Кровавое наследство
В приют мы вернулись под утро. Ужасно сонные и уставшие, но СЧАСТЛИВЫЕ.
ГЛАВА 2
«Мы редко до конца понимаем,
чего мы в действительности хотим».
Франсуа де Ларошфуко
(1613-1680гг.)
«Ну, пробьешь ты головой стену.
И что будешь делать в соседней камере?»
Станислав Ежи Лец
(1909-1966гг.)
Я нашла визитку того мужчины, который подвез меня до приюта в тот ужасный вечер когда я навсегда потеряла свою подругу. Я долго крутила ее в руках, то бросала на кровать, то вновь брала и рассматривала каждый ее сантиметр, будто пытаясь найти в ней что-то новое… В голове словно эхом звучал голос Вити: «Ты достойна… ты достойна… ты достойна»…
Взяв старенький телефон, который мы стащили с Викой у какого-то пьянчужки в баре, я отважилась, и набрала номер, который был указан в визитной карточке.
– Да, я слушаю, – ответил хрипловатый мужской голос.
Я вздрогнула и долго молчала в телефон, не решаясь заговорить.
– Говорите! – раздраженно рявкнул он.
Поняв, что он сейчас просто повесит трубку, я неуверенно произнесла:
– Это… это Павел Александрович?..
– Да, кто меня спрашивает?
– Это Саша… Вы помните меня? – с надеждой в голосе спросила я.
– Саша? Какая еще Саша?
– Я с приюта… Вы меня когда-то подвозили, когда я потерялась…
Павел Александрович меня вспомнил. Его тембр голоса изменился и стал более мягких.
– Как у тебя дела? – спросил он. – Ты больше не терялась?
– Нет, – раскрасневшись произнесла я и мысленно порадовалась, что меня сейчас никто не видит.
– Чем я обязан твоему звонку, Саша?
Замешкавшись, не зная, что сказать, за место слов, я стала издавать отрывистое: «Э…э…»
– Может быть тебе нужна помощь? Не стесняйся, говори, я буду рад тебе помочь.
– А я могу с Вами встретиться? – на удивление самой себе вдруг предложила я. Сердце выбивалось от волнения и я сама уже не понимала зачем мне все это.
В трубке на некоторое время воцарилось молчание.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Когда мне приехать за тобой?
Встреча была назначена на половину восьмого.
Судорожно выкидывав вещи из шкафчика, я искала, что мне одеть. Мой гардероб был довольно скуден… Не найдя ничего лучше, кроме изрядно поношенных джинсов и серой футболки, которую мне когда-то подарила Вика, я тяжело вздохнув, оделась и подошла к зеркалу. Расчесав волосы, я внимательно посмотрела на свое отражение. И чем же я могу обольстить такого мужчину? Ну чем?! Бред… И о чем говорил Витя, смотря на меня с восхищением? Белая лилия… Какая глупость…
Еще раз внимательней всмотревшись в свое отражение, я печально вздохнула. У меня были слишком большие серо-голубые глаза, которые смотрелись совершенно не пропорционально моему маленькому худенькому личику… А губы? Они тоже были через чур большими и пухлыми… Именно они послужили причиной моих детских драк с мальчишками, которые дразнили меня «губастиком», «губашлепом» или просто «губастой» Единственное, что мне нравилось в своем лице – это мой нос, он был маленьким и незаметным, уж к нему то никто не мог придраться.
Критически обсмотрев свою фигуру, я все же с трудом стала искать в ней плюсы, чтобы хоть как-то себя ободрить. Ну и что, что я худая? Зато у меня плоский живот и стройные длинные ноги. Может быть девчонки, за спиной и говорят, что у меня одна кожа да кости, но только от того что завидуют, ведь многие из них страстно желают похудеть… Но обсмотрев себя еще раз внимательным взглядом, я все же пришла к выводу, что я не просто худая, а через чур худая… Да, мне следовало бы больше есть, но еда, которая готовилась в столовой нашего приюта никогда не вызывала у меня аппетита. Прием пищи для меня был просто необходимостью, я не получала от этого удовольствия. Я бы вообще не ела, если бы это было возможно… Я никогда не понимала, как другие дети с аппетитом бегут в эту вонючую столовую и поглощают эти противные, совершенно невкусные каши, приготовленные нашими поварами… Я вспомнила фрагмент из своего дежурства в столовой, когда помогала нашей поварихе Зинаиде раздавать тарелки. Разговаривая со мной и отдавая мне различные поручения она и сама не замечала, как из ее полу-беззубого рта вылетали брызги слюны, которые волей не волей попадали на тарелки с едой. Это было омерзительно… После этого я долго не ела в столовой, пока меня не положили в больницу из-за сильного недостатка веса. Оправившись, я все же взяла себя в руки и вновь стала есть, стараясь не думать о еде и не ощущать ее вкуса.
