Потерянный Рай

– Это что за концерт ты вытворял перед нашими новыми родственниками, Бежан? – пожаловалась позднее жена мужу.

– Лела, не начинай опять, прошу тебя. Просто для меня это явилось сногсшибательной неожиданностью, вот и все.

– Какой неожиданностью, я разве не говорила тебе об их отношениях. Не помнишь небось? Вот поэтому и говорю тебе, что ты абсолютно не в курсе дел, творящихся в твоей семье.

– А ты у меня на что?

– А вот на то, тогда не удивляйся и не возражай тем сюрпризам, которые тебя подстерегают, время от времени в твоем доме.

– Да уж, время от времени?

– Но тебя сегодня ждет еще один сюрприз.

– Что – еще один? О боже, какой же еще? – взмолился Бежан.

– Но прежде я ожидаю от тебя обещанного от тебя сюрприза.

– Смотри-ка а, помнит, – едва слышно пробубнил себе под нос муж Лелы.

– Еще бы, если и их бы от тебя не было, то какой толк был от тебя?

– Лела, прекрати сейчас же меня подстрекать, иначе никаких сюрпризов от меня не дождешься, – пригрозил муж.

– Ой, ты мой родной и любимый, ты ведь знаешь, насколько сильно и страстно я тебя люблю, – как всегда не подводившая интуиция выручила Лелу и на сей раз, она успела прибегнуть к ней и поцеловать своего Гулливера, приподнявшись на пальчиках своих ног.

Бежан немного растаял.

– Ты это всерьез? – переспросил он ее, пристально глядя ей в глаза.

– Ну, конечно же, мой Гулливер, – подтвердила Лела, добавляя ему еще в десерт, дополнительные поцелуи. Лучше скажи мне, в каком кармане у тебя этот сюрприз для меня? – поплыла улыбка по лицу Лелы.

– Обещаешь сегодня быть вежливой и любящей женой? – подстраховался Бежан.

– Ну, конечно же, а когда я бываю другой по отношению к тебе, мой слоненок? – продолжала липнуть к мужу Лела.

– В левом внутреннем кармане куртки, – вытянула Лела информацию у своего мужа.

Вскоре Бежан услышал радостный визг и крик своей жены из прихожей. Радостно удерживая в своих руках пять зеленых купюр высшего номинала она поспешила повиснуть на шее своего мужа.

– Вот те на, пожалуйста, женщина, – мелькнула у него мысль.

– Мама, что с тобой случилось, почему ты так кричишь, не упала или не ушиблась? – испуганным голосом поинтересовалась выбежавшая вместе со своей собачкой Евой ее совершеннолетняя дочь.

– Нет, дочь, посмотри, какой сюрприз нам твой папа преподнёс, – радостно визжала Лела, успев слезть с шеи мужа и показывая дочери причину своей радости.

– Ко дню победы, наверное? – заключила дочь, улыбаясь.

– Шнурки, да успокойтесь вы наконец-то хором кричать, – возмущенно бросил родителям вышедший из своей комнаты сын, – ваши крики слышны даже под моими наушниками. Так вы всех наших соседей распугаете, а еще не дай бог кто из них надумает патруль вызвать.

– Хорошо, сын, не будем больше, – пообещала Лела, все еще по инерции находясь под эмоциями, полученными от сюрприза мужа.

– У нас тоже есть для тебя сюрприз, пап, – попробовала перебить радостное настроение своих родителей их младшая дочь.

– Что, еще один сюрприз? – испугался Бежан, – может, хватит на сегодня?

– Пошли, па, – взяла за руку дочь отца и поволокла его в другую комнату.

– Это еще кто? – с расширенными зрачками возмутился Бежан, увидев черного щенка – дворняжку.

– А это Адам для нашей Евы, – пояснила Натия, – его хотели убить ребята во дворе, закидывая его камнями, а я пожалела его и решила спасти его от них, – посмотри какой он милый, па.

– Очень милый, просто слов нет, доча, мне двуногих животных и дома хватает, а теперь и четвероногих у себя разводить.

– Па, ну посмотри, какой он милый, – убеждала дочь отца, прижимая к груди ласково скулившего черного щенка.

– Вы что здесь, с ума все посходили в мое отсутствие, – завопил хозяин дома.

И вот пошло и понеслось, волны женского обаяния, просьбы и мольбы накрывали гнев Бежана один за другим.

И нужно сказать, что далеко не самая последняя роль отводилась в этом и Еве, явно привязавшейся к своему новому подопечному.

– Ну посмотри, как тебя просит об этом Ева, – предложила Натия, – хотя бы ее пожалей, ей ведь скучно одной у нас в доме, ей даже поговорить не с кем.

– Да, а вы? – возмутился сильный мужской голос.

– А что мы, па, человеку нужен человек, а собаке собака, – пояснила дочь, – подумаешь, пусть он поживет вместе с Евой некоторое время, а потом мы их обоих на дачу отвезем.

– Там есть у нас уже Рекс, и хватит, есть кому сторожить. Он вот с Евой еще никак общий язык не найдет, а тут теперь еще и Адам.

А где он будет жить у нас, хорошо?

– Временно, в комнате Лии, – пояснила Натия, – а потом отправим его к нам на дачу. Ведь если мы его сейчас выставим на улицу, его плохие ребята убьют, – разве тебе не жалко его.

По телевизору в это время шел известный художественный фильм «Отец солдата», и к этому моменту семейной разборки показывали фрагмент, когда отец солдата, указывая в сторону стоящего маленького мальчика, обратился к командиру танкового экипажа – Вот немецкий мальчик, иди, стреляй в него.

– Что я, фашист, что ли, – прозвучало в ответ.

– А ты фашист, Бежан? – с удивлением спросила Лела.

