Криминология
2. Однако российская, как и мировая, криминология пока остается в основном социологией преступности, продолжая развивать теорию так называемого среднего уровня, в рамках которого она в последние годы применительно к изучению массового преступного поведения успешно осваивает сравнительный и исторический методы. Начатые накануне третьего тысячелетия научные сопоставления мировой преступности (В. В. Лунеев – Россия, X. Кури – ФРГ и др.), являющейся одним из показателей состояния общественного организма различных стран, имеют значение для развития международных отношений, для организации противодействия преступлениям. Важнейшими перспективами применения исторического метода становятся нуждающиеся в дальнейшем развитии представления о некоем циклично меняющемся балансе между так называемой уголовной преступностью и преступной политикой.
3. Особую роль в мировой, и в частности российской, криминологии за последнюю треть XX в. стал играть пришедший из кибернетики системный подход, основанный на понимании системы в качестве совокупности взаимосвязанных элементов, образующих интегральное целое, не сводимое ни к одному из этих элементов. В соответствии с теорией системности общество функционально дифференцировано. Функциональные системы (экономика, образование, медицина, юстиция, наука, религия) самодостаточны в том смысле, что они обогащают себя и развивают в себе те компоненты, из которых состоят (Н. Луман[3]); они способны в известной мере к самосохранению и самовоспроизводству. На основе системной методологии в криминологии появились различные концепции, которые, во-первых, исследуют преступность как систему, а во-вторых, рассматривают ее взаимосвязь с некоторыми иными саморазвивающимися системами общества – институтом семейных отношений, политикой, экономикой, массовой коммуникацией и др.
Системный анализ собственно преступности в конце XX в. привел российскую криминологию к размежеванию категорий «преступность» и «преступное множество» (совокупность преступлений, совершаемых на определенной территории за определенное время). Исследования же явления преступности в паре с какой-либо иной функциональной системой обусловили начиная с 70-х годов появление в России новых отраслей: семейной, политической, экономической криминологии, а также криминологии массовой коммуникации.
4. В криминологии применяется сравнительный анализ, предметом которого является как преступность, так и противодействие ей (контроль, предупреждение), а также различные криминологические теории. Преступность и противодействие сравниваются как во временном, в частности в историческом, аспекте, так и в пространственном, например, межгосударственном. Такие сопоставления позволяют выявить сравнительную остроту проблемы преступности в отдельных странах, уровень прогресса, достигнутого теми или иными государствами в отношении гуманизации и эффективности уголовной политики и т. д. Исторические сравнения преступности в России позволяют соотнести это явление с более или менее жесткими политическими режимами, существовавшими в Российской империи, Советском Союзе на разных этапах его развития и в постсоветской Российской Федерации.
Грег Берек, высказывающий сомнение в возможности количественных сопоставлений преступности в связи с неточностью криминологической статистики, высказывается за сравнение «сквозь культуры и общества на разных стадиях их развития» с учетом их уникальности, например преступность в колониальной и постмодернистской Америке. Преступность по-разному выглядит в аграрном, индустриальном и постиндустриальном обществах[4].
Ссылаясь на физика Н. Бора, видный санкт-петербургский криминолог Я. И. Гилинский с полным к тому основанием указывает на полезный для криминологической методологии общенаучный принцип дополнительности. Согласно этому принципу лишь противоречивые, взаимоисключающие концепции, взятые в совокупности, могут достаточно точно описать изучаемый объект.[5] В современной криминологии этот принцип (метод) особенно выигрышно применяется для познания такого трудно поддающегося определению явления, как преступность.
Круг методов криминологии, конечно, значительно шире того, который здесь нами очерчен. Эта наука применяет методы классификации, причинно-следственного объяснения, синергетический подход и т. д.
§ 3. Структура и предмет криминологии
Криминологию можно подразделить на Общую криминологическую теорию, Частные криминологические теории, Новейшие криминологические отрасли – с последующим вычленением нескольких основных блоков проблем, составляющих ее предмет[6] (см. схему 1).
1. Общая криминологическая теория исследует явление преступности, а именно рассматривает массовое совершение преступлений (преступное множество) и механизм его воспроизводства, а также развитие и проблемы совершенствования контроля со стороны государства и общества за преступностью. Кроме того, освещается история развития самой криминологии и дается характеристика основных ее комплексных отраслей (см. схему 2).
