Сокол

Она не боится старуху и разговаривает с ней спокойно, без стеснения, как со своей родной бабулей.

– На какой праздник? – удивленно взглянула на меня Виолетта Филипповна. – Который будет здесь в отеле?

– Да.

– Разве это праздник? Пьянка для постояльцев. Нечего там делать с ребенком.

– Но нас пригласили.

– Кто?

– Жак, – ответила за меня дочка. – Мамин новый друг. А я дружу с Филиппом.

Старушка хитро улыбнулась.

– Это тот красавец, с которым вы вчера гуляли по пляжу?

– Откуда вы знаете?

– Мы с Аликом видели вас с балкона. Он рассказывал мне очередную сказку перед сном, а вы в это время расхаживали босиком по холодному песку.

Разве во Франции бывает песок холодным? Он даже ночью раскален докрасна.

– Какую сказку? – заинтересовалась Аня.

– Ох, милая! У меня внук – сказочник. Каждый вечер, перед сном, он привык рассказывать мне все, что произошло с ним за день. Такое придумывает – обхохочешься. Иногда даже сам не понимает, какую несет чушь!

На мой телефон пришло сообщение. Юра написал, что позвонит нам вечером.

– Я не хочу на праздник, – заныла дочка. – Там скучно. Можно, я останусь в номере?

– Нет, Аня. Мы сходим на пару часов.

– Зачем мучить ребенка? – вмешалась старушка. – Оставьте ее у меня. Пусть играет с Дусей, а вы сходите, развлекитесь. Такого мужчину нельзя оставлять одного.

– Нет, – повторила я.

– Мам.

– Ты пойдешь со мной.

– Вера, я не ем детей. Мне одной скучно. Пусть девочка отдохнет у меня.

– Ну, мам.

– Спасибо вам, Виолетта Филипповна. Но, я не оставлю Аню.

– Как хотите.

Старуха махнула блестящими серьгами в ушах.

Лифт остановился, мы вышли, а она поехала дальше.

Ближе к вечеру позвонил муж. Я уже накрасилась и убрала волосы в хвост. Анютка надела свое единственное приличное платье, в котором не стыдно пойти на праздник. У меня такого платья не нашлось, и я вынула из шкафа прозрачную шифоновую блузку и легкие брюки. Дополнила туфлями на высоких каблуках, в косметичке нашла длинные серьги с крупными камнями. Получилось красиво, но скромно.

– Куда вы собрались? – сразу же заинтересовался Юра.

– У нас сегодня в ресторане фуршет по поводу дня рождения хозяина отеля.

Я включила громкую связь.

– Молодцы! Сходите. За три недели вы столько всего увидите, сколько за всю жизнь нормальный человек не видит.

– Уже увидели. Здесь очень красиво!

– Ну-ну. Ты там не привыкай, а то потом не захочешь возвращаться на родину.

– Я уже не хочу. Вот так бы всегда: ничего не делать, только есть, спать, да загорать на горячем песке. Не жизнь, а сказка! И тут многие так живут. Сидят на сундуках с деньгами и только тратят их налево и направо.

– Это так кажется. Богатые люди не всегда бывают счастливыми. Деньги просто так не даются. Их надо зарабатывать, и зарабатывать тяжелым трудом.

– Я понимаю. Но со стороны все выглядит по-другому.

Мы еще немного поговорили. Аня похвасталась своими покупками из местной сувенирной лавки, я расспросила про родителей. Потом взглянула на часы. Восемь тридцать.

– Нам пора. Передай всем привет.

– Хорошо. Целую.

– Пока, пап!

Я нажала на кнопку, повертела телефон в руке, а потом полностью его отключила.

Совсем не скучаю по дому. Иногда вспоминаю о семье, но назад возвращаться не хочу. Здесь как будто другой мир, параллельное измерение. Климат, вода, люди. Ничего не раздражает, глаза любуются, уши наслаждаются звуками, тело реагирует на новые эмоции.

