Анна и Дракон
Драго смотрел в ее доверчивые глаза и не чувствовал угрызения совести. Он был властителем судеб, и его приказы считалось законом на этой планете. Три прекрасные Мойры, держащие в руках священные нити, не задумываясь, исполняли его волю. И никто в целом мире не поставил под сомнение ни одно его слово. Так почему же Анна, выбранная им себе в утешение, должна в чем-то усомниться? Драго злился на себя. Злился, потому что не мог сказать всю правду возлюбленной и, как мальчишка, мысленно уговаривал ее поверить ему. Последний раз он обращался с подобной просьбой к своей няне лет в шесть, но его мольбы случайно услышал отец, и после хорошей выволочки манипулировать людьми без особой на то надобности Драго прекратил. Он даже не посмел сказать Анне об испытаниях выпавших на долю его супруги. Умолчал о том что это случится скоро, буквально на следующей неделе. Испытания физические и моральные. Он прекрасно понимал, что не сможет их облегчить или смягчить. Взять ее в жены он мог только после обряда. Драго задумался, как отнесется Анна к его истинному облику? Или к своему собственному, который после церемонии станет похож на его? Любимую ждали боль и страдания, но он не стал пугать ее, справедливо решив, что словами все равно невозможно ничего передать. Вдруг испытав к ней такую огромную нежность, Драго понял, что эти последние дни перед их свадьбой он просто обязан наполнить радостью и любовью. Тогда потом, когда она будет лежать в коме, возможно, ему удастся привнести в ее сознание яркие воспоминания об этих счастливых днях. Он повернулся и потянул ее за собой. Она оказалась сверху, приподнявшись на локте, заглянула ему в лицо. Каким-то десятым чувством Анна поняла, что он чего-то недоговаривает. И это что-то – отнюдь не приятный сюрприз. Драго великолепно владел лицом, но на долю секунды оно омрачилось, и Анна заметила. Но она отмахнулась от глупых домыслов. Главное, находиться с ним рядом столько времени, сколько отпущено на это судьбой. – Погуляем по парку, – предложил Драго любимой и, слегка касаясь, провел, пробежал пальцами по позвоночнику. Это прикосновение заставило ее задрожать. Анна положила голову ему на грудь, уткнувшись лицом в жесткие черные волосы. Драго погладил ее по волосам и тихонечко поцеловал в макушку. – Пойдем, моя госпожа, – настойчиво повторил он. – Я хочу познакомиться с твоей дочкой. Анна подняла на него глаза, и он заметил, как сверкнули слезы. Она молча кивнула, стараясь сдержаться. Он шутливо скинул ее с себя и быстрым движением руки очертил пространство около окна. И тотчас прямо на этом месте появилась круглая ванна на чугунных ножках, такая огромная, что в ней поместились бы человека четыре. Ванна, наполненная горячей водой и благоухающая ароматом жимолости, полюбившейся Анне. Она уставилась на саму ванну, на пар, исходивший от нее. – Полезай, – скомандовал Драго и, заметив, что она колеблется, подхватил ее на руки и быстро опустил в воду. Горячая, слегка маслянистая жидкость мгновенно обволокла все тело, затекла в каждую пору на коже, в каждую складочку. – Через пару минут я присоединюсь к тебе. – Он медленно поцеловал ее и отошел к массивному дубовому бюро, стоявшему около противоположной стены. Вода оказалась именно такой, как она любила. Анна, повернувшись, не замедлила сообщить ему об этом. – Привыкай, – улыбнулся Драго, – мне нетрудно исполнять твои желания… «Мои желание мелковаты или Драго и вправду всесилен?» – мысленно усмехнулась Анна. Она нежилась в воде и смотрела в окно. Белые облака медленно тащились по небу, норовя зацепиться за флюгер, установленный на крыше южной башни. Внизу виднелись строго очерченные дорожки и клумбы парка, образующие сложный и непонятный узор. Небо сливается с парком, или парк уходит в небо», – безмятежно подумала Анна, любуясь пейзажем, но от картины за окном ее охватило ощущение абсолютного счастья. Она