Преступность проявляется внешне в виде совокупности преступлений, которая обычно отождествлялась с ее сущностью. Однако наметился новый подход, в соответствии с которым под преступностью надлежит понимать само свойство общества (закономерность) воспроизводить массу преступлений. Таким образом, совокупность преступлений, совершенных на определенной территории за тот или иной период времени, – это еще только симптом преступности, указывающий (подобно повышенной температуре или сыпи на теле больного) на глубинные процессы.
Криминология испытывает потребность и в том, чтобы, не замыкаясь на уголовно-правовом определении преступления, выработать свое собственное криминологическое понятие о нем, в большей мере соответствующее его сути. Она как будто склоняется к тому, чтобы под преступлением понимать деяние, представляющее для общества значительную опасность, безотносительно к признанию его в качестве такового законом.
Механизм воспроизводства преступлений, их причины выделены в отдельный блок, подлежащий специальному исследованию. Криминологии как научной дисциплине присуща объясняющая функция, в силу которой предпринимаются усилия к обнаружению экономических, политических, исторических, психологических, этнических и других явлений, способствующих воспроизводству в обществе преступного поведения.
Под причинами массового совершения преступлений обычно понимают социальные явления, которые ее порождают. Российская криминология постепенно склоняется к тому, что их сущность состоит в проявляющихся на том или ином этапе развития общества его противоречиях.
На смену в известной мере ограниченному причинно-следственному анализу в криминологию постепенно приходит системный метод. Последний переносит акцент с установления перечня причин (факторов) преступлений на раскрытие механизма их взаимодействия[7] в рамках единого процесса воспроизводства обществом преступлений. Однако и при системном подходе, позволяющем достовернее отразить движущие силы массового преступного поведения, определение круга наиболее значимых причин их изменения и смены остается важной задачей.
Причины конкретного преступления, совершаемого в условиях определенного времени и места, не повторяют идентично схему причин массового воспроизводства преступлений. Конкретный вор, насильник или убийца далеко не всегда осознает связь совершаемого им преступления с крупномасштабными противоречиями действительности. Соблазн преступить закон появляется из индивидуальных условий существования конкретного лица, к которым относятся: 1) микросреда, где формируется личность; 2) особенности потока массовой информации, потребляемой человеком; 3) личностные особенности; 4) ситуация, располагающая к конкретному преступлению. Криминология исследует эти четыре основные группы причин конкретного преступления, а также процесс их взаимодействия, именуемый механизмом формирования конкретного преступления.
Преступность личности изучается в плане выявления демографических, правовых, социально-ролевых и иных особенностей контингентов людей, совершающих преступления. Интерес представляют количественные отличия социологического портрета преступников (и отдельных их категорий) от массы населения в целом, ибо эти «сдвиги» профессиональной, половозрастной, семейной и т. д. характеристик показывают некоторые истоки преступлений.
Общество заинтересовано в систематическом, непрерывном наблюдении преступников, поскольку их состав и облик на протяжении времени меняется. Например, за последние десятилетия несколько вырос их образовательный уровень, увеличилась доля молодежи, возросла активность в совершении корыстно-насильственных преступлений женщин. Расширяются и представления о преступниках. Так, благодаря средствам массовой информации становится все более очевидным не только для специалистов, но и для широких общественных слоев, что выявляется и привлекается к ответственности лишь некоторая часть преступников, в большинстве своем так называемых общеуголовных из непреуспевающих слоев общества, в то время как преступники из различных эшелонов власти, политической элиты и крупного предпринимательства, как правило, избегают ответственности.
В задачу криминологии входит определение сравнительной криминальной пораженности различных слоев общества. Данная наука стремится выяснить, в каких общественных группах большее число преступников, какие преступления характерны для каждого общественного слоя, политической партии и т. п.
Криминология изучает мотивы преступлений, а также мотивировку, т. е. объяснение побуждений к совершению преступления, даваемое самими преступниками. Однако криминология пока еще в малой степени учитывает «философию преступления», или систему мировоззренческих взглядов, оправдывающих нарушение уголовного запрета. В данном отношении криминология пока отстает от философских, политических и художественных сочинений.
Противодействие преступности как реальный, целенаправленно осуществляемый в государстве процесс критически осмысливается криминологией, призванной вырабатывать концептуальные подходы к осуществлению политики в отношении преступников и преступности в целом. Контроль над преступностью подразумевает прогнозирование ее развития и разработку направляемых против нее государственных и социальных программ.
Тотальное планирование развития социалистического общества скомпрометировало себя как оторванное от быстро меняющейся жизни навязывание из центра часто неразумных и бесперспективных решений. Однако произошедшие в стране экономические и политические перемены не должны привести к полному отказу от планирования в управлении, так как в противном случае какая-либо целенаправленная деятельность невозможна вообще.
