Русский детектив. Время Оно. Рукопись, найденная в редакции
СИЛА ВТОРАЯ
…………………………………………….
………………………………………….…
…чем я утешить мог его? Конечно,
Жаль старика. Так искренне, сердечно
Приветил, накормил… но в глубине
Души я ликовал, предчувствий полон,
Ведь как ни горек путь был, как ни солон,
А улыбнулась, кажется, и мне
Удача!..
***
Рукавом косоворотки
Старик поспешно вытер слёзы, кроткий,
Улыбчивый вдруг стал (на шум в сенцах
Оборотясь) – вскочил, засуетился,
И так по-молодому засветился —
Сын воротился!..
……………………………………………………..
……………………………………………………..
…ну, спор, так спор!..
И тут, признаюсь, в споре
Его я спровоцировал, о Воре
Великом заведя «случайно» речь —
О Прометее, и «на ты» парнишке
Всадил поддых:
«Он – Вор, а вы – воришки.
Да-да, и ты первейший, брат, сиречь
Поэт, поскольку смутными словами
Мутишь сердца… да есть ли кто меж вами,
Смакующими сладостный дурман,
Сознавший, что дубасит каждым словом
(Особенно искусным) по основам,
По сердцу бытия, какой обман
Процеживает в жизнь, каких чудовищ
Впускает в мир?..
Из всех земных сокровищ —
Я продолжал пытать его, поняв,
Что зацепил – огонь был самым главным,
А он-то и похищен достославным
Ворюгой-Прометеем. Зевс был прав,
Послав того на муки… только мне-то
Что за отрада? Поздно. Кто-то, где-то
Смекнул, – сложил очаг. Мудрец другой
Набычился башкой своей упорной —
Загнал огонь в котлы, турбины, горны,
Погнал по проводам… и вот рекой,
С притоками и ручейками, гневно
Клубясь в сердцах, в словах горя, напевно
Переливаясь, этот великан,
Змей Золотой к родному устью – к Смерти
Пополз с земли… сквозь все разломы тверди
Пополз к себе, в свой древний Океан…»
…………………………………………………………
…………………………………………………………
(Здесь частично восстановлены отывки из долгой и, кажется, покаянной речи Доната о саморазрушительной силе поэтических фантазий)
………………………………………………………….
………………………………………………………….
«…но время, время, время
Работает на гения!.. И бремя
Его химер вставляет в мир, где он
Потворством сотен тысяч ротозеев
Развёрстан средь анналов и музеев,
Откуда «малых сих» берут в полон
«Эстеты», – «приобщают» к новой вере»…
И прозелит в нашлёпках филоктерий,
Какой-нибудь безумный неофит
С восторгом в пещь подбрасывает хворост,
И где тут Божья Благовесть, где хворость
И бред мутанта – вряд ли различит
Неискушённый взор сквозь дым и тленье,
Сквозь выпуклые слёзы умиленья
Чудовищем, развоплощённым столь
Великолепно, столь «преображённым»,
Что обольщенье миром искажённым
Уже и самый Божий мир в юдоль
Химер, фантомов, инфернальных чудищ
Преображает… но кого осудишь,
Кто им судья?!.» – Вскричал Донат, вскочил
С приступочки возле печного устья
И заходил по горнице… и с грустью
Запели половицы…
из печи.
Мерцали прогоревшие поленья,
Сгущался мрак, и где-то в отдаленье
Поскрипывали, ёжась, кедрачи,
Мохнатое окно сверкало звёздно,
Печь остывала, и почти морозно
В избушке становилось…
……………………………………………………
……………………………………………………
(Тут размыто. Частично речь Доната восстановлена в Приложении)
………………………………………………………………….
………………………………………………………………….
(Здесь – ответ Донату «Второго Героя». Более полно см. в Приложении)
«…вот идол несвободы, фарисейства,
Начётничества!.. Страшный грех расейства —
Культ умиленья гением больным.
Неважно, что несчастен эпилептик,
«Он гениален! Он великолепен!..»
А каково ему? Его родным?
Вот где жестокость, вот бесчеловечность! —
За чей-то счёт… ведь не за свой же вечность
Здесь куплена?.. А ты представь, что твой
Сынок родимый – хвор. Но гениален.
Не хочешь? Страшновато? Пусть нормален,
Да здрав?.. А как же «гений мировой»?
