История дружбы между солнцем и снегом

История, сложившаяся за сотни лет

Россия и Турция… С точки зрения географии – близкие соседи, с точки зрения многовекового соперничества – соседи далекие. Нахождение в данной географии и исторических условиях до последнего периода не давали возможности двум странам узнать друг друга и ощутить взаимное культурное влияние. Интерес, возникший после прежних периодов отсутствия каких бы то ни было контактов, был ограничен во многом сомнениями военного и политического характера.

В 1829 году, после первой Русско-турецкой войны, в Турции была издана книга французского историка Ж.А. Кастеры «История императрицы Екатерины». Приблизительно через полвека после этого, во время Крымской войны, вышла книга «История России», написанная Ахметом Митхатом на основании французских источников. Французский язык в течение длительного времени являлся посредником, благодаря которому две страны могли общаться друг с другом.

Считается, что турки впервые познакомились с русской литературой благодаря переводу комедии «Горе от ума» Александра Грибоедова. Перевод был выполнен Мехмедом Муратом, дагестанцем по происхождению, который получил образование в России и позже переехал в Турцию.

Огромную роль в ознакомлении турок с лучшими произведениями русской литературы сыграла тюрколог Ольга Лебедева (известная в Турции как Гюльнар Ханым), которая перевела на турецкий таких исполинов, как Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Лев Толстой.

Не ослаб интерес к русской литературе в Турции и в начале XX века. Интересен тот факт, что роман «Мать» Максима Горького был переведен на турецкий язык и опубликован спустя всего два года после первого издания в России и задолго до его публикации в других странах мира. За этим последовали переводы работ многих других русских классиков.

С другой стороны, первые шаги знакомства России с Турцией были сделаны в связи с военно-политическим интересом. В 1724 году Петр I опубликовал указ о направлении молодежи в Стамбул для изучения турецкого языка; в это же время были опубликованы разнообразные труды об Османской империи. Известно, что один из близких друзей Петра I, родившийся в Молдавии, ученый Дмитрий Кантемир написал труд о турецкой музыке. Немного позже, во время войны 1735–1739 гг., в России был опубликован ряд книг о положении военных дел в Османской империи.

В России интерес к турецкой культуре обозначился в начале восемнадцатого века, когда книга «Сказки сорока визирей» была переведена на русский язык, а в 1781 году в одном из русских журналов были опубликованы отрывки из поэмы Юнуса Наби «Хайрие».

История и культура Турции привлекали интерес многих российских культурных деятелей, от Пушкина, побывавшего в Эрзуруме, до Толстого, который вместе с арабским постигал турецкий язык. Кроме того, в конце XIX – начале XX века тюркология стала постепенно распространяться в российских университетах.

Культурное взаимодействие не ограничивалось историей и литературой. Например, такие известные художники, как Иван Айвазовский, Карл Брюллов, Василий Верещагин, Алексей Боголюбов, Кузьма Петров-Водкин приезжали в Османскую империю и создали свои уникальные полотна. Среди них «Мавзолей Тимура» В. Верещагина (в 1927 году была подарена Иосифом Сталиным первому президенту Турецкой Республики Мустафе Кемалю Ататюрку, потом выставлялась в Анкарском музее скульптуры и живописи), «Турецкий солдат» (К. Брюллова), «Стамбул» (А. Боголюбова), «Вид Константинополя при лунном освещении» (И. Айвазовского). В 1845 году известный русский художник Иван Айвазовский приехал в Стамбул и провел там два месяца. За портрет султана Абдул-Меджида I он был награжден медалью «Нишан-ы Али» (почетный знак, выдававшийся в качестве награды за заслуги и за исключительную службу – прим. пер.). А за серию картин для дворца Долмабахче – медалью «Османи» (почетный знак, который выдавался отличившимся в служении государству – прим. пер.). Всего Айвазовский по заказу султана написал более 30 картин. Известно, что некоторые произведения живописца выставлялись в Долмабахче, Военном музее, Армянской патриархии и Президентском дворце.

