Айва. Ведьма и эльфийский маг

– Ну да, примерно такой, – совсем покраснев промямлила я. И затараторила: – Только одежду надо добротную, хорошую, у мадам Параси можно взять, или у братьев Эжидаров. Вот монеты, только, дядь Атарь, никому… жизнью обязана буду.

– Ты мне это брось, – погрозил он пальцем. – Это я тебе жизнью не раз обязан. Глядишь, часть долга-то и отплачу.

– А можно ещё поесть чего? – совсем засмущалась я. – Булок там, или может на мясо копчёное что останется.

– Эх ты, – покачал головой дядька Атарь. – Сердце большое, душа широкая, а бабье-то куда дела? Учиться тебе, Айвочка, надобно, да не ведьмовскому вашему, а жизненному, женскому.

И дядька Атарь пошёл по проулку, обернулся, махнул рукой и прикрикнул:

– Домой иди, принесу всё часа через два!

И вот я сейчас не поняла, это он на что намекал?

***

Домой возвращалась со всё нарастающей злостью. Вот же маг! Выставил себя невинно пострадавшим, чуть ли не жертвой разбойников лихих, а на деле-то как оказалось! Его сыскари имперские ищут! Преступник он, а я, значит, теперь, пособница его. Да не дождётся! Вот приду и выпровожу сразу же! И пусть только попробует против что сказать. Запугать меня решил, ушлый! Так я теперь знаю, кто его ищет. И мне сыскари ничего не сделают. Я для них вообще неприкосновенна. Я не инициированная ведьма, дочь храма, чьи обычаи империя чтит. Так что выкуси, маг, полетишь с моего крылечка, как миленький!

Пока до дома добралась, так себя накрутила, что магу теперь точно несдобровать! Влетела в дверь вихрем разгневанным, и замерла тут же.

Маг сидел на кровати, бледный, чуть живой даже, на меня посмотрел взглядом затуманенным. За грудь свою схватился и прохрипел:

– Там… ещё что-то… отсроченного действия…

И повалился на кровать без чувств! И кто бы мне сказал, с чего у меня вдруг сердце сжалось? Страшно так стало, будто у самой в груди что-то закололо.

Кинулась к нему, руками над грудью его повела и замерла. Есть! Там есть что-то, холодное, злое, но какое-то… родное что ли. Это было что-то… ведьминское. И оно его убивало!

И вот тут мне бы отойти в сторонку, потому что ведьма ведьме не мешает – это наше негласное правило.

Но я не смогла. Посмотрела на осунувшееся лицо, посеревшую кожу, на губы похолодевшие, которые такое себе позволяли, что я ему отомстить должна, вот точно сама, никому это право не отдам! Ну и… что я, правил ведьминских что ли никогда не нарушала? Одним больше, одним меньше, подсчёт вести всё равно некому!

И оно как-то само так получилось, сущность моя ведьминская потянулась к нему. И не только потянулась, он же клятву принёс, можно сказать доступ к своей ауре дал, а сейчас это его и спасло.

Отпустила себя полностью, закрыла глаза и погрузилась в мысли его, в чувства, тело уже не было препятствием, оно словно туманом рассеялось, приняло меня, саму будто в ветер обратившуюся. Я растворилась в новых ощущениях, заплутала, и не сразу нашла причину боли. А когда нашла, чуть не утратила контроль. Это была игла смерти – маленькая такая, не больше сантиметра в длину, тонюсенькая, как волосок, но настолько сильная, что мне тоже стало больно.

И как же эту иглу убрать? Я знала, как это делается, но не умела! Не было у меня опыта, только теоретические знания. Ну что ж, будем учиться на практике. И подопытный как раз подходящий. Маг же, если что-то не так пойдёт, то и не жалко, в теории…

Ухватилась за иглу и зашептала нужные слова, но жгло неимоверно, перед мысленным взором темнело, а заклятье не выходило. Никак не выходило, будто соскальзывало с иглы. Ведьма, сотворившая её, была намного сильнее и опытнее. Вот же… ведьма! Такую силу, да на доброе дело бы. Целый город от болезней на год спасти можно было бы, наверное.

