Силуэт счастья

– Я хочу вернуться на Ваше предприятие. Я, получил возможность сравнить Ваше предприятие с аналогичным, и увидел насколько у Вас все выше по уровню. Вы честно разрабатываете новую продукцию. Работаете сами и заставляете и других людей раскрыть свой потенциал. Там же все построено на воровстве и обмане. Такое предприятие даже если и добьется успехов, они будут случайными и непродолжительными. У них нет будущего. Я хочу работать там, где есть перспектива и возможность показать, на что я способен. У меня очень большие амбиции, и вернуться я хотел бы не на ту должность, с которой ушел. Я хочу должность не меньше чем сейчас у Вашего зама Харламова. Я знаю, что у меня достаточно знаний и характера, чтобы претендовать на такое место.

– Да. Я с этим согласен. Вы доказали, что у Вас есть и характер и предприимчивость. Наверняка, Вы справитесь с такой должностью. Я Вам обещаю, что Вы ее получите. Но мне нужно пару дней, чтобы организовать Ваш приход, грубо говоря, освободить для Вас место. Ровно через два дня жду Вас у себя в офисе, часам к десяти. Но Вы должны постараться убедить теперешних Ваших начальников, что те документы, что к ним попали это золотая жила.

Егор ушел совершенно окрыленный, своими новыми перспективами. А оставшийся дома Кораблев сидел в глубоком раздумье. Он чувствовал удовлетворение, что его наихудшие подозрения насчет Харламова оправдались. Одновременно с этим он чувствовал боль и разочарование, потому что его предали. Причем, предал человек, которому еще, совсем недавно, он доверял, как самому себе.

Для себя Кораблев в этот вечер решил, что до того, как он приступит к выпуску новой видеосистемы, всех своих топ менеджеров, включая и Зою, он уволит. Они ему больше не нужны. Возможно, среди них есть еще предатели. Зою он уволит, потому, что на нее будут продолжать давить его конкуренты. Она сможет согласиться, если ее каким-то образом, принудят к этому. Но, он уволит Зою на хороших для нее условиях. Он купит ей квартиру, которой у нее нет. После этого у Зои Павловны не должно быть к нему претензий и обид.

Он решил тут же, не откладывая решить этот вопрос. Он много лет сотрудничал на взаимовыгодных условиях с одним толковым риэлтором. Он позвонил ему и попросил заняться поиском и покупкой квартиры для одной из его сотрудниц, для Зои Павловны Пастушенко. Когда появятся подходящие варианты, они встретятся, и он передаст ему паспортные данные Зои для оформления договора купли-продажи.

Галина Сергеевна, находясь в соседней комнате, прекрасно слышала этот разговор. Теперь у нее исчезли последние сомнения в связи своего мужа с этой женщиной. Она сидела, не зажигая света, чтобы муж не увидел ее лица. Обида как ком подступила к горлу, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться и не устроить мужу скандал, с воплями и битьем посуды. Но Галина Сергеевна всегда отличалась умением владеть собой и прятать свои эмоции. К этому ее приучило занятие бизнесом в течение многих лет.

Когда муж поинтересовался, почему она не идет спать, она сказала, что будет ночевать отдельно, потому, что у нее разболелась голова, и ей мешают любые звуки, а здесь самое тихое место в квартире. Когда за мужем закрылась дверь в спальню, и везде был погашен свет, она, наконец, дала выход своим эмоциям. Она рыдала, прижимая подушку к лицу, чтобы муж ничего не услышал. Она прощалась со своей прежней жизнью. Она оплакивала свою многолетнюю любовь и преданность этому человеку.

Галина Сергеевна дала себе слово, что плачет в последний раз. Больше ее слез никто не увидит. Она должна постоять за себя. Она не даст растоптать себя и выбросить как прилипший листок бумаги к подошве. Завтра в ее жизни начинается новый отсчет, она постарается измениться так, что никто в ней не узнает прежнюю Галину Сергеевну, покладистую жену Михаила Кораблева. Приняв такое решение, и продумав свои дальнейшие действия, Галина Сергеевна заснула только под утро. Когда она встала, мужа давно не было. Он не стал ее беспокоить, сам себе приготовил завтрак и собрался на работу.

– Ну что же, пусть теперь привыкает. Она снимает с себя все обязанности жены и хозяйки.

