Книга Ужасная версия - читать онлайн бесплатно, автор Евгений Греков. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Ужасная версия
Ужасная версия
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Ужасная версия

– Не пишет дядька, чернила высохли! – фыркнула Юля. – Ему и раньше никто не был нужен, а тем более посылок ему тетка не посылает, – и без всякого перехода: – А вы меня хотели увидеть или о дядьке узнать? – она бросила на него насмешливо-испытующий взгляд.

– Я очень захотел увидеть тебя, Юлия… – Ромашинский запнулся, по-видимому, подбирая подходящие слова. – Я запомнил очень красивую девочку и ждал, когда она вырастет, – проникновенно прошептал он.

– Ой! Не нужно комплиментов, Антон…Янович, – девушка немного споткнулась перед тем, как назвать его по отчеству. – Мне как-то не удобно их слышать от вас. Да к тому же, не по себе в квартире у Игоря, – добавила она, взглянув на часы, что были у нее на руке.

– Ты спешишь, Юля? – Ромашинский перехватил ее взгляд. – А ведь я совершенно искренен в своем желании видеть тебя и, планируя эту встречу, здорово помучился прежде, чем выбрать тебе подарок. – Антон извлек из кармана маленькую коробочку, раскрыл и, поставив на ладонь, протянул в ее сторону руку.

Поколебавшись мгновение, девушка изящным движением руки дотронулась до коробочки и извлекла из нее тонкую золотую цепочку, которая так и зазмеилась в ее пальцах. Юля медленно подняла глаза на Антона. Они были с чуть голубоватым белком и туманным взглядом, засветившимся тайной ласковостью. Последнее, возможно, Ромашинскому только показалось, но ему хотелось думать, что это так.

– Поверь, Юля, я от души желал сделать тебе приятное, надеясь получить для себя еще больший подарок – посидеть и поговорить с тобой, полюбоваться твоей молодостью и красотой. А на Игоря стоит ли обращать внимание! У каждого – своя жизнь. Я заметил некоторую пренебрежительность в твоем голосе, когда ты упомянула Игоря. И тем не менее, ты назвала его только по имени, а ведь мы одного с ним возраста. И мне бы лично польстило – называй меня такая девушка просто по имени. Это бы значило, что я действительно еще молод и могу быть любим. Знаешь, Юля, а пока давай все-таки пойдем, посидим за столом, как и полагается при встрече. А этот подарок ты, Юля, возьми, – Ромашинский прикрыл ее ладонь с цепочкой своей рукой. – Вот забирай и коробочку…

Антон Янович дождался, пока она молча уложила подарок в коробочку и опустила ее в кармашек светлой юбки. Лишь после того он легонько взял ее локоть и потянул на кухню, из которой опять донесся нетерпеливый зов Роликова, а затем выглянул и он сам с крайне раздосадованным видом.

– Идем-идем, – успокоил его Антон.

– Отличный коньячок, только холостяцкая закуска, – воодушевляясь, заговорил Игорь Николаевич. – Вы уж простите нас, молодая фея! Сегодня и для меня все неожиданно. Но тебе мы найдем даже яблоки!

– А вы, оказывается, совсем и не такой, – вспыхнула Юля, усаживаясь на придвинутый Ромашинским стул и оправляя края юбки.

– А какой же я? – живо отозвался Игорь Николаевич.

– Ну, если откровенно, – Юля поправила челку волос, – мы ведь не за сотни километров друг от друга живем… Видела я вас пьяненьким, слышала из уст кое-что…

– Ааа, – неопределенно протянул Игорь. – Тогда мы сначала выпьем, – заявил он, будто именно от этого действа зависел его ответ на брошенную девушкой реплику.

– Да-да, Юличка, выпьем! – Ромашинский ласково, но лишь на мгновенье заглянул ей в глаза, услужливо протягивая наполненный стакан.

– Господи, Антон Янович! – ужаснулась Юля. – Куда же мне полный стаканище?!

