Пропавший корабль
Дети молчали. Арс тоже не знал, что сказать.
– Все эти экспедиции засекречены, – начал Вик. – Мы, обычные люди, ничего про это не знаем. Получается…
– Получается, – подхватил Арс, – что была уже не одна экспедиция по колонизации, как нам рассказывают, а две. Но зачем скрывать? Что такого серьёзного случилось на «Агни»?
– Если этот Игнатов-Копатов не забрал свои записульки, значит, он не вернулся, всё просто, – пожал плечами Женя.
– Погиб? – Вик почесал затылок, что означало самые напряжённые размышления, как будто этим жестом он пытался наморщить мозги, чтобы они лучше думали.
– Мама говорила папе… я случайно слышал… – покраснел Арс, но не сказать не мог. – Я, правда, не подслушивал. Ну, не специально. По крайней мере, в первую минуту… Короче, дочь капитана Игнатова как-то странно погибла, и мама сказала, что боится за нас, детей. Оставлять нас на Земле боится. А здесь он пишет, что ему кто-то угрожал. Угрожал так серьёзно, что его жене и детям дали охрану. Кто мог угрожать космолётчику и зачем?
Казалось, в окно влетел холодный ветер. Стало невесело, даже страшно. И вместе с тем удивлённый Арс ощутил какой-то задор. Экспедиция обернулась неожиданной, взрослой и серьёзной стороной. Они играли – надо признаться – в то, что будут делать что-то важное и нужное. А теперь им и в самом деле надо это важное сделать. Для начала разобраться, что же здесь происходит.
– Я не знаю, что задумал Марсий, но есть одна вещь, которую… которая… Или он расскажет, или… Лучше я, – Клава оставила в покое пол, который тщательно изучала до этого, и посмотрела прямо на Арса. – Бабушка не просто так берёт меня в экспедицию. Она мне обещала. Полгода назад на Астрее пропали мои родители.
Клава обращалась к одному Арсу, словно остальных в комнате и не было.
– Как пропали? – растерялся Арс.
– Они работали по программе колонизации с самого её начала. Были в первой экспедиции на «Нуску». А когда полетели второй раз… «Агни» успешно добрался до планеты, пошёл на посадку и… исчез. Просто пропал с экранов. Спутники зафиксировали тепловую вспышку, но был ли это взрыв – неизвестно. На Астрее они происходят и самопроизвольно. Камеры, которые вели корабль, вышли из строя. Когда настроили камеру со спутника и приблизили изображение, не обнаружили ни корабля, ни обломков.
Повисла пауза.
– Их искали? – почему-то хрипло спросил Вик.
– Некем. Я требовала, чтобы отправили ещё одну экспедицию, с поисковым оборудованием: тепловизорами, мыслевизорами, сканерами местности.
– А мыслевизоры – это что? – влез Женя.
– Это приборы, которые ищут активность разума вокруг. Они определяют, животное рядом или разумное существо.
– Такой очень пригодился бы Бобусу, – задумчиво пробормотал Женя.
– И что? – поторопила Клаву Тори.
– А ничего. Космический совет никого на поиск «Агни» не послал. Не было кораблей. «Нуску» получил серьёзные повреждения, его не восстановить. Он отправлен на карантин, а потом пойдёт в музей космоистории. Послать «Сварог» – а на чём полетит третья экспедиция? Новый корабль строить долго. Решили, что поисками займется следующая плановая экспедиция. Наша.
– И ты сдалась! – вскочил возмущённый Вик. – Да за это время там…
– Я сдалась? – Клава посмотрела на него холодно. – Я писала. Требовала. Устроила голодовку у дверей Министерства космоса. Связывалась с учёными и экспедициями других стран. Наконец чуть не угнала корабль.
– Как?!!
– Руками. Придумала план, подружилась с капитаном, говорила, что хочу, глядя из кабины управления на имитацию звёзд, вспоминать родителей. Несла полную чушь. Капитан жалел меня и разрешал иногда приходить на корабль. Мне открыли вход. Как-то я залезла на него ночью, когда никого не было, вбила в автопилот координаты Астрея. И спряталась. Рано утром вошёл помощник капитана. Я на него набросилась сзади, нейтрализовала шокером, свалила, привязала к креслу, приложила его ладонь к панели управления – тогда ещё не ввели сканирование лица. Координаты были, корабль сразу же включился и приготовился взлететь к Астрею.
Клава замолчала. Компания во все глаза глядела на неё.