По дороге на работу Кораблев задумался о жене. Он видел, что последнее время Галина все время находится в подавленном настроении. Это он объяснял тем, что у нее возникли серьезные проблемы со здоровьем и тем, что его жена, всю жизнь, проведшая на работе среди людей, сейчас вынуждена довольствоваться ролью домохозяйки. Ей не хватает общения, деятельности и поэтому она хандрит. Не последнюю роль сыграло роль и его поведение. Он почти перестал с ней разговаривать, делиться своими проблемами. Но иначе он не мог. То напряжение, под которым он жил в последнее время, изменило его привычку все рассказывать своей жене. Сидящая в нем и сжатая до упора пружина могла в любой момент распрямиться, и он мог выплеснуть все свое раздражение на нее, а ему этого очень не хотелось. Но теперь, когда уже все эпопея почти завершена он будет больше внимания оказывать Галине. А может даже оставит на пару недель свой бизнес, и они махнут куда-нибудь на край света, подальше от всех тревог и проблем.

Во второй половине дня он вызвал к себе для разговора Харламова. Тот заявился, бодренький, ничего плохого не ожидающий, и когда Кораблев объявил ему, что с сегодняшнего дня тот у него не работает, изумлению его не было предела.

– За что? Что я такого сделал, что ты меня как собаку выкидываешь на улицу?

– Ты сам все прекрасно знаешь. Не надо передо мной строить святую невинность.

– Я действительно не знаю. Ты вправе уволить любого своего сотрудника, но потрудись объясниться. Неужели я за столько лет не заслужил даже этого?

– Изволь. Я неделю назад передал тебе для ознакомления пакет документов по новому изделию, и буквально вчера узнал, что эти документы уже несколько дней изучаются нашими конкурентами.

– И ты решил, что это я? Ты в своем уме? Да я клянусь тебе, чем хочешь, я к этому не причастен, – возмущение Харламова выглядело очень искренним, и Кораблев на минуту засомневался.– А может это все же не он?

Он спросил Харламова, – Скажи, эту папку ты кому-нибудь из своих сотрудников показывал?

– Нет, она не покидала моего кабинета.

– Тогда вспомни, может кто-нибудь, имел к ней доступ, когда тебя там не было?

– Только секретарша, но я всегда перед уходом папку прятал в сейф.– Говоря это, он вдруг вспомнил, что один раз его вызвали по телефону в другой отдел. Он там просидел допоздна, решая какие-то текущие вопросы, а потом, не заходя к себе, уехал домой, папка оставалась на столе. Но никто кроме секретарши туда войти бы не осмелился.

Кораблев наблюдал, как Харламов всегда такой уверенный в себе стоял перед ним в полной растерянности, и на минуту его даже стало жалко.

– Ну, хорошо, допустим, кто-то из твоих людей и сделал это, но вся вина целиком и полностью ложится на тебя. Я больше не буду работать с человеком, которому я не доверяю. Всего хорошего. Приказ я уже подписал. Иди! Выполняй положенные процедуры. Я надеюсь больше тебя никогда не увидеть.

– Хорошо, я уйду, но моя совесть чиста, я знаю, что я этого не делал. Надеюсь, что ты сам когда-нибудь побываешь в моей шкуре, и поймешь, каково это.

Харламов выскочил из кабинета шефа и стремительно направился к себе. Его секретарша сидела, перебирая какие-то бумаги. Она подняла глаза и натолкнулась на пристальный и недобрый взгляд своего начальника. Он, ничего не говоря, минуту смотрел на нее. Секретарша побледнела, стала суетливо что-то перебирать на своем столе, не смея посмотреть на него.

– Так это ты жаба, задавлю! – Харламов стал угрожающе приближаться к ее столу. Секретарша сдавленно пискнула, выскочила из-за стола и бросилась в коридор. Харламов устремился за ней. Секретарша еле успела забежать в дамскую комнату и щелкнуть задвижкой. Харламов подбежал к двери туалета и стал бить по ней ногой.

– Выходи, гадина, мне нужно с тобой поговорить!

Геннадий Евдокимович был вне себя. Лицо его покраснело, волосы были вздыблены. Выбежавшие на крик сотрудники, с ужасам смотрели на него, не решаясь вмешаться.

– Помогите, помогите,– истошно кричала из-за дверей секретарша.

Народу все прибывало. Все стояли и смотрели на сцену со страхом, но не без удовольствия. Наконец, появилась охрана. Сам начальник службы безопасности подошел к Харламову и спокойно ему сказал.

