– Вероника Лебедева, а сельчане Верой Подкидышем называют. А кто эта тётя, что одета, как барыня, а сопит, как свинка в полуденницу?
– Забава её имя. А что за прозвище такое? За что же тебя так кличут?
– Папка на заработки уехал через месяц после смерти маменьки, а меня своему брату на постой оставил. Дал деньгу и наказ, чтобы не обижали. Дядька добрый был, принял меня в семью и воспитывал на равных. Говорил, где пятеро, там и шестеро. Но когда зло пришло, он детишек при себе держал, а меня в погреб спрятал. Дядь, может, сырую поедим кашу?
Наш разговор прервал скрип ступеней на крыльце. Я знаком дал понять, чтобы Вероника молчала, а сам, перехватив меч, пошел к входной двери. В зазоре проема блеснуло лезвие ножа, кто-то с другой стороны пытался поддеть засов. Взглянув Даром, увидел двух человек, что стояли у двери, а со стороны калитки крался золотой огонь брата Сета. Дождавшись, когда лезвие поднимет засов, резко ударил ногой в дверь. Тяжёлая воротина столкнулась с головой ночного гостя, оттого он кубарем полетел с лестницы, а второй зло выругался и потянул за ручку, распахивая настежь. Я коротким ударом кольнул в грудь мечом оставшегося на ногах. Супостат застонал от боли и выронил топор. Не теряя времени, Я потянул за ручку на себя. Засов повесить уже не успевал, потому вложил в стремена меч.
– Ах ты ж, сука. Он меня подрезал. Вершок, давай подпалим хату.
– А спать ты где собрался? Да и баба там, Я видел. Ломай топором ставни, тут оконце было разбито, прошлый раз подметил.
За дверью раздался короткий свист, а потом грохот тела. Тотчас вынул меч и открыл дверь. На улице успел рассмотреть обезглавленное тело подранка и борьбу Брата Сета со вторым лиходеем за топор. Сделав быстрые шаги вперед, прижал лезвие меча к шее противника. Тот сразу расслабил хватку, отпустив топор, и поднял руки
– Не губите! Искали место для ночлега, а тут один единый дом с дымящей трубой, вот и попутали нас навьи на грех.
– Сказывается мне, что колодец сельчанами вы в паре с подельником наполняли. Скажешь правду, отпущу за ворота. Солжёшь хоть в слове – голова с плеч.
– Я… я не могу… – после этих слов пленник резко дернул головой, разрывая шею об приставленное лезвие меча. Брат Сет поморщился и от души приложил топором, разбивая голову врагу.
– Пошли жрать… За оборону хвалю, правильно всё сделал. – Старик вытер топор об тело и направился в дом.
– А этих прям тут бросим? – изумился Я.
– Можешь к колодцу оттащить. Завтра ещё раз убьём.
Глава 3. Найдёныш
– Пригорела немного, но есть можно, – сняв пробу с чугунка, изрёк Сет. – Поскольку посуды без потравы не найдём, едим с одного стола. – Затем обратился к девчонке:
– Малышка, а где твоя ложка?
– Я не нашла, – смущённо произнесла девчушка.
– Что же, возьми мою, а в городище тебе обновку присмотрим. И привыкай. У тебя должны быть своя ложка и чашка, – протягивая весло, с улыбкой проговорил Старший Брат, и после его слов Я поперхнулся.
– Брат Сет, ты решил её с собой до городища взять?
– Так наша служба такова: сиротам приют, кров и любовь дарить. А у тебя какие мысли были? Тут её оставить или бросить в ближайшем городе случайному человеку? А ты можешь доверять незнакомцу-южанину после того, как лучше их узнал, их желания и мотивы? Конечно, Даром ты можешь прознать их посылы, но через пару месяцев, когда зима придёт, а с ней холода, голод и смерти, как поменяется отношение к подкидышу? Несмотря на наши суровые будни и невзгоды, в яслях или приемной семье она будет родной, как бы не изменился Мир. – Твёрдо решил Ветеран.
Пока мы перекидывались планами на завтра, Забава и девчушка совсем сомлели от горячей печки. Я надел куртку, освободив место для ночлега, и на руках отнёс на полати. Сразу вспомнилась сестричка. Сколько раз Я в тайне от родителей выносил её, укутанную, под небо, когда идёт снег или дождь. Больше всего она любила солнце, но то было в редкость. Воспоминания горько укололи сердце. Как она там? Жива ли?
– Надо решить, кто ляжет на печи. Рассуди сам, – поставил меня под неудобный выбор Брат.