Через пятнадцать минут в дверь постучали. Рано. Жак говорил, что придет за нами в девять. Я выглянула в коридор. Дворецкий в фирменной куртке с эмблемой в виде красного ромба на груди протянул мне букет цветов.

– Мадам, вам записка.

Маленький белый конверт с золотыми буквами «АА». Такие выдают всем постояльцам при заезде в отель. У Ани в сумочке их уже пять штук. Один день – один конверт.

Я взяла цветы и закрыла дверь.

Нежные розовые розы, вперемешку с крошечными ромашками. Аромат необыкновенный.

– Мам, кто тебе подарил цветы? – спросила дочка.

– Сейчас узнаем.

Я открыла конверт.

«Приятного вечера, Вера»

Написано на французском, ровным почерком.

Жак. Оказывается, он романтик. Цветы, пара строк. Приятно.

Через пятнадцать минут он уже стоял у нас на пороге. В шикарном светлом костюме и блестящих ботинках.

– Вера, вы прекрасны! – сказал он искренне. – И вы, маленькая барышня.

«Барышня» была произнесена на ломаном русском. Он кое-как выговорил непонятное для его разума слово.

Мы спустились на лифте вниз. В холле уже столпились люди в разноцветных нарядах. Кругом суматоха, праздничное настроение. Кипят, бурлят страсти. Со всех сторон слышны разговоры на разных языках.

Старуха оказалась права. Молодежи почти не видно, одни пожилые люди и обслуживающий персонал.

И все красивые, дух захватывает. В ушах у женщин сверкают бриллианты, мужчины в элегантных костюмах. В шикарном отеле трудно встретить купальные шорты, соседствующие с вечерним платьем, клетчатый пиджак, рядом со строгим смокингом, домохозяйки смешались с деловыми дамами, мажоры с бизнесменами. За стенами звучит музыка, звенят бокалы.

Сердечко забилось быстрее. Я сильнее вцепилась пальцами в рукав Жака.

Когда в жизни происходит что-то хорошее или плохое, мой организм начинает вести себя необычно. Первый реагирует желудок. Тончайшие иголочки вонзаются в нежную кожу, потом подключается мозг и происходит сортировка информации, разделение на положительные эмоции и отрицательные. Не важно, что я испытываю в данный момент – боль все равно появляется. Затем отпускает, и я начинаю осознавать происходящее.

За время отдыха в Каннах, в желудке поселилась одна иголка. Каждый день, каждую минуту колет и колет, не давая мне забыть, что я нахожусь в самом прекрасном месте на планете. Две – это уже много. Если вторая иголка появляется – значит, происходит что-то из ряда вон выходящее. Три иголки – я чувствовала, когда родила Аню. Четыре – умерла моя бабушка. Пять – никогда еще не было.

Сегодня в желудок вонзилась вторая игла. Положительная эмоция. Праздник!

– Мне уже нравится, – еле выговорила я, схватившись рукой за живот.

– Вы еще не видели самого главного. – Улыбнулся Жак. – Потерпите. Сейчас нас запустят в ресторан, и начнется торжество.

Открыв от удивления рот, дочка прижалась к моей руке и с интересом огляделась по сторонам. Ее внимание привлекли блестящие шары под потолком. С лестницы, украшенной бегущими огоньками, спускаются люди в вечерних нарядах. Пушистые ковры под ногами усыпаны разноцветными цветами, официанты в белой форме носятся по огромному залу с подносами в руках, раздают гостям программки. За высокой резной дверью послышались звуки оркестра. Скоро начнется представление.

Из золотого сектора спустился лифт. Александр в коротких шортах и спортивной футболке сразу же растворился в разноцветной массе людей. Прошел вдоль ресепшена, а потом хотел выйти на улицу, но увидел Аню. Девочка махнула ему рукой.

– Мам, там Александр. Смотри, он идет к нам.

– Кто это? – спросил Жак, взглянув на парня. – Ваш друг?

