Эпизоды на фоне СССР 1936—58 гг. Книга 3. Часть 3—2

нововведения…

Не буду продолжать! Радуйтесь! Матриархата давно нет! Да и патриархата – тоже, почти.

3.

Об отношениях (в свете студенческой жизни).

Как мужчины относятся иногда –

А) к мамам – прямо, как к комбайну для создания материальных и духовных благ для нас,

Б) к сёстрам,

младшим – как к подсобному агрегату для мелких услуг,

старшим – как к женскому справочнику (например, по модности той или иной юбки и т.п.),

ровесницам – как к агентам по разведке и заарканиванию жертв, намеченных нами среди вас.

В) к девушке –

любимой – …

Девушки! Ну, неужели вы не знаете, как к вам относятся, любящие вас ребята! Что говорить об этом! Вы это знаете лучше меня,

нелюбимой – как к гидротермальному раствору для заполнения пустот во времени и пространстве. Это те самые девушки, которые приглашены на сегодняшний вечер, но на следующий – будут, вероятно, заменены другими. Будьте бдительны!

Г) к жёнам – товарищи, мы иногда относимся, как к колониальному владению. В том смысле, что берём всё, что угодно, а даём очень мало или ничего. Это просто хищничество и варварство! Немедленно прекратить!

Д) тёщам – я считаю, что наше отношение к тёщам было бы совершенно иным, если бы их дочери не были нашими жёнами. Жена здесь – решающий фактор в установлении мира и согласия,

Е) свекрови – т.к. свекровь по последним данным – мать мужа, т.е. наши мамы, то наше отношение к ним уже было освещено. А что касается вас, женщины, то здесь ваше отношение к свекрови было бы тоже совершенно иным, если бы вы не были нашими жёнами,

Ж) к женщинам-преподавателям –

Товарищи! Кто из вас с благодарностью не вспоминает кафедр иностранного языка, физики, химии, графики и начертательной геометрии и других. Но, как это ни странно, многие студенты (да и студентки) боятся… некоторые даже трепещут перед ними. Ну, как можно, дорогие товарищи! Ведь – это же наши, советские женщины, наши старшие товарищи и друзья,

З) к женщинам – обслуживающему персоналу института вы, товарищи, относитесь иногда прямо, как к инородным включениям в вашу мономинеральную массу, забываете об уважении. Пусть моё напоминание будет последним!

И) с удовольствием отмечаю, товарищи, что к секретарям деканатов все вы без исключения относитесь… благоговейно. Это очень хорошо. Я, правда, ещё не установил – почему бы это? Вы-то, вероятно, знаете?

Итак, сколь возможно, я исчерпал все варианты прорех в отношениях к вам, дорогие наши именинницы.

4.

Но у меня есть для вас и подарок. Это прикладная часть доклада. Много труда затрачено на то, чтобы порадовать вас в день вашего праздника чем-то близким и дорогим вам… И я изобрёл – очень немного, правда (но лучше меньше – да лучше), – моделей одежды для вас. Главное в них – потрясающая оригинальность. Ничего подобного никогда ни одна из вас не надевала. Слушайте! Некоторые тезисы можете законспектировать – я подожду, пока вы приготовитесь…

Итак;

первое: универсальный головной убор – чалма из лёгкой ткани – летом и тяжёлой – зимой. Это выглядит очень мило и придаст восточный колорит вашим фигурам. Только, ради бога, не сужайте ткань – это не юбка и снижает впечатление. Головной убор замечателен и тем, что вам можно не только отрезАть косы, но и вообще отрезАть волосы (чалма предназначена для ношения как в институте, так и за его пределами),

второе: универсальная обувь – сапоги из текстолита с заменяемыми подошвами и скатывающимися голенищами. Последняя черта избавит вас от переобувания на вечерах отдыха и танцах. Танцевать со скатанными голенищами – это бальные туфли, выходя на улицу, голенища раскатываются. Очень удобно. Изящно и практично… Только не делайте высоких каблуков (каждый сантиметр – это 10 кг. на позвоночник) и не увлекайтесь микропористой резиной. Это портит вид ноги.

Вот – это и есть мой подарок вам… Благодарить будет после… Я для вас… на всё…

5.