Вдруг, в комнату неожиданно вошел Витя и прервал мои рассуждения.
– Ты куда-то собралась? – удивился он.
Я немного растерялась.
– Да…
– И куда же???
– Я хочу встретиться с одним мужчиной…
– С каким еще мужчиной?!
– Вить, ты прям как следователь на допросе! – вспылила я. – Я не обязана перед тобой отчитываться!
– А почему ты не можешь мне просто ответить? Я думал мы встречаемся…
– Встречаемся? С чего ты взял?..
– А как же вчерашний поцелуй?
– А он для тебя что-то значил? – удивилась я.
– А для тебя нет?
– Этот поцелуй был просто порывом души и на самом деле ничего не значил… И вообще, ты же мне сам говорил, что я достойна большего…
– Я и сейчас не отказываюсь от своих слов!
– Ты себе противоречишь, Вить… Ты ведь знаешь, что я хочу… а что можешь дать мне ты?
– Ты рассуждаешь, как циничная сука, – поморщился он. – Я бы мог дать тебе любовь!
– Твоя любовь меня не оденет, не накормит и в зиму не согреет… – чуть не плача и дрожа от нервного напряжения, проговорила я.
– Значит, ты будешь встречаться с кем-нибудь только за деньги?!
– Называй это как хочешь… Но ты мне сам вчера сказал, что я достойна большего!
– Дура! Я не имел в виду, что тебе надо себя продавать! Я говорил о том, что на внешность ты ни чем не хуже тех моделей, что красуются на обложках журналов, а может быть даже и лучше! Но я думал, что ты выше того, чтобы вестись на деньги!
– По моему, как раз вчера, мы и выяснили, что мне надо от жизни…
– Ты просто еще глупенькая маленькая девочка и сама еще не понимаешь, что ты хочешь на самом деле…
– Не тебе судить, – проговорила я и повернулась обратно к зеркалу. Достав помаду светло розового цвета, я стала красить губы.
– Так куда ты собралась? – грозно проговорил Витя и скрестил руки на груди.
– На встречу с мужчиной! – гордо сказала я и фыркнула носом.
– Что это еще за мужчина??!
– Богатый и взрослый мужчина…
– А где ты его вообще нашла?!
– Я с ним познакомилась, когда с Викой убегала из приюта…
– Между вами что-то было???
– Пока нет…
– Что это еще значит – «пока»?!
– А то и значит, что пока еще между нами ничего не было…
– А хочешь сказать, что будет?!
– Я ничего не хочу сказать, я тебе не ясновидящая, в будущее заглядывать не умею!
– Но ты этого хочешь?!
Я тяжело вздохнула, перестала поправлять макияж и развернулась к Вите лицом.
– Слушай, от-ва-ли, – по слогам произнесла я и повернулась обратно к зеркалу.
В отражении я увидела как Витя сильно сжал губы.
– Сколько ему лет? – сквозь стиснутые зубы спросил он.
– Не знаю, я не спрашивала, – безразличным тоном ответила я. – Наверно ему чуть больше сорока…
– Больше сорока??? Ты с ума сошла! Он же для тебя старик!!!
– Ничего он не старик… Он очень даже хорошо выглядит… И у него такая классная машина, которая делает его лет на двадцать моложе, – съязвила я.
– Какая же ты… – задыхаясь от возмущения, произнес Витя, – какая же ты тварь!
Выбежав из комнаты, он сильно хлопнул дверью так, что от нее полетела штукатурка. А я бросилась на кровать и разрыдалась. Мне захотелось, раздеться, залезть в постель, накрыться одеялом сверх головой и никуда не идти. Господи, что же я делаю? Зачем мне все это надо? Наверно, Витя прав… И хочу ли я этого на самом деле?