– Скорее, это друг мой дочери.

Через секунду парень оказался рядом с нами.

Его внешний вид никого не удивил. Молодые ребята обычно игнорируют подобные мероприятия, стараются в такие моменты улизнуть от присмотра сердобольных родителей.

– Добрый вечер, – вежливо сказал Алик. Снова не меня не смотрит.

– Привет! – ответила Аня. – Ты тоже идешь на праздник?

– Что тут делать? – Он улыбнулся только уголком губ. – А ты сегодня красивая.

Повернувшись к нему боком, девочка продемонстрировала свое розовое платье.

– Мне его папа купил.

– Классное.

Тут я вмешалась в разговор.

– Ты снова идешь на пляж?

– Мы с ребятами хотели немного поплавать.

Теперь он взглянул на меня. Пришлось. Воспитание не позволяет, не отвечать на вопросы.

На лбу так и красуется прыщ, челка поднялась кверху, нижняя губа ободрана до крови. Он постоянно дергает пальцами тонкую кожу.

– На улице уже темно, – вставил свое слово Жак, – и ветер поднялся. Будьте осторожны.

– Все нормально. Мы не пойдем в воду, если будут волны. Просто посидим на пляже.

– Я тоже хочу, – заныла Анютка, состроив несчастную мину. – Тут скучно. Одни взрослые и музыка занудная.

– Согласен, – поддержал Александр.

– Аня, хватит. Нельзя так себя вести.

Последнюю фразу я сказала на родном языке, так, чтобы она меня хорошо поняла.

– Ну, мам…

– Нет. Успокойся.

Александр тоже перешел на русский.

– Я могу взять ее с собой. Там будет приличная компания. Все ребята ее знают.

– Ей пять лет, – строго сказала я.

– Почти шесть, – вставила слово Аня.

– И что?

– Ничего.

– Ее никто не обидит, – убрав руку от лица, сказал Александр. – Она будет со мной.

– Зачем она тебе?

– Кто?

Снова начал тупить.

– Твою кочерыжку! Аня?

– А-а. Да, просто. Тут ребенку скучно, а на пляже хорошо.

– Она будет мешать.

– Кому?

– Вам. Вы будете плавать, пить вино, развлекаться. Зачем вам маленькая девочка в компании?

– Я им не помешаю, – взмолилась дочка, преданно взглянув на своего защитника. А он взглянул на меня.

Трудно отказать, когда так смотрят. Огромные синие глаза, из-под густых длинных ресниц. Да, еще его улыбка. Нежная, наивная.

– Ты за нее отвечаешь.

– Угу.

– Я дам тебе свой номер телефона. Если, что…

– Угу.

– Не пускай ее в воду.

– Угу.

– Саша…

– Меня зовут Александр или Алик. Не называйте меня Сашей.

– Ладно. Алик, если она устанет, позвони мне.

– Угу.

Я повернулась к дочке.

– Слушайся Александра.

– Угу. – Махнула она головой и чуть не завизжала от радости. – Не волнуйся, мам.

Она схватила парня за руку и, пока я не передумала, потянула его к выходу.

– О чем вы говорили? – спросил Жак. – И куда они пошли? Что происходит, Вера?

– Ничего. Они немного прогуляются.

– Это ваш знакомый?

– Он русский.

– А, – загадочно произнес он.

С одной стороны, он удивился, с другой – ему на руку, что мы остались одни, без ребенка.

Через десять минут двери в ресторан открылись, и мы оказались в волшебном месте. Где играем оркестр, столы ломятся от угощений, шампанское льется рекой.

Два часа пролетели, как один миг. Я не успела в полной мере насладиться живой музыкой, вдоволь потанцевать, попробовать заморские закуски. Жак заполнил собой весь вечер: своим обаянием, своим умом. Мы выпили по два бокала шипучего напитка, а потом танцевали под нежный голос Селин Дион.