Криминология разрабатывает научные основы для программ сдерживания преступности с учетом территориального масштаба и местных особенностей. Ныне существует потребность в появлении альтернативных и многовариантных программ, которые предусматривали бы возможность выбора тех или иных мер против преступности в зависимости от возможных поворотов в развитии криминогенной обстановки (дальнейшее ослабление экономического потенциала через сосредоточение национального достояния в руках узкого круга лиц и увеличение внешнего государственного долга России, ослабление государственного единства и обороноспособности, воспроизводство межнациональных конфликтов, инфляция, обнищание значительной части населения, безработица и т. п.).
Криминологическая наука ищет пути усовершенствования механизма контроля над преступностью, готовит теоретические модели нормативных актов, регламентирующих предупреждение преступлений, дает оценку уже осуществляемым мерам, а также обосновывает введение новых, теоретически определяет оптимальное соотношение между карательным воздействием на преступников и некарательным предупреждением преступлений.
История криминологии подлежит специальному изучению, потому что наука должна знать самое себя, свою «родословную». Недостаточная осведомленность порой приводила к тому, что в конце XX в. приходилось заново изобретать уже известное. Повторяются иногда и ошибки. Например, имевшая место в начале 30-х годов травля сторонников изучения личности преступника имела отголоски в 60-е годы в виде атаки на криминологов, пытавшихся выявить взаимосвязь между совершением преступления и биологическими факторами. Успешное продвижение вперед предполагает сохранение всех ценных, иногда противоречащих друг другу криминологических идей, а также учет допущенных в прошлом просчетов и неудач.
2. Частная криминология главным образом отражает закономерности различных типов массового преступного поведения: корыстоведение[8] – корыстного, вайолентология — насильственного, имеются теории, посвященные организованной преступной деятельности, коррупции, преступлениям несовершеннолетних, против несовершеннолетних, неосторожным преступлениям (см. схему 1.3).
Особое место в частной криминологии занимает криминологическая виктимология[9] возникшая в 30-е годы XX в. и исследующая потерпевшего от преступления с точки зрения его предрасположенности стать жертвой преступного посягательства, которая также может быть отнесена к числу отраслей криминологии, поскольку она по существу осмысляет взаимодействие функционирующих в обществе систем – преступности и виктимности («жертвенности»). Виктимология выясняет психологические, социальные, профессиональные и другие особенности потерпевших от различных видов преступлений. Она изучает также жизненные ситуации, повышающие опасность стать жертвой преступления. Полученные результаты используются для выработки рекомендаций, направленных на предупреждение преступлений и на оказание социальной помощи потерпевшим.
Как отмечает Д. В. Ривман, в настоящее время эта отрасль представляет собой частную криминологическую теорию. Разовьется ли она в дисциплину, предметом которой станут жертвы не только преступлений, но и иных событий некриминального характера, пока ответить однозначно нельзя. Сегодня она учит оценивать каждое конкретное преступление, не перекладывая всю вину только на преступника, формирует лишенное предвзятости отношение к потерпевшим не только с позитивным, но и негативным поведением. Сегодня эта отрасль криминологии обеспечивает разработку мер виктимологической профилактики, социально-психологической реабилитации жертв, их защиты и компенсации причиненного ущерба[10].
3. Новейшие криминологические отрасли изучают преступность какой-либо иной функциональной подсистемы общественной жизни (социального института) (см. схему 1.4). Такие отрасли стали выделяться с середины 70-х годов XX столетия.[11] К ним в настоящее время относятся семейная,[12] политическая,[13] экономическая криминология,[14] криминопенология,[15] а также криминология средств массовой коммуникации,[16] криминология религии;[17] исследуется взаимосвязь преступности и моды[18] и т. д. Как и все новое, появление указанных отраслей вызвало неоднозначное отношение криминологов. Одни высказываются одобрительно и углубленно исследуют преступность семейной, политической, экономической, «наказательной» и иных сфер.[19] Другие высказывают опасение по поводу новых «изобретений» криминологической науки.[20] А. И. Долгова справедливо замечает, что появление указанных отраслей криминологии не означает рождения соответствующих новых наук.[21] Разумеется, семейная, политическая и т. п. криминологии являются составными частями общей криминологической науки.
Семейная криминология (криминофамилистика) исследует специфику преступлений, совершаемых на почве семейных отношений, и прежде всего так называемое внутрисемейное насилие, а также семейные факторы, способствующие различным видам преступной активности: насильственной, корыстной, рецидивной, молодежной, женской и т. д. В ее рамках изыскиваются возможности сдерживания преступности посредством воздействия на семью.