– Да что ты, Юличка! Это ведь не водка. Специалисты утверждают, что это целебнейший напиток. Ты просто смелей!

– Ох, Антон Янович!.. – Юля с решительным видом подняла стакан и, зажмурившись, стала пить, не дожидаясь мужчин и дальнейших уговоров.

Ромашинский положил перед ней яблоко и, залпом опрокинув в себя стакан, с облегчением откинулся на спинку стула. «Уже можно считать, что пройдено полпути», – с удовлетворением подумал он.

– Слушай, Юля! – заговорил Игорь Николаевич. – Ты вот сказала, что слышала там что-то из моих уст, как ты выразилась. Но неужели ты сама такая безупречная что ли, и если услышишь брань, то краснеешь и приходишь в ужас? Люди – они ведь не ангелы. А мат в наше время, это как…

– С добрым утром! – подсказала Юля и звонко засмеялась.

«Коньячок начинает действовать», – отметил про себя Ромашинский, а вслух произнес:

– Предлагаю тост: выпьем за Юлино изящество и красоту! – он встал. – Я только что слушал ваш диалог и скажу вам, друзья мои, что мне было забавно. Так какие же мы в жизни? А в жизни мы все: на людях одни, в узком кругу – совсем-совсем другие. Да ведь надо же когда-то бывать и самими собой! Конечно, я согласен с Юлей…

– Тост был произнесен! – перебил говорившего Роликов. – Поэтому необходимо выпить.

– Да-да, конечно, – легко согласился Антон и в мгновение ока справился с подсказанной процедурой, наблюдая за Юлей, успешно допивающей свой стакан.

– Итак, я согласен с Юлей в том, что на людях, то есть в обществе, блюсти себя следует строго. Ну а в узком кругу своих знакомых… По-моему, и в прошлом столетии самое светское общество не всегда отличалось благоразумием нравов и соблюдением понавыдуманных условностей. Я тут недавно прочел в одной книженции: «Ничто так не сближает людей, как коньяк».

Юля засмеялась, а Ромашинский отметил, что девушка раскраснелась и приняла вполне непринужденную позу, закинув ногу на ногу, при этом она подтянула свою длинную юбку так, что из-под нее стало виднеться волнующее колено, обтянутое капроном телесного цвета.

– Граждане-товарищи! – бодро продолжил Антон. – А у нас, я вам скажу, непорядок, – он выразительно пощелкал пальцем по бутылке, в которой осталось примерно четверть ее содержимого. – Есть дельное предложение. Учитывая проблемы, сложившиеся в последние годы с этим напитком, – Ромашинский сделал паузу и как можно эффектней извлек из кармана брюк нераспечатанную пачку пятирублевок, – я предлагаю попросить моего друга Игоря проявить все свои способности, пустив в ход располагающую улыбку и используя обширнейшие знакомства и связи в этом городе, достать сей напиток, эликсир бодрости и веселья, хоть из-под земли! – секунду помолчав и сменив интонацию, он закончил: – Ты, Игорь, просто-напросто поймай любое такси и щедро используй имеющиеся средства на общее благо.

– Такое предложение трудно не поддержать! Но сначала… – и хозяин квартиры потянулся к недопитой бутылке.

– Извини, пожалуйста, друг! – сказал Ромашинский и с улыбкой отвел руку товарища в сторону. – Тебе в дорогу, а каков сейчас социальный климат, тебе известно не хуже нашего. Правда, Юля? – Ромашинский осторожно приобнял ее за плечи.

– Ладно, – Роликов вздохнул и, махнув рукой, решительно покинул кухню. Через полминуты за ним щелкнула английским замком входная дверь.

– Вот и создалась та самая обстановка, при которой люди становятся самими собой… – тихо проговорила Юля и, вздохнув, как-то уж совершенно по-трезвому долгим и изучающим взглядом посмотрела на Ромашинского.

– Ты что, Юличка? – несколько растерялся Антон, хотя все время готовил себя к этому моменту. Она казалась ему слишком юной, чтобы признать в ее словах вполне откровенный смысл. Антон по-прежнему придерживал ее за плечи, а девушка, не шелохнувшись и несколько помолчав, заговорила вновь.