– Геннадий Евдокимович, немедленно прекратите безобразие. У меня приказ сопроводить Вас к выходу. Свои вещи и документы заберете, когда придете в адекватное состояние.

Харламов, молча, подчинился приказу. Он шел по коридору, сзади важно следовало несколько человек охраны. Люди удивленно смотрели ему в след, никто ничего не понимал, но многие были довольны. Всегда уверенного в себе до самодовольства Харламова было приятно увидеть таким униженным и поникшим.

После этого события никто в офисе не работал. Все потихоньку переговаривались. Никто ничего не знал, но возникали предположения одно нелепее другого.

Зоя Павловна все узнала от самого Кораблева. Начало сцены она не застала, увидела только печальный финал. Она никогда не испытывала особой симпатии к Геннадию Евдокимовичу, но сейчас ей было его жалко, слишком нецивилизованно с ним расстались. Она невольно задумалась, уж не ждет ли и ее такая же судьба.

***

Настроение у Зои настолько испортилось, что она была готова заплакать и никак не могла с этим справиться. Никакие доводы рассудка и логические умозаключения не помогали, она расклеилась окончательно. Вид уходящего по коридору, под взглядом злорадных глаз Харламова, на нее сильно подействовал.

– Представляю, как они все были бы рады, если бы на его месте была я.

Тут она вспомнила последние события, разговор с Костиком, и ей стало еще хуже. А что будет, когда истекут две недели, которые ей дали для сбора информации? Будет ли Кораблева беспокоить ее судьба, сможет ли он ее защитить? Захочет ли он ее вообще защищать? Для Кораблева главное его бизнес, всем остальным он легко поступится. Значит, нужно самой о себе подумать и как-то подстраховаться. А что она может? Если подумать что у нее есть? Ни одного близкого человека, кому она могла бы полностью довериться, ни своего угла, ни семьи. Ей вдруг так захотелось почувствовать рядом с собой крепкое мужское плечо. Где тот сильный, умный мужчина за которым она могла спрятаться?

– Наверное, такие только в романах бывают. Мне на моем веку такого, встретить не придется.

Она вспомнила Егора. Может, он и был тем мужчиной, но она его в нем не разглядела? Если это даже так, то уже ничего вернуть не возможно.

Постепенно она стала успокаиваться и занялась текущими делами. Тут зазвенел ее сотовый телефон. Это был Костик, – Легок на помине,– с раздражением подумала Зоя.

– Как дела?– спросил Костик

– Зачем ты меня дергаешь? Разве срок, который мы оговорили, уже прошел?

– Заказчики волнуются. Мне нужно тебе кое-что передать лично. Я сейчас напротив вашего офиса. Сможешь выйти на пару минут?

Зоя посмотрела на часы, до конца рабочего дня осталось полчаса.

– Я выйду не раньше чем через полчаса. Если тебе нужно меня увидеть, придется подождать. Я сейчас не могу оставить рабочее место.

– Хорошо, не вопрос.

Зоя отключила телефон. Тяжелое предчувствие охватило ее. Ничего хорошего от этой встречи она не ждала. Делать что либо было уже невозможно. Чтобы успокоиться она решила подправить макияж и выпить чашечку кофе.

***

Когда Харламов оказался на улице, куда его препроводила охрана, он находился в состоянии прострации. Ему казалось, что все, что сейчас произошло, произошло не с ним, а с кем-то другим. Настолько чудовищным и несуразным было все случившееся, что его разум отказывался это как-то объяснять и принимать.

С ним, сильным, жестким, всегда одерживающим верх в любых ситуациях поступили несправедливо. Самое обидное, что не приняли никаких его оправданий, не попытались разобраться, как все было на самом деле. Нет, такого он никому позволить не мог, даже Кораблеву. Он должен выяснить все до конца и доказать Кораблеву, что он не причастен к тому в чем его обвиняют. Он должен добиться справедливости. Самое главное, ему надо прийти в себя и успокоиться.

Он зашел в кафе, находящееся прямо напротив входа в их офис. Заказав себе две порции виски, он уселся у окна, что бы видеть всех, кто будет выходить из здания. Он надеялся дождаться Кораблева и попытаться еще раз с ним поговорить. Убедить его в необходимости беспристрастного расследования. Пусть служба безопасности побеседует с его секретаршей, она явно замешена в этом деле.