В России в журнале «Нива», который начал издаваться в 1869 г., были помещены рисунки и гравюры художников Османской Империи, в связи с чем русский политический деятель Павел Милюков заметил, что это «способ узнать турок поближе».

Большим событием в культурных отношениях наших народов стало открытие отделения Русского археологического музея в Стамбуле в 1894 году. Идея принадлежала русскому послу в Турции Александру Нелидову, а возглавил отделение византолог Федор Успенский. Однако учреждение кануло в лету с началом Первой мировой войны в 1914 году.

Война также ознаменовала падение двух империй. В России царская власть уступила место большевикам, Османскую империю сменила Турецкая Республика.

Но сначала мы откроем скобки для одной темы, которая занимает особое место в турецко-российских культурных отношениях, но в истории официальных связей часто ненаходящая себя.

Очертим феномен «белых русских».

«Белые русские» в Стамбуле

Сегодня встреча русских на улицах Стамбула никого не удивляет. Более того, ситуация не ограничивается только Стамбулом. Лишь 20–25 лет назад это стало нормой. До 1990 года было невозможно встретить в Турции большое количество русских, которые при этом не являлись бы представителями официальных структур.

Но первый массовый приезд русских в Стамбул пришелся не на начало 1990-х. Турция после Октябрьской революции 1917 года познакомилась с вынужденными бежать из своей страны «белыми русскими» и приютила их. Поток эмигрантов из России в Турцию начался в 1918 году и стал особенно интенсивным в 1920–1924 гг., когда в страну прибыло около 200 тысяч беженцев, большинство из которых затем разъехались по другим государствам, но некоторые из них все же остались жить в Турции.

Русские, поселившиеся преимущественно в европейской части Стамбула, ютились, где придется: в монастырях, дешевых отелях. Потеряв не только имущество, но и социальный статус, они пытались выжить любым способом, были согласны на любую работу, жили в основном в монастырях, дешевых пансионах, на фабриках в Галате, Пере, Таксиме, Каракёе. При этом русские пытались жить в новых условиях в соответствии со своими привычками и культурными традициями. С их появлением в Стамбуле жизнь города стала быстро меняться. Известный турецкий литератор Ахмет Хамди Танпынар так описывал эти бурные перемены: «В Бейоглу[1] открылось огромное количество баров, ресторанов, дансингов. Они изменили пейзаж стамбульских кофеен, где в свое время сидели степенные стамбульские господа, читали газеты, тихими голосами обсуждали мировые события и пили утренний кофе и вечерний чай». Изменились цвета и звуки Стамбула, стиль развлечений, в повседневное существование турок вошло понятие ночной жизни. Сфера развлечений и веселого времяпрепровождения в Бейоглу в 20-30-е годы 20-го века практически полностью перешла в руки «белых русских». В ресторанах и барах, которые они открывали, официантами (гарсонами) становились женщины, что было настоящей революцией для Турции. Слово «гарсон» пришло в турецкий язык из французского и означает «молодой человек», то есть изначально это мужская профессия, в мусульманских ресторанах женщин-гарсонов просто не было, не было их и в не мусульманских заведениях (греческих, армянских, еврейских). Русские женщины-официантки предлагали изящный, эстетически привлекательный сервис. Благодаря открытию заведений «белых русских» турецкая кухня узнала такие блюда, как борщ, бефстроганов, котлеты по-киевски, пончики, пирожки. Любовь турок к тортам тоже привили русские в Бейоглу. Местом встреч стали не кафе, где продавался традиционный молочный кисель на основе рисовой муки «мухаллеби», а кондитерские. Появилось много ресторанов, таких как «Георгий Карпыч», «Режанс». Обслуживание в них было на очень высоком уровне, что быстро обеспечило им популярность. Известно, что Ататюрк предлагал владельцу ресторана «Георгий Карпыч» переехать в Анкару, так как там не хватало изысканного заведения (1928 году «Георгий Карпыч» открылся в Анкаре).