– Я ведь сразу поняла, чем это кончится, Антон Янович! – она усмехнулась. – Особенно после того, как решила взять эту цепочку. Она ведь золотая… Ей я и связала себя, стала чем-то обязанной. Золотая цепочка! – зачем-то повторила она.

– Ты сама золотая, а не цепочка! Какой же ты стала взрослой…

– Даже более взрослой, чем ты бы хотел, да? – Юля опять усмехнулась.

– Умная ты моя, милая девочка!.. – Антон одной рукой привлек ее к себе, а вторую осторожно пропустил меж ее коленей. Ощущая тепло ее тела, он почувствовал, как безумный жар наполняет его всего, а рука медленно поднималась вверх от ее коленей. Неожиданно его пальцы споткнулись о резинки, державшие чулки на ее ногах, и сердце тоже, словно споткнулось, чтобы затем сделать свой бешенный толчок. Резко поднявшись со стула, он подхватил Юлю на руки, припав к ее губам, и, оттого вдвойне задыхаясь, понес ее в комнату.

***

На работу Настя Лобова собиралась в крайне дурном настроении. Сидящий на диване муж пытался с ней говорить, но она не вслушивалась в его хриплый голос, ибо считала, что кроме как «дай десятку», он сказать ничего был не в состоянии. А ведь каким ласковым и внимательным представлялся он всего несколько месяцев назад, когда они вечерами встречались. А теперь и деньги на выпивку находит каждый день, хотя зарплату выдавать будут только сегодня вечером. За ней ей и предстояло сейчас ехать в банк, в город, так как их районный находился на ремонте. «Ух, пьяница ненавистный", – с досадой подумала Настя. Вчера поздно вечером притащились они с этим уголовником Димкой и все что-то несвязно бормотали, что она самая богатая женщина в колхозе, и не только в колхозе, а и в самом районе. А вот родному мужу не может, мол, выделить и десятку паршивую.

– Да заткнулся бы ты, алкаш! – в сердцах сказала Настя. – Может, тебе завтра все пятьсот тысяч отдать?!

– А чо, отдай! – ломался Василий. – Сейчас тебе двадцать, а выйдешь – тридцать пять будет. Всего. Самое главное, вовремя вспоминай, что даже сорок лет – бабий век. А в сорок пять – баба ягодка опять.

– Дурак! – огрызнулась Настя.

– А чо дурак? – продолжал куражиться муж. – Дурак он и в Африке дурак.

– И не стыдно?

– Кого, Митьку? Ох-ха-ха! Он свой человек. Вот отдашь нам завтра 500 тысяч! Я – ладно, пьяница, как ты меня обзываешь. Значит все пятнадцать лет, пока ты будешь сидеть, я только и буду знать, как засыпать и опохмеляться. А вот Митька, – Василий качнулся на диване, – он трезвенник. Так что знай: он тебя не забудет, есть кому таскать передачки. За это ты не боись! Ну и на свиданки, пока я буду спать, будет за меня к тебе ездить, чтоб рассчитываться с тобой и натурально, а?

От последней наглости мужа Настя взорвалась. Резко обернувшись, она со всего маху дала оплеуху по пьяной роже. Вместе со стуком захлопываемой за ней двери раздался и грохот в комнате. Муж, увлекая стоявшую рядом табуретку, боком повалился на пол. Над ним захлопотал несколько обескураженный Димка Копылов.

– Ну не сука ли? – пробормотал, сплевывая с губы кровь и поднимаясь с пола, Василий. – Совсем шуток не понимает, зараза! За то и люблю! – Лобов не сердился.

Домой Настя возвратилась только под утро. Ночь она провела у своих родителей, живущих неподалеку.

