Кошка с Собакой 2
– Рыба в пакете! Сейчас уедем, и как всегда по запарке забудем про мусор. А вернёмся, может не завтра, а через день, а то и того позже… Знаю я эти романтические загулы… И пока вы будете пребывать в ощущении рая на земле тут стухнет вся эта чешуя с жабрами. Неужели надо объяснять такие бытовые тонкости? – Собака посмотрела на меня как на мелированного ёжика.
Я молча стал одеваться. Но не из-за того, что Собака была права. Она всегда и так права, а из-за того, что коли я уж всё равно проснулся, чтобы не ходить по квартире как лунатик, лучше начать утро с чего-то полезного.
Убрать планету, например…
– Холодно там? – спросил Кошку.
Она пожала плечами:
– Минус пятнадцать.
Я пошёл на кухню, зачем-то заглянул в мусорный пакет:
– А чего вы не доели? Тут рыбы, как у Хемингуэя в книжке и ещё половина Моби Дика!
– Вот ты и ешь это!
– Ладно…
Пошёл я короче… Спустился по лестнице, предвкушая, как выйду из парадного, вдохну полной грудью утренний холодный воздух… Получу позитивный заряд, нейтрализую негативный опыт… Да, что там говорить? Практически переродюсь заново. Отряхнусь, от старого мира, сброшу, как змея, тесную винтажную шкурку вчерашнего, и останусь в новой, блестящей на зависть всем, кольчуге нового дня, оберегающей мой хрупкий внутренний уклад, непробиваемой современными проблемами и устойчивой к дурному влиянию коварной тёмной стороны.
Приблизительно так я думал пока, перепрыгивая через ступеньки, спускался по лестнице. Действительность улыбнулась мне своим стандартным оскалом. Прямо перед дверями, на улице, стоял покачиваясь незнакомый алконавт с разбитой рожей. Видимо, ночь прошла у него под знаком противостояния со злом.
– Закурить есть? – спросил он меня.
Я отрицательно покачал головой.
– Ваще не прёт… – посетовал колдырь и не спеша побрёл в сторону рассвета.
Я постоял, посмотрел ему в след, и пошёл с мешком в противоположном направлении. Что-то было в этой встрече метафизическое. Как он сутуло удалялся, подволакивая ногу, а я шёл выбрасывать мусор и уже не было у меня никаких мыслей про позитивную настройку, про магию волшебного утра. Говорят, человек хозяин своей судьбы. Что бы мне на это сказал этот отмудоханный алкаш?
Когда я вернулся, Марина уже оккупировала ванную. До встречи с соседом оставалось ещё полтора часа – вагон времени, и я со спокойной душой уселся перед телеком.
– А ты чего не собираешься? – Собака была явно удивлена моим спокойствием.
– А что, пожар?
– Пожар – не пожар, но ты хотя бы чемодан дособрал, вещи проверил. Окажешься на лыжном склоне в неподобающей форме. Будем краснеть за тебя.
– Главное, чтобы вы своих блох не забыли.
– Между прочим, блохи не по нашей части…
– Ладно-ладно… Ещё уйма времени, куда спешить? Вещи, вон они лежат, – я махнул в сторону горы шмоток.
– Трико не забудь, – промурлыкала Кошка.
– Иди ты в жопу… – так же ласково отвечал я.
Без казусов, разумеется, не обошлось:
– Что с носками? – вдруг, за пять минут до выхода, озадачился я.
– А что с носками?
– Чё-то не могу найти…
– На ногах смотрел? – любезно помогла Кошка.
– Ещё где предложишь поискать?
– Возьми, где вчера поставил, – подсказала Собака.
– Марина! – крикнул я. – Принеси мне мясорубку, хочу выместить на некоторых личную неприязнь.
Марина, уже одетая, появилась в дверях. Критически осмотрела меня.
– Я сейчас сама на тебе всё вымещу. Лёша! Я одетая уже, а ты как нерешительный нудист.
– Мудист он, – поправила Кошка.
– Да ещё и забывчивый, – добавила Собака.
– Понюхай лучше, куда я носки засунул, – примирительно попросил я Собаку, но в душе поклялся отомстить.
Собака лениво подошла к чемодану и положила лапу на прочный синтетический материал.
– Там всё лежит. Не помнишь, как вчера засунул?
Я помотал головой. Не помнил, разумеется. Да и как тут упомнишь всё это безобразие? Куда я что вчера засовывал…
В дверь призывно затрезвонили. Наш неугомонный друг был точен как кремлёвские куранты.