Рядом с кафе была припаркована машина. Сидящий в ней мужчина тоже все время смотрел на двери их офиса и поглядывал на часы.

– Тоже кого-то ждет, – подумал Харламов, – Интересно кого? Наверное, женщину,

Алкоголь начал действовать, и ему стало легче настолько, что он мог уже отвлечься, на посторонние наблюдения.

Мужчина, наконец, увидел, того, кого ожидал, он поспешно вышел из машины. На другой стороне улицы стояла Зоя. Мужчина помахал ей рукой, Зоя вяло ответила. Она начала переходить дорогу, глядя, на ожидавшего ее, без особой радости.

Мужчина вышел на проезжую часть ей навстречу. В тот момент, когда они уже почти поравнялись, откуда-то из-за угла на огромной скорости выскочила машина серебристого цвета. Она не сбавляя скорости, мчалась прямо на мужчину, а тот от неожиданности застыл на месте.

Харламов видел, как тело мужчины сначала взлетело вверх, а потом было смято колесами машины. Все произошло так быстро, что никто даже сразу не понял, что случилось. Машина умчалась, а мужчина лежал бесформенной массой на дороге. Моментально поднялась паника. Отовсюду к этому месту устремились люди. Кто-то стал вызывать скорую и милицию. Харламов был потрясен увиденным. Он выбежал на улицу, чтобы помочь Зое. Она с белым лицом и остановившимися от ужаса глазами пыталась идти, но ноги ее подкашивались, и было видно, что она на грани потери сознания.

– Зоя Павловна, держитесь за меня, – он протянул ей свою руку. Зоя судорожно в нее вцепилась и дала себя увести подальше от этого места. Харламов вел ее к своей припаркованной неподалеку машине. Там он усадил на заднее сиденье, предложил воды. Зою сотрясала крупную дрожь, говорить она пока не могла. Харламов понимал, что расспрашивать ее о чем-нибудь сейчас не имеет смысла. Ее надо увезти куда-нибудь в тихое место, чтобы она пришла в себя.

– Зоя, у меня в Подмосковье есть дом, там очень тихо и спокойно, вокруг лес. Давайте я Вас туда отвезу, немного отдохнете, успокоитесь.

Зоя, возможно не до конца понимая, что он ей говорит, согласно кивала головой.

Всю дорогу Зоя молчала, но Харламов и не пытался с ней заговаривать, он понимал, что ей нужно время, чтобы прийти в себя. У себя дома он сразу же усадил ее в кресло у камина и стал разжигать огнь. Было уже достаточно тепло, но он знал по собственному опыту, что вид горящего пламени завораживает и очень успокаивает. Зоя тихо сидела, по-прежнему ничего не замечая. Хлопоты отвлекли его от собственных неприятностей, да и сейчас после увиденного, он понимал насколько мелки и несоизмеримы его проблемы в сравнении с теми событиями, свидетелем которых он стал.

Он пошел хлопотать об ужине и оставил Зою одну. Вдруг, он услышал из гостиной странные звуки. Когда он вбежал, увидел плачущую Зою. Она рыдала, закрыв лицо руками.

– Ну, слава богу! Теперь тебе станет легче, поплачь хорошенько.

Он наклонился и рывком приподнял Зою с дивана. Крепко ее обнял, прижал ее голову к своей груди и стал осторожно гладить ее по волосам и спине. Зоя еще крепче прижала голову к нему, как бы ища у него защиты. Постепенно она стала затихать, но они еще так долго стояли, прижавшись, друг к другу. Наконец, она подняла свое заплаканное лицо и посмотрела на Харламова.

Вид этого человека поразил ее. Она всегда считала его крикливым и самодовольным интриганом, сейчас же она видела спокойное и одухотворенное лицо. В его глазах было столько тепла и сочувствия, что Зое вдруг стало хорошо и спокойно. И вдруг каким-то глубинным женским естеством она поняла, что вот он, ее берег. Она так долго боролась с житейскими волнами в одиночку, а теперь, наконец, обрела под ногами твердую почву. Этот человек и этот дом станут ее родными, и она навсегда останется под их защитой.

Харламов тоже внимательно смотрел ей прямо в глаза, а потом сказал.

– Пойдем, поедим, я там кое-что приготовил.

Они вышли на веранду, там уже был накрыт стол, а на мангале что-то жарилось. Харламов усадил Зою, заботливо ей прикрыл ноги пледом. Они ели очень вкусную, запеченную на углях рыбу, пили белое вино. Ужас и страх, которые парализовали Зою, стали понемногу отступать.