Вскоре мой ухажер вывел меня на террасу.

– Ты удивительная, – прошептал он мне на ушко.

И поцеловал. Нежно, так, как умеют только мужчины с большим сердцем.

Кровь в жилах закипела.

Никто меня не целовал, кроме мужа. Он первый и последний. Сегодня свершилось чудо. Я нашла своего принца, и полностью потеряла голову. Вот так бывает, когда чувствуешь страсть, а не эмоции по принуждению.

– Поднимемся ко мне в номер? – скромно предложил Жак. – Или…

Я оказалась не готова. Вернее, готова. Я ждала этого момента всю жизнь. Мечтала! Но, не так быстро и не на пьяную голову.

– Не сегодня, Жак. Мне надо забрать дочку.

– Хорошо. Я не тороплюсь. Пойдем.

«К моему стыду мне никогда не стыдно». Так бы выразилась моя мама, окажись она в подобной ситуации. А мне стыдно. Хочу изменить мужу, а сама испугалась, прикрылась ложной скромностью.

Как позволить чужому мужчине прикоснуться к себе? Мое тело всегда принадлежало только Юре. А тут… Вдруг мне не понравиться, или я покажусь ему скучной, неопытной? А может иностранцы занимаются любовью не так, как русские?

От этих мыслей я почувствовала себя всесторонне недоразвитой личностью.

Мы спустились к пляжу.

Звездное небо прикрылось легкими облаками, вода превратилась в огромное, сверкающее зеркало. Тепло, песок все еще обжигает пятки. Уже полночь, а мы не спим. Вот так бы идти босиком в обнимку с красивым мужчиной, и не останавливаться никогда! Его сильная рука нескромно лежит на моем бедре, волосы развевает легкий ветерок.

Дочка увидела нас издалека и побежала навстречу.

Александр, в обнимку с симпатичной девушкой, спрятались под тонкий навес. Двое парней гоняют мяч по песку, некоторые ребята полезли в воду.

– Мамочка!

– Привет, солнышко. Ты не устала?

– Немного.

Она не привыкла, так поздно ложиться спать.

Я махнула головой Александру, показав, что мы забираем Аню. Он улыбнулся.

В номер мы зашли около часа ночи. Дочка помыла руки и сразу же упала в кровать, не сняв платье и не развязав ленточки на косичках.

Рано утром дворецкий снова принес мне цветы. На сей раз белые розы. И записка.

«Вы мне нравитесь, Вера»

Уже написано по-русски.

Пытается угодить. Воспользовался словарем или попросил кого-нибудь из русских написать пару строк.

Мы встретились на пляже. Жак принес Ане мороженое, а мне красную розу.

– Доброе утро, – сказал он на самом красивом языке мира.

– Как ты спал?

– Плохо. Всю ночь думал о тебе и о нашем поцелуе.

Я бы ответила так же, но… проспала всю ночь, как убитая.

– Спасибо тебе за вчерашний вечер и за цветы.

Он взглянул на розу у меня в руке.

– Это всего лишь малость. Я хочу, подарить тебе гораздо больше. Целый грузовик цветов. Море роз.

Аня с Филиппом ушли на спортивную площадку, там снова собралась молодежь. Девушки приняли детей в команду поддержки, а парни показали несколько приемов с мячом. Вскоре появился Александр. На сей раз на его соблазнительных бедрах красуются черные шорты. Волосы прикрыты бейсболкой. Тут же одна из девиц кинулась ему навстречу. Аня тоже подбежала, и он поцеловал ее в щеку. Когда Игорь говорил, что Алик русский, я не поверила. Уж слишком он смазливый для русского мужика, все время вытягивает губки при разговоре и жеманно прикрывает рукой рот.

– Ваш друг, – заметил парня Жак. – У него что-то случилось.

– Почему ты так думаешь?

Я забеспокоилась.

– Смотри, у него на спине выскочили прыщи, вчера такой же был на лбу. Это нервное. В его возрасте не должно быть проблем с кожей.

