Кольцо Баюма. Безликие. Книга 4

Вся наша жизнь – игра,

а люди в ней – актеры

Глава 1

– Граждане пассажиры, фирменный поезд «Владивосток – Москва» прибывает на четвертый путь. Повторяю…

– Вниманию пассажиров, на вокзале для вашего удобства работают камеры хранения, кафе и гостиница…

– Гражданин, Узурбаев, вас просят подойти к справочному бюро…

– Граждане пассажиры, в связи с возможностью проведения террористических актов и для вашей безопасности просим не брать на хранение вещи у незнакомых лиц…

– Братан, куда едем? Недорого возьму…

– Уважаемые гости столицы, экскурсия по историческим местам – проходим в автобус, отправление через две минуты…

Ребенок лет семи стоял на привокзальной площади и сквозь бесконечную какофонию различных звуков пытался жалобным голосом напевать проверенные временем песни. На него мало кто обращал внимание, и бизнес явно не шел. Репертуар был уже достаточно хорошо всем известен, и чего-то нового ожидать не приходилось. Допев одну песню, он сразу же принялся канючить вторую:

Его творчество так никого и не заинтересовало, кроме трех подростков чуть старшего возраста. Они какое-то время стояли невдалеке и внимательно следили за певцом. Наконец, один из них подошел к артисту, встал напротив него и, засунув руки в карманы широких спортивных штанов, процедил сквозь зубы:

– Слышь, ты чего это здесь распелся?

– А чего, нельзя?

– Нельзя… Это наша территория.

– Здесь не написано…

– Я тебе сейчас на лбу напишу… Ты лицензию, чтобы здесь работать, покупал?

– Нет, а у кого нужно покупать, у ментов?

– Нет, здесь Чина всем заправляет, она уже сама с ментами расплачивается…

– Почем разрешение?

– Штука с человека, в день…

– Это дорого, я здесь уже час стою и еще ничего вообще не заработал…

– Ты чего? Это дешево. Сейчас поезда с югов начнут приходить, ты к вечеру две-три штуки поднимешь легко здесь. У нас на этом месте свои люди стояли, но их забрали на другой вокзал – мы там еще одну точку открыли, поэтому это место пока свободное. Если хочешь работать с Чиной, то можем тебя свести с ней, а по-другому никак. Или с ней работаешь, или вали отсюда, мы других найдем.

– Мне некуда идти. Я недавно в Москву приехал, пробовал на автовокзале поработать, но там вообще не разговаривают, я только встал, сразу подошли четверо и без разговоров в зубы дали. Еле убежал от них. Всего избили, думал, вообще убьют. Теперь вот два дня уже не ел ничего… Пошли к Чине.

Четверо подростков шли по вокзалу среди людей с чемоданами и сумками и весело переговаривались:

– Не боись, Чина – норм чел. Знаешь, скольким она помогла уже? Ни разу никого не кинула и крышует, ваще круть. У нее все менты схвачены здесь. Только слово скажет – и никто тебя больше пальцем не тронет, главное, вовремя лицензию проплачивай – и все норм будет.

– А вы сами-то давно здесь работаете?

– Я третий год, а Леший с Ржавым недавно здесь, еще года нет. Сам-то откуда будешь?

– С Казани… Но уже в Питере успел побывать…

– Здорово, а я в Питере еще не был ни разу. Вот накоплю денег много и поеду туда жить. Там, говорят, лучше, чем в столице, – люди другие… А чего со своей Казани уехал? Совсем плохо стало?

– Да нет, нормально было. Просто там какую-то Универсиаду собрались проводить, вот всех и стали ловить и по другим городам развозить. В городе, ваще, бомжей и беспризорников не осталось – всех вывезли. Ментов нагнали – на каждом шагу стоят и документы проверяют у всех и сумки тоже. Даже в автобус без паспорта теперь зайти нельзя. А нам сказали возвращаться можно только через месяц, а иначе плохо будет. Вот мы и поехали с друзьями, но по пути растерялись все, и теперь никого найти не могу из наших…

Дети вышли с вокзала и по закоулкам прошли в какие-то строения, расположенные рядом с привокзальной площадью. В одном из старых ободранных полувагончиков-полусараев находился рабочий офис Чины. Самый старший из беспризорников осторожно постучал в железную дверь и, получив разрешение войти, кивнул своему новому знакомому:

– Пошли…

Они зашли, и новенький сразу же почувствовал, что попал в другой мир. Здесь было тепло и пахло едой. Стены и пол были застланы коврами, а на столе стояло несколько банок тушенки. Мальчик стоял в дверях и не мог оторвать глаз от еды на столе. В себя его привел чей-то голос:

– Ну, чего проход загораживаешь, проходи, коли пришел.