– Ну? Дальше, дальше! – поторопил Женя.
– А дальше всё просто. На корабле иногда оставались ночевать мастера – он ведь ещё не был доделан. Один из них как раз допоздна тестировал системы и заснул в гостевой каюте. От вибрации корабля проснулся, вышел… с ним я уже не справилась, огромный был. Мне здорово влетело. Бабушка кричала, капитан Кон считал, сколько раз я могла погибнуть только по пути к Астрею, остальные тоже… хороши.
– И капитан Кон был? – удивилась Тори.
– Конечно. Это же был «Сварог». Они его как раз к экспедиции готовили… В общем, они кричали, а я упрямо стояла на своём: всё равно украду корабль. И всё равно попаду на Астрей. Тогда Марсий сказал…
– А Марсий зачем там?
– Он входит в Главный космический совет. Марсий сказал: «Она от своего не отступится. И сама глупостей наделает, и вы дёргаться будете. Возьмите лучше её в экспедицию». Все закричали, а потом замолчали. И бабушка сказала: «Возьмём только под честное слово, что ты будешь тише воды, ниже травы, никуда не лезть, ни в какие авантюры не ввязываться и строго выполнять все приказы капитана».
– А ты?
– А по мне не видно? – Клава в упор посмотрела на Вика. – Раньше мама говорила: «Если Клавы не слышно, значит, она или дом поджигает, или свалилась откуда-то и зализывает раны». Заживлялка у нас в доме была на всех полках, чтобы быстрее достать, когда понадобится. Папа мне сделал вот такую штуку, – девочка вытянула из-под ворота футболки граненую фиолетовую колбочку размером с палец, которая висела на тонкой цепочке. – Это флакончик заживлялки. Чтобы всегда при мне был. Вот так… – она вздохнула и сникла. – Но мне очень нужно было попасть в эту экспедицию. Иногда, чтобы сдержаться и продолжать быть тихой, я начинаю про себя считать углы ближайшего предмета, потом следующего и так далее. Помогает. Закипишь, посчитаешь предметов пять – и уже остыла.
Клава опустила голову.
– Мы найдём твоих родителей! – подскочил к ней Женя, который органически не мог выносить страдания слабого пола.
– Надеюсь, – вздохнула она. – Но, судя по настрою взрослых, нас даже из корабля не выпустят.
– На их план мы придумаем ответный план, – решительно сказал Арс. – Значит, у нас есть уже несколько целей. Первая – найти родителей Клавы. Вторая – поймать как можно больше обитателей Астрея. Третья… третья – вернуться домой. Судя по всему, и это не так просто.
– А зачем нас тогда берут, если это опасно? – спросил Вик.
– Этот корабль – верх совершенства. Выдерживает практически всё. Команда – из самых тренированных и проверенных людей. В космосе нам с ними безопаснее, чем на Земле без родных. Так бабушка говорит, – сказала Клава. – И… у капитана Игнатова была дочь. Десяти лет. Её похитили, а через месяц убили. Требования никакие официально не выдвигали: просто сначала украли, а потом труп подбросили на крыльцо его дома. Демонстративно. Полиция это дело так и не раскрыла. Но говорят, это могло быть связано с экспедицией. Бабушка считает, какой-то выкуп всё-таки требовали, но не с матери, которая осталась дома с девочкой, а с отца, когда он летел к Астрею. Но какой? Что мог дать космолётчик?
– Итак, было уже две экспедиции, – подытожил Арс. – Одна прошла с проблемами и только оставила груз. Вторая не вернулась вообще и не сделала ничего. Мы – третья… Весело.
Арс осёкся. Какой-то звоночек неясно тренькнул в голове. Что-то было с этим связано. Но что?
– Это ерунда, не притягивай за уши! Тебе просто очень хочется, чтобы твой эйрпейдж оказался важной штукой, а не записками нервного придурка. Да и записок, собственно, нет – так, несколько слов, – вдруг холодно сказал Вик. Арс уставился на него. А Вик продолжил:
– Мнительным в космосе не место. Чушь это. Если бы всё было так, как ты нафантазировал, то нас никто не взял бы. Экспедиции сложные, отдельные сбои могут быть. А второй корабль живёт спокойно на Астрее и в ус не дует – сломалось у них что-то, они и начали осваивать планету раньше. А что ещё делать?
Клава сердито откинула непослушную прядь волос со лба:
– Если бы корабль был цел, его засёк бы спутник.