Становилось всё жарче и больнее, будто я всю силу заклятья иглы на себя перевела. Не так я что-то сделала, совсем неправильно. Так оно и бывает, когда за дело не по силам берёшься. Будет мне наука на будущее, если выживу. А с этим пока как-то не очень выходило, контроль я таки утратила, будто волной оттолкнуло от мага, связь с ним пропала, тяжесть навалилась. Я вернулась, ощущение собственного тела стало отчётливым. А игла, она со мной осталась…

Не удержалась, закричала, так больно стало. Кто-то обнял сзади, прижал к горячей груди спиной, зашептал слова успокаивающие – поняла, что маг очнулся. Значит, помогла…

Но боль всё не проходила, разливалась, затапливала. И никак выпутаться из чего-то вязкого, будто обволакивающего всё тело, не получалось. А ещё в сон сильно клонило, глаза будто тяжестью налились и открываться всё никак не хотели. И больно было очень, но это была странная боль, какая-то неопределённая, словно она мне только снится.

Так, будто сквозь сон, и услышала, как в дверь постучали. Потом крикнул кто-то:

– Айвочка, деточка, я одёжку и съестного принёс!

И мне вдруг так холодно стало, словно жизненное тепло меня покинуло. И ощущение объятий пропало.

А потом услышала звук открывшейся двери и голоса:

– Спасибо.

– А где девочка наша, Айвочка где?

И тут меня болью скрутило такой, что не удержалась, закричала.

– Ох ты ж, дочка! – испуганно вскрикнул кто-то, кажется дядька Атарь.

И ответ мага:

– Я ей помогу, мне бы только немного времени… чтобы уйти…

– Говори, что делать, маг, – потребовал дядька Атарь.

– Сейчас, – ответил маг.

Потом голоса стихли, зазвенела какая-то посуда, магией пахнуло. Боль во мне будто на эту магию откликнулась, и я замычала, не в силах даже закричать.

– Вот, отнеси это на другой конец города и открой, а сам убегай, – приказал маг.

– А девочку нашу спасёшь? – с подозрением спросил дядя Атарь.

А у меня помутнение на миг отступило, и я никак понять не могла, что маг мог дать дядьке Атарю такое, что при открытии отвлекло бы сыскарей? У него же не было при себе ничего!

А потом опять скрутило, и не до раздумий стало, закричала. Так, сквозь крик, и услышала:

– Беги, мужик! Быстро!

И ко мне опять вернулись тёплые руки, но они не могли остановить иглу, режущую меня изнутри. Я выгибалась, кричала как никогда раньше и, как ни пыталась, не могла открыть глаза.

– Ну всё, не могу больше видеть, как ты мучаешься, – каким-то надтреснутым голосом произнёс маг. – Надеюсь, твой поклонник быстро бегает.

И меня подхватили на руки, куда-то понесли, потом было очень жарко, и тут же холодом обожгло. А потом мы падали. Вернее падал тот, то держал меня на руках, ну а я с ним за компанию. Сам он упал на колени, но меня удержал. Я всё это чувствовала и воспринимала очень отчётливо… до очередного шевеления иглы, неумолимо пробирающейся по моему телу, стремящейся к сердцу.

Я выгнулась и закричала, не в силах стерпеть очередной приступ боли. Связь с реальностью в такие моменты пропадала абсолютно, но это даже к лучшему, не так страшно. Да и жалость к себе несчастной тоже бодрости духа не прибавляет.

На грудь легла тёплая нежная рука, выдёргивая из забытья, и мелодичный женский голос произнёс:

– Девочке срочно нужно в храм.

И неожиданный ответ:

– Обойдётесь! Помоги ей здесь и сейчас!

– Я бы с радостью, но девочка ещё не инициирована, – протянула женщина.