– Я открою, – Марина пошла к дверям.
Кошка с Собакой поджали морды.
– Ага! – я победно вскинул руки. – Молчите теперь, а то вместо лыж, будете первую помощь оказывать.
– От этого и там никто не застрахован, – философски заметила Собака.
Я показал ей кулак:
– Чтоб ни звука при спортсмене. Пожалейте парня.
– Меня бы кто так жалел… – начала Кошка, но осеклась, спортсмен уже ворвался в комнату.
– О! Привет! Уже готовы! Это замечательно! Что помочь отнести?
Я без малейшего стеснения кивнул на самый здоровый чемодан:
– Подключайтесь, если хотите, будем благодарны.
Чемодан был реально тяжеленный. Ботинки, три кило сосисок, ещё чего-то, что в голове не осело, но весило прилично… Я вчера попытался его приподнять, чуть спину не сорвал.
Спортсмен дёрнул его как морковку из грядки:
– Разве это тяжёлый?
– Кому- как… – в который раз поразился я соседской силище.
– Всё, я вниз, вы на лифте езжайте, а я по лестнице.
– Так тяжёлый ведь! Зачем по лестнице? – у меня в голове не укладывалось это спортивное рвение.
– Зарядку пропустил сегодня с этими сборами, – пояснил спортсмен. – Теперь надо нагонять.
И он умчался чуть ли не вприпрыжку.
– Во ебанутый… – только и мог я сказать, когда эхо от топота, убегающего вниз, понеслось по лестнице, разумеется с ним на перегонки.
– Увлечённый человек… Тебе бы поучиться, – пристыдила меня Собака.
– Боюсь, тогда меня надолго не хватит.
– Невелика потеря…
Хорошо, запомню я и это…
Надо сказать, что пока я таскал все эти лыжи до машины, то запыхался. Сосед с женой уже давно сидели в своём джипе, и я видел, как он неодобрительно смотрит на меня в зеркало заднего вида. Моя спортивная форма явно не соответствовала его представлениям о том, каким должен быть мужик.
– Да и хрен с тобой… – прошипел я сквозь зубы, застёгивая ремень безопасности.
Когда справился, помахал соседу рукой, давай мол, трогай…
Сосед показал большой палец и вырулил на дорогу.
Топил он, надо сказать, бодро. Я езжу помедленнее. Но чтобы не отстать приходилось выдерживать навязанный темп. Это немного напрягало, так как требовало от меня усиленного внимания. Марина читала новости в телефоне, Собака лениво листала книжку, Кошка разлеглась на задней полке и млела под солнечными лучами. На поворотах она немного отставляла лапу для контрфорса и недовольно махала хвостом.
– Куда так мчимся? – наконец не выдержала она.
– Ты это ему скажи, не мне, – я кивнул в сторону соседской машины, которая лихим слаломом уносилась вперёд. – Дождался бы своих лыж, там бы и петлял…
– Такой он человек… – буркнула Марина.
– Нет, ну реально торопится как на последнюю в жизни тренировку! – не унимался я, вынужденный повторять идиотские манёвры.
– А вдруг он супергерой? – высказала предположение Собака.
– Но я-то, не супергерой! Надо же и о других думать. Что за манеры равнять всех по себе.
– В случае с тобой как раз наоборот, он явно тебя по себе не равняет, а хочет подтянуть до своего уровня.
– Меня бы спросил для начала.
– Тебя бесполезно.
– Хорошо, что хоть ты это понимаешь.
– А если бы была возможность выбрать супергеройскую способность, – вдруг выдала Марина. – Кто бы что выбрал?
Повисла странная тишина.
– Марин, ты чё?
– А что, нам ещё долго ехать, давайте помечтаем?
– Не знаю… – я ловко проскочил перекрёсток на начавшийся желтый и помигал соседу фарами, чтобы не гнал так.
Сосед среагировал странно: опять показал большой палец и… прибавил скорость.
– Да что он там, совсем ополоумел?
– Гнать, кстати, не обязательно, – отрываясь от книги, заметила Собака. – Просто езжай, как тебе удобно, он вынужден будет ждать. Это же всё как раз ради того, чтобы нас вывезти и приобщить. Навяжи ему свои правила.
Я поразился такой простой мысли. И чего я сам до этого не додумался?
Я сбавил обороты, и соседский джип стал стремительно удаляться.
– Чего-то не похоже, чтобы он согласился.
– Погоди, – успокоила Собака. – До него ещё просто не дошло.