– Ай, делайте что и как вам угодно, – махнул хозяин дома рукой, – все равно мне не жить с вами, – и удалился в свою комнату.

Позже, погружаясь во владения царства сна, Бежан, почувствовал со спины, прижавшееся к нему легкое женское тело.

Обняв плечи мужа правой рукой, она едва слышно шепнула ему на ухо.

– А теперь, мой любимый, самый главный сюрприз, венец всему, если хочешь, можем перебраться в комнату примирения?

В ответ послышалось слабое едва слышное поскуливание, очень похожее на собачье.

Так, будучи видящим себя собакой во сне, он отказывал своей подруге собачке в ее трепетном желании сакрального общения.

XI

Казалось, длинная трель телефонных гудков превратилась в долгую песнь неведанных и неизвестных до селе птиц диких лесов.

Причем, словно отличающиеся друг от друга звонки, проголодавшиеся и соскучившиеся по ответам своих собеседников, начали словно переговариваться уже между собой.

– Ну, где же вы до сих пор, – ворчал мысленно негодующий протест мужским голосом, – попередохли все разом, или что?

– Ало, третий слушает вас, – послышался наконец нежный голос молодой девушки, словно в последнюю предсмертную секунду, отказавшийся от смертельного приговора.

– Здравствуйте, беспокою вас, из подконтрольного вами объекта, наш офис открывается.

– Какие номера объектов.

– Тридцать три ноль тридцать и двенадцать ноль двенадцать.

– Ваше имя.

– Малхаз.

– Мирного дня желаю вам, Малхаз.

– И вам также, – послышался ответ.

Хм, хороши пожелания, с делом разнящиеся, – мелькнула мысль, – ничего не скажешь. Ну хорошо, будем собираться, ничего не поделаешь, обстоятельства иногда властвуют над нами.

Прихватив с собой отобранную связку ключей, мобильный телефон и проксим карту, для прохождения через турникеты верхнего и нижнего этажей, не выспавшийся сторож офиса нехотя отправился в свое первое утреннее рабочее путешествие.

Предстояло открыть офис с нижнего его входа и с верхних этажей.

– Привет, Тамаз, – поприветствовал голос своего коллегу по нижнему офису, приглашенному со специальной одной из охранных компаний города.

– Привет, Миша, что угрюмый с утра? – поинтересовался коллега, улыбаясь.

– Ты такие вопросы задаешь, что просто неудобно отвечать, – вспомнил коллега известные слова одного из известнейших актеров небезызвестногокинофильма. – Будто бы не знаешь, от чего собака, в жизни бывает кусачей.

– Как от чего, от жизни собачьей, конечно же.

– Нее, от малиновой, а не от собачьей.

– А когда это собаки любили малину? – удивился Тамаз, не сразу поняв шутку коллеги.

– То-то и оно.

– Сегодня какой у нас распорядок рабочего дня, Миша.

– Как всегда, по субботам укороченный день, поэтому офис открываю, хотя и без этого пришлось бы, так как показания водяного счетчика нужно взять и здесь, и наверху.

– Да уж, как говорится не было печали…

– Ну да, делать-то им, нашему начальству, больше нечего, нежели давать нам новые глупые поручения.

– Лучше бы немного зарплаты бы вам прибавили, а то…

– Ай, перестань, Тамаз, ради бога, не сыпь уже, как говорится, соль на рану. Лучше на свое начальство жалуйся по этому поводу, которое только и норовит словить вас хоть на каких-то прегрешениях, чтобы удержать с вас от зарплаты.

– Да, не говори, они, мало того что на каждого из нас троих, дежуривших здесь по шестьсот лари имеют, перечисляемых от вашей компании, так еще и с нас кровь сосут и постоянно теребят нас по рации и по ночам не ленятся, по несколько раз на машинах заезжают и проверяют нас.

– Лучше пусть прибавку к зарплате дают, чтобы на такси ездили, а то вон твой детский велосипед, как уже износился и постарел.

– Не говори, слушай, хорошо что хоть он мне в помощь сгодился в эти нелегкие карантинные дни и в условиях комендантского часа. Вот Григорию, например, генералу нашему – хорошо, так как живет неподалеку и пешком сюда добирается. А вот Малхазу тяжелее добираться с другого конца города, и потому мы перешли на двухсменный рабочий график. А что же еще остается делать?

– Да уж, такова жизнь, и все время под нее приходится подстраиваться. Хорошо Тамаз пошел я наверх обходить офис, включать освещение по коридорам и брать показания с верхнего счетчика траты воды.

– Ну, как говорится, с богом, – напутствовал коллега.

– С богом, встретимся еще не раз, эти двое суток вместе ведь дежурим.

– Ага, точно.

Один из новых больших пассажирских лифтов, турецкого производства грузоподъемностью в тысячу килограммов рассчитанный до тринадцати пассажиров, тоже казалось подвергся карантинным ограничениям, так как у входа на каждого этажа офиса висели объявления об ограничении количества пассажиров в масках не более четырех человек.

Но зато ездить на нем, по сравнению, со старыми, изношенными и амортизированными уже давно, советскими лифтами, было одно удовольствие.

Новые скоростные кабины обоих лифтов компании – как большого, так и малого, – бесшумно и с ветерком мчались по вертикальным просторам офиса.

Входя через верхний вход в офис, на восьмом этаже, на парапете одного из входных мостом, была установлена металлическая коробка с закрывающимся на замок верхней откидной крышкой.

Открыв эту крышку в очередной раз и взяв утренние замеры водяного счетчика, сторож заметил улья диких ос. Интересно было наблюдать, как у этих насекомых начинается утро их трудового дня, во многом схожего с человеческим.

Примечания