Немного полежав на спине и посмотрев в ободранный потолок, я мысленно корила себя за свою глупость. С чего я вообще взяла, что буду нужна этому мужчине? Я, сирота из приюта… Может быть, этот Павел Александрович просто посмеется надо мной и отправит обратно… Ну, какая же я все-таки дура…
Вдруг кровать как-то странно хрустнула и матрац провалился вниз, а я ударилась головой об спинку кровати. С бешенством вскочив на ноги, я стала орать:
– Да к черту это все!!! К черту эту жизнь!!! К черту этот гребанный приют!!! Я хочу другой жизни! Другой!!!
Вновь подойдя к зеркалу, я вытерла слезы, расчесала волосы и посмотрев на часы, вышла из комнаты.
За дверью меня ждал Витя.
Я, демонстративно, не обращая на него никакого внимания, прошла мимо. Но он подбежал ко мне сзади и дернул за руку.
– Стой! – прокричал он.
– Чего тебе? – обернулась я. – О чем ты еще хочешь поговорить с такой тварью, как я?
– Я тебя не пущу… – тихо прошептал он.
Я выдернула свою ладонь из его руки и посмотрела на него уничтожающим взглядом. Так продолжалось еще какое-то мгновение, затем я развернулась и резко ушла в направлении выхода. Он мне еще что-то кричал вслед, но я заткнула уши руками и прибавила шаг.
Выйдя на улицу, я посмотрела на часы. Половина восьмого… Во дворе никого не было… Меня охватила какая-то жуткая паника. Наверно он не приедет! Да, да, он не приедет! Ну зачем ему я? Солидному взрослому состоятельному мужчине? Зачем? Это же очевидно… Дура! Какая я дура! И как же мне стыдно! С каким видом мне придется вернуться в приют и посмотреть в ухмыляющиеся глаза Витьки.
Но вдруг я увидела из-за угла подъезжающую машину. Здоровый тонированный джип. Сначала я испугалась и попятилась назад, но переборов свой страх, я стояла как вкопанная и не шевелилась. Машина остановилась, недалеко от меня и из нее вышел он… Тот самый мужчина, с которым я познакомилась в тот страшный день, когда потеряла лучшую подругу. Он был в сером костюме и белой рубашке. Высокий, статный мужчина с уже редеющей головой и с холодными, не выражающими никаких эмоций голубыми глазами. По моей спине прошел холодок.
– Привет, – как-то по-простому сказал он, и я немного успокоилась.
Я улыбнулась, но улыбка у меня не получилась, она, скорее всего, напоминала нервный тик.
– Здравствуйте… – дрожащим голосом произнесла я.
Павел Александрович учтиво открыл мне дверь своей машины и пригласил меня внутрь. Почему-то в этот момент мне захотелось убежать от него прочь, но подумав о том, как это будет нелепо, я переборола все свои страхи и села на переднее сидение его автомобиля.
– Итак, рассказывай, что у тебя случилось? – спросил он, поджигая сигарету.
Я растерялась, но все же ответила:
– Мне просто почему-то захотелось Вас еще раз увидеть…
– Даже так… – удивился он и, как мне показалось, немного повеселел, хотя его глаза оставались такими же холодными и непроницаемыми. – Ну хорошо… Тогда скажи мне, чего бы ты сейчас хотела? – вдруг поинтересовался он.
– Не знаю… – растерялась я.
– Может быть, поужинаем? – предложил Павел Александрович.
От волнения я не смогла сказать и слова и не найдя ничего лучше, я просто закивала головой в знак согласия. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди…
– Только ты не обижайся, но я думаю, что для ресторана ты одета неподходяще, поэтому, если ты не против, мы поужинаем у меня дома. Но от ужина в ресторане это ничем не будет отличаться, поверь мне.
Я внутренне напрягалась, уже проклиная себя за эту дурацкую идею встретиться с этим человеком. Но спокойный и властный голос Павла Александровича прервал мои тревожные мысли.
– Поверь мне, с тобой ничего не случится. Если ты переживаешь за свою безопасность, то я обещаю, что не трону тебя.
Меня немного успокоили его слова. Я отвернулась к окну и стала наблюдать за дорогой. Оглянувшись назад, я увидела свой приют медленно отдаляющийся от меня. В душе все-таки было какое-то необъяснимое ликование.
Мы находились в пути довольно долго, но я перестала нервничать и начала получать удовольствие от дороги. Машина ехала легко и быстро, в ней витал запах дорогого парфюма и играла спокойная медленная музыка. Я изредка поглядывала на мужчину, сидящем на водительском сиденье и отмечала про себя, что он довольно неплох собой… У него были благородные черты лица, правда которого уже коснулись первые морщинки. Эти небольшие признаки его зрелого возраста даже делали его более мужественным и придавали солидный вид.