Но несмотря ни на что, русские переживали боль от потери родины. Журналист Джон Керк, который в те времена находился в Стамбуле, писал: «С прибытием русских беженцев в Константинополь начался парадокс. Константинополь и раньше встречался с толпами беженцев, которые в панике бросались в дорогу, скрываясь от войны. Но никого мы так не жалели, как пассажиров пароходов Врангеля. Это была невероятная человеческая драма. Удивительно, что эти люди, потерявшие все, что у них было, приехали к нам не для того, чтобы жаловаться, а чтобы поделиться тем, что у них осталось. Они привезли с собой яркие цвета, комедию, красоту, песни, дух сопротивления и надежду. Их способности, никогда их не покидающие, показали нам, что можно быть счастливым, забыв о прошлом и не думая о будущем». Этих странных людей, которые считались знатью, турки называли «харашолар» (лар – окончание множественного числа в турецком языке – прим. пер.). Стамбульские дамы высшего света начали подражать русским женщинам, их прическам и одежде. Белоэмигрантки носили короткие стрижки (волосы остригали в санитарных целях), получившие название русской прически. Стамбульские женщины благодаря белоэмигранткам узнали об оружии элегантных леди: родинках-мушках и платках, пропитанных лавандой.

Первыми руку помощи русским беженцам в Стамбуле протянули организации Красного креста и Красного полумесяца. Французский комитет женщин, который действовал под эгидой католической церкви, в 1921 году открыл столовую, где каждый день обслуживали около семисот русских. Благотворительные организации из Италии, Бельгии, Греции, Голландии также старались помочь беженцам. Но их было много и помощи не хватало. Поэтому русские стали создавать собственные организации. В 1921 году создано бюро, которое занималось поиском пропавших людей, в первую очередь детей. В апреле 1922 года епископ Анастасий создал и возглавил Комитет русских в Турции. Здесь русские эмигранты могли получить материальную помощь и проконсультироваться по юридическим вопросам. Кроме того, комитет взял на себя координацию деятельности русских культурных и торговых организаций, число которых к тому времени достигло восьмидесяти.

В тот же период русские открыли в Стамбуле 5 больниц, 11 пунктов первой помощи, 11 родильных домов, 7 стоматологических кабинетов, 4 аптеки и 8 столовых.

В Бюйюкдере (18 километров от Стамбула) функционировала школа для детей от 6 до 12 лет. В Пере начал работать лицей для русской молодежи. Он был создан белоэмигранткой А.В. Жекулиной. Шестьдесят русских детей при поддержке Американской ассоциации студентов поступили в Роберт Колледж.

Русские эмигранты занимались самыми необычными делами, чтобы заработать себе на жизнь. Например, Петр Бородаевский делал ставки на тараканов и выигрывал деньги. Тараканьи бега описал в своей пьесе «Бег» Михаил Булгаков. В произведении бежавшие от «красных» «белые русские», находясь в Стамбуле, устраивали тараканьи бега (слово «таракан», кстати, турецкого происхождения).

Некоторые русские стали прекрасными шоферами. Высококультурные офицеры, которые привыкли к дисциплине в царской армии, достигли таких успехов в этой профессии, что в 1924 году при Обществе автомобилистов Турции было создано Русское отделение под председательством Сергея Виноградова и Василия Жирнова. Выражение «русский шофер» стало означать «хороший шофер».

Среди эмигрантов было много талантливых писателей, а, как известно, русские очень любят читать. В результате этой комбинации появились газеты: «Новое время», «Общее дело», «Новый век», «Руль» и другие, начали выходить журналы, например, «Наши дни», «Русская волна». В апреле 1921 года в Бейоглу открылся книжный магазин «Культура». Владельцем магазина был Г.Л. Пахалов. По мере роста читательского интереса одна из секций магазина превратилась в библиотеку. Позднее журналист Г.Н. Гордов открыл газетный киоск на улице Поста.

Пока русские боролись за существование, политическая жизнь продолжалась, история диктовала свои правила. У белых русских не осталось шансов вернуться в свою страну. Когда они поняли, что тайно провезенные царские рубли им уже не понадобятся, а «однажды» и «возможно» никогда не наступят, многие выбросили эти деньги с Галатского моста в Босфор, это был их безмолвный бунт.

