Искатель последней надежды

– Нет Макс, это не ты хочешь, а Альтерий. Это он промыл тебе мозги сраным Багровелем, которым мы давно переболели, – Вася был не преклонен, но Макс знал, что сказать. И сказал:

– Представь, как отец будет тобой гордиться…

Прелюдия четвёртая

Июнь 2008 года.

Василию мы придумали кличку Мамонт. Максу досталась дразнилка Дрыщ. А меня обозвали Ральф, потому-что шаурму с котёнком съел и не подавился.

Мы прибыли в то время когда во всю шли слухи о секретных лабораториях, в которых проводили эксперименты по скрещиванию человека с животным. Мы задались целью найти такую лабораторию и забрать бесценные документы, записи опытов, а может, если повезет, обнаружить одну из таких «химер».

Мы верили в существование этих лабораторий. Наводили справки у бывших сотрудников. Расспрашивали редких искателей. Мы даже нашли упоминание о секретной подземной базе в окрестностях города Пятри. Но всё было тщетно, все кого мы встречали, пытались впарить нам карту с «сокровищем» и откровенную дичь в придачу.

Два месяца мы искали за что зацепиться. Время уже поджимало. Мы не планировали задерживаться на долго. И вот в один прекрасный день Мамонт полез в бардачок брошенного «Москвича» в поисках бумаги. Желание облегчить кишечник у него сразу отпало когда увидел то, чем собирается подтереться. Мамонт завизжал как бешеная сучка, будто с ним змея решила в проктолога поиграть или чего хуже, но сейчас не об этом.

Вот так мы нашли карту с отметкой одной лаборатории под кодовым названием «У-9» прямо под госпиталем в Лунакаменске. По счастливому стечению обстоятельств Мамонт почти наизусть знал карту этого алебастрового города и поэтому не просрал своё счастье. В потайном отделе бардачка были и другие документы, что подтверждали догадки Мамонта касательно находки. План «А» был придуман слёту, а за запасным мы пошли к Военным.

Стоит понимать, что военные внутри периметра Мелисы, это не обычные солдаты «отдающие долг родине», а в основном контрактники, работающие на полковника, который скорее бизнесмен, чем военный. Все друг с другом повязаны и некому нет резона убивать искателей или отлавливать их. Военные здесь для того чтобы заработать на безбедную старость и не дать ни одному транс-зверю пробраться за периметр. Помимо этого, они обеспечивают охрану Учёных, а те следят, чтобы Мелиса не увеличивалась в размерах, ну и конечно творят свои Учёновые штучки дрючки.

У Военных мы притворились, что ищем редкие уникальности, и мол, у нас есть информация, что мы найдём их в Лунакаменске. Мы предложили часть выручки за услуги доставки нас туда и обратно. Но видимо полковник не проникся речью трёх салаг; в его глазах мы вообще малолетками выглядели; и согласился отправить вертушку к нам в качестве эвакуации, дабы до Лунакаменска, если мы действительно хотим туда попасть, мы добрались своим ходом. И стоит добавить, что он думал, что мы наверняка откажемся от такой затеи, ведь одно дело прилететь с вояками и улететь, и совсем другое пиздовать туда самому; на своих двоих.

Брошенная техника выступила символом непостоянства, покосившийся фасад зданий – символ кривой пространства, проржавевшие автомобили подтверждали власть времени над местом, проросшая сквозь асфальт трава утверждала, что главное это воля; ведь свет есть всегда и всё зависит от твоего желания прорваться сквозь тернии к нему; разбитые окна смотрели своими пустыми и острыми впадинами мрака, заколоченные двери утверждали, что нам здесь не рады и полчища голодных зомбированных искателей убивших во мне романтизм к этому городу.

*                  *                  *

Я бы хотел очень брутально и эпично описать как мы раскидали всех зомбаков, но вы и так можете это представить: три типа с пушками валят безоружных вялых людишек со спёкшимися мозгами. Побольше экшена, да-да гильзы летят веером как сферы мироздания в руках Создателя, да-да всё так. Затем закончились патроны и я достал мачете. Началась настоящая кровавая резня, но зомбаков меньше не становилось.

Но вернёмся к делу.

