Паучий Замок. Книга 1

Мишка, также как и все молодые ириты, тащил свою веревку и быстро понял, чем грозит им природная западня, взгляд его шарил по каменным поверхностям, по гребням морен, скалам, в поисках подсказки, решения, которое могло бы помочь спасти клан. Каждый вздох он ожидал, что сейчас вынесется сверху толпа страшных, оскаленных морд. Некоторые и так уже одиночками бежали достаточно близко, крича гадости и угрозы, звук которых долетал вниз отдельными фразами. Но пока что их было мало и они ещё были за дальностью обстрела, не рискуя спускаться.

Мишка на ходу спросил отца, где будет самое опасное место, и с его помощью увидел близко сходящиеся языки морен впереди, они чернели в снежной реке и позволяли врагу обрушить на зелёную змею целый град камней, засыпать, удавить. Конечно, воины клана – не безобидные девочки, но, втянувшись в перестрелку, ириты обрекали себя на долгую кровавую схватку, исход которой был пока непредсказуем.

Мишка, подумав, решился, отцепился от каравана и бегом поскользил к правой морене, а за ним двинулся и Пашка. Их не окликнули и своеволие не было наказано, потому что авторитет странного мальчика, друга колдуна уже был высок настолько, что ему прощались все вольности.

Лыжи у обоих мальчишек были не такие, как у остальных иритов, они сами плели их, рассчитывая на старые навыки, поэтому более длинные полозья позволяли лучше скользить по снегу, развивая скорость, достаточную, чтобы легко обогнать пешехода, и оба намного оторвались от ленты. Дома они по горкам катались неплохо.

Пашка успел нацепить на себя небольшую корзину с камнями и приготовил свою знаменитую пращу. Он не спрашивал, зачем Мишка помчался непонятно куда, но решил защищать его как когда-то в дворовых драках.

Черная громада морены с приближением оказалась гораздо объёмнее, чем казалась издалека. Сейчас она напоминала широкую, перерытую тракторами городскую улицу, уходящую высоко в гору, покрытую россыпью крупных камней, размером больше ведра. Для пращников такие камни не годились, а, значит, боезапас у врагов будет ограничен. Хотя бы это хорошо.

Но концы осыпей почти сходились. Камень пращи мог долететь от одного конца до другого, а к опасности нападения добавилась и другая, под снегом, по которому они передвигались, был слышен глухой рокот, там ревела в ледяной трубе вода реки, задавленная сужением берегов, которая, пройдя горловину, уходила в сторону.

Конечно, можно было прижаться к левому берегу, разгрузить вещи, перетащить их ниже по течению, но это всё пришлось бы делать уже под ударами камней. Мало того, снег на льду был не так глубок, как в долине и врагам по нему, пожалуй, можно было пройти. Во всяком случае, так казалось.

Мысли у Мишки метались беспорядочно. Времени на раздумья почти не было, отдельные черные фигуры в вышине уже прыгали по камням, спускаясь к реке. Наконец он увидел то, что искал. Посреди морены как громадная изба, торчал каменюка. Наверно свалился сверху, с горы, миллион лет назад, намного позже самой осыпи и застрял на ней, устав катиться.

Почти кубической формы, камень торчал, перекосившись на один угол, и перекрывал всю ширину осыпи. Пройти, не попадая в глубокий снег, можно было только в одном узком месте, огибая каменюку слева, вот сюда и устремился Мишкин взгляд.

Он начал быстро подниматься к камню, таща за собой хвостиком и Пашку, который тоже увидел и оценил хорошее место и подумал, ещё, что неплохо бы под камни поставить мины, как в компьютерной игре, маленькие кружочки, наступая на которые враги взлетали бы в небо. Или достать пулемет, и патронов к нему побольше.

Мишка, наконец, остановился, оглянулся на Пашку и, показав пальцем на приближающиеся фигурки разбойников, неожиданно застыл и начал что-то бормотать, глядя в сторону каменюки. Пашка поднялся чуть повыше по склону и стал ждать. Лыжи, подбитые мехом, позволяли ходить по снегу, как мухе по стенке стеклянной банки. Достал пращу, сунул несколько камней в складки куртки. Осмотрелся. Заскучал.