А меня опять скрутил приступ боли, но не такой сильный как в прошлый раз. Я выгнулась и закричала, но связь с реальностью не потеряла.

– Ты, кажется, не поняла, – прорычал знакомый голос. – Или ты ей помогаешь, или я снесу весь ваш храм! Живо!

– Азар, успокойся, – миролюбиво произнёс кто-то.

– Я спокоен, – невозмутимо ответил Азар. – Вылечите мне мою ведьму, и я даже мстить не буду… может быть, если она не попросит!

Ух, какой у меня заступник боевой! И за что мне такое «счастье» привалило?

– Она принадлежит храму, – не унималась похоже ведьма.

– А храм под юрисдикцией города… – многозначительно произнёс мужчина, который до этого мага успокоить пытался.

– Мать-сила будет недовольна, – привела последний аргумент ведьма.

– Азар, может и правда ведьмочку лучше в храм? Там ей будет лучше… – начал мужчина.

– Мне разозлиться? – как-то угрожающе спросил маг.

– Пожертвуем храму любую сумму… в пределах разумного, – пошёл на уступки мужчина.

И тишина.

А я почувствовала, что подступает очередной приступ боли, приготовилась уже, но его не случилось. Боль ушла. И я физически почувствовала, как иглу из моего тела вынимают. Ощущения были незабываемые! Но вот чувство постороннего копошения в груди прошло, и губы сами собой растянулись в блаженной улыбке.

Сразу стало так легко и спокойно. Но чувствовала я себя порядком измотанной, потому и глаза открывала медленно. Открыла – вижу потолок, белый, обычный, но не мой родной. Так, а почему тут надо мной какой-то посторонний потолок нависает? И вот интересно, а куда ж меня занесло-то? В голове был туман, помнилось только, что мне было плохо, очень плохо, как никогда раньше, наверное, не было. И ещё маг вспомнился, и что ему тоже плохо было, наверняка, так же сильно, как и мне. А вот из-за чего нам с магом было невесело, вспоминаться как-то не желало.

И тут в поле зрения вплывает рожа знакомая, маговская. А я возьми да и спроси:

– Живой?

– Живой, – улыбнулся он.

И вот тут мне точно нужно было бы по голове получить, потому что я улыбнулась и ответила:

– Хорошо.

– И ты живая, – продолжая улыбаться, уведомил меня маг.

– Да я как бы уже и так поняла, – ответила предельно честно.

– Выбрались, – подытожил маг.

– Ну да, – согласилась я. – А как? Что-то не припомню.

И вот тут у мага рожа исказилась, злая такая стала, недовольная.

– Если захочешь, вспомнишь, – пообещал он мне. – Только скажи, всех сопричастных найду и…

– Да ну, – отмахнулась я. И уточнила: – Хорошо же всё закончилось, да?

– Приемлемо, – упрямо недовольно ответил маг.

– Ну вот и ладушки, – прошептала я, и отключилась.

***

– Айва-а-а. Айва-а-а, встань. Айва-а-а, приди ко мне, дочь моя, – шептал на ухо потусторонний голос. Такой ласковый, такой чарующий, манящий, завораживающий. – Айва-а-а, я жду тебя. Айва-а-а.

Я медленно, не открывая глаз, села. В теле ощущалась небывалая лёгкость. И этот манящий голос, он был таким ласковым, обещающим счастье и покой. Так, не открывая глаза, встала и пошла. Голос вёл, направлял. И я шла.

– Айва-а-а, иди ко мне. Айва-а-а, – шептал голос, заставляя меня переставлять ноги, открывать двери, поворачивать то в одну, то в другую сторону.

И опять:

– Айва-а-а. Иди, Айва-а-а, иди. Я жду, Айва-а-а.

Вот заладила-то! Да иду я, иду!