закрыла глаза. Ее покой нарушил всплеск воды, и руки Драго плавно притянули ее к своей груди. Он усадил ее к себе на колени и начал бережно массировать плечи, обеими руками одновременно. Анна откинулась назад и облокотилась на него. Закрыв глаза, она подумала было, что в парк сегодня они вряд ли спустятся, и смогут ли вообще оставить гостеприимную башню. Но в следующий момент она почувствовала, как руки Драго переместились на грудь и начали играть сосками и как внизу, словно как по команде, раскрылись складки, радушно пропуская внутрь Драго. Она замерла в ожидании его движений и беспокойно задвигалась, призывая начинать. – Сейчас, малышка, сейчас, – прошептал он ей в ухо, успокаивая, нежно перебирая пальцы левой руки. Внезапно Анна ощутила тяжесть на безымянном пальце. Она подняла руку и уставилась на кольцо. Огромный прямоугольный изумруд обвивала грозный платиновый дракон с мощной бриллиантовой спиной и такими же крыльями. Кольцо оказалось точно по руке и сидело как влитое, занимая всю фалангу… – Я решил сегодня заявить свои права на тебя, – прохрипел сзади Драго, ритмично двигаясь в ней.
4.2
«М-да, – подумала Анна, – такого странного предложения руки и сердца, скорей всего, не получала ни одна женщина в мире». Но толчки внутри нее становились более глубокими и настойчивыми, и Анна потеряла нить мысли, отсчет времени и саму себя, растворившись в Драго, превращаясь с ним в единое целое. Потом они гуляли по парку, куда Лючия по приказу Драго прислала Настю. Кэлоджеро сразу очаровал девочку рассказами о своих проделках в школе, об играх и прочих шалостях, за которые ему попадало от отца. Потом к ним присоединилась Лючия и увела Настю смотреть щенков. – Ты можешь выбрать себе одного, – небрежно бросил вдогонку Драго, и не успел договорить фразу, как раздался радостный визг девочки. – Ура! Как хорошо, что теперь мы живем без папы! Мне можно держать собаку! Анна в душе даже удивилась, она совсем забыла о существовании Вадима, будто его и не существовало вовсе в жизни девочки. – Мне понравилась твоя дочь, – торжественно заявид Драго, словно Настя выдержала какой-то сложный экзамен. – Я очень рада, – с долей ехидства заметила Анна и, решив его подразнить, добавила: – Что-то я не помню, когда давала согласие на брак с тобой… Он осклабился и улыбнулся. Так, наверное, улыбался питекантроп, когда волок добычу к себе в пещеру. – Попробуй снять, – ласково предложил он. Анна потянула кольцо с пальца, но оно осталось на месте, совершенно не сдвинувшись. Она озадаченно осмотрела кольцо, палец, затем снова кольцо, и гневно уставилась на Драго. Тот не захотел ничего объяснять, а потянул ее вглубь по аллейке, к клумбе с сиреневыми розами. – Этот сорт называется Шарль де Голль, – радостно сообщил он. Как будто ее интересовали розы… – Почему я не могу снять его? – вернулась Анна к мучившему ее вопросу. – Кольцо – артефакт, семейная реликвия, и надевается на палец будущей графине в день помолвки. Снять его невозможно. Одним словом, теперь ты моя невеста. – И когда же свадьба? – гневно осведомилась Анна. – На следующей неделе, – спокойно сообщил Драго. – В твоем голосе, Аннета, столько желчи, что у тебя должно быть горько во рту, – добавил он, усмехнувшись. – Но я помогу тебе… Он яростно впился ей в губы, раздвинув их, вторгся языком в рот. Его язык вдруг стал слишком гибким и начал обвиваться вокруг ее языка, властно скользя по нежной плоти. Его руки на ходу расстегивали змейку на сарафане и, приспустив лямки, бесцеремонно доставали грудь. «Нелепо что-то доказывать в такой ситуации», – мысленно отмахнулась Анна. Во-первых, она не могла двинуться с места, словно приклеившись к Драго намертво; во-вторых, она жаждала новых ласк, хотя прошло не более двух часов, как они принимали ванну. Ее руки уже обвивали его торс, ее бедра уже прижимались к нему и выгибались навстречу. – Ах, Аннета, сколько ж в