– Здрасьте…

– Здрасьте. Чего нужно?

– Работать хочу с вами…

– А-а… Леший, у нас рабочие места есть свободные?

– Есть. Мы одну группу перевели на соседний вокзал, а здесь точка свободная пока.

– Ладно, тогда новенького выстави туда и объясни, что и как у нас.

– Выставлю.

– Кстати, сегодня вечером вы мне нужны будете. Один кошелек должен будет ехать на юга, здесь пересадка у него пару часов. Нужно будет лопатник подрезать. Я позже покажу этого лоха.

– Сделаем, не волнуйся… не первый раз.

– Сделаем… не волнуйся… вот и волнуюсь, а то, как в прошлый раз вы сделали, так весь вокзал на ноги подняли – пришлось ментам половину навара с делюги отдать… мне такие работники не нужны… еще раз проколетесь, выгоню и других возьму с подмосковья – они уже давно просятся ко мне…

– В прошлый раз кейс же был, поэтому и трудности вышли, а сейчас-то лопатник, с ним проблем не будет, все норм сделаем…

– Ладно, вечером, ближе к восьми, зайдете все ко мне, и новенького с собой возьмите, ему бабло тоже не помешает на первых порах.

Подростки вышли из вагончика на улицу и сразу же стали посильнее укутываться от сырого промозглого ветра.

– А почему ее Чиной зовут?

– А ты видел, что она вылитая китайка?

– Китаянка, наверное…

– А, какая разница, нехай китаянка…

– Видел…

– Ну, вот, а Чина переводится как Китай. Ее так и прозвали тут.

– А сколько ей лет?

– Не знай… Лет десять или пятнадцать, кто ее знает. Она про себя не рассказывает ничего, да никто и не спрашивает. Зато у нее всегда есть инфа про богатеньких лохов, которые на вокзале появляются. Так что, если с ней будешь работать, без бабла сидеть не придется и забижать никто не будет. Ладно, хватит болтать – иди работай, вечером ближе к восьми мы за тобой зайдем, тогда и место проплатишь сразу, а если повезет, то сможешь на несколько дней вперед проплатить. Мы тут недалеко от тебя будем, так что, если какие проблемы, просто рукой махни нам, мы тут сразу все разрулим…

– Я понял, если что, то махну…

Через пару часов работы новые друзья принесли ему пакет с бутербродами из Макдоналдса и пару бутылок с колой. Жизнь потихоньку стала налаживаться. Холодный ветер уже не казался таким пронизывающим, а работодатели решали все проблемы с молниеносной скоростью.

Какой-то толстый мужик остановился возле голосящего ребенка и какое-то время слушал, как малец поет. «Ну, сейчас точно отвалит денег», – пронеслось у певца в голове, но в самый неожиданный момент мужик вдруг схватил его за ухо и принялся орать на всю площадь: «Полиция, полиция, куда смотрит полиция? Здесь беспризорник попрошайничает. Кто-нибудь вызовите полицию…» Певец перепугался не на шутку и от страха даже не смог ничего пролепетать в свою защиту, и, судя по всему, дальнейшая его судьба должна была уже решаться в отделении полиции. Но его новые друзья уже были рядом. Вокруг этого действа постепенно стали собираться зеваки, и толпа стала увеличиваться на глазах. Но к толстому мужику с ребенком уже пробирались полицейские. Они грозно отодвинули всех от главных действующих лиц и, повернувшись к Лешему, один из них спросил:

– Этот?