В банк за деньгами они выехали около девяти утра. Соин выделил для этой цели ГАЗ-53, на котором работал Сережа Краев. Мнение о Сереже сложилось у девушки вполне положительное. Во всяком случае, пьяным она его не видела ни разу. А за эти несчастные месяцы, что она прожила с Лобовым, пьяный или трезвый – эти два критерия стали для нее определяющими в оценке, хороший или плохой человек. Приехали в банк они до открытия. Однако очередь из машин была уже изрядной, и Настя успела сбегать в универмаг, где купила стирального порошка и зубной пасты. Все это лежало и в их магазине, но покупать в городском казалось интересней. У выхода из универмага торговали рыбными беляшами, они были еще теплыми, и Настя взяла их семь штук. «Мне и Сереже. Ему, как мужчине, четыре, мне – три», – рассудительно решила она.

Погода обещала быть солнечной, в небесную даль уплывали последние облака. Настю толкали люди, выскакивающие из универмага и те, кто только еще устремлялся туда.

Наконец она добралась до места. Сидя в машине, они с шофером уминали эти беляши, перебрасываясь ничего не значащими словами. Настроение Насти значительно улучшилось, и она уже напоминала собой беззаботную девчонку. С крыши дома на асфальт опустились две голубки и доверчиво и, в то же время, важно направились к машине, как раз с той стороны, с которой сидела Настя. Один из голубей выглядел покрупней и, вроде бы, порешительней, судя по быстроте его приближения к автомобилю. «Наверное, самец! А проще, голубиный мужчина», – рассудила Настя. Она оторвала от беляша три кусочка.

– Это тебе, – вслух проговорила девушка и бросила два кусочка в сторону большого голубя. – Ты ведь мужчина, защитник! – вытянув губы трубочкой, ласково проговорила она. – А это тебе, – она кинула голубке один кусочек.

Птицы лениво начали поклевывать угощение.

– Ты не обижайся, голубушка! Склюешь – я дам тебе еще. У меня много. Я ведь дала ему больше просто для поддержки авторитета, – улыбнулась Настя и, слегка тряхнув головой, поправила мягкие волосы.

Не доклевав и одного из своих кусочков, голубь направился в сторону, в то время, как голубка продолжала свою трапезу. Он степенно приблизился к луже и принялся пить воду, высоко вскидывая голову и одновременно ею подергивая.

– Да неужто и ты пьяница? – снова вслух заговорила девушка. – Видимо, аппетит потерял с похмелья. Вон как припадаешь, нехороший, к водичке! – вновь погаснув, невесело пошутила Настя. Видно, вспомнив домашние неурядицы, она вернулась к действительности.

Сидевший в машине шофер с добродушной улыбкой молча слушал и наблюдал за Настей. Устраиваясь на сиденье поудобней, девушка уловила его взгляд и, видимо, смутившись, стала без нужды одергивать и без того довольно длинное платье.

«Хорошая девчонка», – подумал Краев. «Но с Васькой ей, конечно, не малина. Обидеть физически он ее, возможно, и не обидит: вон какие у нее глаза решительные! Хотя и добрые в то же время. А красивые – факт. Но нервы он ей повымотает, бесспорно. Впрочем, у всех по-своему складывается жизнь!» – философски рассудил шофер.

– Ну я схожу узнаю, Сереж, что почем?..

– Действуй, Настюша! Ты сейчас командир, – Краев лениво потянулся, опираясь рукой об руль. – Вздремну пока.

…На центральную усадьбу они приехали в самом разгаре дня. На крыльце конторы появился председатель колхоза, Денис Ильич Соин.

– Все в порядке? – для проформы поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, добавил, обращаясь к шоферу: – Ну езжай, давай, обедать. Не ели, поди? А с обеда сразу за ней, и дуйте на третье отделение. А то как бы не пришлось ехать в дождь: по радио в конце дня обещали осадки.

– Понял, – Сергей отжал сцепление и газанул, сразу же исчезнув в клубах пыли.

– Бух здесь, иди, – буркнул Соин Насте, которая уже открывала дверь конторы.