Подъехав к воротам коттеджа, Павел Александрович остановил машину, рукой подал какой-то сигнал и я увидела как юноша, одетый в черный пиджак и галстук, открыл нам ворота и мы проехали внутрь.
От восторга я открыла рот. Такую красоту я видела только в фильмах. Это был трехэтажный огромнейший коттедж с уличным бассейном, садом, какими-то очаровательными статуями и интересно подстриженными кустиками в виде различных фигурок.
– Так красиво! – воскликнула я, не сдержав эмоций.
Павел Александрович улыбнулся и произнес:
– Тебе нравится?
– Еще бы! – еще сильнее воскликнула я.
– Хотел бы я жить здесь постоянно…
– В смысле? – не поняла я. – Я думала, что это Ваш дом и Вы здесь всегда живете…
– У меня еще есть квартира в центре и большую часть времени я провожу там. Это гораздо удобней, чем постоянно ездить сюда загород, малышка. Здесь я появляюсь где-то раз в неделю… В этом месте я отдыхаю душой…
– Здесь действительно очень красиво! И воздух… он здесь такой свежий! Просто удивительно…
– Ничего удивительного: коттедж находится в экологически чистой зоне.
– Очень похож на дом моей мечты, – улыбнулась я.
– Смешная ты… – только и произнес мужчина.
Я не зная что ответить и не понимая почему он назвал меня смешной, только робко улыбнулась в ответ.
Мы зашли в дом. Внутри все было еще красивее, чем снаружи! Огромные залы, высокие потолки, золотистые колонны с узорами, крутые лестницы, камин, кожаные диваны и кресла, подсвечники, словно из средневековья, позолоченные зеркала, картины, люстры… В общем, интерьер напоминал мне сказку! Мне казалось, что я во сне…
В гостиной приятная пожилая женщина с пышными формами накрывала нам ужин. Она несла на стол такие вкусности, от которых у меня просто потекли слюнки и я почувствовала как приятно заныл мой желудок в предвкушении вкусного ужина.
Когда все было готово, мы сели за стол, и я как сумасшедшая накинулась на еду. Наверно это выглядело очень неприлично… Я посмотрела на Павла Александровича, лицо которого не выдавало никаких эмоций и чуть не поперхнулась. Откашлявшись, я все же постаралась вести себя более достойно, чтобы соответствовать обстановке, в которой я находилась. Возле моей тарелки стояло множество приборов, но я понятия не имела, как всем этим пользоваться. Я наблюдала какие ножи и вилки берет в руки Павел Александрович, но это мне не помогало. Сильно скрестив от волнения ноги и сжав губы, я не знала, что мне делать и как вести себя в подобной ситуации, чтобы не показаться этому человеку совершенной невеждой. Павел Александрович делал вид, что не обращает на меня никакого внимания, и я тяжело вздохнув, стала есть как умею. Было стыдно и я чувствовала себя крайне неловко.
– Может вина? – предложил мужчина.
Я кивнула головой и подумала, что это было бы неплохо для того чтобы хоть как-то снять нервное напряжение.
Павел Александрович разлил вино по бокалам и один протянул мне.
– Это бургундское вино 85 года, тебе должно понравится… у него приятный насыщенный вкус… Ты когда-нибудь вообще пила спиртное? – спросил он.
– Мы пили с подружкой портвейн, – ляпнула я.
– Я думаю, что на вкус это будет гораздо лучше того, что ты пила, – как-то сухо проговорил он, и я вновь густо покраснела.
Отпив пару глотков, я поставила бокал на стол и снова принялась есть. Блюда, стоящие на столе имели такой великолепный потрясающий вкус, что ими просто невозможно было вдоволь насладиться. Я никогда не ела ничего вкуснее. Как я теперь смогу после такого ужина хоть что-то снова съесть в столовой своего приюта… Но наверно придется, – с тоской подумала я и еще раз обсмотрела гостиную. Эх, когда у меня еще появится такая возможность в жизни увидеть такую роскошь? Наверно никогда…
– Саша, а сколько тебе лет? – вдруг спросил Павел Александрович, отречено смотря на бокал вина, которого он держал в правой руке. Он словно пытался в нем что-то рассмотреть… хотя, как мне показалось, это было просто отвлеченным маневром, чтобы не акцентировать внимание на своем вопросе.