Собака оказалась права, через минуту я стал приближаться к соседу. Он о чём-то спорил с женой, было видно, как он яростно жестикулирует, что-то эмоционально рассказывая своей второй половинке.
– О чём это он ей?
– Рассказывает, что сейчас из-за пяти минут не успеем на подъёмник, или в сауне халатов не хватит, или ещё чего-нибудь в подобном стиле.
– С чего ты решила?
– Обычная реакция таких людей. Ими управляет скрытая неуверенность, поэтому надо во всём оказаться первым, чтобы не было возможности чего-то доказывать.
– Да ну… Этого хлебом не корми, дай посоревноваться…
– Так потому и соревнуется! Лучше выиграть одну большую битву и сразу получить левелап, чем иметь возможность обосраться в десяти маленьких и морально обстрадаться.
– Что за книга там у тебя? – я подозрительно покосился на Собаку.
– «Психология спортивных состязаний»…
– Так как насчёт суперспособностей? – опять предложила Марина. – Кто начнёт?
– Я могу, – Собака закрыла книгу. – Я бы хотела внушать мысли.
– Кому? – удивился я. – Ты и так вроде можешь управлять людьми почище светофора.
– Это не совсем то. Я бы хотела именно внушать. Например, подумаю, что хорошо бы на ужин ягнятинки, и ты уже в магазин бежишь…
– Но-но… Оставь мне оазис свободы выбора.
Марина улыбнулась:
– А что, неплохая идея. Я бы тоже не отказалась.
– А ты бы что внушала?
– Всё тебе скажи… – и она засмеялась.
– Кто ещё желает высказаться по теме?
– Погоди, – Марина перестала смеяться. – Я ещё не договорила.
– У нас тут что, цветик-семицветик? Одно желание в руки, как при сухом законе.
– Не, у меня другое желание есть. Я бы хотела, чтобы люди друг другу врать перестали.
– Ну ты хватила… – я присвистнул. – Как же они тогда смогут строить своё маленькое счастье? Весь смысл жизни – это эксплуатация человека человеком. Марксизм!
– Вот что ты несёшь? – Марина даже немного разозлилась. – Ты ведь понимаешь о чём я.
– Нет, я-то понимаю, конечно, но ведь это утопия.
– Такая же между прочим, как марксизм, – заметила Собака.
– Дарвинизм по-твоему тоже утопия? – выложил я свой козырь.
– Дарвинизм научная теория, прекрасно объясняющая образование видов и многообразие животного мира.
– Но ведь в нём тоже всё построено на конкуренции.
– Дарвинизм работает, как способ приспособления к условиям окружающей среды. А поскольку люди, это организмы, способные осознанно эту среду менять, то и спрос с них другой.
– По-твоему выходит, что человеческая эволюция невозможна?
Собака просунула морду между передними креслами и строго посмотрела на меня:
– Ты глупости говоришь. Эволюция – бесконечный процесс, только в отношении людей уже работает согласно новым вводным.
– Это каким, например?
– У людей появился разум, соответственно следующие этапы эволюции будут всё больше зависеть от умения этот разум использовать.
– Поясни идиоту.
– Поясню… Вот если изобретут прибор обмены мыслями, тогда ложь станет невозможной, и общество эволюционирует до более человечной формы.
– Натянуто как-то… Хотя зерно есть.
– А чего споришь тогда?
– Истину хочу узреть…
– Непроузри поворот для начала, – вякнула Кошка.
– Вот кого спросить забыли! А ты, кстати, чего отмалчиваешься? Есть идеи по прокачке способностей?
– Изволь. Хочу проходить сквозь стены.
– Ты и так везде пролезешь!
– Это всё не то. Хочу менять квантовое состояние.
Я хмыкнул. Нет, я, конечно, знал, что в нашем семействе я самый обычный, но чтобы настолько…
– А ты? Какие выберешь возможности?
Все смотрели на меня, как на клоуна в цирке.
– Я бы хотел, чтобы по моему велению по моему хотению все молчали.
– Вот и поговорили, – резюмировала Кошка.
Я прибавил приёмник, и какое-то время мы ехали под ужасающий репертуар радиостанции с ещё более страшным названием. Марина взмолилась первой:
– Переключи, ради бога. Невозможно же это в здравом уме слушать!
– Поищи сама, что понравится.
Марина принялась нажимать кнопки.
– А знаете, – вдруг вспомнил я. – Первые магнитофоны с радио для автомашин у нас называли «цифровики»!
– Так они же ещё на кассетах были, аналоговые? – удивилась Собака.