*                  *                  *

Мы упёрлись в запертый на кодовый замок дверь. Код из документов отдела безопасности не подошел.

– Всё кончено, назад самим нам не пройти, – вещал Дрыщ, – уников по пути мы не собрали, так что план «Б» оплатить нечем. По ходу мы приплыли.

– Может хотя бы попытаемся взорвать дверь? – говорил Мамонт, – У меня за спиной кило С4, детонаторы и чешутся руки.

– А толку? Впереди будет десяток таких дверей. Да и до нас, по всей видимости, попытались, вон какая трещина в потолке и по плавившиеся петли на двери. Так-что если после взрыва дверь упадёт, то вместе с потолком, – разъяснил я.

Вот-так вот мы потерпели фиаско у самого входа в секретный объект, тайны которого так и остались там, за закрытой дверью. А нам ничего не оставалось, как вызвать вертолёт.

Нас забрали на базу военных располагающуюся в бывшем Пятриском научно-исследовательском институте сельского хозяйства, там состоялся не самый приятный разговор с Полковником, которого было не просто убедить в том, что мы не пытались ввести его в заблуждение и что мы, пусть и любители, но точно не туристы. Полковник наверняка видя в нас нечто большее, чем мы сами в отражении зеркала, решил не гневаться.

Сошлись на пятидесяти тысячах за каждого. ( Ебать какое дорогое такси, почти Яндехго.) Нам дали неделю, чтобы принести бабки или уникальностей на ту же сумму. А в то время обычная «Рыбья пасть», которая даёт иллюзию сытости и уменьшает аппетит, ( Если съесть.) стоила 17 косых. Нам очень повезло.

На второй день мы уже были на станции Иний. ( Тогда еще не была включена Нейронная печка.) От неё двинулись к старому кладбищу, которое обложено скоплением образа Пылка. Весь день разбрасывались болтами и гайками, щелкали и пикали детекторами. Потели как суки. Зато прошло успешно: четыре Башмачка, два Огненных шара, какой-то пылающий череп без челюсти и лёгкое обезвоживание организма.

После заката развели костёр прямо в железной бочке в доме неподалёку на втором этаже. Дрыщ что-то рассказывал, увлеченный Мамонт его слушал я был в дозоре.

Завыл Дворнягус, это такой чумовой пёс на низких лапах, весь в шерсти, нападает на психически слабых людей, атакует ментально; внушает иллюзии, что перед жертвой целая стая.

Я привстал посмотреть и увидел, что начался всплеск метапреобразованной энергии обелиска. Но нам-то ничего не грозит, мы в помещении. Обернулся сказать своим друзьям, что Всплеск начался и вижу, что Дрыща нет, а Мамонт сидит там же и смотрит перед собой не моргая и, едва приоткрыв рот, поворачивается ко мне.

Я успел только моргнуть, а Дрыщ уже вернулся на то же самое место, с остановившимся сердцем и бледным лицом. Как только я попытался к нему прикоснуться, он рассыпался в прах.

Тогда-то я узнал, что Образы меняют местоположение во время Всплеска. ( Это была Временная Тюрьма, еще её называют тайником Дэйви или Глубокая яма, метапреобразование заключающее жертву на неопределённое время. Иногда она может вернуть живого, а иногда мёртвого. Выжившие утверждают разное, одни, что прошло не более минуты, другие что часы, дни и недели. И те и другие, могли вернуться через час, день и даже бывало, что через месяц.)

*                  *                  *

Сентябрь 2008 года.

После того как схоронили Макса, мы вернулись к Военным. Выплатили долг за нас троих. Васька не проронил ни слова со смерти Макса, но вот мы вышли с базы Военных и он сказал.

– И, что теперь? Доволен? Ебучие каникулы, не правда ли?

– Ты о чём?

– Макс умер! Как я буду смотреть его родным в глаза? Что я им скажу?

– Ты не виноват. Это случайность Васька, может быть даже судьба. Так получилось, не знаю почему, но мы уже ничего не способны сделать, – после моих слов Мамонт остановился.

– Никаких «мы» больше нет, Ральф, ты больше мне не друг.