– Ты просто завидуешь, что не ты такой умный, – вступился Женя за брата.
– Да было бы чему завидовать! – Но тут Вик по напряжённому молчанию ребят понял, что его не туда заносит, и поправился: – Я только призываю не увлекаться романтическими бреднями и включать голову. А то будем искать врага там, где его нет, и прохлопаем важное. Мы должны войти в историю как активные участники экспедиции, прославиться делами, а не игрой в «Казаки-разбойники» на космическом корабле.
– Ты – лично ты, – холодно подчеркнула Клава, – можешь делать что угодно. А у меня задача одна. Вы что, и в самом деле думаете, что вам доверят сделать что-то важное для науки? Вы будете кормить зеленух. Загружать унимат в голограф. Подавать и приносить инструменты. Вам будут говорить: молодцы. Но только чтобы сделать приятное. Как малышу, который нарисовал тыкву и говорит, что это вы. Я не играю. Я делаю. И все ваши детские разговоры и обсуждения мне просто смешны.
Она порывисто встала и вышла из комнаты.
Дети подавленно молчали. С одной стороны, Вик был прав. С другой – не его родители пропали. Первая ссора сгустила воздух до предела. Каждый готов был взорваться из-за любого неосторожно сказанного слова.
– Нам надо стащить у взрослых приборы для поиска. Без них сложно, – задумалась Тори.
– И с пузырями поговорить! Ну, с астрейцами этими! А что? Что? Вдруг они разумные и могут общаться! – Женя обвёл всех взглядом.
– Ну, ты и будешь говорить, – съязвила Тори. – Разума у них ровно столько, сколько у тебя, будете говорить на равных.
– Что? – взвился самолюбивый Женя. – Просто тебе самой слабо!
– Друзья, это несущественные детали, – попытался остановить их Арс, которому не хотелось, чтобы вокруг такого серьёзного дела, как поиски родителей Клавы, разворачивались легкомысленные дискуссии. К тому же он не верил в то, что они, дети, смогут пообщаться с пузырями, если уж учёные не смогли.
– Несущественные? – повернулся к нему Женя. – Может, я вообще тут лишний?
– О! Наконец-то ты это понял! – ехидничала Тори.
– Тори, зачем ты так! – Вик попытался сгладить ситуацию, но Женя его уже не слушал. Схватив Бобуса, он кинулся к дверям, на пороге обернулся:
– Ну и сидите сами! Тупыри! – и выбежал из комнаты в надвигающиеся сумерки.
Глава седьмая
Как обида Жени оказывается очень кстати
Женя быстро шагал по дорожке, размахивал руками и разговаривал сам с собой:
– Тупыри! Дурындеи! Подушки вонючие! Козлопузы забайкальские! – он долго придумывал ругательства, а когда исчерпал свой фантазийный запас, перешёл к конструктиву:
– Пузыри у них неразумные! Как же! Если из всех ловушек исчезают! И куда тогда делись эти родители? Точно их пузыри захватили! А может, даже съели! Да, Бобус? Я сам их найду, а они пусть сидят в корабле: планы, планы! Козявки вислобрюхие! Инфузории-тефтельки! Мокрые пятна от раздавленного жука! – Фантазия Жени снова ожила, и он придумал ещё десяток ругательств.
Придумал бы и больше, но тут тропинка уткнулась в густую изгородь из туй. Значит, дальше была запретная зона до самого забора, которая просматривалась множеством роботов-охранников, вся была утыкана сенсорами и заканчивалась большим отсекателем – плотной полосой, в которой были сконцентрированы излучения, плохо переносимые человеком: например, определенная волна ультразвука, от которой тут же начинали сильно болеть уши и тело делалось словно ватным.
