Эхо Первых

Я застыла, глядя на панели.

Рядом Корвин – бледный, будто высушенный изнутри.

Он смотрел в экран и ничего не делал.

Весь мостик застыл. Только свет мигающих индикаторов и гул готовых двигателей.

– Лейтенант! – позвала я, но он не ответил.

Я отстегнула ремни, поднялась, подошла вплотную и тихо сказала у самого уха:

– Возьмите себя в руки. Или я поведу корабль сама. Без твоего приказа!

Он моргнул, будто возвращаясь в тело.

Я отступила.

Секунда тишины.

Потом он резко ударил по панели.

– Пуск маршевых. Щиты – на максимум.

– Есть, – ответила я, садясь обратно и вжимая рычаг мощности двигателей до упора.

– Корвин! – голос капитана прорезал эфир. – Щиты на максимум и немедленно манёвр уклонения!

– Принято, капитан, – отозвался Корвин.

– Уходите вниз, к планете. На поверхности есть база «Аскалон». Держите курс туда.

Голос стих. На мостике – короткое эхо.

И вдруг – резкий толчок.

Корабль содрогнулся, в панели ударила волна.

– Внимание! – произнес женский механический голос, спокойный, почти ласковый. – Ракетный удар. Повреждение щитов.

– Что за чёрт?! – выкрикнул Корвин.

– Первый помощник! – крикнула я. – Эти щиты не выдержат фотон!

Он обернулся, глаза расширены.

– Этого не может быть, они должны полностью гасить импульс!

Второй удар.

Грохот. Слепящая вспышка через купол. Корабль бросило вбок, свет мигнул.

И снова голос:

– Повреждение щитов. Падение мощности – сорок процентов.

По потолку прошла волна искр. На экранах побежали красные линии.

Я перехватила штурвал, выкрикнула:

– Маневр уклонения, влево пятьдесят, снижаем угол!

Корвин поднял голову, уже без страха, только решимость:

– Двигатели – на максимум! К поверхности Юпитера!

Рейгаль накренился, свет заполнил кабину.

Видно было, как облака планеты раскрывались навстречу – будто сама бездна распахивала пасть.

Турбулентность от разряда фотонных торпед била по корпусу волнами.

Мы уходили вниз – к планете, к этому бездонному пылающему колосу, где даже тьма казалась живой.

На экранах пульсировали линии атмосферы Юпитера.

В обзорном куполе я видела, как вспыхнула база – огромная вспышка света, разлетающаяся кольцами, словно кто-то вонзил нож в плоть неба.

Из клубов дыма и огня вырвались два маленьких силуэта – два человека в скафандрах. Один в черном, другой – в белоснежном, отражающем свет пламени.

Капитан.

– Чёрт… – выдохнула я.

Корабль резко качнуло, приборы мигнули.

По левому борту вспыхнуло. Плазма прорезала пространство в десятках метров от нас.

Я заметила их – два истребителя, черные, блестящие, не похожие ни на одну модель сепаратистов. Современные, идеально отшлифованные, как будто сотканы из тени и света.

– Кто они такие?.. – прошептал техник.

– Неважно, – ответила я, сжимая штурвал. – Главное – выжить.

На задней панели вспыхнул красный индикатор. Я обернулась.

У десантников был свой пост – место для стрелка, резервная система вооружения.

Я увидела знакомый шеврон на броне – сержант Громов. Единственный из троих, кто остался на борту.

– Громов! – крикнула я, осознавая, что нарушаю субординацию, но промедление стоило бы нам жизни. – За вооружение! Рельсовые пушки – к бою, немедленно!

– Есть! – отозвался он, на мгновение бросив взгляд на Корвина, который всё ещё молчал, будто пытаясь выдавить из себя решение. Громов уже отстегнул карабин и рванул в отсек вооружения.