тебе противоречий! – тихо прошептал Драго, прервав странный поцелуй. – Скажи, моя госпожа, ты выйдешь за меня замуж? – Его голос зазвучал чуть-чуть насмешливей. – Да! – выдохнула она, признавая этим гортанным звуком его полную победу. Он приподнял подол сарафана и начал оглаживать внутреннюю поверхность бедра, медленно, очень медленно продвигаясь к заветной цели. Аннета таяла в его объятиях и теряла разум. Интересно, что она скажет потом, после свадебного обряда? Драго огляделся по сторонам, думая, что заниматься любовью на садовой дорожке он не решился бы даже во время учебы в колледже. И, как назло, вокруг не виднелось ни скамейки, ни беседки, и даже их наличие не помогло бы им сейчас. По соседней аллее к ним приближались люди, и, судя по доносившемся возгласам, это, скорее всего, родственники Аннеты. Она же не слышала никого и ничего, полностью сосредоточив свое внимание на болтах его джинсов. Драго осмотрелся еще раз. Совершенно не хотелось, чтобы кто-то посторонний видел будущую графиню ди Кэлоджеро в таком состоянии. Его взгляд остановился на любимых розах. Анна испытала легкое головокружение, и мир вокруг внезапно окрасился в нежно-сиреневый цвет. Она почувствовала, что лежит на мягкой поверхности, бархатистой и упругой одновременно. Драго раздел ее донага и примостился рядом. – Где мы? – шепотом спросила Анна. – В розе, – так же шепотом ответил Драго… – Ты шутишь?! – Глаза Анны расширились, она отказывалась принимать такую действительность. – Мы занимаемся любовью в розе?! В обычном цветке?! – Ну да, в розе, мой любимый сорт Шарль де Голль. Я показывал тебе его, помнишь?… Кстати, рядом стоит мать Сержио и восхищается красотой моих цветов. – Драго хохотнул, явно забавляясь ситуацией, и потянулся губами к шее любимой.
– Подожди, я не могу так, – попыталась остановить его Анна. – Она не увидит нас и не услышит, – прошептал Драго. – Мы размером сейчас не больше пчелы и глубоко в цветке. А на сам цветок я наложил заклятие, она его просто не заметит. И потом, эта женщина тебе уже не свекровь. Ты же подала на развод перед отъездом, как я просил?
Анна кивнула.
– Почти месяц назад! – ответила она, на минуту задумавшись. – Я найму адвоката в России, чтобы тебе не присутствовать в суде. Процедура развода не затянется! – Драго мысленно попросил Лючию связаться с адвокатской конторой, ведущей дела Кэлоджеро с начала прошлого века. Он собственнически провел обеими руками по телу возлюбленной. И прошептал восхищенно: – Только полный идиот способен поменять красавицу на несформировавшегося подростка! – Моей племяннице двадцать лет, просто она худенькая, – попробовала объяснить Анна и поняла, что эти люди остались в прошлом. И она с ними никогда больше не встретится и не услышит ничего обидного в свой адрес. Ее настоящее и будущее находится здесь, с Драго. И это будущее пугало ее, интуиция предлагала спастись, а нереальность настоящего манила сладким калачом в ловушку. Но выпутаться из этой паутины она уже не могла, даже если бы очень захотела. Ее пугал Драго, пугал и притягивал. Своей властью над ней и абсолютным могуществом над остальным миром. Он не произнес ни слова любви, не проявил ни грамма уважения. Она становилась игрушкой в его руках и соглашалась с этим своим новым состоянием. Даже во сне он приказывал ей. Подай на развод, согласись на поездку… – Эй, – пробормотал Драго, – она ушла… Он бережно погладил ее по щеке, потом по ключицам, слегка коснулся груди, очертил круг на животе. Анна ощутила, как взрывается что-то внутри, как жар страстей разливается по чреслам. – Драго, прошу тебя… Он не заставил себя долго упрашивать. Потом они лежали в розовом бархатном лепестке, как в колыбели, убаюканные ветром и ароматом цветка, пока громкий голос Лючии не вторгся в ленивые мысли Драго и не напомнил об отсутствии совести и присутствии на ужине. Их обоих, через сорок минут, обязательно!