Политическая криминология исследует закономерности взаимосвязи преступности и политики. При этом в политике рассматривается как правоохранительная, так и преступная ее сторона. Анализируется преступная политика, влияние тоталитарной политики на общеуголовную преступность, преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, криминологическая политика, а также политические спекуляции проблемой преступности.
Экономическая криминология изучает генезис экономических, в том числе организованных, преступлений, анализирует различные стороны экономической жизни, противоречия хозяйства, кризисные явления, которые обусловливают преступное поведение. Данная отрасль освещает процесс криминализации экономической сферы российского общества, начавшийся еще в недрах так называемого зрелого социализма и сопровождающий, если не составивший, суть всех социально-политических преобразований посткоммунистической России вплоть до настоящего времени.
Криминология массовой коммуникации соотносит социальный институт массовой коммуникации со всеми составляющими криминологической триады: с преступлениями, поскольку ряд квалифицированных составов преступлений сконструирован с помощью введения в них признака «использования средств массовой информации»; с причинами массового воспроизводства преступлений, потому что средства массовой информации способны распространять преступные идеи и способствующие преступности чувства и настроения; наконец, с контролем над преступностью, так как гуманное использование средств массовой информации в интересах правового государства, в принципе, может благотворно воздействовать на умонастроения лиц, склонных к совершению преступлений, способствовать снижению криминогенной конфликтности.
Криминопенология исследует преступления, совершаемые в процессе отбывания уголовного наказания и причины воспроизводства преступлений, коренящиеся в самом институте уголовного наказания.
Богословская криминология рассматривает проблемы взаимодействия религии и преступности как социальных явлений, изучая религиозность преступников, возможность религиозной профилактики преступлений, а также религиозную детерминацию преступного поведения.[22]
Так называемые фоновые или сопутствующие преступности негативные общественные явления (алкоголизм, наркомания, токсикомания, проституция, самоубийства и т. д.) изучаются девиантологией. Криминология же затрагивает их в той мере, в какой эти явления взаимосвязаны с процессом воспроизводства обществом преступлений. В причинах, тенденциях и профилактике всех социальных отклонений как преступного, так и непреступного характера имеется много общего.
§ 4. Перспективы криминологии
При советских порядках принято было отличать марксистскую, или социалистическую, криминологию от криминологии как таковой. Отличия объяснялись тем, что криминология в странах «социалистического лагеря» тщательно увязывала свою теорию с марксизмом-ленинизмом, заявляла о своей партийности и «классовом подходе» к объяснению возникновения преступности, к причинам преступлений и к обоснованию мер борьбы с ними, к рассмотрению немарксистских криминологических учений. Картина преступности длительное время рисовалась таким образом, будто в социалистических странах в этой области все обстояло благополучно, а на Западе – плохо.
С начала 30-х до второй половины 80-х годов в Советском Союзе не публиковались абсолютные числа преступлений и преступников. И хотя в годы «перестройки» текущая статистика появилась в печати, тем не менее до сих пор не опубликованы официальные данные, достаточно полно характеризующие динамику преступности за 30–60-е годы. Следовательно, судить о том, что представляла собой преступность в СССР за указанные годы, можно лишь предположительно.
Научная разработка проблем преступности на протяжении всего советского периода истории сковывалась не только партийными и идеологическими установками, но и фактически осуществляемой государственной политикой, в том числе политикой массового так называемого красного террора, осуществлявшегося советским государством против населения страны. Вполне понятно, что политические силы, проводившие преступную политику, были заинтересованы в сокрытии масштабов, подлинных ее причин и целей. К сожалению, приходится констатировать, что и до сих пор по-прежнему в значительной мере скрыты цифры незаконных репрессий, непрерывно осуществлявшихся с момента Октябрьской революции до середины 50-х годов и очевидно нанесших народу ущерб, превышающий во много раз ущерб от общеуголовной преступности. Грубые нарушения законности, преступные по существу, продолжались и в последующие годы, хотя, разумеется, в заметно меньших масштабах. Сегодня от криминологии ожидается продолжение начатой рядом авторов адекватной научной оценки динамики массового совершения преступлений в Советском Союзе за все время его существования, включая, разумеется, криминологическую оценку «преступлений советской власти» – ленинского и сталинского «красного террора».
