мы забодались. Один борзый. Меня, сука, пырнул и Брыся. Тырча его и второго шибанул. А жирдяй с дудкой. Пальнул Тырчу. Стрема тут жирдяя на тычку. Вот и все.

– Взяли?

– Нет. Они пустые были.

– Как пустые, где груз скинули? – Мордун позеленел и впился взглядом в Пыря. Когда он такой лучше с изломом зацепиться.

– Негде им было. Мы жердяя притаранили. В душе он.

Мордун немного успокоился. Остановил кинувшегося было в душевую Бырчу.

– Ладно. – Протянул он. – Вы тогда наверх. Отдыхайте пока. А мы тут сами. Если что – ничего не было. Где Тырча не шарите. Доступно?

– Да Мордун.

– Стрема, завтра до обеда спи. Потом ко мне. Я скажу Моркве.

– Да, Мордун.

– Тычку оставь.

Я помог Пырю подняться наверх. Остальные уже спали. Пырь тяжело повалился на койку.

– Пырь, спасибо.

– Забей Стрема, побегаем. Не совсем ты шмарь.

Уснул. Я аккуратно вытянул у него сигареты. Спать не хотелось. Стараясь не разбудить детей приоткрыл окно и выбрался на балкон. По ржавой лестнице поднялся на крышу. Воздух свежий после дождя. По ущелью с гор дул ветер. В такое время затхлого запаха города почти не чувствуется. Темно. Только далеко внизу горят огоньки нижнего города. Небоскребы светились как новогодние ёлки.

Мне казалось я видел мелькающие в небе над ними точки. Крылатые. Нет, конечно я не мог их видеть. Но они там. Закурил. Однажды я видел крылатого совсем близко. Не знаю зачем ему потребовалось летать над верхним городом. Тогда я тоже сидел на крыше. Я почувствовал поток ветра от его крыльев на своем лице. Священники говорят праведные родятся в следующей жизни крылатыми. А где они праведные? Я не встречал. И уж точно нет столько праведных, что бы заселить небоскребы. Вот бы летать, жизнь у них должно быть прекрасная. Судьба водит нас на поводке, говорит Мордун. Судьба расставляет нас как банки в шкафу, говорит Морква. Возможно и так. Я понимаю что все устроено правильно. Кому летать, а кому ползать. Но разве справедливо что ползаю я? Еще бы и выспаться успеть, завтра в шахту, за амедузами.