5
За огромным дубовым столом собралось человек двадцать гостей, приехавших на свадьбу Виолетты и Сержио. Драго, находясь в превосходном настроении, источал добро и благодушие. Справа от него сидела Лючия, а слева – Анна. Он то и дело наклонялся к ней, брал за руку или касался ногой под столом. Находиться рядом с ней и не дотронуться до нее стало настоящей пыткой для Драго, хотя он понимал, что буквально через пару часов она снова окажется в его объятиях. Он не стал объявлять за столом о своих матримониальных планах. Но эти изменения в его личной жизни не прошли мимо близкого окружения. Посвященные заметили торжественное перемещение русской гостьи во главу стола, древнее, принадлежавшее когда-то праматери-императрице кольцо на тонком безымянном пальце. Лючия, вышколенная за долгие годы службы, просто поклонилась Анне, выразив почтение к избраннице своего монарха. Эмма вслед за ней сделала то же самое. Виолетта в безмолвном ужасе уставилась на кольцо и тихо прошептала: – Значит, оно существует… Сержио, его родственники не догадались ни о чем. Да и кто бы посвящал их в тайны мира тайсаров? Они даже не осознавали, куда попали. Еще утром Драго дал указание гвардии не подпускать к Анне никого из ее родственников, кроме дочери. Невидимые и бестелесные, они исправно исполняли его волю. За два дня к Анне подходила только Настя, а у остальным нашлись дела поважнее, чем болтать с бывшей невесткой. Анна оказалась в изоляции и даже не подозревала об этом. Драго счастливо всматривался в ее глаза, полные любви и желания, и не собирался ее ни с кем делить. Райс Братт, его канцлер, изображавший из себя местного доктора, делая вид, что сосредоточил свое внимание на суфле из осетрины, спросил по-тайсарски: – Могу я поздравить вас, сир? – Только после свадебного обряда, – усмехнулся Драго. – Мне послать сообщение на Тайсар? Вероятно, император захочет прислать своих представителей… Конечно, захочет! А то и прибудет сам. Старый Дракон ни за что не пропустит свадьбу внука.