Сердце больно укололи эти слова. Я не нашел, что сказать и ушел молча. С тех пор мы не разговаривали. Я решил задержаться в Мелисе чтобы скопить денег на помощь семье Максима. На уклонение от срочной армейской службы мне было уже плевать. Через знакомых искателей узнал, что Мамонт тоже задержался, по тем же причинам.

*                  *                  *

Октябрь 2008 года.

В тот период начался кризис Уникальностей и цена на самые распространённые резко упала. Более редкие в цене не потеряли, а те, что покруче даже подорожали. Появились новые трансзвери, новые искатели, много нового оружия и снаряжения. В Мелису приходило всё больше новичков. Искательство начало набирать обороты. Начали образовываться группировки. Появились Метеоритовцы – группировка полузомбированных боевиков, одержимых идеей очищения Мелисы от людей. Они включили Нейронную печку и тем самым заблокировали проход к Пятри, станции Иний и Багровелью. Участились Всплески. Начали мигрировать в Мелису млекопитающие из Сибири. У Военных сменилось командование и участились рейдовые зачистки.

В том же месяце до меня дошла новость окончательно разделившая мою жизнь на до и после: Мамонт пропал без вести. Это случилось во время попытки покинуть Мелису. Рано утром. Он почти шагнул через невидимую черту разделяющую миры, но его окружил мистический Туман. Больше его никто не видел.

( Об этом Тумане ничего не известно и по нынешний день. Он просто появляется и люди исчезают.)

Вот так я потерял двух друзей. Я не мог себе этого простить. Написав письма с извинениями и сожалениями, я отправил их семьям приличную сумму денег и их последние прижизненные фотографии. Своей маме отправил точно такое же письмо и указал в нём, что не представляю, как я буду жить дальше, поэтому я останусь хотя бы до тех пор, пока эта рана не перестанет кровоточить. А до этого момента я буду искать цель и смысл жизни.

«… обещаю обязательно вернуться, но после того, как смогу оправдать гибель своих друзей и своё собственное существование. Я вскрою все лаборатории и секретные объекты, отыщу самые феноменальные уникальности, помогу учёным исследовать Мелису, а затем уничтожить Багровель. И вот, когда моё имя будет высечено на скрижалях истории, рядом будут имена моих друзей», – такими строками я закончил письмо маме.

Вступление

Мелиса. Сколько в этом имени грации и благородства! Сколько красоты и изящества!

Мелиса – это округ Багровельского Исследовательского Центра. Отделённая от внешнего мира периметром чёрного леса и эфемерной границей, в пределах которой она устанавливает свои законы и правила.

Мелиса – это цитадель людских страданий и пороков. Здесь люди познают, кто они есть на самом деле. Кто-то сходит с ума, кто-то обращается в веру, кто-то обретает силу воли, а кто-то просто движется дальше, не смотря ни на что.

Люди – существа социальные. Им необходимы общение и поддержка. А также движущая идея, что наполняет жизнь ощущением смысла. Поэтому в Мелисе люди со схожими взглядами и ценностями начали объединяться в группировки. Даже те люди, что не справились с психоэмоциональным напряжением, но и не потеряли рассудок полностью, и не обратились в веру, основали свою группировку.

Большая часть Мелисы – это зараженные радиацией, химическими отходами и метаэнергией участки. Север, северо-запад, северо-восток – это настоящая местность летального исхода. Мигрирующие из Сибири животные, проходя эти участки, или погибают или преобразуются в транс-зверей. С северо-востока до юга-запада, через всю Мелису, извивается, перекрытая с обеих сторон шлюзами, река Пятри.

Сердце Мелисы – это Багровельский Исследовательский Центр. Выстроенный Колизеем вокруг исполинского метеорита, он представляет собой лишь вершину айсберга, ибо под землей сокрыт целый комплекс. Ровно половина исследовательского центра находится снаружи, остальная его часть вгрызлась в метеоритную породу ангарами, лабораториями и бесконечными коридорами вплоть до метеоритного ядра, генерирующего неиссякаемый поток метапреобразованной энергии. Это ядро было названо Обелиском. Тёмный, как эбонит, он имеет правильную геометрическую форму пятиугольной колонны. От него исходит свечение зелёного и синего цвета, будто в нём горит два костра, языки пламени которых ласкает дерзкий ветер. Здесь располагается штаб тайной организации «Объединение» и основная база их личной гвардии – «Метеоритовцев».