… И вот они вместе с Сережей возвращались с Торфеевки, или, проще говоря, с третьего отделения, когда незнакомый встречный грузовик посигналил им фарами, призывая остановиться. Сережа вопросительно глянул на Настю, на коленях которой лежал чемоданчик, набитый пачками денег.

Встречный грузовик-фургон остановился, и из его кабины выпрыгнули два человека. В одном из них шофер узнал Димку Копылова и тогда надавил на тормоз.

Незнакомый мужчина среднего роста отделился от Копылова и, подойдя к кабине с приветливой миной, приложил к стеклу расходный ордер.

– Отсчитай-ка нам, дорогая, четыреста восемьдесят рэ. Не успели мы тебя в конторе поймать! – громко заговорил он. – А денежки позарез нужны, – он полоснул ребром ладони по горлу и пояснил: – Мы по договору у вас в колхозе одну работу проделали, ну и вот… Все подписано и предом, и главбухом. Вот паспорта. Так что раскошеливайся, красавица!

Настя открыла дверцу кабины, и говоривший мужчина положил ей на краешек сиденья два паспорта, при этом слегка потянув за платье.

– Ну еще!.. – Настя нахмурила брови.

Мужчина ухмыльнулся и здесь же выкрикнул:

– Слушай, Дима! А инструмент мы забыли на радостях! – при этих словах он начал обходить машину спереди. В тот момент Копылов стоял рядом с шофером и что-то говорил, жестикулируя руками.

– И я ведь совсем забыл… – приятель Копылова замешкался у кабины с водительской стороны и, нырнув в карман пиджака, вытащил пистолет и два раза подряд выстрелил в шофера.

– Спокойно! – осадил он невольно метнувшегося в сторону Копылова. Не обращая внимания на громкое вскрикивание кассирши, успевшей поджать ноги и сжаться в комок, он заново быстро обошел машину. Чемодан с деньгами, который она так и не успела открыть, свалился на пол. Настя уже не видела, как преступник выхватил из кабины чемодан. Она смотрела в его сторону расширившимися от страха глазами, но лица разобрать не могла. Почти теряя сознание, она увидела шофера Сережу, его руку, подогнувшуюся в локте, а от его раскрытых стынувших глаз начало сковывать и все ее существо. Настя не замечала, что левая ее рука в Сережиной крови: кровь сочилась откуда-то из-под рубахи и растекалась по сиденью, не успевая застыть.

– Ну тебе что, сука, повторять?! Живо вылазь – и в будку!

Только сейчас до нее дошли слова говорившего. На ватных ногах выбралась она из кабины и, здесь же подхваченная двумя парами мужских рук, очутилась в крытом кузове чужой машины. У дверей фургона возникла голова еще одного мужика. Настя опустилась на пол в переднем углу и сразу почувствовала, что слезы сплошным потоком покатились по переносице и щекам. До нее наконец дошла суть происшедшего. Послышался шум мотора их газика, а через какое-то время уже трое мужиков засуетились у фургона.

– Руль и рычаг по уму протер? – донесся до нее чей-то голос. – А ручки?

– Все путем! – хрипло отозвались в ответ.

Настя увидела, как в фургон стремительно влез мужчина, и узнала в нем Димку Копылова. За ним плотно захлопнулись дверцы, и раздался стук задвигаемой снаружи щеколды. Взревел мощный мотор, и грузовик запрыгал по ухабам, набирая скорость.

– Как, кошечка, дела? – Копылов, шумно дыша, опустился на пол рядом с Настей. – Трусишки-то сухие? Или ты в плавочках? – Димка бесцеремонно потянул на ней платье, задирая его к самому животу. Настя попыталась отбросить его жилистую руку, вжимаясь в угол и подбирая ноги до самого подбородка. Однако здесь же ощутила быстрый и довольно сильный удар в грудь. Она задохнулась от боли и уронила голову на колени, и слезы с новой силой хлынули из глаз.

***

Василия Лобова ввели в кабинет Захарова примерно через час после того, как тот приказал его отыскать. Майор должен был признать, что вид у Лобова остался довольно-таки сносный, если учесть, что еще совсем недавно он дрых в стельку пьяным на задворках колхозного гаража.