В 1924 году большая часть русских покинула Турцию. К 1926 году оказалось, что в Турции остались лишь те, у кого была постоянная работа, или вступившие в брак с местными жителями. Остальные отправились в Европу, Северную и Южную Америку.

Следы «белых русских»

Среди «белых русских» были не только талантливые писатели, музыканты, артисты балета, но и художники, которые, прибыв на чужой берег, сразу же взялись за кисти и мольберты. В октябре 1921 года они открыли первую выставку в «Маяке». Так назывался клуб, который действовал в 1920–1922 годах на улице Бурса, 40. Параллельно в Стамбуле действовал Союз русских художников. Президентом союза был избран Василий Иванов, автор знаменитых акварелей, на которых изображены виды Стамбула.

Ни с чем не сравнимая красота Босфора и Стамбула произвела большое впечатление на русских художников. Владимиром Петровым и Петром Каревым были написаны полотна, изображающие природные и этнографические красоты Стамбула, а Дмитрий Измайлович и Владимир Зендер запечатлели на своих холстах византийское искусство в городе. Измайлович, написавший более тысячи полотен за семь лет жизни в Турции, параллельно занимался исследованиями для Русского музея археологии, который тогда еще действовал в Стамбуле.

Примечателен тот факт, что В. Зендер, уехавший в Париж в 1926 году, приобрел известность в Европе именно благодаря работам, посвященным памятникам византийского искусства.

Не менее известен и Борис Эгиз, мастер портрета, который привез в Стамбул тонкое искусство рисунка. Он жил в Турции до 1927 года, где создал бессчетное количество живописных полотен.

Книга «Русские в Бейоглу» Жака Делеона рассказывает о художнике с инициалами В. П. Ч., которому принадлежат такие работы, как «Китайское панно», «Шахерезада», «Семь звезд Соломона», «Летящие лебеди», «Черный и Белый».

Николай Перов, президент Союза российских художников, стал главным художником городских театров Стамбула. Для исследования этой темы, несомненно, важным источником является книга писателя-исследователя Жака Делеона «Белые русские в Бейоглу», внучатого племянника бежавшей в Турцию в 1920 году Наташи Хомяковой, ее воспоминания пролили свет на историю того периода. В книге, увидевшей свет впервые в 1990 году, Делеон пишет, что Перов сначала был главным художником городских театров, а в 50-х годах – главным декоратором Государственного театра оперы и балета в Анкаре.

Не успев понять и дать объяснение тому, что происходит в собственной стране, русские деятели культуры и искусства оказались на пароходе посреди Черного моря. Прибыв на чужой берег, они начали работать в различных областях, используя свои творческие способности в соответствии с потребностями того общества, в котором они неожиданно оказались.

В этом смысле примечательна история Владимира Смирнова, известного русского оперного певца, который также оказался в Константинополе среди «белых русских». Смирнову пришлась не по вкусу турецкая анисовая водка ракы и он решил позаботиться о своих соотечественниках. Он начал производить собственную водку по рецепту деда, который был поставщиком этого напитка русскому императорскому двору. Смирнов впоследствии эмигрировал во Францию, где продолжал производить водку «Смирнов» и со временем превратил дело своих предков в международный бизнес. Водка «Смирнов» получила всемирное признание. Однако в Стамбуле деятельность В. Смирнова не ограничилась производством водки: вместе со своей женой, певицей Валентиной Пионтковской, он создал театр-кабаре «Паризьен».

Говоря о жизни русских эмигрантов в Турции, нельзя не остановиться и на судьбе знаменитого актера, певца Александра Вертинского, который очень переживал по поводу своего возможного забвения, хотя и тосковал по прошлому в несколько более комфортных условиях, чем многие русские. Прибыв в Стамбул, Вертинский остановился в гостинице «Пера Палас». С помощью знакомого турка он открыл кабаре «Черная роза». Здесь он не только развлекал соотечественников, разделивших с ним горькую судьбу изгнанника, но и предоставил многим из них возможность зарабатывать себе на хлеб. В гардеробе пальто принимал офицер царской армии, а столики обслуживали русские девушки благородного происхождения.