– Ага, а «цифровиками» их называли, потому что на дисплее циферки горели. Вот блин, какая лажа бывает…
Спортсмен принялся сигналить, как сумасшедший. Похоже было, что мы подъезжали…
Надо сказать, что с точки зрения организации сосед оказался на высоте. Встретили нас чуть-ли не как представителей компартии. Только что комсомолок не было, и почётного караула. Но несмотря на их отсутствие, видно было, что у спортсмена тут всё схвачено. Да и он лишний раз всячески это обозначал дежурными фразами. Например, охраннику он не преминул напомнить, что лично знаком с хозяином, у девушки за стойкой приёма посетителей поинтересовался свободен ли «его» номер. А когда за животных попытались взять внеплановую мзду, позвонил кому-то, дико тараща при этом глаза, и тут же проблема растворилась в морозном воздухе.
Апартаменты и вправду оказались неплохие. Из окна открывался вид на склон холма, по которому проезжали любители зимних забав кто на чём, от лыж до ватрушек, в стиле Брейгелевских «Охотников на снегу». Вдалеке виднелась кромка хвойного леса, тоже наверняка в чьём-нибудь стиле. Типичный русский зимний пейзаж, развивающий национальную склонность к горячительным напиткам.
Я заглянул в мини бар. Полный порядок…
– Позволишь? – спросил Марину.
– Мне мартини тоже налей немножко. Только смотри, немного!
– Я буду «очень точен»!
Взял два стакана. Налил Марине… Себе плеснул виски. Мы стояли у окна, глядя на зимнюю красоту.
Марина прижалась губами к моему уху:
– Давай останемся на три дня?
– Давай…
Кошка запрыгнула рядом на подоконник:
– Хорошо, что я сказала мусор выкинуть.
Некоторым дана суперсилища низвергнуть любую романтику…
3
– Кто на завтрак? – я уже разложил содержимое чемоданов по полкам в шкафу.
– Я! – Марина откликнулась первой.
– Я тоже, – Собака – второй.
– А ты? – я посмотрел на Кошку, разлёгшуюся на подоконнике. – Ты пропустишь праздник?
– Идите. Я спать хочу. Укачало меня в дороге.
И она осталась балдеть в лучах зимнего солнца.
Спортсмен хотел прямо с дороги броситься покорять лыжный склон. Романтик, бля… Было в нём всё-таки что-то от неуправляемой ракеты. Или от неандертальца. Силы дохуя, а в головной части только «морская смесь»… Цель выбрал, и пошёл к ней по параболической траектории, невзирая на метеорологическую обстановку. Хотя, конечно, кто-то назвал бы это целеустремленностью…
Когда наша животно-человеческая грядка неторопливо спустилась на лёгкий завтрак, нас уже ждал этот человек-пружина. Собранный, как сказал бы Маяковский, в миллионопалый кулак, а учитывая близость его интеллекта к братьям нашим меньшим – миллионолапый. Натурально одетый во всё полагающееся и с лыжами на плече, как солдат почётного караула. Я остановился и тяжело вздохнул. С ним жить – вагоны разгружать. Жена у него святая…
Но тут, хвала Одину, даже она рискнула остановить решительного парня. Мы застали уже окончание беседы:
– Но люди наверняка устали, голодные с дороги, надо поесть, а потом с набитыми животами куда на лыжи? Даже врачи против! – это его жена втирала ему слова в лысую голову.
Когда она это говорила, как будто нимб божественный над ней светился, как отсвет от часов патриарха на лицах паствы…
– А вот и будущие чемпионы! – приветствовал наше появление сосед.
– Скорее инвалиды, – мрачно пошутил я.
– Так, – сосед нахмурился. – Вот этого не надо. Не хватало ещё нам вывихов и растяжений.
– Оптимист, – буркнул я так, чтобы слышали только Марина и Собака.
Собака осторожно подмигнула.
Сосед тем временем осознал важность правильного питания:
– Тогда я предлагаю – лёгкий перекус и сразу за дело!
– В сауну? – робко предложил я.
– Это вечером! А сейчас вот это! – сосед потряс у меня перед лицом связкой лыж.
– Сначала перекус, – напомнил я и на всякий случай отошёл на полшага. Ещё пизданёт по голове, а у меня ни шлема, ни даже ебанистической лыжной шапочки…
– Завтрак – дело святое, – согласился сосед.