– Да, товарищ полицейский. Этот мужик привязался к нам. Мы спортсмены, приехали в Москву на международные соревнования, а этот мужик подошел к нам и стал предлагать деньги, чтобы мы поехали с ним к нему на съемную квартиру. Мы отказывались, а он тогда схватил нашего друга и стал угрожать, что если тот не поедет, то он скажет, что мы здесь деньги клянчим у людей…

– Разберемся… Гражданин, предъявите ваши документы… Так, так, хорошо… Что же вы, мужчина, только прибыли в Москву, столицу, так сказать, нашей Родины и сразу же решили развлечься? Вы что же это думаете, что здесь совсем уже порядка нет? Вам придется пройти с нами… А я сказал, что вы пройдете со мной…

Мужик отпустил ребенка и громко произнес, с надеждой поглядывая на окружавшую их толпу:

– Я ничего не нарушил и поэтому никуда с вами не пойду…

– Не пойдешь, значит… ну, ну…

Один из полицейских ударом дубинки по ногам, уложил толстяка на брусчатку и, быстро надев на него наручники, волоком потащил в отделение. Второй полицейский в течение нескольких минут успокоил толпу, и все разошлись по своим делам. Через десять минут певец уже стоял на своем рабочем месте, полицейские получили по сто долларов за хлопоты, а мужик остался без своих отпускных денег с одним билетом на руках в обратную сторону. За беспокойство певец получил десять тысяч, новые друзья – по пятнадцать, а остальную половину себе забрала Чина. Колесо московской жизни закрутилось со своей обычной скоростью…

Глава 2

– Слышь, Маугли, тебе сколько раз говорить нужно, чтобы ты близко не подходил к операционной? Какого хрена ты там трешься всегда?

– Я полы мыл и отходы после операции убирал…

– А медсестра говорит, что ты инструмент смотрел и трогал их своими погаными руками… Тебе что, уже не нужна эта работа? Помнишь, обезьяна, как ты меня упрашивал, буквально умолял, чтобы я тебя взял на работу медбратом?

– Помню, но я же хорошо все делаю…

– Хорошо? Тогда нечего в операционную вообще заходить, когда там нет никого.

– Больше не буду…

– Ты не в детском садике, не будет он… Короче, штраф с тебя. С зарплаты вычту двести баксов.

– У меня всего зарплата четыреста долларов. На что я жить-то буду?

– А это уже не мои проблемы. Не нравится – можешь прям щас валить отсюда. Разговаривает он еще. Иди с глаз моих, и чтобы полы в коридоре блестели у меня. Последний раз предупреждаю тебя – запомни это…

– Я запомню…

Маугли, в миру Мартин Райз, приехал в Россию еще во времена Советского Союза, чтобы учиться в медицинском институте. Первое время за него платило государство, но гражданская война изменила все его планы на будущую счастливую жизнь. Вождь его племени сразу же прекратил оплачивать учебу, и Мартин решил не возвращаться на родину, так как власть захватили противники, и ничего хорошего для него это не сулило. Он остался в России, и все это время выживал, как мог. Институт закончить ему так и не удалось. На работу его особо нигде не брали, и поэтому он соглашался на любой вид заработка.

Жить приходилось в подвалах и на чердаках, но в последнее время все стали закрывать на кодовые замки, и теперь ему приходилось каждый день, когда он не дежурил в старой больнице, выезжать в ближайшее Подмосковье. Там было много садовых обществ, вот там он и выбирал себе небольшой домик, где и ночевал, а утром, аккуратно прикрыв за собой дверь, ехал на крышах электричек на работу в столицу.

Ему было уже за тридцать, а планов на улучшение своей жизни он так и не составил. В этой полуразрушенной больнице на самом краю Москвы он работал уже около года. Делать приходилось все: выносить утки за больными, мыть полы, чистить туалеты, подметать двор и еще многое другое. Сначала все его называли не иначе как индейцем, затем закрепилось прозвище Маугли, и теперь так к нему обращались и больные.

Работал он нелегально и за все время своей трудовой деятельности на данном объекте ни разу не получил всей обещанной зарплаты. Но зато ему иногда позволяли здесь переночевать, а зимой это был бесценный подарок. Он не голодал, так как убирал за больными, а тех сердобольные родственники откармливали как на убой. Продукты все никогда не съедались, а просто выбрасывались в мусорный пакет, откуда добросовестно извлекались руками все того же Маугли. В давно просроченном паспорте у него всегда лежали триста баксов, которые время от времени перекочевывали в карманы полицейских патрулей. Доллары, вот уже на протяжении многих лет решали все проблемы с прописками, визами и прочими атрибутами современной жизни.