Начиная с 60-х годов отечественную криминологию выигрышно отличала достаточно глубокая концептуальная разработка проблем детерминации преступного поведения. В условиях отказа от марксизма как от единственной методологической основы науки о преступности очень желательно не утратить присущей отмеченной склонности к подлинно теоретическому осмыслению криминологических проблем, расширив при этом философскую базу. Хотелось бы, чтобы криминология не только оставалась социологией преступности, но также стала бы философией государственного реагирования на нее. Такое пожелание, высказанное в свое время нами,[23] теперь разделяет ряд криминологов.[24]
Криминология и дальше будет изыскивать пути стабилизации преступности, уменьшения ее размеров и опасности. Некоторые наиболее опасные или особо распространенные разновидности преступлений требуют в настоящее время первостепенного внимания. Особенности криминологической ситуации на рубеже двух тысячелетий в стране располагают к появлению новых частных криминологических теорий, посвященных, например, преступлениям, направленным на ослабление государственного единства и территориальной целостности России; организованным преступлениям, включающим в себя такие транснациональные виды преступной деятельности, как незаконный вывоз сырья, наркобизнес, торговля женщинами и детьми; преступлениям в сфере экологии; совершаемым внутри семьи насильственным преступлениям против детей, и др. Дальнейшее развитие получат, по-видимому, такие новые отрасли, как семейная криминология, особенно в активно разрабатываемом на Западе аспекте внутрисемейных преступлений; политическая криминология; экономическая криминология; криминология массовой коммуникации, а также традиционные частные криминологические теории организованных, молодежных и насильственных преступлений. В последние годы заметно возросло внимание зарубежных и отечественных криминологов к проблемам терроризма, коррупционных преступлений, а также серийных сексуально-насильственных преступлений.
От криминологии ожидается дальнейшая разработка идей о реакции общества на преступность. Есть потребность в принципиально новой доктрине, исходящей из осознания факта «провала» института уголовного наказания, оказавшегося не в состоянии оберегать человека как от произвола властей, так и от опасных поступков других членов общества. Наряду с поиском новых институтов, которым предстоит заступить на место уголовной кары, уже сейчас необходима научная разработка всех возможных шагов на пути гуманизации обращения с лицами, совершившими преступление, и повышения уровня цивилизации карательной системы.
Процесс возникновения криминологических отраслей на основе выделения в предмете исследования взаимосвязи преступности с иными саморазвивающимися общественными системами, вероятно, будет продолжаться и дальше. Автор неоднократно высказывал надежду на появление новой отрасли – криминологии закона[25]. Взаимосвязь и взаимообусловленность преступности и законодательства – вот исследовательское поле для этой отрасли. Сегодня имеется острая нужда в изучении не только предупредительных возможностей как уголовных, так и иных законов, но не в меньшей мере их криминогенности (некоторые непродуманные законы способствуют увеличению числа преступлений) и даже преступности (мировой истории и современности известны законы, грубо попирающие естественное право). Отрадно видеть, что и термин для обозначения отрасли воспринят, и сама отрасль начинает формироваться..[26] Из высказываний на данный счет С. Ф. Милюкова вытекает, что эта отрасль, в частности, должна исследовать соответствие норм Общей и Особенной частей уголовного законодательства показателям преступности, тенденциям ее развития.[27]
Необходимо продолжать международные криминологические, в том числе сравнительные, исследования, сопоставляющие как имеющуюся в различных странах преступность в целом, так и отдельные ее разновидности. Важно, чтобы в нынешнее сложное для науки время криминология не потеряла своего места в системе юридических наук. Этому способствует то, что в России ее традиционно преподают в юридических вузах. Криминологи должны знать не только основы философии, психологии, статистики, но и дисциплины так называемого «криминального цикла» (уголовное право, уголовный процесс, судебную статистику и т. п.).[28] Криминология не должна отрываться от правового поля, с которым она неразрывно связана. В свое время автор настоящей работы писал, что в качестве научной дисциплины, осмысляющей настоящее и перспективу «взаимоотношений» государства и присущего ему феномена преступности, криминология могла бы стать общетеоретической основой для наук уголовно-правового цикла.[29] А. И. Долгова считает, будто это в России и других странах, где криминология изучалась в рамках юриспруденции, уже свершилось.[30] Однако в данном случае оптимизм представляется несколько преждевременным, если принять во внимание, например, то, что значительная доля современных уголовно-правовых «идей» направлена на ужесточение и неотвратимость наказания, на упрощение доказывания, в частности, в отношении организованной преступной деятельности и др. Я. И. Гилинский базовое назначение криминологии связывает с тем, что она призвана объяснить природу преступлений и преступности, их обусловленность определенными факторами, охарактеризовать субъектов индивидуального преступного поведения и вскрыть его механизм, показать оптимальные пути и методы противодействия преступности.[31]