Не, есть в нём добро. Где-то глубоко внутри есть. От осознания этого факта конечно скорее страшно, но ведь как-то общаются с ним люди? И просто случайные, типа меня, и друзья-коллеги по всей этой спортивной мафии. Пусть они странные, не блещущие знаниями, не понятые обществом, но ведь если бы не они, не было бы у нас гордости от побед и слёз счастья на лицах? Не охала бы в едином порыве многомиллионная страна перед голубыми экранами от переживаний. Нихуя бы не было у нас! Хотя у нас и так нихуя нет…
– С Собакой можно в столовую? – спросил я милую девушку из персонала, пока Марина с женой соседа вели непринуждённый светский разговор о преимуществах натуральной косметики над ненатуральной.
Девушка покосилась на нашего друга, который истово осматривал лыжное крепление.
– Вам можно…
– Мне, понятно… Собаке можно?
– Ой… Вам обоим можно.
Я кивнул Собаке:
– Всё путём. Скажи тёте спасибо.
Собака прищурилась, как снайпер перед выстрелом, и помахала правой лапой в воздухе.
– Ой, как мило… – запричитала девушка.
– Так, пошли быстрее отсюда…
И мы рванули занимать лучшие места. Точнее рванул я, Собака с достоинством трусила рядом. Есть у меня такая социалистическая привычка. Знаю… Борюсь… Но иногда церковно-приходская нет-нет да и вылезет из-под костюма… Был у меня такой знакомый, шеф солидной конторы, косивший под постсоциалистического аристократа, а когда кто-то из сотрудников увольнялся, заебавшись от периодических управленческих заёбов, звонил на новое место работы и срал на человека почище пресловутой полковой лошади. Оказался обычным мелочным говноедом…
– Где сядем? У окна?
– Что за вопрос… – процедила Собака сквозь зубы. – Конечно у окна. Жаль, что не лето, на террасе бы сели…
– Ага, жаль… И лыж бы этих не было…
Мы сели в уголок с видом на кусок склона. Воткнули в пейзаж. Как раз прямо на наших глазах пизданулся какой-то горе-лыжник.
Мы с Собакой посмотрели друг на друга. Вздохнули…
– Меню, пожалуйста…
Девушка-официантка, вся в веснушках и с копной рыжих волос, положила передо мной толстую книжку в кожаном переплёте. Вылитая Пеппи. Я автоматически посмотрел на длину чулок. Увы, обычные джинсы…
– Собаке тоже принесите.
– Меню? – удивилась официантка.
– Конечно, она ведь тоже хочет выбрать. – Я посмотрел на Собаку. – Нести тебе меню?
Собака кивнула.
– Ой! – девушка от восторга прижала ладони к щекам. – Какая умная! А можно погладить?
– У вас тут общепит. Не рекомендую. Увидит санэпидемстанция, оплетёт всё жёлтой лентой.
– Нас не могут закрыть, у нас сам министр спорта останавливается.
Я невольно засмеялся.
– Это которого за допинг во все щели не по спортивному принципу? Ну-ну…
– Так ведь тут у нас не там, – вернула меня в реалии официантка.
Вот как всё с ног на голову перевёрнуто. Хотя ведь я первый начал, припёрся в ресторан с собакой… Так что сам мудак…
– Ну, раз у вас сам министр харчуется, тогда конечно вам можно трогать что угодно.
Собака покорно наклонила морду. Это тебе месть, – подумал я, – за всё обещанное…
Нагладившись вдоволь, счастливое рыжеволосое создание убежало. Я так и не понял, принесёт она ещё одно меню или нет? Хотя, учитывая близость к данному заведению министра спорта, всё возможно… Вдруг это заразно почище дизентерии?
– А, вот вы где уселись! – услышал я громогласный возглас над головой.
Это подтянулась вся наша лыжная шатия во главе с предводителем.
– Мне сказали, сам министр сюда захаживает! – я понизил голос для доверительной солидности, хотя, разумеется, мне этот министр был похуй совершенно.
Но спортсмен серьёзно кивнул:
– Бывает. Сам видел. – И тоже понизив голос, добавил: – Встречались…
Пока все рассаживались, подошла официантка – принесла меню.
– Видите, пригодились ещё ваши книжки, – пошутил я.
Она засмеялась в ответ и замерла, ожидая, кто ещё чего скажет.
– Виски ведь есть у вас? – спросил я, чтобы она не стояла так обречённо.
– Валера, а ты будешь виски? – спросила у спортсмена его блондинистая жена.
Ва-ле-ра! Его зовут Валера! – молнией пронеслось в моей голове. Я только сейчас понял, что этот накаченный до разрыва коры на баобабе человек носит такое имя.