На юге от Багровелья стоит город Пятри. В этом городе каждое здание, будь то многоквартирный дом или теплоэлектростанция, построено из безупречного красного кирпича. Гордые советские автомобили припаркованы на улицах. Широкие тротуары выложены разноцветной плиткой. У каждого дома растёт берёза. В небольшом парке есть аллея бронзовых бюстов героев науки, труда и, отдельно, героев Великой Отечественной Войны. На центральной улице стоит величественная статуя ученого с атомом плутония в руках. А еще есть Дом Культуры, Дом Спорта, Дом Книги, стадион, бассейн, кинотеатр у набережной, причал с прогулочной баржей и подвесной мост через речку. А также многое другое, чем мог бы похвастаться город эпохи Советского Союза. Но ныне городу хвастаться нечем. Бассейны и фонтаны иссохли, увяли берёзы. Дома разворованы, окна разбиты, плесенью все стены покрыты. Автомобили все проржавели. Травой заросли тротуары. Прогнил и разрушился старый причал. На дно ушла баржа. Мост обвалился. И только статуя в центре проявляет выдержку колосса, справляясь с беспощадным натиском времени. Здесь, в бывшей гостинице «Кристалл», находится база Метеоритовцев, охраняющих центр города.

На запад от Пятри, есть посёлок Инийи железнодорожная станция с тем же названием. В посёлке Иний много ив и берёз. Сейчас они разрослись до впечатляющих размеров. Есть, давно заброшенные, деревообрабатывающий завод и детский пионерский лагерь. На станции «Иний» ржавые товарные вагоны с углём и заброшенные административные здания. Ранее тут всегда были охотники за уникальностями, но ныне эта территория никому не принадлежит.

Южнее Пятри располагается Нейронная печь, где вас встретят холодные серо-коричневые скалы, меж которыми потрескавшимся асфальтом покрыта дорога. КПП на въезде и выезде. Штаб метеонаблюдений с вертолётными площадками. Радиовышка с местной станцией. Прогулочная чаща, засаженная фруктовыми деревьями. Вся эта территория находится под контролем Метеоритовцев.

К западу, вдали от Нейронной печи, стоит Лунакаменск. Компактный, очень уютный и никем не оккупированный город. По краям его, голые каркасы недостроенных домов. Ржавеющие высотные краны, экскаваторы и бульдозеры охраняют навеки остановившуюся стройку. Здесь дома возведены из кирпича цвета алебастра. Узкие улицы выложенные брусчаткой. А также госпиталь с секретным туннелем до Багровелья. В остальном этот город ничем не отличается от обычных провинциальных городков.

К востоку от Нейронной печи, в низине, очень давно, было безымянное озеро, но сейчас там свалка баррелей с химическими отходами. Это место называется Мёртвые топи.

К югу от Нейронной печи выгибаются Военные холмы, бугристый ландшафт которых покрыт газоном круглый год. Здесь практически нет деревьев, но зато много кустов малины и чёрной смородины. На этой территории располагается старая военная база с тайным туннелем до Пятри. Ныне эта полуразрушенная база оккупирована Метеоритовцами.

На западе от Военных холмов раскинулся заповеднический лес. Имя этому заповеднику – Ржавые кущи. Здесь вы увидите кустарники, плющ, мох, поляну цветов и множество видов деревьев. Здесь царствует природа, а не человек, кем бы он ни был.

К юго-западу от Ржавых кущей располагается скромная территория завода «Серебрики», участки которого превратились в болота. Куда ни ступи, везде грязь, ил и глина. Здесь находится бункер Ученых, исследователей Мелисы, где работает и живёт профессор Нестеров.

К юго-востоку от Серебриков находится Фатальная территория. Ныне это бетонные джунгли, обвитые плющом и сорняком, растущим из всех трещин и щелей. Вся эта территория является базой Бандитов.

На юге от Фатальной территории, по соседству, находится Нейтральная территория. Это деловой центр Мелисы. Разросшийся плющ покрывает фасад всех цехов, придавая им готический вид. На редких клумбах растут одичавшие красные розы. В самом большом здании располагается группировка Искателей, устроивших тут базу. Здесь есть бар, гладиаторская арена, публичный дом и тотализатор с тараканьими бегами.