Главврач небольшой больницы приютил бедного темнокожего мужчину, и теперь в его распоряжении была практически бесплатная круглосуточная рабочая сила. Платить ему особо было не нужно, но зато с него можно было требовать все по полной программе. Вот и сегодня он одним своим замечанием заработал двести баксов за пару минут разговора с Маугли. «Побольше бы таких идиотов – и можно было бы вообще на работу не ходить», – промелькнуло в голове начальника. Он стоял в своем кабинете и смотрел в окно. В небольшом дворике среди больших деревьев прохаживались люди в старых, сильно выцветших халатах. Больные неспешно передвигались взад и вперед – это называлось лечением свежим воздухом. На это из бюджета больницы списывались приличные деньги, а «неблагодарные полуживые людишки», как про себя их называл доктор, еще и требовали к себе какого-то внимания. Это-то больше всего и бесило врача. Когда он уже было собрался уезжать домой, к нему в кабинет зашла заведующая отделением. По ее озабоченному виду было ясно, что придется задержаться на работе хотя бы для того, чтобы ее выслушать. Это уже было выше его сил:

– Ну, чего у тебя на этот раз?

– Только что поступил новый больной – байкер, разбился на мотоцикле на МКАД.

– А чего его к нам привезли-то?

– Мы оказались ближе всех больниц, вот сюда и доставили.

– Ну, привезли… и что теперь? Ты никогда больных не видела что ли?

– Там тяжелая травма головы. Мы проводим сейчас все анализы, но, скорее всего, до утра не дотянет.

– Не дотянет, а я-то тут причем? Или ты хочешь, чтобы я его тянул? И вообще где шофер и дежурная бригада? Что, не могли пару часов в пробке постоять? Теперь вот придется с ним еще возиться. Умер бы по дороге – и никаких проблем, а теперь еще на него время тратить… Совсем уже работать разучились… Понабирали дебилов, не с кем работать стало…

– Тут его друзья. Они говорят, что готовы заплатить любые деньги, чтобы спасти его.

– А-а, друзья… Ну с этого и нужно было начинать. Мотоциклы дорогие?

– Вроде, да, я особо-то и не разбираюсь…

– Ладно, одного заведи, я сам переговорю с ним…

Через пару минут в кабинете сидел здоровый волосатый мужик в кожаной куртке. Судя по его цепям и огромной бороде, он всерьез относился к своему увлечению. Он сидел и молча слушал врача, а тот, не торопясь, объяснял все тонкости своего докторского искусства:

– Это очень сложный случай. Обещать ничего не могу, я только что с операции – на ногах еле держусь от усталости, а завтра с утра мне снова вставать к операционному столу. Даже не знаю, что вам и сказать…

– Доктор, пожалуйста, помогите. Может быть, у вас есть знакомые хорошие врачи? Мы люди не бедные и можем проплатить все неудобства.

– Хорошие врачи-то есть, конечно, только тут нужен не просто хороший врач, а супер хороший врач. Такие стоят очень больших денег. Я бы и сам, конечно, мог попробовать, только вот сейчас уезжаю в другую больницу, там я даю консультации. Просто деньги очень нужны, хочу в нашу больницу закупить новое оборудование из Израиля, а сами знаете, как у нас государство на это деньги выделяет. Вот и приходится самому на двух работах трудиться. Уже забыл, когда последний раз и отдыхал-то нормально…

– А вы можете сегодня никуда не ехать? А мы бы оплатили ваши финансовые потери.

– Даже не знаю… Хотя… почему бы и нет? Давайте так с вами поступим. Ваш друг в очень тяжелом положении. Честно говоря, я думаю, что он не доживет до утра, но я могу попробовать вытащить его с того света. Это будет стоить при благополучном исходе триста тысяч, а при летальном пятьдесят. Пятьдесят – это потому, что мне в любом случае придется задействовать больничное оборудование и медикаменты, а за свою работу я тогда уж ничего не возьму.

– Да, я согласен, завтра с утра деньги будут у вас.

– Вот и договорились…

Байкеры уехали, а главврач снова засобирался домой. Уже при выходе из больницы он окликнул дежурного хирурга:

– Петренко, там больной лежит в приемном отделении, весь в крови, так вы его там оставьте, а в палаты не перевозите, а то он все испачкает нам. Когда умрет, то отправьте в морг.