Как он увидел? Мы сидим далеко от площадки.

– Может у него кожа жирная. Тут жарко. К тому же у многих мужчин раздражение от бритвы.

– На спине и на лбу? Какая бритва, Вера? Это нервное, – повторил он. – У парня что-то происходит. Возможно, любовь? Вон та девочка постоянно целуется с ним.

– Он молодой и еще не женат.

– Самое лучшее время. Ты еще ничем не обременен, и девочки в этом возрасте такие нежные.

Он прав. Только я этот возраст пропустила. У меня не было первой любви. Я знала Юру с детского сада, потом пошли вместе в школу, а после восемнадцати лет поженились.

– Ты любил свою жену? – нагло залезла я в личную жизнь Жака.

– Первую очень любил. Мы были молоды, встретились в Париже, и я сразу сделал ей предложение. Вторая, была моим лучшим другом. Знаешь, так бывает в жизни. В определенный момент ты нуждаешься в поддержке, и появляется человек, готовый, тебе помочь. Ты пользуешься им, а потом понимаешь, что должен ответить взаимностью. Расплатится за долг.

Точно. Юра всегда был моим другом, и я не знала, как с ним расплатиться. Поэтому вышла замуж.

– Эта ситуация мне знакома.

Жак больше ничего не сказал, а лишь загадочно улыбнулся.

Наш курортный роман начался не внезапно. Я его ждала, и Жак был готов к такому повороту событий. Мы оба созрели для чего-то особенного. Он снова превратился в пылкого мальчишку, а я, наоборот, почувствовала, что выросла для настоящей любви.

Вечером мы отправились изучать город: его маленькие, узкие улочки, уютные кафешки, спрятанные в самых неожиданных местах, светящиеся витрины модных бутиков. Зашли в винный магазин, заглянули в сувенирные лавки, а потом снова вернулись к морю. Оно здесь – самая большая достопримечательность.

После прогулки по суматошному городу, дочку потянуло в сон. Жизнь кипит, а мы устали. Наелись, напились, глотнули свежего воздуха. Получили массу эмоций, а силы не рассчитали, утром потратили, купаясь в море и играя в мяч.

Наш огромный отель приготовился ко сну. Свет в окнах погас, на стоянке притулились дорогие автомобили, лифты, несущиеся то вверх, то вниз, наконец-то сбавили темп.

– Спокойной ночи, милые дамы.

Жак проводил нас до номера.

Я открыла дверь, пропустила Аню вперед, а сама задержалась.

– Спасибо за прекрасный вечер.

Он прикрыл рукой дверь. Я обняла его.

– Вера.

– У.

– Ты мне нравишься.

– Ты мне тоже, Жак.

– Я хотел тебе это сказать.

– Ты мне это написал.

– Написал? – удивился он. – Когда?

– В записке.

– Ты – выдумщица.

Он поцеловал меня.

Как не хочется, что бы этот прекрасный вечер заканчивался.

И он не уходит, и я подпираю спиной дверь. Но, пора расставаться.

– До завтра, – грустно прошептал Жак.

– До встречи.

Он ушел.

Ближе к полуночи мы легли в кровать и позвонили бабушке.

Аня не выдала меня, только рассказала, как провела ночь на пляже в веселой компании. Я описала праздник, но не заикнулась про Жака.

Моя мама – женщина строгая, не романтичная. Папа, бывший военный, и то мягче, чем она. Для людей старой закалки не существует понятия «устала от невнимания мужа». Мама тянет семью на своих хрупких плечах вот уже больше тридцати лет и не жалуется. Вырастила меня с братом, терпела многочисленные папины командировки, пока тот не устроился на работу в строительную компанию в службу охраны и не осел на месте.

Я не такая сильная как она. Нет стойкости и желания…

Только девочка уснула, как в дверь постучали. Я как раз вышла из душа и успела натянуть ночную сорочку на влажное тело.