Я прокашлялась и соврала:
– Шестнадцать… – тихо произнесла я.
На самом деле мне было пятнадцать, но сверстники говорили мне, что я выгляжу чуточку старше. Все равно у меня скоро будет день рождения и через пару месяцев я достигну своего шестнадцатилетия и буду почти взрослой.
– Ну и какие планы у нашего юного поколения?
– Что, простите? – не поняла я и снова поперхнулась.
– Можно на ты… – поправил меня Павел Александрович. – И можешь называть меня Павлом, я тебе разрешаю. Я думаю, что в такой обстановке нам не к чему формальности.
Я робко закивала головой в знак согласия.
– Есть у тебя какие-нибудь планы на будущее? – Павел пояснил свой предыдущий вопрос.
– Я даже не знаю, – тихо и неуверенно проговорила я, опустив вниз голову. При каждом его вопросе, я почему-то чувствовала необъяснимый стыд, я ощущала себя неполноценной в обществе этого мужчины, осознавая его полное превосходство.
– У тебя модельная внешность, ты не думала о карьере модели? Как раз девочки в этом возрасте и начинают…
– Я? Модель? – мне отчего-то захотелось засмеяться, но я сдержалась. – Да какая из меня модель… – только и смогла проговорить я, усмехнувшись.
– Ты высокая, худенькая, у тебя правильные черты лица и ты очень молода… Я думаю, что тебе стоит попробовать… Ты как на это смотришь?
– Я не знаю… – ели слышно произнесла я и уставилась в пол. Мне показалось, что он просто надо мной издевается.
Закончив ужин, Павел приподнялся из-за стола, подкурил сигару и подошел к окну.
– Я так полагаю, что твой приют уже закрыт. Ты можешь остаться у меня, я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили комнату для гостей, а завтра я сам все объясню твоей воспитательнице. Можешь быть спокойной, проблем не будет.
– Спасибо! – воскликнула я радостно, – Я останусь!
Женщина, которая подавала нам ужин, провела меня в комнату для гостей и стала стелить мне постель.
Она смотрела на меня подозрительным взглядом, но молчала.
Я почувствовала себя как-то неловко.
– Меня Саша зовут… – сказала я.
Женщина на какое-то время замерла, перестала стелить постель, развернулась ко мне и посмотрела на меня слегка удивленным взглядом. Затем вновь преступив к своему занятию, произнесла:
– Клавдия.
– Очень приятно познакомиться… – я улыбнулась.
Женщина вновь остановилась и посмотрела на меня таким же взглядом:
– Мне тоже, – сухо произнесла она.
– Я вам не нравлюсь? – огорчилась я.
– С чего ты взяла?
– Вы как то странно на меня смотрите, и разговариваете таким тоном, что я подумала…
– Я просто не понимаю, откуда ты взялась и кто ты такая. Тебе ведь, наверно и восемнадцати нет…
– Да, мне пятнадцать…
– Пятнадцать? Что ты здесь забыла? Была бы ты какой-нибудь родственницей Павла Александровича, то навряд ли бы ходила в таких обносках. Тогда я ничего не понимаю…
– Вы правы, я ему не родственница…
– Но кем ты тогда ему приходишься, раз он привел тебя в этот дом и позволил тебе здесь остаться?
– Никем… мы случайно познакомились…
– А ты что, сирота что ли, чтобы у взрослых мужчин ночевать? Что, дома своего что ли нет? Я бы поговорила с твоими родителями, чтобы вмазали тебе хорошенько! А то они наверно волнуются, места себе не находят, а ты шляешься черте где! – негодовала Клавдия.
– А я и есть сирота… у меня нет родителей! А приют закрывается в определенное время и туда сейчас сложно попасть, только через окно. Но так как я уходила и не оставила замок открытым с внутренней стороны, я бы уже не смогла сегодня туда попасть…
– Батюшки! – воскликнула женщина и прикрыла рот ладонями. – Господи, прости меня! Я и подумать не могла… Какой же все-таки благородный человек, Павел Александрович, что приютил тебя на эту ночь… А я то думала…
– Павел Александрович действительно благородный человек, – согласилась я.
– Бедное дитя… – Клавдия покачала головой, – без родительской ласки, без опеки, без поддержки… Как же ты живешь, деточка? Тяжело тебе наверно приходится?