Всем известны имена Салтычихи и Анны Карениной, Коробочки и Майи Плисецкой, Софьи Ковалевской и Веры Инбер, Ярославны и Людмилы Лядовой, княжны Мэри и Нины Дорды и многих, многих других. Женщины, как видите, играли и играют в истории не меньшую роль, чем мужчины. Поздравляю вас с этим и с вашим праздником – тоже. Я сейчас ухожу – только не надо оваций… не надо…

9 март.

1. Письма.

2. Рахманинов.

3. Концерт в ТГИ.

4. «Наши достижения».

5. Postskriptum.

«Ещё одно – последнее сказанье, и летопись окончена моя».

1.

К 8 Марта написал письма: маме и Серёже – с поздравлениями (Серёжке – 10 лет), Маргарите Ивановне Завражиновой – студентке какого-то московского ВУЗа и соседке по родному городу (это всё, что мне о ней известно… письмо и являет собой попытку – узнать несколько больше…).

2.

Зачёт по матчасти артиллерии (122 мм. гаубица образца 1938г.). Майор Свергун:

– Студент Рахманинов, назовите основные части затвора.

– Рукоять… (это то, что было ближе всего к нему)… боёк (это следующая по близости деталь).

– Ясно, Рахманинов. Ничего не выйдет.

– Когда можно прийти?

– Да теперь когда же? В воскресенье, наверное. Учите, учите – иначе никак нельзя. В воскресенье Рахманинов с товарищем по несчастью (зачётная сессия давно закончилась) пришёл в артпарк, разделся, разыскал тавот, закатал рукава рубашки и забил тавотом под ногтями, вымазал руки, лицо, брюки – весь «затавотился». Тоже сделал его товарищ… Всё это должно было, естественно, ошеломить майора, как доказательство рвения и прилежания в общении с гаубицей (образца 1938 г.). Это, возможно, так и было бы, но майор… не пришёл в этот день (возможно, он тоже знакомился… с другой «гаубицей» – своей ровесницей…). Мамам товарищей было что отстирывать. Зачёт всё же был проставлен. Сейчас собираем группу (человек 5) для поездки на практику в Воркуту: Вольдмер, Рахманинов, Юрочка Степанцев, Шаталов (гитарист), Сторов. Если попадём на одну шахту, «это будет номер, это будет цирк».

3.

8-го марта в ТГИ состоялся вечер, посвящённый 8-му же марта. Я обещал пригласить на оный Валентину Николаевну «со товарищи». 6-го я сходил в 13-ю школу (наш подшефный агитпункт) и узнал время концерта (без моего участия). За это профком в лице Нины Кузнецовой заплатил мне билетом и лекциями по рудтранспорту доц. Полежаева П.П. (я ходил во время лекции по рудтранспорту – пришлось упрашивать меня). Это билет № 1. Тася получила билеты на группу и с удовольствием отдала мне один… Это билет № 2. Левинский на вечере представлял всего 4 номера (он вёл конферанс): метро, романс, критика преподавателей за слишком «активное» участие в самодеятельности, доклад (приведён выше). Первые три номера – из новогоднего конферанса, последний написан специально к этому вечеру. За это комитет ВЛКСМ дал автору и исполнителю по билету – это билет № 3, а Серж Коренков после ознакомления с конферансом был так восхищён, что в порыве умиления отдал мне свой билет – это № 4, в знак того, что не придёт на вечер, где должен был выступать с отдельным номером («Пожарница», Ардова). Но Валерка заклеймил его позором за ренегатство. 8-го утром я вкупе с Ритой оформил газету «Горняк» (факультетскую) и, как участник редколлегии, был удостоен чести получить… билет на вечер – это № 5. Приглашаемые могли теперь прийти на вечер солидным соединением, что они и сделали. Перед вечером, на специальной конференции было принято коммюнике относительно закупки алкогольных напитков – Валерка Левинский, Лев Евдокимов, его друг и аз – грешный (первоначально – 1 литр). В общежитии еле дождался единственного утюга… В ТГИ «имел нетерпение» – выпить ещё до концерта граммов 150. Конферанс имел громадный успех, концерт – в целом прошёл хорошо, собой я был недоволен: выпитая досрочно водка, привела к анархизму в звукораспределении. Создаёшь звук, не зная, куда его вывезет. Такая бесконтрольность, как и везде, мало радует, т.б. меня. Но зато это давало «громкость», и наши «тонкие» ценители были удовлетворены вполне, что я вскоре и узнал от представителей зрителей. После концерта собрались в буфете все, с прибавлением Риты, Вали (любовь Валерки), Стасика (неожиданно-внезапная любовь Риты), Светы Синициной (синички – прямо по классицизму: порханье и порханье), Герки Гаврилова und so weiter. Набрали вина в буфете, конфет, еды… Огорчённый недовольством самим собой на концерте, я занялся тем, что показывал причиной своего огорчения внезапную любовь Риты. Сделать это было нетрудно. Я как следует выпил. А потом и вообще развеселился (в душе, конечно), когда увидел, что я понят именно так, как хотел. Все девочки смотрели на Риту с осуждением и откровенно были на моей стороне… Роль сыграна, и я был доволен хотя бы этим (у неё было искусственно создано мнение, что я имею её в своих мечтах и, не смотря на очевидную нелепость этого – для меня – она верила в это не одна)… Затем – танцы. Приехал Вартанян и… играл эстрадный оркестр. На десерт была милостиво принята Светлана Николаевна Кирсанова (будущий медиум). Губы мне понравились. В качестве «люби и саночки возить» было совершено путешествие пешком от «Гоголевской» до «Максима Горького». «… А утром: надо жить, учиться, побеждать. Как силу их сердец мне передать?!»… (Это – Гусева, кажется). В столовой не было пива для похмелья. Пришлось лечить головную боль терпением.