«Да чёрт с ним!..»… А-а, вот здесь-то и оценишь
Чем куплен он, вот здесь и переменишь
Взгляд на него. И что увидишь вдруг?
Увидишь сонм горячечных фантомов,
В мир впущенных, гигантов или гномов,
Смыкающих собой порочный круг.
Они уже в фаворе и в почёте:
Ливрейные швейцары в позолоте
Их пропускают в лучшие дома,
Они законодатели всех мнений,
Всех мод… и вот уже «научный гений»
Их вверг в реторту точного ума…»
…………………………………………………………
…………………………………………………………
– «Но есть ведь и здоровые?.. Вопросом,
Каким-нибудь Толстенным Ломоносом
Не возразишь?.. Ведь им оценка – «Пять!»…
– «Сомнительно… но предположим даже… —
Кто их отсортирует? Кто докажет
Их здравие?.. – «Селекция» опять?..»
…………………………………………………………………….
…………………………………………………………………….
«…огонь, огонь! – Исчадье ада, света
Больной извив, излом, огонь – ведь это
Болезненный, несовершенный свет,
Как жар любви на уровне соблазна,
Не вопрошённый, замкнутый, как плазма,
Как обращённый внутрь себя ответ,
Огонь – ведь это смерть!.. И вы, авгуры,
Своей цивилизации, культуры
На воровстве основанной – на том,
На изначальном – осознать не в силах,
Иль попросту страшитесь, на могилах
Отцовских изгаляясь…
и потом,
Сыщи-ка, братец, обьясненье бреду,
Свяжи в одно несообразность эту:
Итак, в начале было Воровство.
Потом – Закон… Но это значит – в зоне
Все мы?!.. И на т а к о м стоим Законе,
Как вор в законе, все, до одного?..»
(Здесь также частично восстановлен подробный спор о гибельной сути поэтических фантазий, приводящих в итоге к страшным формулам учёных, а всё человечество к апокалипсису)
***
«…смотри – тростинка, ость, косноязыкий
Убогий стебелёк в миру, музыкой
Туманной просквожённый, лишь игра
Природы, пустячок!.. Но понемногу
В лады вникая, понимаешь: к Богу
Взывают сквозь него, трубят ветра
Горе свою невнятицу земную,
Но Там пресотворясь, уже иную
По скважинам низводят долу Весть,
Лишь вслушайся в гармонию, и хоры
Небесные прольются через створы
Волокнами затянутые…
здесь,
Вот здесь-то он и взыскан, дар поэта —
Путь расчищать для воздуха и света,
Пронзать дремучих скважин зыбь и сон
Певучим словом, строй и лад на горний
Регистр переводить, и всё упорней
В нечистой тьме держать свой чистый тон:
Последняя, как может быть, надежда
Связь не утратить с горними. Невежда
Безделицей сочтёт. А ты смотри —
Тростник прочищен, скважина для слова
Благодаренья и слезы готова
И музыкой мерцает изнутри.
Вот оправданье, может быть, поэта:
Он свет хранит и связь на грани света
Он держит в Слове, воздух серебря
В том стебельке струящийся… и, буде,
Подступят воды и отступят люди,
Он проведёт сквозь воды их, торя
Незримый брод по мокрому суглинку,
В зубах зажав ничтожную тростинку —
Последнюю с высоким миром связь,
Последний путь для воздуха и света,
Сквозящих в тёмной музыке поэта.
Тьма костенеет, Словом протравясь…»
……………………………………………………..
……………………………………………………..
(Отрывок из возражений «Второго Героя» Донату. Подробнее в Приложении)
…………………………………………………………………
…………………………………………………………………
«…ты присмотрись внимательней: в Писанье
И с рыбарем, и с мытарем лобзанье
Отыщешь у Него. А где пиит?
Христос – любовь, свобода. А культура? —
Всё тот же культ, кумирня. Эта дура
Меж Ним и нами встала. И стоит…»
…………………………………………………………
………………………………………………………….
«…вот декаданс: гнилая сущность, прелесть,
Благоуханность мира… или прелость,
Распад его. Что в сущности одно.
Сюда и льнут поэты, точно осы
К вину или окурку папиросы,
Звенят и бьются в тонкое окно.
Или как мухи: в тихую квартиру
Ворвавшись, засыпающему миру
Долдонят откровение – Весна!