Драго весело усмехнулся, но тут же слегка сморщил нос, мельком глянув на мать жениха, сверлящую Анну недовольным взглядом. – Как? – изумилась Эмма, заметив легкое раздражение брата, и живо поинтересовалась у гостей. – Вы уже три дня в Италии и до сих пор не видели Рим? Как ты мог, Сержио? Сергей пожал плечами и вернулся к поглощению устриц, не объяснять же этой итальянской матроне, что он не так богат, чтобы оплатить для четверых человек, пусть даже и самым близких родственников, путешествие в Рим. – Мы планировали заехать на обратном пути, – путаясь в английских глаголах и с чудовищным акцентом, заверила хозяйку его мать. – На обратном пути не получится, – встряла в разговор Лючия. – У вас вылет заказан из Палермо. Думаю, за оставшиеся три дня до торжества вы могли бы побывать в Риме. Эмма права. Драго делал вид, что не прислушивается к разговору, но в своих мыслях аплодировал сестрам стоя. Конечно, идея отправить родственников Аннеты в путешествие по Италии приходила ему в голову не единожды, но он счел ее слишком эгоистичной. Но в этой идее был еще один недостаток. Без Насти Анна заскучает и начнет беспокоиться, отвлекаясь от него самого. Он мысленно поблагодарил Лючию и Эмму. – Драго, – обратилась к нему сестра, – ты не против, если наши гости воспользуются твоим «Гольфстримом»? – Конечно, берите! – великодушно разрешил он. – Только, Сержио, я прошу вас лететь вместе с семьей. Вы знаете язык, и нам не придется никого разыскивать по Риму. Остановитесь в нашем особняке на виа Чичероне. Просьба опять прозвучала как приказ, и Сергей понял, что проигнорировать ее не получится. – Тем более, дорогой, – к разговору присоединилась Виолетта, – оставшиеся дни я посвящу примерке платья, а видеть невесту в свадебном наряде до свадьбы – плохая примета. – Хорошо, Виолка, – покорно вздохнул жених. Он не стал даже задумываться, с какой целью их всех выпроваживают из замка. Скорее всего, причина проста. Вечный конфликт отцов и детей, вернее, свекрови и невестки. Мать невзлюбила Виолетту еще до знакомства, Та же ответила на это полным пренебрежением, хотя проявила большое внимание к Ане и Насте. С другой стороны, глупо отказываться от путешествия по Италии на халяву. Итак, было решено лечь спать пораньше, чтобы с первыми лучами солнца вылететь в Рим. Но утром выяснилось, что у Насти поднялась температура и обметало горло. Анна осталась с ней. А группа экскурсантов сократилась до двух человек, его родителей. Мысль провести вместе с ними три дня, пусть даже в Риме, представлялось Сергею изощренной пыткой. Он и так уехал несколько лет назад за океан, лишь бы быть подальше от извечных проповедей матери, полного равнодушия отца и немотивированной злости старшего брата. «Интересно, – мрачно подумал он, – за это меня причислят к лику святых?!»
6
Как только «Гольфстрим» исчез из пределов видимости, у Насти, как по мановению волшебной палочки, сразу спала температура. И девочка стала ныть и канючить, что не желает лежать в постели, а хочет спуститься вниз и поиграть с щенками.
– Ты не представляешь, мама, какие они смешные, – захихикала она. – Лохматые, толстенькие, на широких лапках. Я себе выбрала одного и решила назвать Кузей…
Драго не сразу понял, о чем идет речь, а потом расхохотался.
– Выходит, моя собака Матильда – Кузькина мать? Или как правильно сказать по-русски?
– Ну да, именно так, – улыбнулась Анна, и от этой улыбки Драго почувствовал, что пьянеет.
– Отпусти дочку играть, – попросил он. – Зачем здоровому человеку лежать в постели?
– Могла бы поехать с родственниками в Рим, – тяжело вздохнула Анна.
– Потом съездит, подумаешь, – скривился Драго. – Рим – вечный город, никуда не денется! Пойдем, я покажу тебе море, – предложил он, когда Настя с радостными воплями убежала во двор. – Ты же хотела спуститься на берег…
– Но как ты узнал? – в замешательстве поинтересовалась Анна. – Я никому не говорила.
– Я знаю все, о чем ты думаешь, – пошутил он, и Анне вдруг показалось, что это и не шутка вовсе.
Она снова шла по дорожкам, вымощенным розовым песком. Но остановившись около калитки, испуганно глянула вниз, а затем удивленно воззрилась на Драго. – Как же мы спустимся? – поинтересовалась она. – Ступени разрушены.
– В замке есть лифт, – улыбнулся он и даже залюбовался сменой реакций на ее лице. От растерянности до гнева.