Очередное подвывающее «Айва-а-а» немного сбило с шага. Споткнулась, зашипела от боли в ушибленной ноге и одновременно с болью в голову пришла незатейливая мысль – а куда я иду-то? Следом за ней ещё одна здравая такая мысля – а кто меня вообще зовёт? И вдогонку прямо-таки гениальная дума – а оно мне вообще надо, за какими-то сомнительными потусторонними голосами шляться?!

Резко распахнула глаза и чуть не упала. Просто как-то неожиданно оказалось обнаружить себя стоящей на подоконнике, о который и споткнулась, пребольно ударившись мизинцем левой ноги.

А в голове опять этот навязчивый голос «Айва-а-а, иди, я так жду тебя. Айва-а-а».

Да сколько ж можно моё имя подвывать?! А тут ещё и ветер ночной, холодный и неласковый. А я в одной тонкой рубашке до колен, причём явно мужской, из чего можно сделать логичный вывод, что не моей. И вот стою я на подоконнике, а окошко этаже этак на третьем, как минимум, в рубахе с чужого, причём явно мужицкого плеча. И вопрос такой назрел – а я вообще где? Что за окошко такое, что за рубашка, и что за козёл, в смысле мужик, её на меня напялил?! Ну и куда я собственно собралась, из окошка этого, которое на третьем этаже, сиганув за голосом сомнительным?

А этот голос опять своё заладил «Айва-а-а. Я жду, Айва-а-а».

– Да сколько ж можно выть-то! – пробурчала, от озноба поёжившись. – Жди на здоровье. Только помолчи, подумать дай.

И тут сзади кто-то как схватит за талию. Взвизгнула, вырываться начала, от чего вперёд угрожающе наклонилась. А там третий этаж и каменный двор внизу, магическими факелами освещённый. Ну и я как-то вырываться передумала. Летать-то не умею. Причём даже на метле пока не научилась, а уж без неё и подавно.

С подоконника мен рывком сдёрнули, резко развернули, и разъярённое лицо вплотную приблизилось, почти нос к носу.

– Ты что творишь? – злобно зашипел маг.

А я глазами хлопаю и вспомина-а-аю. Воспоминания догнали неожиданно, резко и как-то совсем неласково. И маг этот, который Азар, вспомнился, и позор мой – как есть позор, иначе и не назовёшь. Ведьма мага спасла, стыдоба! Ну и дальше припомнила, как вернулась из города, а маг опять умирать надумал. И вот тебе, Айва, ещё раз позор – опять спасать полезла. Только тут уже не только опозорилась, но ещё и опростоволосилась, потому что, кажется, не вышло ничего. Вернее, мага-то спасла, по всей видимости. Вот он, живёхонький стоит, за бока меня держит так, что рёбра трещат, и глазами своими зелёными сверкает, злобненько так. Но это ещё полбеды, пусть сверкает, раз ему так хочется. А вот где мы с этим магом очутились, и чего он ко мне привязался – это вопрос.

И тут опять занудное над ухом «Айва-а-а. Приди ко мне, Айва-а-а».

– Да заткнись ты! – рявкнула, не удержавшись.

– Что? – не понял маг.

– Это я не тебе, – бросила так, между прочим.

– Здесь, кроме нас, никого нет, – прошипел он.

А мне на ухо опять «Айва-а-а, я жду тебя, ты нужна мне».

– Зачем? – спросила у голоса неведомого.

– Что значит «зачем»? – рыкнул маг. – Тебе нужна компания?

– Да подожди ты, – отмахнулась я, в ожидании ответа от голоса потустороннего.

– Айва! – встряхнул меня Азар. – Почему ты хотела выпрыгнуть в окно?!

– Я что, дура что ли?! – возмутилась я, прислушиваясь. Подвывающий моё имя голос не спешил отвечать.

– Интересный вопрос, – прошипел маг. – Особенно учитывая, что я тебя только что с подоконника снял. Зачем?!

И опять встряхнул.

– Вот и я не поняла – зачем? – пожала плечами.