Воскрес! Воскрес!.. (Осенний луч пригрел их),
И лупят – хлоп да хлоп – их, угорелых,
Скорее не со злости, а со сна..».
………………………………………………………….
………………………………………………………….
(Здесь опущен (полуразмыт) спор о всеобщей взаимоненависти на земле, о Битве – всего со всем. Отрывки см в Приложении)
«…и даже поле,
То, хлебно-золотистое, не боле
Чем ядерный, заторможённый взрыв.
Смотри – вот солнце. Вот – земля. Взрыхляет
Луч почву по весне, и расщепляет
Ядро в ней погребённого зерна.
Оно взорвется – колосом! И зёрна
Опять умрут… и вспыхнут непокорно
Полянкой колосистою…
она,
Заверчена реакцией цепною,
Уже всё поле золотой волною
Зальёт в свой срок… ты только посмотри,
Представь: идёт ускоренная сьёмка
Под ракурсом магическим, где ёмко
Весь ход зерна, снаружи и внутри
Охваченный волшебным обьективом,
Тебе предстанет колоссальным взрывом,
Взбесившейся энергией зерна,
А солнце – детонатором…
***
Преданье
В старинных рунах есть, что мирозданье
Переплывали люди, времена
Любые одолеть могли, и небо
Преображать энергиею хлеба
Умели их ладьи, сам чёрный нерв
Материи пронзать могли их светы —
Те маленькие солнышки планеты,
Которые мы жрём, собаки, нефть —
Кровь наших предков! – Грузим в бензобаки…
Нет, не собаки люди, – вурдалаки,
Из праны мира тянущие кровь!
«Задуманная богом светораса»,
Ты где? Ау-у!.. Где солнечная масса?..
Чадят огни пещерные костров…»…
…………………………………………………………….
…………………………………………………………….
…и что? Гнобить планету? Бить друг друга?
Переступив из солнечного круга,
Вступать с иной материей в контакт?
С такими звёздный свет не законтачит…»
– «Так значит – вопросил Донат – так значит?..»
– «Да, значит, – я ответил – значит – так!…»
11. Из одиннадцатой главы
ПЕРВАЯ СИЛА
…………………………………………..
…………………………………………..
…казалось бы, ну что здесь не понять?
Ведь всё реально, стоит только внять
Божественному слову сокровенно,
И вот он, – Путь Земли!..
***
Так нет же, здесь
Не дремлет Сатана. Чудную весть
Какой-нибудь бродяга непременно,
Прельщая дурьи головы юнцов
И барышень сердца, в конце концов
Откуда-нибудь выудит… похоже,
Из самой преисподней… и – гляди —
Уж он герой, романтик, и в вожди,
Само собой, назначен к молодёжи.
«Ах, он такой загадочный, такой
Овеян славой, тайной и тоской,
Так непохож на недорослей местных,
На увальней, умеющих одно:
По будням наломавшись, дуть вино
По праздникам, порядочных, но пресных.
Тот – не таков! Не гнётся для гроша.
Зато душа какая… ах, душа!..» —
Несут, лепечут вздор, обожествляя
Чудного прощелыжку, голяка,
А тот себе бесчинствует, пока
Однажды не нарвётся, дозволяя
Разнузданной фантазией мутить
Юнцов, девиц… а там и поблудить
В радениях восторженных, меж делом
Одну, другую, третью совратив
«Поклонницу таланта», убедив,
Что всем хорош герой, душой и телом.
Ну, тут уже, когда не скроешь срам,
Отцы такой поднимут тарарам,
Такой тут самосуд чинить возьмутся, —
Не приведи Господь!.. Сам комендант
Отступится от правил, не педант
И не чинуша, знает – не уймутся,
Покуда пришлецу не отомстят,
Не выпорют и не охолостят,
А там, с позором, – вон из городишка!..
***
Но что здесь интересно? Только след
Простынет наглеца, – как будто свет
Померкнет… поскучнеет всё…
мыслишка
Одна меня преследует давно,
А что как блуд – бродильное зерно,
Без коего и бражки не подымешь,
И опреснённый хлеб не припышнишь,
И жизнь не прифасонишь?..
Только, вишь,
Во всём потребна мера. А не имешь
Потребной меры – наперекосяк
И всё, и вся пойдёт…
12. Из главы двенадцатой
СИЛА ВТОРАЯ.