4.

Главные мои достижения: упорядочение системы обучения (что было предусмотрено в плане от 7-го февраля) и значительные сдвиги в области «человек – высокоорганизованное существо». Подтверждение и свидетельство первого – нормальные занятия в институте: посещение всех лекций, включая и утренние, установление единого распорядка дня – без записи на бумаге, начинающегося «выпячиванием живота», упорядочение водочных влияний и вливаний… usw. Примером последнего может служить случай на последнем комсомольском собрании ГИ 55-2 (отчётно-перевыборном). Коля Маркин (это из категории «трупов»-бугров, не вылезающих из-за стола – не обязательно с книгами, а чаще с чревоугодными атрибутами) предложил избрать комсоргом меня (это было мнение большинства группы). Когда спросили – не имею ли я сказать что-нибудь, я ответил:

– Имею!

Обращаясь к нему, я был неожиданно сильно раздражён его тупым выражением лица до такой степени, что кровь бросилась мне в голову, и, не смотря на спокойствие (внешнее), я уже готов был на резкость и безрассудство. Тогда же я почувствовал, как по указанию свыше (из головы, разумеется) прямо физически умеряется пыл и нервозность, подавляется взволнованность где-то внутри. Собрание прошло без эксцессов и я сделал то, что хотел: комсоргом избрали другого товарища, у которого загружены меньше 6 дней в неделю. На периодическую благосклонность могут рассчитывать: Валентина Николаевна, Тося, Маргарита Ивановна и – возможно – девочка с 1-го курса (ещё не знаю её имени, но часто вспоминаю её очень выразительные глаза)… Четверо… Не так уж много. На улице весна… Почки. Просто удивительно – мне 22-й год, а не было даже «первой любви». Или я обречён на то, чтобы первая была и последней. Если будет встречено такое существо, я буду рад… В заключение выношу благодарность дневнику за большую помощь в деле создания из Саши лучшего, чем он есть. В награду – дневник будет продолжен.

Знаешь уже много! Узнай ещё больше! Видел много! Повидай ещё!

(12 марта 1958 года. Тетрадь велась 3 года 7 месяцев).

Апрель.

2 апр.

Вчера в институте устроили «Вечер, посвящённый 1-му апреля».

Наша пятёрка творческого содружества готовилась к нему около месяца. Это: Валерий Левинский, Владимир Хвастанцев, Александр Сторов, Алексей Хазанов, Сергей Коренков. 31-го директор вызвал нас к себе для «цензирования» продуктов коллективного труда. Присутствовали: парторг, секретарь комитета ВЛКСМ, председатель профкома, ответственный комитета по культурно-массовой работе, зам.директора usw. Все наброски были внимательно прослушаны. И впервые в истории в основном всё было пропущено (видимо, все присутствовавшие находились в одном тоне настройки). Но надо было видеть, что творилось, когда директор обратился к присутствующим с рекомендацией высказываться относительно предложенных трудов… Все мялись… Дрожали руками… Благо, хоть из отрывочных слов можно было понять, что не решаются высказать именно одобрение. С мизерными поправками (Ник.Ник.Толокнова) всё было пропущено. И грянул бой… Концерт начали в форме торжественного заседания.