– Валер, – сразу атаковал я. – Махнём по полста? Для аперитива?
Валера покосился на жену:
– Юля, ты будешь что-нибудь для… – тут спортсмен замедлил речь, – аперитива?
– Мариша, что ты будешь? – защебетала Юля, глядя на Марину.
Мне эта словесная переброска напомнила движение шаров в бильярде.
А в голове разорвалась вторая бомба – Ю-ля… Её зовут Юля!
Пиздец какой… Просто день знаний! Представляю, что чувствовал Галилей, когда открыл четыре спутника Юпитера… Хотя вряд ли он после этого поехал добровольно падать мордой в снег.
Тем временем беседа за столом развивалась, стремительно снося стоявшие ранее плотины. Могучим потоком были сметены все условности, ибо Юля назвала Марину Маришей, что в моём мире равнялось как минимум погружением Австралии на дно океана со всеми редкими утконосами, одним данди-крокодилом и бессчётным количеством серферов.
– Я минералки выпью, – Марина одним глазом строго стрельнула в мою сторону.
Я парень умный, намёки понимаю с полуслова…
– Девушка, тогда мне пивка бокальчик, какого-нибудь лёгонького.
– Безалкогольное есть.
– Мне не есть, мне пить…
Девушка стала немного теряться, но тут вступил Валера. Как дредноут в узком проливе, он сразу же приковал всеобщее внимание:
– А мне тогда сок принесите ананасовый, он полезен для сжигания жира.
Блондинка-Юля замерла, как мышь перед котом. Я смотрел на неё и ждал: решится – не решится?
– А мне белого вина.
Я мысленно восхитился этой женщиной ещё раз. Валера поджал губы, но промолчал. Явно такой выбор нарушал его представление о дружной и спортивной семье. Юля тем временем выбрала какое-то вульгарное полусухое. Я осторожно приоткрыл меню и опустил его под стол, чтобы Собака смогла ознакомиться. Хорошо хоть Кошка не пошла с нами… Но ей всё равно придётся зацепить что-нибудь с домашней кухни.
– Печёнка есть у вас сырая?
И видя, как округлились глаза у девушки, я пояснил:
– Не для меня…
Девушка обвела глазами стол и почему-то остановилась на Валере.
– И не для него. Для собаки…
– Я поняла… – заулыбалась официантка. – Я спрошу на кухне.
– Спасибо. И каши мне принесите рисовой с двумя котлетами. Это всё.
– А пиво будете?
– Чай чёрный, самый простой…
Собака под столом застучала лапой мне по коленке.
Я подмигнул девушке и нагнулся:
– Предлагаю тебе двинуть на кухню, там определишься, – тихо прошептал я.
Собака одобрительно кивнула.
– Про Кошку не забудь.
– И возвращаясь к официантке: – Собака с вами может сходить? Она обещала, что будет хорошо себя вести.
Девушка засмеялась:
– Хорошо! Как здорово, что она у вас такая!
Да уж, неплохо.
Дальше я откинулся на диванчик и смотрел, как Марина что-то говорила по заказу, как Юля тоже определилась с едой, как спортсмен долго перечислял свой завтрак чемпиона… Всё это на секунду показалось мне чем-то уже случившимся в моей жизни. Тот самый пресловутый эффект дежавю. Кажется, что всё это существует вечно. Повторяясь и повторяясь…
– Юля говорит, что ей сразу показалось, что ты хороший человек.
Вдруг я понял, что совсем ушёл в свои мысли о вечном, и Марина толкает меня в бок.
– Кто? Я?
Хорошо, что не пил в этот момент, иначе бы поперхнулся.
– Да, надо сказать, что с соседями нам повезло, – это Валера поддакивать стал. – У нас на прошлой квартире совсем люди неспортивные были, я уж их и так и этак пытался приобщить – ни в какую!
– И долго вы их… обрабатывали?
– Лет пять… – сосед закатил глаза в счастливые воспоминания.
Бедные люди, он же их натурально на веки вечные отвратил не то что от лыж, от футбола по телевизору!
– Стойкие товарищи попались, – согласился я.
– Нет, не стойкие, они съехали потом, и вместо них совсем уж неудачные соседи оказались. Молодая пара, на уме одни вечеринки.
– Так вот, кто вас выжил! Вот, против вас какое оружие! – предательски оживился я, да с таким энтузиазмом, что даже Марина на меня посмотрела, выпучив глаза.