– Нормально… я-то другой жизни и не знала, сравнивать не с чем…
– Батюшки… – покачала головой она. – А как же тебе жить дальше? Как ты будешь получать образование? Теперь ведь все платное… просто так наверно уже поступить нельзя… время СССР прошло, когда было все по честному, легко и просто… А теперь… Ох, милая, что же ты будешь делать? Куда ты пойдешь после приюта?
У меня появился ком в горле.
– Да все у меня будет хорошо… – если слышно проговорила я и постаралась улыбнуться. – Таких как я очень много…
– Да знаю я, то ворами становятся, то проститутками, а то и еще хуже… – проворчала она.
– Не говорите так! – обиделась я. – Те кто с приюта, такие же дети, как и все! И между прочим, преступниками становится не только дети из приюта! И из благополучных семей тоже бывают и наркоманы и проститутки! Здесь все от человека зависит…
– Да, ты права девочка, ты права… – вдруг согласилась со мной Клавдия и ее взгляд стал печальным. – Я с этим сама столкнулась…
– С чем?
– С тем, что ребенок из хорошей благополучной семьи стал наркоманом… Господи, горе то какое! – воскликнула она и всхлипнула. – Я его сама воспитывала, души в нем не чаяла, любила как своего, как родного. Своих то детей я не могу иметь и он был для меня как сын… А вырос и стал принимать эту гадость… Зачем спрашивается? Зачем?! Ведь у мальчика все было… абсолютно все. Павел Александрович исполнял любые его прихоти и желания, абсолютно все для ребенка делал… А он… Хотя я думаю, что вина Павла Александровича все-таки была, надо было ребенку отдавать свою любовь, а не только деньги. Нет, я конечно, уверенна, что он любил сына, но он просто не умел этого показывать… Такой уж он человек…
– Так сын Павла Александровича – наркоман?! – удивилась я.
– Тс-с-с! – прошипела Клавдия, прижав указательный палец к губам.
Обернувшись по сторонам, словно испугавшись, что нас кто-то подслушивал, она тихо проговорила:
– Только никому ни слова! В этом доме – эта тема закрыта!
– А что с ним теперь стало? – тихо спросила я, тоже оглянувшись по сторонам.
– Да Бог его знает… – печально вздохнула Клавдия. – Павел Александрович отказался от сына.
– Отказался?
– Его можно понять… На Лешу не действовали никакие уговоры отца бросить это занятия, на него не действовали и мои мольбы, а ведь я была ему как мать. Павел клал его в различные клиники, но тот убегал. Он стал воровать драгоценности из дома, когда отец лишил его материальный поддержки… Павел не хотел, чтобы на его деньги сын покупал наркотики. Поэтому Леша стал воровать… Он своровал драгоценности… семейные драгоценности оставленные женой Павла после смерти. Павел хранил их в память о супруге, а Леша просто украл их и променял на наркотики… Ах, эти чертовы наркотики, будь они не ладны!
Я тяжело вздохнула и подумала о том, как же несправедливо жизнь распоряжается с людьми… Ну зачем этому Леше надо было родиться в такой семье? Ему надо было появится на свет как я – без кола, без двора, без родителей, вот тогда бы он и понял всю ценность того, что было так несправедливо подарено ему судьбой… Это мне надо было оказаться на его месте, вот я бы своего не упустила… Хотя, кто знает, какой бы была я, родившись в богатой семье… Возможно, не зная другой жизни я бы все воспринимала как должное и от скуки бы тоже стала принимать наркотики… Нет, это бред! Как может стать скучно, когда у тебя столько возможностей?! Да этот Леша просто идиот, по-другому его не назовешь…
– А от чего умерла жена Павла Александровича? – вдруг спросила я, неожиданно даже для самой себя.
– Рак легких… – тихо сказала женщина.
– Рак легких?! – воскликнула я. – Это же очень страшная болезнь…
– Людмила очень много курила и любила выпить…
«Были в этой семье какие-то серьезные проблемы, – подумала я, – если люди счастливы, то они никогда не будут подсаживаться на наркотики или спиваться…»
– У Павла Александровича есть только одна радость в жизни… – тяжело вздохнула Клавдия.
– И какая же?
– У него есть дочь.
– Дочь? И где же она? – я почему-то расстроилась, узнав о том, что у Павла Александровича есть дочь.
– Вероника в Штатах. Она приезжает раз в полгода на новогодние праздники и на летние каникулы. Она умная девочка, учиться и никакую дрянь, вроде наркотиков, не принимает…