– Что?
– Меня почему-то задело, что ты восхищаешься другим мужчиной.
– Фигня вопрос – готовь сам. Что? Не к лицу графьям половник? О! Футболку такую сделаю! И твое фото в переднике! Попозируешь?
– Не расплатишься, – хмыкнул Олеф.
– Ой, как мы себя ценим! Не боись, в рассрочку тебя буду выкупать! Я потом еще и подзаработаю на продажах! Сделаю шестьдесят семь штук!
Олеф рассмеялся с интересом глядя на собеседницу.
– Почему именно столько?
– Любимое число.
– Шестьдесят семь? Это же – номер твоей квартиры?..
– Сейчас прелюбопытно, откуда тебе это известно, но – да. В том числе.
Вампир сделал в памяти какую-то пометку и перешел к следующему вопросу.
– Никодима, ты давно была в отношениях?
– Может, я и сейчас не свободна? Ты же не спрашивал.
Улыбка слетела с его лица, но почти сразу он покачал головой.
– Нет. Нет, точно.
– Откуда выводы?
– Ты бы завернула меня еще в баре. И уж точно не пришла бы на ужин.
– Что верно, то верно… – признала Никодима. – Ты прав. Это тело довольно давно на вольном выпасе.
– Почему? То есть, я рад, конечно, но мне кажется, такая женщина, как ты, не может знать недостатка в кавалерах?
– Для того чтобы соблазнить такую женщину, как я – нужен соблазн, превышающий человеческие возможности.
– Отлично. Тогда я подхожу.
– Ха!
– Что?
– Вот самомнение! Ты женских романов начитался, что ли?
– Ты о чем? – не понял Олеф.
– Ну, это же в дамских байках: прынц на «Майбахе» весь такой породистый-богатый-заботливый…
– А что не так?
Никодима внимательно посмотрела на вампира.
– Давай некоторые вопросы «на берегу» проясним.
– Только за.
– Тебе, очевидно, нравится управлять ситуацией, а со мной это будет проблематично.
– Справлюсь.
– Я никогда не стану вампиром.
– Не настаиваю. Даже приветствую. Хотя лет через десять ты можешь передумать… Но тогда и будем обсуждать. Что еще?
– Олеф, ты наверняка включил сейчас режим хищника и мнишь себя «завоевателем» наивной барышни. Я – не наивная барышня.
– Как раз это меня и привлекает.
– Ты что, со всем соглашаться будешь?!
– Пока ты ничего спорного не сказала.
Никодима вздохнула.
– Понимаю: ты давно живешь. Соскучился. Тебе хочется новой любви, новых эмоций… И тут такая саркастичная, непокорная… Трудная задача, достойная цель. Тебе сейчас кажется, что достаточно приложить некоторое количество денег и упрямства – и все: дама рухнет от восторга, а ты такой – оп! Подхватил, и на завалинку.
– Это не так?
– О! Может быть и так! – неожиданно согласилась Никодима. – Просто этого недостаточно. И последствия подобных отношений трудно предсказать даже мне. А я хорошо разбираюсь в последствиях.
– А разве тебе не хочется, – проговорил он, чуть подавшись вперед, – чтобы за тобой ухаживали, угадывали твои желания? Любили? Ласкали? Забирали с работы? Дарили подарки?
– Во-первых, смотря кто этот молодец, – заметила Никодима. – Во-вторых… да, пожалуй, это было бы любопытно. Но необязательно. Слушай, вот давай дружить? Я отлично умею дружить с мужчинами! Чего насупился сейчас?
Олеф действительно нахмурился.
– Ты дружишь с какими-то мужчинами?
– Это – что? Ревность что ли? О-о… как все запущено, – протянула Никодима. – Антиквариат, выдохни!
– Мужчины не станут дружить с женщиной без какой-то для себя надежды.
– Что мне до чужих надежд! – фыркнула она.
С моря налетел порыв ветра, взвил разноцветные пряди непокорной женщины. Она убрала волосы с лица.