Снова постучали. Теперь уже неуверенно, тихо. Я приоткрыла щелку, а сама спряталась за дверь. Резкий свет ослепил глаза. Черная фигура скользнула в номер. Открыла полностью дверь и просочилась, отодвинув меня в сторону. Я растерялась. Теплые руки схватили меня за плечи и прижали спиной к стене.

Жак. Неужели он решил вернуться? Нет. Запах не его. И ниже ростом.

Пальцы проникли ко мне в волосы. Горячее дыхание обожгло щеку. Я сразу узнала его, как только он вздохнул. Вернее, вдохнул. Аромат моих духов на коже.

Я обняла его.

Безумие. Лишь бы он ничего не говорил, не останавливался. Продолжал вдыхать, ласкать пальцами мою шею. И он продолжил. Только время остановилось, и мое сердце.

В желудок воткнулись три иголки.

Сорочка оказалась на полу. Его одежда мгновенно исчезла. Хрупкое тело сильнее прижалось к моей влажной коже. Вдох. Я расслабилась. Позволила себя целовать так, как не целовалась никогда раньше.

Диван. Ветерок шевелит шторы на окнах, подглядывают звезды. Два тела сплелись, как одно целое, медленно двигаясь в такт. Кожа блестит от пота. Тихие стоны. Не мои, а его. Он что-то шепчет, но я не понимаю. Голова полностью отключилась. Я словно дышу под водой, пытаюсь поймать ртом воздух, а он такой горячий, густой, обжигает легкие, доводит до безумия. Тонкие губы тоже не дают мне вдохнуть. Накрывают, а потом спускаются ниже и ниже. Ласкают, мучают. Руки. Ноги. Его стальные мышцы под смуглой кожей. Глаза. Синие, глубокие.

Душ. Я встала под струю горячей воды, вытянула руки вперед, дотронулась пальцами до холодной плитки на стене и наконец-то вдохнула. Глубоко, будто делаю это впервые. Легкие чуть не взорвались от напряжения.

Я почувствовала спиной его нежную кожу. Руки скользнули по моему животу. И началось все сначала. Поцелуи, ласки, стоны. Он прихватил с собой аромат моих духов, и теперь его волосы пахнут цветами, а моя кожа пропиталась табачным дымом.

Рано утром я проснулась на диване. Аня спит в другой комнате. Дверь на балкон полностью открыта, слышен шум прибоя. Я перевернулась на бок. Никого нет. Я одна, голая, прикрытая лишь тонкой простыней. А на столе записка.

«Ты восхитительная»

Тот же почерк, что и в других записках, с закорючкой в букве «в». Так это был он! И его цветы.

Сегодня мы не пошли на пробежку. После бурной ночи у меня до сих пор трясутся ноги. На груди красуются два маленьких синяка от его пальцев. Тело ноет. Голова все так же не соображает. А в воспоминаниях его тихие стоны.

Как такое забыть? Невозможно. Только свихнуться, если не думать об этой ночи.

– Мамочка, ты заболела? – спросила Аня.

Я бледная, молчу.

– Нет, милая. Все в порядке. Просто плохо спала.

Мы вышли на пляж и увидели Александра. Он снова плавает в море, когда все нормальные люди еще спят, а вода прохладная.

Солнце слепит глаза. Со стороны холма подул теплый ветерок, принес из кафе за углом сладкий запах корицы.

– Мам, почему он плавает так рано?

– Не знаю. Может, ему нравится.

Алик вышел из воды, подтянул шорты на бедрах и легкой походкой направился к нам.

– Привет! – крикнула Аня.

– Привет. Вы снова бегаете?

Теперь он смотрит только на меня и улыбается.

– Сегодня мы не бегаем. Мама плохо себя чувствует.

Мои синяки не остались без внимания.

– У вас что-то болит? – спросил он.

– У меня все хорошо. А ты как?

– Тоже хорошо.

