И я всё вспомнила.
– Ты жи-и-ив… – Обхватила его пылающие и мокрые щёки ладонями, потянула на себя. – Нариэн… мой…
– Если это можно назвать жизнью, – пролепетал маг. В зелёных глазах вспыхнуло удивление, радость, счастье. – Ты помнишь? Помнишь меня? Нас…
– Помню, мой милый ректор. – Заулыбалась и, плача, обвила руками его сильные плечи. – Но… какой ценой? – Повернула немного голову и, закусив до крови губу, посмотрела на бездыханное тело Дейры. – Зачем она так, Нари? Я не заслуживаю таких жертв. Это был мой выбор, зачем она на это пошла?
Ли-тэ протянул руки мне под колени, перехватил плечи и, поднявшись, вынес из странного помещения. Целовал в висок и шептал:
– Ты заслуживаешь большего, Мэй.
– Она же твоя мать.
– Неродная. Я любил её и уважал, но она никогда не была мне родной. Я попозже всё тебе расскажу. Сначала нам нужно привести себя в порядок и отдохнуть. Слишком много сил ушло на разрыв обета, у тебя кровь носом пошла.
Я машинально потёрла губы, посмотрела на пальцы. И правда, кровь, и в сон тянуло, будто я вечность бодрствовала, а теперь мне позволили расслабиться. Как бы я выдержала пять лет, не представляю. Вечность буду обязана Дейре за такую жертву.
– Ты всё расскажешь мне. Всё-всё… – Прижалась к горячей груди мужчины и доверчиво прикрыла глаза. Слушать в темноте, как звонко бьётся его сердце, – настоящая радость. Счастье. Такое тихое, верное. Моё уютное счастье.
Я помнила, сколько прошло времени после нашей разлуки. Помнила, что делала без него, сколько училась и поглощала информации, но и прекрасно помнила пустоту, которая заполонила душу после активации обета.
Я даже не испытала горя от потери друга, Эвериса… И теперь всё нутро сжималось от боли и горечи.
Эрика все эти месяцы была рядом, поддерживала, направляла, помогала искать книги. Но как отвязать метку, мы так и не нашли.
Наверное, подружка хотела отвязать от меня Эвера больше, чем я, потому что каждый раз, когда о нём заходил разговор, она краснела и смущённо закусывала щёку. И снова искала и искала. Жаль, я не могла провести её в библиотеку на высший уровень, но мы научились читать через учебный браслет. Я отсылала ей в сообщениях важное, всё, что получалось найти, а она переписывала и систематизировала.
Мешала нам только Алисия, что вечно шаталась рядом, путалась под ногами и вынюхивала, но хотя бы не трогала. Мы научились прятаться от неё на балконе, укрываясь куполом тишины, как подсказал Эвер.
Потом случилось то, что случилось. И с войны вернулся только Нариэн, а я перестала чувствовать любовь, ушло сострадание, исчезли привязанность, дружба, доверие. Всё ушло. Я будто стала живым трупом без эмоций. Могла бы легко убить, перерезать глотку родному человеку, и рука бы не дрогнула.
Меня заколотило, когда я осознала, в какую опасность втянула нас с Нариэном. Сердце бухнуло в груди, выбивая воздух.
А Эрика… Как она плакала вечерами, прячась в подушку, а мне было всё равно. Девочка лишилась поддержки, подруги, любимого, всего сразу.
– Нари, – прошептала я, когда мы добрались до двери его комнаты. – Я хочу к Эрике. Она ведь потеряла Эвера, а он ей был дорог. Прошу. Позволь ей прийти. Я не могу её сейчас оставить.
Ректор поставил меня на пол, открыл заклинанием дверь и, придерживая за локоть, пропустил внутрь.
Я передвигала ноги, чувствуя, что физическая слабость подбирается быстрее обычного. Кровь всё ещё шла, я держала руку у носа и собирала капли в ладонь.