– Тогда зачем мы пришли сюда? – не понимая уточнила Анна.
– Ну разве это не приключение? – усмехнулся Драго. – Только мы с тобой и непроходимая дорога. Испытание на взаимовыручку и романтика. Согласна?
– Да, – проблеяла Анна, все еще слабо представляя, как она в легком платье и в балетках станет карабкаться по скальному грунту.
Драго улыбнулся во весь рот и велел:
– Тогда держись за меня!
Она неловко обняла жениха за плечи, и тут же его рука обвилась вокруг ее талии. Драго распахнул калитку и ступил на первую ступеньку из массивного, покореженного временем мрамора. Будто какой-то неведомый зверь, провел острыми когтями по камню, оставляя глубокие и рваные царапины. Анна с удивлением взглянула на Драго, легко сбегающего вниз вместе с ней на руках. Он точно знал, куда поставить ногу и где обойти старинные порушенные в крошку ступени, предпочитая пройти по лежащим невдалеке камням. По дороге мелькали невысокие чахлые деревца и низкорослые кустики, непонятно как уцепившиеся за скалы и пустившие в них корни. Многие растения оказались поломаны, а вокруг Анна снова приметила странные следы когтей на камнях, да еще более глубокие рытвины, похожие на зубы.
«Кто-то грыз камни? – ехидно осведомилась она у самой себя и так же едко мысленно хмыкнула: – Ну-ну!»
За своими фантазиями и домыслами Анна не заметила, как лестница закончилась и последняя ступенька вывела прямо на пляж.
Драго, не разжимая объятий, понес невесту ближе к берегу и аккуратно уложил на стоявшую там на помосте кровать, покрытую белоснежным бельем и завешенную тонкими летящими занавесками.
– Нас здесь никто не побеспокоит, – довольно хмыкнул Драго, откупоривая запотевшую бутылку «Вдовы Клико» и разливая искрящийся напиток по высоким бокалам.
Облокотившись на груду подушек, Анна потягивала пузырящуюся влагу и наблюдала за прибоем. Вот волны с белыми гребешками воинственно стремятся к берегу, а потом приползают к нему, как игривые котята.
– Ты же хотела позагорать, – весело напомнил Драго, помогая снять платье, а затем и купальник. – Он тебе не понадобится, – бросил он добродушно и принялся снимать с себя майку-поло и брюки, под которыми не оказалось белья.
– А если заметят? – пугливо осведомилась Анна и добавила смущаясь: – Мы же опозоримся…
– Это частная территория, моя любовь, – прошептал он, укладывая ее на подушки. – Любому нарушившему наш покой грозит строгое наказание. Да и периметр поместья тщательно охраняется.
Драго провел рукой по груди, потом собственнически огладил шею и ключицу и впился в губы поцелуем. Анна, все еще не привыкнув к его напору, задохнулась от охватившего ее восторга. Бешено стучало сердце, пресловутые бабочки в животе танцевали румбу или сальсу, но Анна уже не обращала внимания, полностью растворяясь в ласках любимого, а Драго рыча умело доводил ее до самого пика, чередуя мелкие толчки с глубокими. Она застонала, а потом после решительного выпада любовника ее голос сорвался на крик, растворившийся в прибое и унесенный ветром за горизонт. Анна долго приходила в чувство, все еще силясь поверить, что трахалась с Драго на пляже и кричала во все горло.
«Вот ведь позорище», – саму себя укорила она. Но руки Драго опять заскользили по ее телу. Анна выкинула из головы все мысли, понимая, что не может сосредоточиться ни на чем другом, кроме вот этого мужчины, без устали ласкающего ее.
– Посмотри наверх, – велел он, когда она пришла в себя.
Анна взглянула на скалу в направлении, указанном Драго.
– Видишь просвет в скале? – уточнил он и для верности махнул куда-то рукой.
Анна, честно говоря, не заметила ничего. Да и что может заметить голая женщина, еще не отошедшая от любовных ласк?
