Химера. Последний поход

А Княжну как пыльным мешком вдарили, её качнуло в сторону, и лишь моя поддержка позволила ей не упасть на грязные деревянные настилы. Так под руку Я и довёл её до трактира. Эх, жизнь дорожная, то кривая дорога, то постоялые дворы. Везде чужой, всюду гость. Без деньги хоть загибайся у ворот, краюху чёрствую не подадут. А с монетой – лучший друг, пока платишь. Всё-таки честны родоверы со своим правилом. Всё общее: и горе, и печали, радости и свершения. Никто не переступит через товарища или грязь, а общими силами делают свой мир чище и светлее.

– Есть и третий расклад: ты можешь вернуться с Остапом в Чёрный Дол и жить там. – тихо прошептал ей на ухо.

– И прозябать бесправной девкой, которую будут пользовать все, кто смогут? А из личных вещей лишь нательное белье? Где мужей, как блох на бродячей собачине. Нет уж, Я попытаю удачу с богатым и успешным, чем так, – горделиво ответила мне Забава.

Затем отстранилась, резко вырвав руку, и пошла с высокоподнятой головой. Высокомерие и презрение прорвались через кротость и робость, что были с ней два удара сердца назад. Как же так легко Благородным получается менять маски? Меня как из ушата с ледяной водой окатили.

Что ж, её выбор, её жизнь. Я обещал ей подъёмные и топор, вот и всё приданое. Задумавшись, отстал от попутчиков, потому прибавил шаг, дабы не потеряться в новом незнакомом городе. Первый град, в который меня не заносят на руках в бессознательном состоянии.

– Куда прёшь, оборванец, – с угрозой произнёс верзила у дверей постоялого дома. Брат Сет аж опешил, затем склонил голову набок, разглядывая здоровяка. Криво улыбнувшись, засадил кулаком в кадык нахалу. Тот схватился за горло в тщетных попытках вдохнуть воздуха, затем покраснел и начал заваливаться набок. Храмовник наклонился над телом, вправил кадык и, потянув за ухо, что-то тихо зашептал.