– А где бабуля? – Аня дернула парня за руку, но он даже не взглянул на нее. – Ты меня слышишь?!

Ей пришлось повысить голос.

– А? – очнулся Алик. – Что?

– Где Дуся?

– Она с бабушкой в отеле.

– Почему она не гуляет?

– Не знаю, – рассеяно ответил он. – Я ушел, когда она еще спала.

– Ты рано встал? – изобразила я удивление.

– Очень.

Он показал белые зубки, а потом снова прикрыл рот рукой. За ночь на подбородке появился новый «дружок». Не такой воспаленный как на лбу, но тоже заметный. И спина вся красная, в точечку.

Я не стала акцентировать внимание на его прыщах.

– Мы пойдем.

– Угу. Увидимся.

Он махнул рукой и снова побежал в воду.

Стесняется. Молодой парень, а тут такая неприятность. Да еще на видном месте.

Во время завтрака к нам присоединился Жак. Я прикрыла синяки высоким воротником на блузке, а на лицо нанесла тональный крем, чтобы скрыть мешки под глазами и не выглядеть, как сонная курица. Он пришел в белой рубашке, расстегнутой до самой груди. Демонстрируя мышцы и красивый загар.

– Ты бледная, – сразу заметил он. – Плохо спала?

У меня глаза блестят, как у дикой кошки, а он говорит про сон.

– Все нормально. У женщин бывают проблемы со здоровьем.

Он воспринял мои слова по-своему. Как профессиональный женский доктор.

– Ну, это не страшно. Пройдет.

Я улыбнулась. Пройдет. Это было мимолетное увлечение. Удовольствие, которое я не забуду никогда.

Но зачем Алик писал мне записки? Отправлял цветы? Для того чтобы затащить в постель? Глупо. Я даже не знала, что они от него. Или я ему, действительно, нравлюсь? Но, почему? Мы совсем друг друга не знаем. Он видел, что я встречаюсь с Жаком. Даже забрал у меня Аню и оставил нас вдвоем на празднике.

Я махнула головой, разогнала тяжелые мысли. Сейчас не время и не место. Рядом сидит мужчина моей мечты. Принц, которого я так ждала. И хватит, думать о мальчишке.

Не получилось. Только я переключилась на Жака, как в ресторан вошел Александр с той самой девушкой, с которой целовался на пляже. Он меня не заметил, за то я заметила его руку у нее на бедре. Они прошли в золотую зону и скрылись из вида, прихватив со стола бутылку воды.

На этом неприятности не закончились. После завтрака Жак ушел по делам в город, а мы встретили в лифте Виолетту Филипповну. На удивление, она улыбнулась Ане, а потом даже наговорила мне кучу комплиментов.

Я решила воспользоваться ее приподнятым настроением.

– Ваш внук еще учиться? – спросила я, когда мы вышли на улицу.

– Да, и довольно хорошо. Он умный мальчик.

– Я слышала, он будущий финансист?

– Наверное, – равнодушно ответила она. – Алик не предсказуемая натура. Кем он будет, никто не знает. Даже он сам.

– Почему?

– Если бы вы его лучше знали, то не задавали бы таких вопросов. В мире существуют выдумщики, и мой внук самый изощренный из них.

– Он врет?

Я пошла в атаку. Прямо, без сожаления. Мне нужно знать о нем хоть что-нибудь.

– Еще как! – засмеялась старуха. – Он самый хитрый парень, из всех кого я видела за свою жизнь. Наглый, подлый. В этом он пошел в своего деда. Тот тоже любит преувеличения. Даже щепка в глазу, для него превращается в бревно. Так же и Алик, видит только то, что хочет. И совсем не обращает внимания на то, что есть на самом деле.

Он – выдумщик. И бабка его за это лупит. Отец сидит в тюрьме. Прекрасная семейка! Поэтому, он нервничает, еще больше врет и покрывается прыщами. При этом хорошо учился в школе, но в университете стало сложнее, и он не справляется с программой.