– Да, – пробормотала она, собираясь улечься на грудь любовнику и подремать.
«Какая еще пещера и кому она нужна?» – хмыкнула Анна, оглаживая живот Драго. А потом и вовсе закрыла глаза.
– Я хочу заняться с тобою любовью в этой пещере, – прошептал он ей на ухо. И Анна аж подскочила от его слов.
– Как мы туда попадем? – изумилась она. – А самое главное, зачем?
– Тебе понравится, – отмахнулся он, плюхаясь на подушки и снова сгребая ее в охапку.
7
– Одевайся, моя госпожа, – следующим утром велел Драго.
– Мы же никуда не собирались, – пробормотала Анна, кутаясь в мягчайшее одеяло.
– Нас ждут пещеры, любовь моя, – вкрадчиво напомнил Кэлоджеро. – Хочу показать тебе красоту подземного мира.
– Это обязательно? – усомнилась Анна. – Я не хочу никуда идти.
– Это моя просьба, – улыбнулся граф, и Анна не смогла устоять. Впрочем, как и всегда.
Анфиладой комнат они прошли через залы, увешанные темными картинами и гобеленами. Затем Драго взял возлюбленную за руку и, понажимав какие-то кнопки в стене, объяснил:
– Сейчас подойдет лифт, моя госпожа. По склону есть небольшая тропа, но она труднопроходима, а у тебя нет подходящей обуви.
– А почему ты не перенесешь нас туда? – поинтересовалась Анна, удивляясь, что приходится идти пешком, когда Драго обладает невиданными талантами.
– Там я бессилен, – развел руками граф. – Придется дойти ногами, хотя мне самому не очень нравится этот способ передвижения, – хмыкнул он и, увидев ее перепуганное лицо, добавил шутя: – Но привык!
– Я тоже, – улыбнулась Анна и воззрилась на открывающиеся двери лифта.
– Прошу, – предупредительно бросил Драго и ввел Анну в просторную кабину, где стоял низкий диван и висело огромное зеркало в массивной золотой раме. Ковер на полу и вовсе удивил Анну.
– Странный лифт, – пробормотала она.
– Он вечно застревает, – пожаловался Драго. – А тут минимальный набор удобств. Есть бар и ватерклозет.
– Роскошно, – фыркнула она и хотела еще что-то добавить по поводу сияющих позолотой стен, как Драго, усевшись на диван, потянул ее за собой. А потом принялся целовать, спускаясь все ниже и ниже.
Анна не помнила, сколько они ехали и куда. А когда лифт, остановившись, открыл двери, она увидела каменные плиты, отесанные вручную, и голые стены тянувшихся вдаль коридоров.
– Не бойся, – прошептал граф и, взяв невесту на руки, вынес из лифта. Он не поставил ее на ноги, продолжая нести лишь ему одному известной дорогой. Анна сначала озиралась по сторонам. Но длинный путь вдоль каменной стены утомил ее. Уткнувшись в грудь любимому мужчине, она прикрыла глаза, наслаждаясь близостью любимого мужчины и его запахом, а затем и вовсе задремала. Она пришла в себя от мягкого шепота Драго.
– Анна, – позвал он и аккуратно посадил ее на каменное высокое кресло, походившее на трон, а сам уселся рядом на точно такое же.
Она огляделась вокруг, чувствуя, что попала в декорации фильма про Индиану Джонса.
– Где мы? – прошептала она, не смея повысить голос.
– Это одна из пещер, находящихся под замком, – объяснил Драго и попросил: – Оглянись по сторонам, любовь моя.
Анна внимательно пригляделась. Абсолютно круглую комнату украшали драконы. Они летали, сидели, целовались и пели. Всевозможных расцветок и размеров. Нарисованные на камнях, выточенные барельефами на стенах, да и просто большие и мелкие статуи, стоявшие по всему периметру.