………………………………………………………
………………………………………………………
…итак, свершилось!.. Без оглядки на дом,
Мы в ночь пошли. Вдвоём пошли с Донатом
(Уже вдвоём!) судьбу ломать и гнуть,
Баул с вещами, с лучшими из книжек
Он взял в дорогу, первый мой сподвижник.
Он не хотел и пары строк черкнуть
Отцу. Я настоял.
– «Но ты же знаешь,
Я здесь чужой!..»
– «Я вижу, понимаешь
Немало о себе – я отвечал —
Похвально. А теперь смири свой гонор,
У нас, как говорят, «преступный сговор»,
И не мечтай, чтоб ты права качал.
Ты, или кто другой. Теперь гордыне
Дай укорот. У нас, браток, отныне
«Диктаторский режим». Решай теперь
Со мной ты, или как?..» Скривясь натужно,
Он взял перо: «Не жди. Искать не нужно.
Я не вернусь…»
***
Мы притворили дверь
И вышли в ночь…
тропой, сквозь чернолесье,
Мы побрели в старинное предместье
Близ города торгового. Пиит,
Как бы в угоду дьявольской интриге,
Уговорил идти к попу-расстриге,
Там погостить.
– «Могучий колорит!
Дом нараспашку, вечно отовсюду
Стекается народишко… не буду
Хвалить зазря, сам убедишься в том,
Средь пьяных толковищ и пёстрой свары
Встречаются такие экземпляры!..
Короче говоря, хороший дом,
Нам самый подходящий. Обживёмся,
Осмотримся… а там, глядишь – прорвёмся!
Уж если где соратников ковать,
Так это у него, у Никодима,
Он в этом деле нам – отец родимый,
Большой мастак с пути людей сбивать!..
………………………………………………………..
………………………………………………………..
(Более подробные отрывки о Никодиме Приложении)
……………………………………………………..
……………………………………………………..
…его «приход», когда он храм оставил,
В числе своем, пожалуй, лишь прибавил,
Все тянутся к нему, не только люд
Пропащий, забулдыги и шалавы, —
Такие представительные павы,
Такие господа бывают тут,
Ты ахнешь!.. Я смекал вначале туго
Чего им от него и друг от друга
В глухих пенатах надобно? Потом
Дошло: все эти люди одиноки!..
Красив, богат, здоровы руки-ноги,
А завиляешь, заюлишь хвостом
Когда тебя отчаянье за глотку
Возьмёт – в родном дому!.. Похлещешь водку,
Потешишь плоть, и вот – предел, и вот —
Пустыня одиночества. Ни дети,
Ни дом родной, ни блуд, ничто на свете
От пустоты мертвящей не спасёт.
Храм Божий? Но позволь, как там спасаться?
В канонах – тьма, в попах – ленца, прохладца,
Глухой и вечно пьяненький дьячок…
А душу-то влечёт не всепрощенье,
Но жаркое, но страстное общенье,
Да чтобы духовник не дурачок —
Такие вот запросики. Вестимо,
Куда податься? А до Никодима!
Большой, скандальной славы человек,
Всех приютит, всех выслушает, слово
Понятное осыщет для любого:
«Не изнывай, раб Божий, имярек,
Все взвешены, все вычислены в некой
Субстанции. А ты своё кумекай,
Свой путь тори в мирах. И не горюй.
Каким тебя создали мама с папой,
Таким и жми по жизни, и не лапай
Чужого – у себя не уворуй»).
И прочее…
Все ясно, по-простецки,
И, знаешь, расфуфыренные светски
Фазаны блекнут прямо на глазах:
Поглядь, а из барона-фанфарона
Иль барыни – обычная ворона
Проклюнулась, нелепая…
в слезах,
В истерике персты целуют, в чём-то
Невероятном каются… до чёрта
Я там перевидал подобных сцен,
Признаться, пообрыдли……………..
…………………………………………….
……………………………………………
(Здесь опущены сцены общения Никодима с самыми разными людьми. В том числе, с «асмодеем», воротилой бизнеса – Данилой. Об этом ниже)
…………………………………………………
…………………………………………………
…меж тем, петляя по лесу, дорожка
Нас привела к окраинной избе.