– Где Настя? – хрипло спросил Васька, подойдя к Захарову, и дыхнул перегаром ему прямо в лицо.

– Это же я хотел выяснить у тебя, – брезгливо поморщился начальник милиции, наклоняясь к столу и опираясь на него руками.

– Тебе известно: я спал, и с утра я ее не видел, – Лобов без приглашения опустился на стул, что стоял рядом с массивным сейфом.

– Со вчерашнего, значит, гудишь? – Захаров машинально повертел авторучку.

– С позавчерашнего. Где Настя? – глухо и туповато повторил Лобов.

– Вчера где пил?

– Дома.

– С Копыловым?

– Наверное.

– А точнее?

– Ну с ним.

– О чем же вы говорили, а, Лобов?

– О чем можно говорить по пьяни?! О жизни.

– Понятно. Решали мировые проблемы!

– И их тоже. Где Настя?!

– Ты что заладил, черт тебя дери! – рассердился майор. Раньше следовало беспокоиться «где»! – зло заключил он.

– Да я их, козлов, всех передавлю, если что с Настей! – Лобов встал.

– Это кого же? – Захаров с любопытством взглянул на Ваську снизу вверх.

– Знать бы, кого! Правду говорю, не знаю совсем ничего! Все проспал! Люди вон больше знают, чем я. Украсть по мелочевке, может быть смог, но грабить, майор, – нет! Тем более кого, свою?! Да я за Настьку сам кому хошь голову размозжу!

– Искренне, вроде, говоришь… А если подумать, может, спровадил куда жену? И денежки спрятал? – невесело усмехнулся начальник милиции.

– Семеныч!!! Глупость ты говоришь! Чтоб спровадить ее, с ней надо заранее договориться! – Лобову и в голову не пришел подтекст вопроса. – А она чистая, как стеклышко! А мне не веришь – так у меня это, как его, алиби есть. Где, когда и что я делал, все подтвердят! Пил и спал я, вот и все мои занятия! – горячо выдохнул Васька Лобов.

– Не богато, – усмехнулся Захаров, распрямив спину. – Вчера, когда с Копыловым пили, он никак не интересовался по части денег? Когда получают, сколько, например? Может, спрашивал об этом как-нибудь вскользь?

– Да нет… Он ничего не спрашивал. Это я вчера пошутил по пьяни. По-дурацки, в общем. Ну Настя и съездила мне по морде, я аж на пол приземлился. Димка мне еще и подняться помог. После он сразу потопал, а я спать лег. И вообще, Семеныч, какой тебе смысл тянуть из меня душу! А если ты в чем-то подозреваешь Димку, то у него бы мог и спросить, что тебя интересует.

– В том-то и дело, что не мог. Нет его в районе нигде. Все время крутился на виду, а тут – как испарился. Думал, ты вот подскажешь.

– А может, он в город уехал? Ему там брат дом свой оставил после того, как новую квартиру получил.

– А ты знаешь, где он, тот дом? – встрепенулся Захаров. – Или придется сначала брата его искать, а потом уже выяснять адрес?

– Знаю… – нехотя обронил Лобов и добавил: – Только пустой будет эта затея, и разговор с Димкой пустой.

– Как знать, Василий, как знать… Во всяком случае, искать-то твою Настю где-то надо! – Герман Семенович полез в стол и вытащил пачку «Примы». – Будешь курить?

– Нет. И без курева сердце колет, – неожиданно отказался Лобов.

– Рано тебе еще, сердце… Хотя, если так пить, может и заколоть, – согласился Захаров.

– Да не с того! – отмахнулся Василий. – С меня, как услышал, что произошло, сразу весь хмель вышел. Только бы Настю найти, а Семеныч? Истинный крест, завязываю я тогда с этим пойлом. Хорош!

– Тогда вот что, Василий. Сейчас подойдет машина, и поедем в Татьяновск. Начнем искать Копылова, авось и в самом деле он там.