Женя осмотрелся. В запале он убежал слишком далеко: это место было ему незнакомо. К тому же, уже почти стемнело. Рядом с туями стояло несколько больших ив, образуя живую беседку. Ветки ив шевелились и недобро шелестели. Мальчик старательно вглядывался в сумерки, пытаясь различить, есть там кто-то или нет. Чтобы идти назад, надо было повернуться к ивам спиной, но это было страшно: а вдруг в них кто-то прячется? Женя подумал, с замиранием сердца шагнул вперёд, прошёл прямо под ближайшую иву и уже собирался выскочить на середину живой беседки, чтобы проверить, есть ли там кто, как вдруг к шелесту ив добавился какой-то иной звук. Что-то как будто несколько раз стукнуло по дорожке. Затем послышалось тихое шарканье ног. Ивовые ветки были густыми, но полностью скрыть мальчика не могли. Холодок пробежал у Жени по коже. Напрасно он убеждал себя, что здесь, в городке, все свои. Не успокаивало. Звук приближающихся странных шагов, как будто идущий волочил ногу, в сумерках был просто ужасен. Беседка укрытием служить не могла. Мальчик судорожно осмотрелся, опустился на корточки и в том месте, где ивы ближе всего подходили к живой изгороди, быстро залез в неё, надеясь, что шелест ив заглушит его шуршание. Толстые и пушистые многолетние туи проглотили его, не поморщившись, и снова сомкнули передние лапы как ни в чём не бывало. Но если Женю никто не видел, то и он не видел никого. Сердце его бешено колотилось. Мягкие ветки лезли прямо в лицо, щекотали уши. Шарканье послышалось совсем рядом и затихло. Женя замер в неудобной позе. Заметно его укрытие или нет? Вдруг слегка примятые ветки ещё не расправились? Ивы зашуршали резко и недовольно – очевидно, человек вошёл в беседку и теперь раздвигал их, проверяя, нет ли кого.
– Чисто? – послышался негромкий низкий голос.
– Чисто, – ответил шаркающий.
Откуда появился второй человек, Женя не услышал и теперь ругал себя почём свет стоит! Мог бы активировать Бобуса на распознавание человека рядом! Бобус бы среагировал, предупредил его заранее, и Женя получше спрятался бы. А в том, что прятаться надо, он не сомневался. Вряд ли два человека решили в ночи просто прогуляться, да ещё по отдельности друг от друга – шаркающий точно пришёл один. Женя осторожно включил звукоулавливатель Бобуса. Это было чудесное изобретение, которое он вытащил из старого айспа и вмонтировал в робота. Оно заключалось в том, что человеческая речь выводилась ясно и громко, а окружающие шумы подавлялись. Айспу это помогало, если люди общались в шумных помещениях или при сильном ветре.
– Что дальше? – тихо спросил первый человек.
– Надо испортить сублиматы. Им будет нечего есть, и они вернутся, – голос шаркающего был явно намного старше, хрипловатый, стёртый, почти без интонаций.
Проклятые ивы шелестели так, что без Бобуса Женя вряд ли что-то разобрал бы, и даже с ним он весь превратился в слух, чтобы различать слова.
– Как я это сделаю?
– При погрузке подмени нормальные коробки испорченными. Они сами их затащат на корабль.
Налетел порыв ветра. К счастью, старший решил воспользоваться им, чтобы прокашляться, и Женя не расслышал только несколько слов.
– …очень кстати. Дети – твои заложники. На случай провала. Они должны доверять тебе.
Снова ветер закрутил косы ив. Женя досадовал – надо ж ему к ночи так разгуляться! Теперь слова доносились урывками:
– … несколько дней… чёртов макет – на нем сразу видны все поломки… как можешь…
Неожиданно ветер стих, и Женя чётко услышал:
– …у экспедиции уже дурная слава – столько происшествий и неприятностей! Поэтому когда в полёте что-то пойдёт не так, никто особо не удивится, – и старший хмыкнул, усмехаясь.
– Его надо убить как можно раньше, – задумчиво ответил молодой.
– Не слишком рано. Иначе они быстро сменят состав и экспедиция продолжится.
– Хорошо. Это всё?
– Пока да.
– До встречи, – и наступила тишина.
Младший бесшумно ушёл, догадался Женя. Старший подождал минут пять, потом послышалось лёгкое шарканье. Оно отдалялось.
Выждав немного для верности, Женя хотел вылезти из туй. И не смог. Было очень страшно: а вдруг эти двое просто затаились? Или решили вернуться? Или не успели далеко уйти? К тому же у него совершенно затекла левая нога, и в ней словно взрывались пузырьки лимонадного газа. Он пошевелился, отчего пляска газировки в ноге усилилась, осторожно раздвинул ветки. Совсем темно. Выползая из укрытия, он снова оказался под большой ивой. Прислушался, убедился, что никого нет, включил Бобусов определитель: точно, на расстоянии десяти метров – ни единой живой души. Включать фонарик Женя всё ещё не решался. Надо быстрее рассказать своим! Голос молодого ему показался смутно знакомым. Определённо Женя его где-то слышал раньше. Но где? Он выбрался на тропинку, по которой пришёл, и решительно зашагал обратно. Но через некоторое время решительность его поубавилась, и он снизил темп. Его же обидели! В него никто не верит! Его все считают малявкой! А раз так, он никому ничего не расскажет, лучше сам раскроет эту тайну! И тогда все будут говорить, какой он молодец! А выскочка Тори лопнет от зависти! И Женя снова быстро зашагал по тропинке. Отойдя немного вперёд, он включил фонарик Бобуса, настроил в айспе поиск места, и тот лучом подсветил ему нужное направление, потому что, сбегая от своих обидчиков, Женя несколько раз сворачивал в разные стороны, и дорогу не помнил совершенно.