– Тут всё сложно и просто. На печи место лишь для одного взрослого. Я не могу, так как решаю эту задачу. Остаёшься ты и Забава. Крепкий сон на печи поможет унять твою ногу и набраться сил. А ты наш единственный воин. Правило требует в первую очередь помочь воям, а во вторую – всем нуждающимся. Но, ежели Дева будет нас тормозить на нашем пути, то это плохо скажется на результате. Ежели она будет на печи, то мы сможем по очереди нести дозор, да и привычны мы для холода. Потому, дабы не нарушать Правило и не ставить под удар долг слова. А Мы его дали, что доведём Княжну до града, предлагаю отправить на печь Деву.
– Ход рассуждений мне ясен, по правилу ты должен уступить место мне. Но позабыл ещё кое-что. Я не могу возлечь с Вероникой, так как она мала возрастом, и Я не являюсь её родичем или опекуном. Так что вопрос решён. Второй выбор. На столе или сундуке меня приютишь?
*****
– Вставай, крестник. Нужно согреть избу и прибраться во дворе. Заодно проверим: остались ли твари в селении. – Растолкал меня Старший Брат.
Находясь ещё во власти сна, с трудом разлепил глаза. Что ж, время отдать дань дому, что приютил нас, дал защиту от непогоды, тепло и стол. Потянувшись на сундуке, зевнул сладко и резко соскочил на пол. Быстро раздул угли, обложил их щепкой да подложил дрова. Выйдя на улицу, зажмурился с непривычки. Вчерашняя метель покрыла землю белым ковром и слепила не хуже солнца. На скорую растёр лицо снегом, отгоняя сон и придавая себе ясность мысли и бодрость духа. Прошептав молитву в благодарность за подаренное утро, поспешил на помощь Брату. Тот стоял над телами вчерашних лиходеев.
– Смотри внимательно. Слуги тёмных богов, веря в свою исключительность, всегда наносят на свои тела отметки. На кистях одного нанесены раны так, чтобы получился треугольник, остриём вниз. У наших братьев треугольник вершиной вверх, а в нём глаз. Но вернёмся к телу, шрамы белёсые оттого, что старые. Это есть кровник. Тот, кого отдали в услужение в детстве или вообще в младенчестве за услугу. Второй имеет на груди серп Мары. Это жнец её, значит, добровольно пошел под длань приспешников богини смерти, зимы и справедливости. Да-да, сынок, справедливости. По местным поверьям, Мара уравнивает всех: и богатых, и бедных, сильных и слабых, лиходеев и праведников. Нас же ждёт в свои объятья Мать-Земля или призывает в свои чертоги Отец-Небо. Потому Дев и поборников Церкви мы упокоиваем в могилы, а воев и братьев Храма – тризной, вместе с дымом от погребального костра отправляем ввысь. Второе, смотрим на внешний вид и оружие, эти знания нам откроют многое. Одежда простая, но добротная. Не с тела снятая, а купленная или сшитая на заказ. Потому ищи клеймо мастера кожевника или стряпчего по пошиву на куртке и сапогах. Так мы узнаем, откуда эти ребята взялись, где харчевались или жили.
– Тавро на ручке ножа вижу. Такое же на голенище сапога. – Осмотрев тела, нашёл искомое.
– Это плохая новость. Тот знак, что ты увидел на ноже, означает одно: мастера-Велеса Люди, но не берендеи, слишком тонкая работа для них. Значит, искать придётся долго. Срежь клеймо с сапога, а нож Я себе приберу. Теперь перейдём к оружию. Вот два топора. Расскажи про них.
– Топоры выбраны под руку, у здоровяка было большое топорище и тяжёлый колун. У второго полегче и короче. Ковка схожа, да и древо пользовалось одного вида. Клинья у обоих также одинаковы, трёхгранные. Сказывается или верфь, или мастер один был. Кожаные шнурки на ручке и кольца для равновесия появились позже, топор явно подгоняли под себя.
– Тоже верно. Но смотри на травление стали кислотой. Значит, это не один мастер делал, а артель или верфь, и уж точно не сельский кузнец. На клине опять же стоят насечки, то мастер отметил свою работу по сборке. Дерево проклеено рыбьим варом, оттого воды не убоится. Топоры хороши и веса имеют правильные. Если бы ты не нашёл меч, то Я настоял бы на этом оружии. Большой оставим в доме для новых хозяев, а малый отдай бабе, можешь его заговорить на борьбу с нечистью. С копьецом- то получилось. – Подмигнул мне Ветеран. – А теперь плохие новости. Вчера был ещё один гость, в час волка приходил (время между 4-5 утра), ежели бы не нужда, то и не услышал бы его. Огляделся и ушёл через заборы в лес. Срезал шнурки нательные с ворога, но Я их ещё вчера запомнил, не велика потеря. А вот шаг его мне очень не нравится, судя по размеру – человек не малый, выше тебя всяко будет, значимо, и тяжелее. Но следы… Слишком слабо давил на снег или ногу ставил иначе, следы еле видны. Так что, на твой Дар уповаю, в дороге чаще оглядывай лес. Он только с виду безобиден, вчера тому было доказательство.