– Хорошо…

На следующее утро он уже напрочь забыл о вечернем больном и вспомнил о нем только тогда, когда в его кабинет зашел все тот же байкер и выложил перед ним на стол пачку в десять тысяч баксов. Главврач сначала растерялся и даже слегка отодвинул от себя деньги, но вовремя пришел в себя и, собрав всю свою волю в кулак, скинул веер долларов в ящик стола. Теперь деньги были в его власти, и нужно было что-то срочно придумывать, как бы их не отдавать, но выход нашелся сам собой. Бородатый мужик начал говорить, и его слова полились, как бальзам, на израненную душу доктора:

– Спасибо вам, доктор. Вы настоящий волшебник. Нам сказали, что спасти его могло только чудо, и вы сделали это. Мы никогда этого не забудем, и, если вам когда-нибудь понадобится помощь – только позвоните, мы сразу же приедем. Еще раз спасибо от всей нашей команды…

Доктор-волшебник молча слушай байкера и судорожно размышлял о том, что происходит. Когда этот ненормальный ушел, он встал и быстро спустился на первый этаж в приемное отделение. Врач все осмотрел, но больного не обнаружил. «Ну, я так и знал – этот помер, а придурок-байкер сейчас вернется за деньгами. Терпеть не могу этих мужланов-дебилов на мотоциклах, одни проблемы из-за них». Но каково же было его удивление, когда через минуту дежурный врач доложил ему, что вечерний больной удачно прооперирован и теперь находится в реанимации, его жизни ничто не угрожает и все жизненно важные показатели пришли в норму.

– Кто оперировал?

– Не знаю, но дежурным в ночь оставался Петренко.

– А где он сейчас?

– Да где же ему быть? Отсыпается в процедурном кабинете. Его там нашли утром, когда смену принимали. Он опять всю ночь пил спирт с больными, а под утро уже свалился, и его медсестры перетащили к себе в процедурную. До сих пор разбудить не можем его.

– Ну, как-то же он оперировал? Там шансов не было вообще, ну, может, один процент из ста на удачную операцию…

– А вот этого не знаю, я сегодня посмотрел карточку больного – так даже и притрагиваться бы не стал к нему. Он уже был одной ногой в могиле. А Петренко не такой уж и высококлассный хирург, чтобы делать операции на таком уровне.

– Тогда вообще ничего не понимаю… А кто еще был в больнице ночью?

– Три медсестры и Маугли. Но одна сестра ездила домой – у нее сын наркоман, помните? Так она его в кладовке пристегнула наручниками к батарее и теперь раз в день носит ему воду и еду, ну, и убирает за ним, конечно… Остальные медсестры были с дежурным врачом всю ночь.

– Значит, никого… Ладно, потом разберемся, когда Петренко проспится. И вообще смотрите тут у меня. Совсем распустились, пьете во время дежурства. Всех поувольняю, если не прекратите. Развели тут бардак мне…

Доктор вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь на ключ. Легкий холодок внутри живота подсказывал ему, что сейчас произойдет что-то очень приятное. Так и вышло. На свет были извлечены хрустящие купюры, и врач принялся тщательно их пересчитывать: «Знаю я вашего брата – соврут, не дорого возьмут… Ладно, хоть не обманули, все на месте… Нужно было сразу пересчитать, а то ищи их потом с ветром в поле или ветер в поле… Ну, не важно, зато теперь можно после обеда съездить в банк и перевести деньги к себе на счет в Эмираты…»

Глава 3

– Вот в кого ты такой трус уродился, а? Чего ты всего боишься? Ты здоровенный мужик, а трясешься перед каким-то школьником-мажором.

– А вдруг он ножик достанет или пистолет?

– Не достанет он ничего, все, что он может, – это только орать на всю улицу и пугать всех своим папой.

– Ну, а вдруг?

– Короче, ты меня уже достал. Сейчас скажу начальнику охраны, чтобы тебя больше не ставил на фейс-контроль – будешь у нас вечно сидеть на посту видеонаблюдения.

– Там же скучно, и глаза сильно устают…

– Ничего, там твое место теперь. Вырос с елку, а ума с шишку. Подарила же природа такие физические данные, а храбрости забыла приложить. Кстати, ты же еще грузчиком где-то подрабатываешь?

– Да, работаю в овощном магазине, на метро две станции отсюда…

– Устаешь сильно, наверное?

– Ага, устаю. Еле домой ноги приношу после работы.

– Я вот к чему это у тебя спрашиваю – если узнаю, что спишь на посту, вылетишь у меня в два счета, не посмотрю, что амбал под два метра, вылетишь без выходного пособия… Понял меня?