Цветаева за 30 минут

Кто создан из камня

Стихотворение создано в 1920 году, спустя всего несколько недель после похорон трехлетней дочери Ирины. Существуют свидетельства того, что мать ее никогда не любила, а потому и не слишком переживала о потере. Данное произведение наполнено радостью, надеждой и оптимизмом. В череде житейских неурядиц поэтесса надеется выстоять, выжить несмотря ни на что. Ведь помимо смерти ребенка она оказалась разлучена и с супругом – Сергеем Эфроном, о чем сожалеет по-настоящему.

Она противопоставляет себя другим людям, заявляет о том, что выше и лучше их: «…Кто создан из камня, кто создан из глины…», сравнивает себя с Афродитой, вышедшей из пены морской: «…А я серебрюсь и сверкаю!..». Заявляет, что не является бренной плотью: «…Кто создан из глины, кто создан из плоти – Тем гроб и нагробные плиты…». Убеждена, что несмотря ни на что сможет достучаться до людских сердец: «…Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети Пробьется мое своеволье…».

Однако ничто из сказанного ей в данном стихотворении правдой не является: она очень слаба и не в силах противиться судьбе, от нее ничего не зависит на самом деле, а достучаться до людских сердец ей удастся спустя 20 лет после смерти. В реальной жизни вскоре она сама стала эмигранткой, ее жизнь была безрадостной и полной тоски по Родине, на которую она не могла вернуться. А даже когда и получилось вернуться в Россию, горести обрушились на нее с новой силой, приведя к потере всех, кого она любила и, в итоге, к суициду.

Тоска по родине!

Стихотворение было создано в 1934 году в Праге. Оно пронизано отчаянным осознанием своей невостребованности как поэтессы на Родине и сомнениями в будущем на чужбине. Строчка: «…Мне совершенно все равно – Где совершенно одинокой Быть, по каким камням домой Брести с кошелкою базарной…» – это признание поэтессы в том, что она больше нигде не чувствует себя дома, семейное счастье осталось в прошлом, ее душа окаменела и сделалась ко всему равнодушной.

Цветаева всегда трепетно относилась к России, но счастливой в ней она так и не стала, равно как и за границей. Все, что у нее осталось – это воспоминания о прошлом, когда все было относительно хорошо и ей не надо было буквально выживать. Она констатирует, что ее «выжили» из поэзии того времени: «…Львом, из какой людской среды Быть вытесненной – непременно…», сообщает о том, что даже родной язык ей уже не мил, раз ее все равно никто не понимает: «…Не обольщусь и языком Родным, его призывом млечным. Мне безразлично – на каком Непонимаемой быть встречным!..».

Вот опять окно…

Стихотворение входит в созданный в 1916 году сборник стихов «Бессонница». Именно в этот период поэтесса решила вернуться к мужу после романа с Софьей Парнок. Вместе с тем, она понимает, что сильно изменилась и прежней уже не будет никогда. Она сомневается в возможности обретения счастья с супругом.

Первая строчка: «…Вот опять окно, Где опять не спят…» – символизирует то, что поэтесса не одинока в мире мятущихся душ, она убеждена, что в жизни каждого человека наступает период размышлений, раздумий и к ним тоже приходит бессонница. Тогда в их окнах тоже подолгу не гаснет свет. Далее, она пытается угадать чем заняты люди: «…Может – пьют вино, Может – так сидят…», предполагает встречу возлюбленных: «…Или просто – рук Не разнимут двое…» и констатирует, что у каждого из нас есть свои причины для того, чтобы подольше не гасить свет: «…В каждом доме, друг, Есть окно такое…».

Цветаева подчеркивает, что за каждым светящимся окошком в доме скрыты человеческие эмоции, переживания, страхи, восторги, разлуки или встречи: «…Крик разлук и встреч – Ты, окно в ночи!..» и не столь важно чем именно освещена комната бессонными глазами или тысячами свеч: «…Не от свеч, от ламп темнота зажглась: От бессонных глаз!..», «…Может – сотни свеч, Может – три свечи…». Поэтесса признает, что ранее не задумывалась о причинах бессонницы людей, пока сама лично не столкнулась с этим: «…И в моем дому Завелось такое…». В эпилоге она призывает любого случайного прохожего помолиться за светящееся окно в темноте: «…Помолись, дружок, за бессонный дом, За окно с огнем!..».

С большою нежностью – потому…

Стихотворение создано в 1915 году и в реальной жизни поэтессы в этот момент не было никаких поводов для столь пессимистичного настроения. Она недавно вышла замуж и родила дочь, ей всего 23 года. Вероятнее всего, поводом для расстройства послужил скандальный и порицаемый обществом роман с Софьей Парнок, ради которой она даже ушла от мужа, о чем позже сильно сожалела.

Так или иначе, Цветаева, рано потерявшая мать, пытается угадать что же кроется там, за чертой жизни земной. И если изначально смерть внушала ей панический ужас, то с течением времени она начала воспринимать ее как избавление от бремени житейских тревог и проблем. Как способ перехода в другое измерение – она верила в загробную жизнь. И в данном произведении поэтесса размышляет о том, что произойдет, если ее не станет: «…Я все раздумываю, кому Достанется волчий мех, Кому – разнеживающий плед И тонкая трость с борзой, Кому – серебряный мой браслет, Осыпанный бирюзой…». Ее заботит судьба не только материальных вещей, но и духовных: «…И все? – записки, и все? – цветы, Которых хранить – невмочь…». В итоге она понимает, что ее уход заметят лишь самые близкие и родные люди, но тематика смерти часто присутствует в ее творчестве.

Строчка: «…Что скоро уйду от всех…» говорит о том, что Цветаева не просто не боится смерти, она ее ждет, хотя до реальной физической кончины поэтессы еще целых 30 лет. Однако учитывая то, что она совершила суицид, смерть действительно кажется ей спасением, а пока ей только 23, она лишь заигрывает с судьбой: «…Последняя рифма моя – и ты, Последняя моя ночь!».

Семь холмов – как семь колоколов!..

Стихотворение написано в 1916 году и входит в поэтический цикл «Стихи о Москве» – городе, где поэтесса появилась на свет. К слову, она неоднократно подчеркивала как горда тем, что ее день рождения совпал с праздником Иоанна Богослова: «…В колокольный я, во червонный день Иоанна родилась Богослова…».

Примечательна интонация произведения, создающая у читателя эффект колокольного звона за счет переноса одной идеи на несколько строк, тире как пауз, постоянных повторов, частого использования буквы «о»: «…Семь холмов – как семь колоколов! На семи колоколах – колокольни…». Часто упоминаются ей и всевозможные знахарки, паломники, празднование православных торжеств как символ старой «настоящей» Москвы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.