В комнату Женя вошёл погружённый в свои мысли.
– О, мистер большая обида! – поддела его Тори, но он даже не отреагировал на неё.
Бобусу нужно сделать уловитель слов мощнее. Но как? Нет, лучше сделать выносной жучок, а Бобус будет принимать сигнал. Это – Женя давно проверил – работает. Бобусом он несколько месяцев подслушивал разговоры родителей, чисто из технического интереса, пока мама не обнаружила и категорически не запретила это делать, но к тому времени Женя уже знал, что директор папиной лаборатории – козёл, какая-то Маргарита Петровна после очередной пластической операции похожа на Шалтая-Болтая, а неожиданно пропавшую в прошлом году Женину коллекцию засушенных тараканов на самом деле потихоньку выбросила мама, потому что вздрагивала каждый раз, когда входила в детскую – эта мерзость торчала на самом видном месте.
– Нас Марсий ждёт, – напомнила Клава.
– Не хочу я к нему идти, – передернул плечами Арс. – Не нравится мне он. И такая секретность – ночью, после закрытия кафе, чтобы никто не видел… К чему?
– Хочешь – не хочешь, а идти надо, – Вик пригладил растрепавшиеся вихры, Тори сделала то же самое абсолютно таким же движением.
Женя подумал, что эта ночь явно испытывает его на прочность. Идти к Марсию было страшно. Ветер разгулялся не на шутку, шелестел ветками деревьев и даже подвывал тоненько, с присвистом. Ребята гуськом шли по тропинке, пряча лица от его порывов. Переговариваться в таком шуме было совершенно невозможно. Дорожка мягко светилась, но за кустами вдоль неё была чернота, а в черноте могло быть всё что угодно. Женя на всякий случай протиснулся в середину отряда – вдруг пираты его всё же заметили? А в том, что это были пираты, он нисколько не сомневался. Они хотят, чтобы экспедиция провалилась? Отлично! Он, Женя, спасёт её! Вспомнив, что он – будущий герой, Женя выпрямился и выпятил грудь, но тут же получил от ветра приличную оплеуху, от которой сбилось дыхание, и пришлось опять пригнуться за спину идущего впереди Вика.
Дверь в кафе была не заперта. Толкнув её, дети вошли внутрь и осмотрелись. Темнота, тишина, и только от окон на полу квадраты бледного лунного света.
– Идите сюда, – тихий голос разорвал жутковатое оцепенение, и, обернувшись, все увидели силуэт Марсия – он стоял в узком проходе. Дети цепочкой, не подсвечивая себе дорогу и придерживаясь руками за стену, пошли за ним. Арс шёл последний, почти наступая на пятки Тори – ему было страшно, но он ни за что в этом не признался бы. Наконец, они свернули направо, и тут Марсий включил слабое освещение. Это была маленькая комнатка сразу за кухней, очевидно, в ней Марсий отдыхал в перерывах между работой.
– Садитесь, – он показал рукой на старомодный диван в крупную клетку и большие кресла с гнутыми спинками. Арс во все глаза осматривал комнату – она была как с фотографий его прадеда: деревянная мебель, большие мягкие подушки, картины в рамах, светильники, в которые по старинке вставляются лампочки. Где Марсий всё это взял?
Марсий тем временем разлил по бокалам из высокого запотевшего графина голубую жидкость, добавил лёд, вставил трубочки и принес коктейль ребятам.
– Слушайте внимательно, – начал он. – Времени у нас мало, а то, что я вам скажу, очень важно. Первое – никогда не проявляйте агрессию по отношению к существам с других планет. То есть не нападайте. Только защищайтесь. Второе – вы, конечно, будете пытаться кого-то из них протащить на борт. Так вот, делайте это только в том случае, если убедитесь, что существо готово идти с вами добровольно, и это не детёныш. Иначе неизвестно, как оно поведёт себя на корабле и что успеет разгромить, или что с кораблём сделают его родители, когда обнаружат пропажу чада.