– «Ну вот, теперь уж вовсе недалёко…»
И верно, только выбрались из лога,
Огни блеснули ранние кругом.
Предместье просыпалось. Струйки дыма
Курили избы… дворик Никодима
Был тих и пуст, казалось………………………..
………………………………………………………….
………………………………………………………….
(Пропущены куски вчерашней оргии у Никодима. – Традиционного, раз в месяц, приёма нищих со всей округи)
………………………………………………………
………………………………………………………
…Бог мой, откуда?!. Вроде, не хоромы:
Ряд комнатёнок, кухонька, а кроме
Прихожая да горница… но тут
Набилась вкруг стола, почти под балку,
Такая рать!.. (Поди, и спят вповалку —
Подумалось – и рядышком кладут
Хмельных, сердешных, на пол…)
Да, собранье!..
Немытые, нечёсаные, бранью
Друг друга осыпающие (так,
Для куража скорее) побродяжки…
Кто винегрету требует, кто бражки,
С юродивой какой-то шелудяк
Сидит в обнимку… карлиц и уродцев
Потешный смотр? Парад золоторотцев?..
А посредине – самый «командор»,
Сам Никодим с бутылью браги мутной
Торжественно, десницею могутной
Всем разливает…
Узкий коридор
Загородив собой, взирал я дико
На этот смрад…
………………………………………………………….
………………………………………………………….
13. Из тринадцатой главы
ПЕРВАЯ СИЛА
(Здесь опущена встреча в Городском Собранье нового Учителя и городской интеллигенции)
…………………………………………….
…………………………………………….
…всего не вспомню, но ошеломил
Меня и всех, я думаю, кто был
В тот вечер в зале, хитрою химерой
Учитель наш, иль оборотень…
он
Поведал чуть не шёпотом, на тон
Интимный перейдя, что нашей серой
Животной жизни ввек не перейти
Рубеж безвидной смерти… взаперти
Мы все живём, во тьме, в земных оковах,
А то, что солнце сверху нам дарит —
Лишь крохи….
……………………………………………….
……………………………………………….
«…унижение царит
Во всех долинах наших и дубровах!
Мы, дети солнца, солнца самого
Отжимки цедим, только и всего,
И униженье многовековое
Сквозит в траве, убоине, зерне,
И солнце наше только лишь вовне,
А не внутри нас блещет! Не живое,
Но косное нам подано с небес
Благодеянье…
а в саду чудес,
В той, в настоящей жизни мрак изринут,
Там солнцем дышит человекобог
Поскольку наконец-то изнемог
В потоке света облик наш звериный.
Там солнце – Царь! И все, кто там, внутри,
Ему равнопрестольные цари,
Там всё есть солнце, всякая частица
Чиста, равносоставна, горяча,
Там наша суть – суть самого луча,
Там нашей сутью солнышко лучится!
Вот, вот где сила светобытия:
Там, где и он, и ты – есть ты и я.
Но как достигнуть этого накала?
Вопрос!..
***
пора, пора начать с начала,
Пора опять вышвыривать в утиль
Архивы! Только страсть и юность – стиль
Атаки, авангарда, напряженья
В крови. А всеми проклятый фашизм
Страшон лишь как дрянной, расхожий «изм»,
Но кроется за ним живой, природный
Ритм утвержденья жизни и любви…
***
Сверхсмысл Преображения – в крови.
Ах, этот стиль опасен, агрессивен?
(Сам стиль, заметьте), это, мол, фашизм,
Мол, эту жуть, весь этот атавизм
Резон душить, пока ещё пассивен
И облечён в изящное, потом
Он, в мир войдя, мир обратит в дурдом…
***
Какая чепуха! Дурдом статичный
Царит века, внедрив тот ход вещей,
При коем правит бал седой Кащей,
Вполне бессмертный, даже симпатичный,
Умеренный в запросах здоровяк,
Незлобно- рассудительный мертвяк.
И всё живое, огненное, злое
Здоровой злостью жизни он мертвит,
Грядущий свет он тихо норовит
Оборотить в утихшее былое,
В холодное, приличное, во тьму
Привычную и властную ему.
Зачем? Сама же юность, отбесившись,
Перебродив, уляжется на дно,
Но огненное, чистое вино
Там станет солнцем, здесь преобразившись.
Так будем же как солнце!..» —
Прописал