– Я приведу её, – тихо промолвил ректор, – а потом отлучусь. Нужно побеспокоиться о похоронах Дейры. – Он вытащил из кармана кителя платок, помог мне вытереть кровь и тихо прошептал знакомое заклинание: «Проиберекруэнти». Кровь остановилась, хотя давящее ощущение оставалось. Он прав – нужно полежать и набраться сил.
Я осторожно кивнула, соглашаясь с его словами, а потом в порыве придвинулась. Нариэн немного дёрнулся. Знаю, что он переживает. Помню, как ему было тяжело. Помню его взгляд, наполненный отчаянием и болью, когда вышел навстречу из портала и увидел в моих глазах пустоту. Не представляю, что чувствовала бы на его месте.
– Нари, мне жаль. – Перехватила руку, сплела наши пальцы, показывая, что мне ничего не угрожает. Что теперь я могу к нему прикасаться. Потянулась второй ладонью и прижала её к щеке мужчины. Как же он осунулся за эти дни, совсем исхудал и потемнел. А эти шрамы… новые, те, что ещё не затянулись после войны.
Маг накрыл мою руку своей, медленно наклонился.
– Мама дала нам шанс, давай не загубим его.
– Обещаю. Я буду драться до конца. За тебя и за нас. Сколько смогу. Веришь?
– Верю. – Слабо улыбнувшись, он приблизился, но не коснулся губ, будто всё ещё боялся, что мне будет больно.
– Это так странно. Ещё минуту назад я думал, что схожу с ума, что эту боль ни за что не преодолею.
– Какую?
– Быть без тебя, бояться коснуться… До дикого отчаяния хотеть тебя и не получать. Что может быть больнее?
– Да ты влюбился, ректор? – заулыбалась я и провела губами над его губами, чувствуя, как горячий воздух жадного дыхания согревает кожу.
– Как мальчишка.
Глава 4
Нариэн
Поцелуй как вдох. Прикосновения как выдох.
И так бесконечно, пока не заныло под рёбрами и не свело бёдра.
Я отстранился от Мэй, обнял её до тихого стона и уткнулся носом в маленькое плечо. Не могу. Не могу отпустить. Кажется, будто выйду за дверь, и этот флёр удушающих чувств развеется, она снова уйдёт в себя, забудет меня, выключится.
– Я никуда не денусь, Нари-и… – Будто услышав мои мысли, девушка завела руки за спину, обняла, погладила осторожно, пальчиками пощекотала ложбинку позвоночника, стиснула объятиями, безмолвно говоря, что тоже не может отпустить. – Тебе нужно решить, что делать с мамой. Мы в академии, нельзя это так оставлять. У тебя могут быть проблемы, а я не хочу.
– Ты права, – прошептал я осипшим голосом. – Но когда вернусь, ты… скажешь мне то, что не договорила в послании.
Мэйлисса приподняла голову. В полыхающих синевой глазах загорелись слабые огоньки, зрачок расширился, засверкал.
– Обещаю… Только возвращайся скорее.
Я кивнул ей на дверь, ведущую в купальню.
– Ты успеешь принять душ.
Мэй поджала губы и опустила ресницы.
– Не хочу сама, – сказала трепетно-тихо, будто прикоснулась словами к моим губам. – Я дождусь тебя.
Меня бросило в жар. Я ведь не удержусь, зря даёт надежду, смотрит так, будто согласна на всё. А нам нельзя… И что с этим делать?
– Ещё упаду от слабости, – добавила Мэй, видя моё замешательство. Осторожно отступила, но всё ещё держала руки на моём поясе, обжигая теплом. Царапая, стискивая до боли. В уголках чувственных губ застыла лукавая и многообещающая улыбка. – Беги, – шёпотом. – Я без тебя теперь никуда.
– А как же, – кивнул на плечо, – твой оборотень?
– Разберёмся, – отрезала Мэй. – Сейчас ведь его нет рядом? Морду тебе не набьёт за то, что меня украл.