И вздрогнула от очередного «Айва-а-а».

– Ы-ы-ы, – это уже я подвывать начала. Достало это издевательство над моим именем. Сколько ж можно-то?!

– Может, не долечили, – задумчиво пробурчал маг.

– Кста-а-ати, – уподобившись потустороннему голосу и растягивая звуки протянула я. – А мы вообще где? И почему я вот в этом?

Демонстративно потянула края рубахи в стороны.

– Ты в крови была, пришлось переодеть, – чуть скривившись ответил маг, и наконец-то отпустил меня.

– Ну, допустим, верю, – кивнула, признавая его ответ. – А переодевал меня…

– Не я, – правильно понял посыл маг. И тут же всё испортил, добавив: – Но я проследил, чтобы с тобой хорошо обращались.

– Проследил, значит, – сощурилась я.

– Здесь ведьмам не доверяют, – пожал плечами маг. – Прислуга вас не очень любит.

– Угу, прислуга, значит, – прошептала задумчиво. И на повышенных тонах: – А мы сейчас… где?!

Азар улыбнулся, снисходительно так, мне аж противно стало. А потом ещё и руки свои распускать начал, волосы мне поправил, прядь за ухо заправил, приобнял за плечи… дёрнулась, но сильнее только сжал, к боку своему притискивая, и тихо так, вкрадчиво:

– Мы сейчас у моего брата в гостях. Так что не шуми, пожалуйста. В башне никого больше нет, но не стоит привлекать лишнее внимание криками.

– Ясно, – кивнула. Ну да, что тут может быть не ясно-то?! – А брат у нас кто?

– Императо…

Икнула, громко, гулко так, звук от стен отразился.

– Да не пугайся ты так, – засмеялся он. – Мой брат императорский маг. Глава имперского магистериума.

– А-а-а, – протянула, облегчённо выдохнув.

А потом… опять икнула. И ещё раз, и ещё. И как тут не разыкаться-то?! Это ж я сейчас где? Я в самой цитадели магического зла! В месте средоточия всей магической силы империи! В стане врага, стало быть…

– А можно мне домой? – спросила высоким таким, писклявым даже голоском.

Маг засмеялся, потрепал меня по плечу, и повёл куда-то. Ещё и выговаривать по дороге начал:

– Я полночи от тебя не отходил, присматривал. На несколько минут отлучился, чтобы с братом переговорить. А ты? – Укоризненный взгляд на меня. – Вот зачем ты пошла босиком по холодному полу, да ещё и не одетая, по башне гулять? Да ещё и на подоконник взобралась. А если бы упала?

Я споткнулась. Остановилась, вынудив и Азара тоже остановиться, испуганно на него взглянула, и прошептала:

– А ведь прыгнула бы…

– Айва, – рыкнул он, мгновенно разозлившись. – Что бы я больше такого не…

– Да подожди ты! – перебила. – И правда шагнула бы, если бы голос этот так не раздражал…

– Какой голос? – насторожился маг.

– Да тот, который звал, – пояснила я. – Так манил, так завлекал. Жутко раздражал, всё Айва-а-а да Айва-а-а.

– Женский? – напрягся Азар.

– Чего? – не поняла я.

– Голос был женский? – пояснил он.

– Ну да, потусторонний такой, приятный, но какой-то жутковатый, – ответила честно.

– Мы уходим, сейчас! – заявил маг.

И ускорился, потянув меня за собой. А я босиком, пол холодный – это полбеды, так ещё ж и каменный, причём шершавый. Хоть бы отполировали что ли, или постелили чего…

Азару, видимо, надоело слушать мои «ой» и «ай», подхватил на руки и ещё быстрее пошёл. Я вскрикнула и потребовала, чтобы отпустил. Ответом мне было грубое:

– Потерпишь.