– Я постараюсь не подвести под Черту. Нужно собираться, темнеет рано. Куда лиходеев определим? – Спросил Я.
– В амбар подвесим вверх ногами, привет оставим кое-кому, – произнёс наставник и ухватил за ногу здоровяка. Натужно потянул его ко входу в пристрой. Схватив за вторую, деревянную от мороза конечность, Я и сам запрягся в похоронную процессию. Дотянув до амбара первого, вернулись во двор за головами и вторым. Этот был легче чуть ли не вдвое, потому управились скоро. Быстрые поиски верёвки увенчались успехом. Брат Сет перекинул бечеву через балку, соорудил удавку на конце и подвязал ногу.
– Сапоги нужно снимать, так как придёт отщепенец или могильные воры, да подрежут верёвку у висельника. Или пожрут мясо крысы, и выскочит кость. А противнику всего живого нет места ни в Матушке-Земле ни на небесах. Навьи духи не найдут тела лиходеев, так как они застряли меж Мирами и не уведут их за Черту. Пусть вечно скитается неупокоенная душа убивца целого селения. Сорок дней нужно для того, чтобы сбылось сказанное мною. А теперь Я тяну, а ты подвяжи у столба.
Справившись, старик поднял за волосы голову лиходея, да заправил её ему под рубаху, затянув пояском.
– Пойдём кровь присыплем, да пора завтракать и в путь отправляться. Снег нам и в тягость при ходьбе и в радость, что следы даст прочитать.
*****
– Дед Сет, Я в жисть так далеко не ходила сама. А ты заправду меня на Север заберёшь? А тебе нравится мое платье? Оно только для больших праздников было. А долго нам ещё идти? – смешно прыгая возле ветерана, спрашивала Вероника.
– Ну, если не умру до вечера от твоих вопросов, то доведу до Севера.
Несмотря на хрупкость девчонки и перенесённые невзгоды, сил скакать и постоянно что-либо спрашивать у ней не уменьшалось. Как Брату удавалось её терпеть, Я не понимал. Даже Забава нервно кусала губы от постоянных расспросов. Наука мне вчера была дважды, оттого Я останавливался и просвечивал Даром дорогу впереди себя.
– Не части, Святоч. А то скоро сгоришь, не сдюжу тебя до хутора тащить. И за спину не забывай заглядывать, иначе ворог в неё может стрелку пустить, – посоветовал Сет.
Я развязал заплечный мешок, достал флягу с отваром, что приготовила Анна. Горечь вара не перебивали даже перечная мята, мёд и сушёные цветы мирта. Засунув остатки в рукав для сугрева, огляделся за спину Даром. А там, шагах в пятистах, зажглась огнём одинокая фигура. Значит, у нас есть провожатый. Зла от него не было, лишь любопытство и лёгкая нервозность.
– Ты прав, брат… Дважды… – ответил ветерану. На что он махнул мне рукой, чтобы догонял.
– Сколько их? – тихо прошептал, дабы не вселять в Дев тревогу.
– Один. Зла не чую. Любопытство лишь, – так же тихо ответил Я.
– Не части с Даром. Лучше передавай мне дозор, а сам копи заряд. А ежели привал нужен, дай знать. Да и девки скоро умаятся, нужно волокуши рубить, двуось делать. До следующего селения пол дня пути осталось. Завтра уже в град зайдём. Обычно столько деньги не сбивал раньше, потому сани наймём да закупим товаров для Севера. Молотки, пилы, бечёвку да на посев. Гороха, семена солнцесвета да голубя (маис, кукуруза). Твоя служба не только добро нести, но и приумножать его. И это правильно. Молот на деревню – это в частокол забитая свая, а значит, ворогу или измененному не пройти в лагерь или поселение. Пила поможет приготовить дров на зиму, замёрзших будет меньше. А посев берем только тот, что может вырасти на топях или курумах (каменистая осыпь, накрывающая большие площади). Потому каждое зерно поможет вырасти урожай и накормить чью-то семью. Нам монеты легко не даются, да мы и не ропщем. А ежели и завелась какая, нужно в дело пускать. Ибо скряжество есть зло, а чем больше скопил, тем больше зло приумножил. Всё так же идёт за нами?
– Да. На том же расстоянии. Думаю, по следам бредёт, топчем мы знатно. Думаешь, он знает, что Я – Светоч? Оттого такую фору держит?
– Или привык за зверем хищным ходить. Шагов триста мало, а вот более – самое то.
– Тять, Я устала, – виноватым голосом произнесла Вероника, что до этого утомляла Забаву расспросами.