Женя надулся: он думал, Марсий как старый космолётчик скажет что-то важное, а он туда же – не делайте, не лезьте…
– Поехали дальше. Никогда никуда не ходите поодиночке. Убедитесь, что на корабле знают, куда именно вы отправились.
Вслед за Жениным вытянулись лица всех остальных: он позвал их в обстановке строгой секретности, чтобы читать инструкцию по безопасности?
– И главное, – Марсий понизил голос. – В экспедиции не всё так гладко, как кажется. Происходят странные вещи, один сбой за другим, и у меня есть ощущение, что дело не в технике и не в людях.
– Пираты? – ахнула Тори.
– Никаких пиратов нет. Это… вредители. Мне так кажется. Кто-то очень не хочет, чтобы экспедиция состоялась. Я могу и ошибаться. Но прошу: держите руку на ножнах.
– Это как? – удивился Вик.
– Это образное выражение. Будьте всегда начеку и готовы дать отпор врагу. Я говорил с капитаном Коном, – Марсий вздохнул, – ему кажется, что я преувеличиваю. Хорошо, если я ошибаюсь. Доказательств у меня никаких нет, есть только неприятное чувство: что-то не так. Слишком много аварий, поломок и неудач ещё до старта «Сварога». Так что держитесь вместе, не позволяйте ссорам разъединить вас. Ты что-то хотел сказать? – он посмотрел на Женю, который открыл было рот и тут же его закрыл. Женя отрицательно замотал головой.
– А кому может не нравиться экспедиция? – спросила Тори. – Кому она мешает?
– Переселение на другие планеты – благо не для всех. Есть люди, которые активно протестуют против такого решения Совета Земли. Один мой старый друг рассказывал, что они создали себе убежище на случай катастрофы. Если с Землёй что-то произойдёт – взрыв, гигантское наводнение и так далее, – они переждут его, а затем будут править выжившими, потому что у них окажутся все стратегические ресурсы, технические новинки, драгоценности и так далее. Они хотят править миром. А экспедиции позволят расселить планету, снимут с неё нагрузку, катастрофы не случится, и они останутся ни с чем.
– А по закону: три неудачные экспедиции – и программа исследований сворачивается, – медленно произнес Арс. Вот почему недавно в его голове звякнул сигнал опасности.
– Совершенно верно, – Марсий внимательно посмотрел на него. – Вы про предыдущие экспедиции знаете?
Дети дружно кивнули.
– Ваша – последняя. Если и она не получится, будут создавать новую программу по освоению планет, а на это нужно ещё лет пять: сконструировать принципиально иные космолёты, подготовить новые экипажи под изменившиеся задачи…
– Но экспедиции и правда могли провалиться сами по себе! – воскликнул Вик.
– Могли, – кивнул Марсий. – Но вот что странно: пока на Астрей летали зонды по программе изучения, а не колонизации, всё было нормально. Никаких особых проблем. А как только речь зашла о переселении, неудачи покатились одна за другой. Так что будьте осторожны. В экспедиции есть и приличные люди, но на всякий случай не доверяйте никому.
– Даже капитану Кону? – спросила Тори.
Марсий кивнул:
– Его тоже могут водить за нос. Рассчитывать только на себя – первое правило космолётчика. Если б я его нарушил, я не бы сидел сейчас перед вами. И ещё: ведите дневник. Мои позывные Ка-сорок. Рассказывайте обо всём, чтобы я был в курсе. Если что – у меня в ангаре стоит «Астарта», спасательный корабль. Устаревшая модель, но ещё очень крепкая. Про дневник никому не говорите. Скажете, что… что пишете бабушке.
Марсий встал и сделал несколько шагов за кувшином с голубым коктейлем. А Женя задумчиво посмотрел на его неровную походку.
Вечером уже перед самым сном Вик вдруг спросил:
– Арс, а ты откуда знаешь про три неудачных экспедиции и всё такое?
– Случайно услышал, – нехотя сказал Арс и передал мальчишкам диалог незнакомцев. – И вот что меня настораживает – сидели они как раз в кафе Марсия.
Часть вторая
В космосе помощи не ждут
Глава первая
Какие дурацкие мысли приходят в голову на старте