Возразить не решилась. Какой-то он нервный совсем стал. Брови нахмурил, лицо такое сосредоточенно-злое, а в глазах зеленющих сила магическая плещется. Вот эта сила и сподвигла меня терпение проявить. Страшно просто стало очень. Я подозревала, что он сильный маг, слабый с такими ранениями, с какими он ко мне приполз, не выжил бы. Но не думала, что он настолько сильный! И сила у него какая-то неправильная, не такая, как у всех магов! Мы, ведьмы, силу маговскую обычно ощущаем как холодный металл, и на вкус она будто металл, или кровь… А тут, смотрю на Азара, в глаза его, зеленью сверкающие, и чувствую… словно прохладные бархатные листочки стахиса по щекам гладят, мягко, но щекотно как-то. Вот и магия у этого неправильного мага тоже была какая-то неправильная, вроде и прохладная, но теплом от неё веет, мягкая, но в тоже время покалывает, и привкус у неё какой-то странный, сладко-горько-освежающий. В общем, какой-то бракованный мне маг попался.

А меж тем, неправильный маг протащил меня по коридору, пинком открыл дверь, внёс в большую комнату, совмещающую в себе кабинет и спальню, небрежно бросил на кровать, приказал «одевайся», и пошёл обратно к двери.

– Эй, – крикнула ему в спину, сползая с кровати.

Обернулся, посмотрел недовольно.

– А во что одеваться-то? – вопросила, уперев руки в бока. – И вообще, верни меня, откуда взял!

Маг полностью развернулся, руки на груди сложил и сказал, так сказал, что я опять на кровать присела, чтобы не упасть.

– Домой, как ты изволишь называть свою лесную избушку, тебе нельзя, – заявил Азар категорично. – Если ты, конечно, не горишь желанием вернуться в храм и примкнуть к стаду остальных ведьм, которых Геката держит, как дойных коров. Судя по всему, это она тебя и призывала. Варния, стерва старая, не сдержала слово, доложила о тебе, – зло сощурившись прошипел он. – Выбирай, Айва. Времени на раздумья нет. Или ты идёшь со мной, и я обещаю, что ты будешь свободной, или остаёшься, и тогда у тебя только один путь – храм и инициация.

Я поёжилась, ноги как-то сразу озябли, подтянула их, под широкую рубаху спрятала, на мага с подозрением глянула и спросила:

– Куда?

– Туда, где у вашей матери-силы нет власти, – хмыкнул маг.

А заманчиво! Вот только…

– И что я тебе буду за это должна? – спросила, сощурившись.

– Зачтём это как расчёт за второе моё спасение, – ехидно ответил маг.

– А-а-а, ну если так, – протянула глубокомысленно.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулся Азар.

– Стой! – окликнула его уже в дверях.

– Мне бы вещи свои забрать, – промямлила, опустив голову.

– Заскочим… минут на пять, не больше, – неохотно согласился он.

– А переодеваться-то во что? – уже закрывающейся двери крикнула я.

Вернулся, пробежался по комнате взглядом, видимо не нашёл, что искал, выругался на счёт нерадивой прислуги и «обнадёжил»:

– Вот дома и переоденешься. И да, к окнам не подходить, на них защита.

И ушёл, дверь заперев. Я отчётливо услышала, как засов заскрипел. А потом ещё и едва заметное зеленоватое свечение по кромке двери пробежалось. Замуровал…

Пока ждала мага, всё пыталась осознать стремительные изменения в своей жизни. Осознаваться оно как-то не хотело. Было страшно, неопределённо и да, волнительно очень.