Федор Федорович Томас, владелец кабаре «Максим» в Москве до Октябрьской революции, старался жить в Стамбуле так же, как в России, открыв подобное заведение. Оно называлось «Стелла». В это время свой ресторан открывают Гапонцевы. Возросли возможности выбора места, где можно было бы отведать русскую кухню, как у русских, так и у других иностранцев в оккупированном Стамбуле. Все знали, что лучший борщ готовят в «Уголке». Теперь богатые предпочитают «Эрмитаж», в котором поваром был один из бывших членов Московской городской управы. В Пере и ее окрестностях русские открывают множество баров и ресторанов. В одном из переулков Бейоглу ресторан открыл генерал Гаврилов. Его сослуживец генерал Орехов управляет делами ресторана на улице Сакыз Агаджи. Ресторан «Московит» и пивной дворик «Новотни» – тоже заведения, открытые в этот период. Но век их оказался не долог.

Некоторые заведения стали очагом культуры, явлением, которое влилось в повседневную жизнь турок и даже вошло в разговорный обиход. Например, если муж поздно возвращался домой, возмущенная жена могла встретить его словами: «Здесь тебе не кафе-кондитерская «Петроград»!» Да. В Стамбуле открылась кафе-кондитерская «Петроград» с круглосуточным обслуживанием.

Название этой кондитерской встречается в воспоминаниях очень многих турецких писателей. Например, знаменитый литератор Нуруллах Атач был постоянным клиентом «Петрограда». Писатель и исследователь Хикмет Феридун Эс упомянул «Петроград» в ноябрьском выпуске исторического журнала «Год за годом» («Yıllar Boyu») за 1978 год: «Завтраки с ржаным хлебом в «Петрограде» были всем известны, чай подавали в стаканчиках в серебряных подстаканниках с изящными маленькими ручками». По словам Хикмета Феридуна Эса, в «Петрограде» чуть ли ни каждый день можно было встретиться с великим деятелем турецкой литературы Ахметом Хамди Танпынаром и знаменитым художником Ибрахимом Чаллы. А писатель и исследователь Салах Бирсель в своей книге «Ах Бейоглу, вай Бейоглу» вспоминал, что «Петроград» посещали такие деятели искусства и литературы, как Фикрет Муалля, Неджип Фазыл, Фикрет Адиль, Хамит Гереле, Саит Ураллы и Кенан Йонтуч. Поэт Ильхан Берк познакомился в «Петрограде» с писателем Саитом Фаиком Абасыяныком, произведения которого сейчас читают во всем мире. Именно здесь художник Абидин Дино и поэт Ильхан Берк жарко спорили о романе «Идиот» Ф. М. Достоевского, возможно, даже не зная, что кофе, который они пили за беседой, был приготовлен русским.

Сегодня, когда мы вспоминаем о русских ресторанах в Стамбуле, непременно говорим о «Режансе» в Галатасарае. «Белые русские» открыли его в 1930 году, и он до сих пор продолжает действовать на том же месте, официально сменив название, но оставив его на вывеске. Как говорил Жак Делеон, «Режанс» – это романтический свет, который освещал предвоенный Стамбул».

Татьяна Моран – русская эмигрантка, оказавшаяся в Турции еще девочкой и ставшая впоследствии преподавателем западной литературы Стамбульского университета – писала, что открыли «Режанс» друзья ее отца. Моран имела в виду еврея Маранса и его партнера, татарского дворянина Мирзу Ширинского. Кстати, Ататюрк любил посещать «Режанс», когда приезжал в Стамбул. В 1976 году в ресторане произошел пожар, но в конце 1977 года он вновь открылся. В течение пяти лет (2011–2015) ресторан был закрыт, собственники помещения не смогли договориться с владельцами ресторана. Однако в конце 2015-го «Режанс» снова возродился. Даже сегодня «Режанс» – одно из самых подходящих мест для тех, кто ищет следы прошлого, кто хочет потеряться в завораживающем празднестве. Правда, там уже не играет группа «Балалайка», и не слышны фортепьянные мелодии в исполнении Валентины Таскиной, но водка все та же, и котлеты по-киевски ничуть не изменились.