Это длилось бесконечно долго, после быстрого бега Пашкино тело требовало движения, поэтому, увидев вверху морду первого бандита, он даже обрадовался и быстренько засветил ему камень в лоб. Руки его не рассуждали, а просто сделали привычную работу. Сделали хорошо и темная фигура мешком застыла в карманах осыпи и пока что не шевелилась.

В ожидании второй фигуры, Пашка приготовил щит и взглянув вниз, увидел ленту каравана, который отсюда, с небольшой высоты был очень хорошо виден. И особенно очевидной была беззащитность иритов перед нападением сверху. Пашка знал, что даже он, юнец, может легко перещёлкать десяток воинов, пока они достанут его своими пращами, а если спрятаться между камней, то станет вообще неуязвим. Так что же тогда сделает большая толпа?

Оглянувшись наверх, он увидел ещё одного противника, выбиравшего куда ставить ноги, который, конечно же, не ожидал активных действий от двух мальчиков и очень поплатился за это своим здоровьем. За ним выскочил следующий, их количество явно увеличивалось. Дело становилось опасным. Еще один клюнул носом в камни, но взамен появилось двое.

Пришлось будить Мишку от непонятных и странных грёз с бормотанием и скатываться вниз. Уже половина клана прошла горловину ловушки, мальчишки съехали вниз со свистом в ушах, попав в объятия воинов, оценивших Пашкину смелость, все видели, как он подбил двоих, или даже троих, а что там делал друг колдуна, оставалось загадкой.

Мало того, добежав до каравана, чудаковатый мэтрел упал и окрасил снег кровью, которая пошла из носа. И позорно потерял сознание. Никчемного юнца уложили на ленту каравана, который неспешно продолжал втягиваться в горло. Воины не уважали слабаков. А вот друг его вцепился в веревку и радовал глаз своей сноровкой и горящим взором.

Когда сверху раздался мерзкий и неописуемый жадный рёв первых отрядов, увидевших свою добычу, воины были уже бессильны что-то сделать, кроме как идти и тащить. Спасать своих детей, свой труд, свою добычу, которая дала бы им возможность жить дальше. Единственной защитой для них был щит – тройной слой тонких прутьев в правой руке.

Каждый с ужасом ожидал, что сейчас на головы рухнет ливень, несущий смерть, каждый не раз был в боях и знал, кишками чувствовал, сколько времени нужно, чтобы с разбега остановиться, достать, заправить, раскрутить и швырнуть, сердце толчками отсчитывало вздохи, вот сейчас… сейчас… Единственным оружием было движение и они шли.

Но поток камней так и не начался. Хотя следы обстрела и появились брызгами снега под ногами. Это швыряли наугад самые верхние, им приходилось целиться в небо, а удары были чисто психологическими. Вопли сверху становились всё сильнее и с осыпи, действительно покатились камни. Только не снаряды из пращей, это были крупные булыганы, проламывающие кромку льда и застревающие в снегу. Оглядываться было некогда, да и не хотелось открывать лицо, закрытое щитом.

Один только старый колдун увидел, как взбесились камни в узком проходе. Стоило только одному из мерзавцев сделать шаг, чтобы обойти скалу, снизу подскакивал камень и сшибал смельчака с ног. Иногда эти камни уносило вниз, но другие исполняли ту же работу как громадные зубы. Только колдун смог оценить то, что сотворил юный Мроган и то, что не мог сделать он сам, вынужденный неподвижно сидеть среди детей и раскопанного мусора.

Но пришел и его вздох. Когда хвост каравана миновал узкое место и начало уходить в сторону рычащее подо льдом русло реки, старик, также, как недавно его ученик, стал бормотать непонятное, глядя назад. И в этот момент они были похожи друг на друга, как дед на внука.