– Теперь ты в состоянии рассказать, что все-таки там произошло. Кто этот человек, и какое он к тебе имеет отношение?

Зоя решила, что скрывать от Харламова свою ситуацию, нет смысла. Она ему все подробно рассказала.

По мере ее рассказа его лицо менялось. Он вскочил и в тревоге стал расхаживать по веранде.

– Я считаю, что это был не несчастный случай, а акт твоего устрашения. Видимо, этот человек им уже стал не нужен, а может, чем-то провинился перед ними. Они одним махом и его убрали и тебя припугнули, что бы ты активизировала свои усилия. С этого дня ты больше на этой работе не появишься, ты должна уволиться.

Кораблев не заплачет. Для него люди лишь средство для достижения собственных целей. Как только человек свою функцию выполнил, с ним безжалостно расстаются. Когда-то и я ему был нужен. А сейчас, видимо, перестал. Он со мной под каким-то немыслимым предлогом расстался.

– А что я буду делать? Ведь мне нужно будет где-то жить, без той зарплаты, что я сейчас получаю, мне аренду жилья не осилить.

– Глупости, считай, что вот это все твое, – он обвел рукой, указывая на дом и пространство вокруг дома.– Я понимаю, что сейчас неуместно все это говорить, но все же, я рад, что так случилось. Что хоть и при трагических обстоятельствах, но ты оказалась здесь, рядом со мной.

Зоя что-то хотела сказать, но он ее остановил.

– Не торопись, я не требую от тебя немедленного ответа. Я знаю, что ты ко мне не чувствуешь и тысячной доли того, что давно чувствую к тебе я. Но я намерен тебя добиваться, и добьюсь.

Он замолчал, пристально глядя на Зою.

В это время ее телефон звякнул, пришло сообщение.

Зоя трясущимися руками открыла это сообщение. Там был снимок покалеченного тела Костика с подписью. « Будешь с нами хитрить, следующая очередь твоя»

Зоя, побледнев, протянула телефон Харламову. Он посмотрел и нахмурился. Немного помолчав, сказал, – Теперь я тебя от себя и на секунду не отпущу. Надо срочно что-то придумать.– У тебя есть загранпаспорт?

– Есть.

– Отлично. Сегодня же мы с тобой уедем в другое место. Здесь они тебя смогут выследить. Выбрасываем твой телефон. Я куплю по дороге новый. Увольняешься с работы, причем дистанционно. Пусть потом твои документы вышлют, когда все успокоится. А самое позднее, послезавтра мы с тобой уедем в Черногорию. Там я недавно прикупил бизнес и у меня там есть дом. Бизнес пока не очень доходный, но как-нибудь проживем. Ты согласна?

– Да, я согласна.

– Но, главное, я хотел, чтобы ты стала моей женой. Здесь мы брак не успеем оформить. Но я думаю, что и в Черногории нам это можно будет сделать. Что ты скажешь на это?

Зоя ответила не сразу. Слишком быстро стали развиваться события. Ей хотелось все как следует спокойно обдумать.

Но, увидев, как напряженно ждет ответа Харламов, сказала,– Я тебе очень благодарна за помощь. А с остальным, давай не будем принимать скоропалительных решений.

– Хорошо, давай.

Через час Харламов увез Зою в другое место, на квартиру своего приятеля, который был в длительной заграничной командировке. Когда они ехали, Харламов вдруг со смехом вспомнил, – Надо будет Одинцова раскрутить на оплату нашу поездки, пари то он мне проиграл.

***

Когда со скандалом Харламова выдворили, Кораблев был не очень рад. Какое-то чувство неправильности происходящего мучило его. Он давно хотел с ним расстаться, но все-таки получилось все как-то некрасиво, очень грубо. Он вспоминал искреннее возмущение Харламова, и сомнение поневоле закрадывалось ему в душу. Он решительно отгонял его.

– Не буду омрачать сегодняшний праздник. Ведь сегодня я праздную победу, надо отбросить все старое и идти вперед.