Между Фатальной и Нейтральной территориями лежит асфальтная дорога. Она ведёт на запад, к отшельникам, и на восток, где сворачивает в сторону Военных холмов.

К югу от Нейтральной территории раскинулась Железное кладбище – последнее пристанище списанной военной техники, где под ногами у вас будет сухая глинистая земля цвета ржавчины, а первое, что вы увидите, это рукотворные горы гниющего железа. Здесь рядами, как на параде, выстроилась техника Второй мировой и Великой Отечественной воин. Но есть техника и помоложе, это та, что была на военной базе и попала под первый «Всплеск» в 1985 году. Это бронетранспортеры, самоходные артиллерийские установки, танки и вертолёты. Железное кладбище никому не принадлежит, это место постоянного выяснения отношений и перестрелок между противостоящими группировками с запада и востока.

К западу от Железного кладбища лежат высохшие поля ПНИИСХ. Здесь уже давно ничего не растёт. Безжизненные, сухие деревья, дожидающиеся истления, встречают и провожают всех путников. Здесь крепким бетоном стоит старая, но и ныне задействованная военная база. Военные оперативного отряда дислоцируются на ней. А в бывшем НИИ развернули свой оплот Праведники. Меж соседей нет конфронтаций, так как преследуют они схожие цели.

К востоку от Железного кладбища разлеглась Светлая равнина, чей песочный грунт пылью разлетается по всей Мелисе. Здесь, в заброшенном трубопрокатном заводе, базируется группировка Фанатиков. А на окраине, в бывшем заводе точного машиностроения, поселились их друзья Наёмники.

Вдоль Светлой равнины лежит отрезок безупречной асфальтной дороги, самой ровной и идеально сохранившейся, тянущейся до Арьергарда, что с югу от Железного кладбища. На Арьергарде всё цветет и зеленеет. Тут мягкая земля усеяна зелёным мхом. На периферии растут грецкий орех, дикий каштан и желудёвый дуб. По краям ухабистой асфальтированной дороги, устремились к облакам тополя, ошеломляющая высота которых повергает в ужас при малейшем ветре. Этих сыновей природы, настоящих исполинов высоты, диких рассекателей облаков, истинных небоскрёбов не сломит никакой ураганный ветер. Ибо только дитя погоды – смерч обладает достаточной силой.

На Арьергарде есть две пустующие заброшенные свинофермы, железнодорожная насыпь с мостом, протянутая с запада на восток, лагерь Бандитов и лагерь Новичков, КПП и штаб Военных на окраине. А также здесь безвылазно торгует оружием оружейный барон Фёдорович.

К западу от Арьергарда стоит поселение, а к северу от него поля ПНИИСХ. Все дома в этом поселении построены из дерева, здесь есть церковь, водоочистительная станция и радио вышка. Ныне тут болото именуемое Утопией. Всюду острова камыша с затаившимися тварями, глубокие неприметные лужи поглотившие не одного путника. Брошенные сельхозмашины с ПНИИСХ разворованы на металлолом. Здесь на крайней южной точке находится база Чистого разума, а на крайней северной точке оплот Психопатов. Соседи ведут кровопролитную и бессмысленную войну.

К востоку от Арьергарда разросся, облепленный мхом, красивейший самшитовый лес. В его дебрях располагается вход в катакомбы, ведущие к комплексу биологических разработок, куда только-что вошёл отряд мародёров.

Пролог

30 августа 2012 года.

Небольшая группа вооружённых людей зашла в темную, почти лишенную света, комнату.

– Аккуратней, – раздался голос проводника, – Здесь полно невидимых метапреобразований, зацепите хоть одно и каскадом сработают все. Пока не придём на место можете забыть о фонарях и пнв.

Один из группы зажег файер и в его красном свечении было видно нашивку на комбинезонах искателей. Это была синяя эмблема с черепом волка. Это были Наёмники.

Проводник развернулся и предстал в свете красного пламени. На его комбинезоне не было знаков принадлежности к группировке. Он был высок, крепко сложен. Его лицо прикрывал платок с вышитым контурным узором белого серафима. На голову был накинут капюшон.