– Настю нужно искать, а не его, – буркнул Лобов. – А вообще, поехали. Мне сейчас все равно. Тем более, на месте тошно сидеть. Только дай сначала попить, Герман Семенович, – не удержался он.

***

Созвонившись с Татьяновским ГАИ и выяснив кое-что для себя, старшина Иваненко попросил у Яснова мотоцикл и, не мешкая, выехал в город. Фактически он действовал почти-что вслепую, но какое-то десятое чувство подсказывало ему, что начинать поиск следует все же с города.

– Давненько ты не заглядывал в наши края, Кузьмич, давненько, – поднимаясь из-за стола и пожимая Иваненко руку, заговорил знакомый лейтенант. – Садись, рассказывай: чую, что неспроста…

Вкратце изложив суть дела, Родион Кузьмич по возможности подробно описал интересующую его машину.

– Значит, сто тридцатый. Синий фургон, – зачем- то повторил лейтенант. – Таких у нас с десяток. Сейчас попробуем, – лейтенант снял телефонную трубку и принялся накручивать номерной диск. – Так… Один молчит. Ты знаешь что, Родион Кузьмич… Через часик я прозвоню по всем нужным адресам, а ты, если хочешь, конечно, прогуляйся в универмаг. Я, понятно, не спец, но у меня тут жинка недавно была и говорила, что какие-то там больно дефицитные кофточки продают, свободно. Может и ты облюбуешь, да и порадуешь свою половину?

– Уговорил, Иван, уговорил, – согласился старшина и добавил: – Я ненадолго. Посмотрю только то, что ты рекламируешь, и назад.

– Давай-давай! Деньги-то есть с собой? А то смотри, я могу одолжить.

– Спасибо, есть. Кроме зарплаты у нас и огород, и курочки помогают. Моя-то не стесняется и на рынке в выходной постоять, – немного смущенно признался Иваненко.

– А чего стесняться-то? Вот глупости! Ворует она что ли? Своим трудом. Сейчас это дело наоборот – поощряется, – поддержал лейтенант, вновь снимая телефонную трубку.

Назад Родион Кузьмич возвратился быстро, и с бумажным свертком.

– Ну, я вижу, что не зря отправил тебя, – обрадовался лейтенант.

– Смотрю, берут все, – заулыбался Родион Кузьмич. – И нахваливают, прям восторгаются! Ну я и не утерпел.

– Все правильно. Молодец! Мы итак бабочек-то своих не часто балуем. Пусть носят на здоровье. Почем, двести? Правильно, не жалко. Я сейчас в гробу видал, такие деньги за бутылку отдавать! За эти деньги можно на день жратвы набрать. Я, считай, уже полгода вообще не пью. И ничего, ты знаешь, пока держусь, – лейтенант широко улыбнулся. – А ты как? Или Марковна не дает умирать, самогончиком подлечивает?.. Только я шучу, Кузьмич. Знаю ведь тебя, и Марию знаю. Как-никак пять лет рядом прожили. В общем, ладно, о деле. Считай, что тебе повезло. Есть здесь у нас УПТК – управление производственно-технической комплектации. Это в районе таксопарка – найдешь. Так вот, у них пропала машина, схожая с той, что ты описал. Вместе с ней исчез и водитель. ЗИЛ-130, синий фургон, номерной знак 34-27 ТНО. Поезжай прямо сейчас. Начальник УПТК тебя ждет, я попросил.

– Спасибо, Иван, спасибо. За оперативное содействие, так сказать. Кстати, ты бы хоть заглядывал когда. У меня, ты ведь помнишь, и огород, и кролики, и куры… А ты теперь горожанин, но зато машину имеешь. Что тебе сорок кэмэ?

– Точно, Кузьмич! Как-нибудь выберусь. Привет там от меня Марии, – он проводил Иваненко до выхода и постоял на крыльце, пока тот заводил мотоцикл. «На всех постах о ЗИЛе уже известно», – подумал лейтенант.