Сегодня ему предоставили первый, отлично прошедший все испытания образец новой видеосистемы. Можно приступать к ее серийному производству. Осталось проделать еще кое-какие процедуры, закончить оформление патента на изобретение и подписать договор со спецслужбами на поставку большой партии новой видеосистемы. Теперь он будет под надежной защитой и никакие происки конкурентов ему уже не страшны. Ему очень захотелось как можно скорее увидеть свою жену, и, наконец, нормально с ней поговорить, пригласить ее куда-нибудь пойти. По дороге домой он уже совсем настроился на лирический лад, отбросил все мысли о работе и просто наслаждался своей победой и хорошим весенним днем. Правда, полностью ему расслабиться мешал какой-то дискомфорт в левой части груди. Неприятная ноющая боль иногда проскакивала под ребро и пробиралась в левую руку.

– Хотя, чего тут удивляться, – успокаивал он сам себя. – Такие нагрузки даром не проходят.

Теперь он больше будет отдыхать и начнет по утрам делать прогулки.

С порога Михаил Андреевич кинулся обнимать и целовать жену, – Ну все Галя, теперь я опять весь твой. Давай поздравим друг друга с победой.

– Поздравляю, – сухо сказала жена. Она вывернулась из его объятий и смотрела холодно, с каким-то чужим лицом.

– Что еще такое? Какая муха тебя укусила? Ты разве не рада? Ведь это и твой успех.

– Успех то может и мой, да праздновать его будут другие.

– Что ты ерунду несешь.

Галина Сергеевна не стала больше объясняться с мужем и ушла в свою комнату.

– Галя, ты себя плохо чувствуешь?– обеспокоено спросил Михаил Андреевич.

– Да, плохо, дай мне просто тихо полежать.

Она прошла и легла на диван, отвернувшись к стене.

Михаил Андреевич не унимался. Он поднес прямо к ее лицу флэшку и сказал, – здесь вся информация по новой системе. Вот они, наши миллионы долларов. Вот в этой маленькой штучке наше прекрасное будущее.

Жена взглянула на него, опять закрыла глаза и больше на все его уговоры и разговоры не реагировала.

Михаил Андреевич в одиночестве поужинал, выпил изрядное количества коньяка и совсем рано завалился спать. Не так хотел он провести вечер своего триумфа, но ничего не поделаешь.

На другое утро он проснулся очень поздно. С вечера он решил, что позволит себе немного расслабиться, слишком он устал за последнее время. В квартире было тихо. Из кухни не раздавалось никаких звуков, не доносились обычные вкусные запахи.

– Неужели она еще до сих пор не встала?

На нее это не похоже. Даже когда ей было совсем плохо, жена вставала и готовила ему завтрак. На все уговоры полежать она говорила,

– Успею належаться. Для меня вкусно накормить мужа это наивысшая радость.

Кораблев обошел всю квартиру, но жены нигде не было. Только когда он решил сам себе что-то приготовить, увидел прикрепленную магнитом к холодильнику, записку.

« Скоро буду. Дождись меня обязательно, никуда не уходи, пока мы не поговорим »

– Что это за новости! – капризы жены стали немного раздражать и злить его. Никогда еще за все время их совместной жизни, она себе не позволяла такого безрассудного и безразличного к нему поведения. Вчера просто оттолкнула его, не поговорила с ним по-человечески, не сказала ни одного теплого слова. Сегодня куда-то умчалась, не приготовив завтрака и ничего не объясняя. Ему захотелось сделать ей назло.

– Я все-таки работаю, а она сидит дома, я занятой человек, у меня много серьезных обязанностей Я не обязан ждать, неизвестно чего. В конце концов, если ей угодно со мной поговорить, пусть она приспосабливается к моему графику.

Он быстренько собрался и укатил на работу. Он поехал не в офис МИАКОРа, а на встречи, которые были запланированы и, были сейчас для него важнее. Но к обеду его стало потихоньку одолевать беспокойство. Жена не звонила. Он был уверен, что она будет звонить ему и не один раз, будет выяснять отношения, ругать его за то, что он ее не дождался. Но, как ни странно, жена его не проявила ни гнева, не беспокойства. И это не на шутку обеспокоило его. Самому позвонить ей и спросить как дела, он не хотел. После вчерашнего приема, ему хотелось немножко наказать ее. Наконец, он решил пообедать сегодня дома, а заодно и поговорить с женой, выяснить, что же происходит.

Когда он приехал домой, жена встретила его спокойно и сдержано. Лицо ее разительно изменилось. Кораблеву вдруг она показалась какой-то незнакомой и чужой. Ему это стало очень неприятно.

– Галя, где ты была утром? – начал он разговор.