С одной стороны: а что меня держит? Да ничего! Мать – ведьма, причём в самом худшем смысле этого слова, по достижении пика силы ушла в храм и больше я её не видела. Мне тогда только пять лет было. Настоящего отца вообще не знаю, а приёмный, он растил, как родную, любил, учил, но как только мне исполнилось восемь лет и сила проявилась, меня забрали в храм. Спустя два года пришла тётка – папина сводная сестра, первая и единственная посетительница за десять лет пребывания в храме. Обычных смертных к обучающимся не допускают. Она принесла весть о смерти того, кто не был мне отцом, но стал тем, кого я больше всех любила за всё свою недолгую жизнь, а детская любовь она самая сильная и чистая. И тогда же тётка шепнула, улучив момент, когда наставница отвлеклась, что если мне будет нужно где-то укрыться, то я всегда могу прийти к ней, в память о той нежности, с которой отзывался обо мне её брат. Прошли годы, я провела в храме десять лет, мне исполнилось восемнадцать, пришло время инициироваться, а я не смогла. Сбежала. Никто и предположить не мог, что такая как я – безотцовщина, дочь отрёкшейся от всего ради силы и служения ведьмы, решусь покинуть храм. Ведь мне некуда было податься, меня никто не ждал за стенами храма! Так они думали… Потому я и смогла улизнуть, просто не ожидали. А я возьми да и сбеги! Только благодаря эффекту неожиданности мне удалось не только сбежать, но и добраться до тёткиного домика. Самой тётки к тому времени уже не было в живых, но она сдержала слово, дом принял меня, и даже помог скрыться. Первые дни я не выходила за порог, решилась покинуть домик только когда почувствовала, что переполняющая меня сила иссякла. Вот тогда-то я и осознала, что все проведённые в храме годы не была собой в полной мере. Я, как и сотни других ведьмочек, была сосудом, через который пропускался поток. Мы были словно руслом, протекая по которому энергия напитывалась дополнительными силами. Вроде и тебе хорошо, энергия же проходит через тебя, и заклинания все выходят хорошо, и чувствуешь себя могущественной. А если разобраться – сама-то ничего и не можешь! Только видимость силы, только пыль в глаза! Колдовать потом будто заново училась. В памяти всё осталось, а сил набираться пришлось самой. Но я смогла, справилась!

И в городе меня приняли, как настоящую ведьму, потому что… Да потому что голодная я была! С голодухи и выложилась по полной программе. Ух как расстаралась, переборщила даже немного. Нужно было только сына булочника от крапивницы вылечить, а я так хотела, чтобы всё получилось, ну так хотела… В общем, всех вылечила, кто поблизости был. Чуть не отключилась, правда, от перенапряжения. Но лицо удержала. И меня зауважали! Меня приняли, даже шептаться за спиной начали, что я сильная древняя ведьма. Хотя, судя по поведению дядьки Атаря, знали, гады, что соплячка ещё, просто пожалели.

А вот тут-то как раз и вылезает то самое, которое «с другой стороны». Ну хорошо же жила! Пусть и не хватала звёзд с неба, но душевно, городок я этот за год полюбила, как родной. Меня все знают, я со всеми в ладу. И тут припёрся этот маг! Всё мне поломал! И назад дороги уже нет, засветил он меня по полной программе. Если ведьмы обнаружили, теперь не отстанут, а я обратно не хочу! Да и кто захотел бы? Свободы глотнув разве ж откажешься от неё? И что теперь делать? Магу довериться это… ну даже и не знаю, как назвать. Дурость, одним словом. Но и в храм возвращаться тоже так себе перспектива. А этот конкретный маг мало того, что клятву мне принёс, так ещё и сам какой-то неправильный. А вдруг что выгорит? Решено, рискну! Ну а там видно будет. Ведьма я, или кто? Выкручусь как-нибудь, если что.

И тут опять это загробное «Айва-а-а, приди ко мне. Айва-а-а».

Точно с магом пойду! Он хотя бы не воет, а что ведьмочкой обзывает, так переучу. Я же ведьма!

***

Азар вернулся минут через двадцать. Злой сверх меры, ворвался в комнату, принялся собирать какие-то вещи, бросил, на меня глянул, отвернулся.

– Отменяется всё? – спросила я настороженно.

– Тебя в любом случае не брошу, – мотнул он головой.

Ну да, долг жизни и всё такое. Он же что-то про это говорил. Но я видела, что Азар злится, и уходить не хочет…