Гвеналь быстрым движением подхватил мои ноги, закинул на свои плечи и продолжил быстро и сильно двигаться. Влажные шлепки, мягкое касание тяжелой мошонки к входу, небольшая помощь ловких пальцев и я содрогнулась в наслаждении. Как настоящий джентльмен, Гвеналь дал мне переждать, отпустил мои уставшие ножки и начал снова двигаться. Мне на нос упала капля трудового пота.
Я повернулась влево и тут же встретилась с заинтересованным взглядом Ромео. Конечно, мы его разбудили! Хотя Гвеналь был на редкость тихим – ни стонов, ни вскриков, только чуть более тяжелое дыхание.
– Доброе утро, – прошептала я. Гвеналь вздрогнул и замер.
– Продолжайте, я с вами! – Ромео совсем откинул одеяло, показывая полную утреннюю боеготовность. – Я быстро!
Ромео сбегал в купальню и действительно быстро вернулся, довольно улыбаясь. Его член заблестел от смазки, которой Ромео совсем не пожалел. Честно говоря, я подумала совсем другое, но муж забрался на кровать позади Гвеналя, и через миг меня придавили сразу два тела. Гвеналь уперся на вытянутых руках, давая мне дышать, а Ромео толкался сзади, вжимая его в меня.
Гвеналь отвернулся, его лицо исказилось. Я заметила в его глаза стыд и сожаление. Не так реагируют на ласки любовника, совсем не так! Движения его стали механическими, тело напряглось. Да он же притворяется, вдруг поняла я. Ему вовсе не Ромео нужен! Он только терпит его проникновение. В этом момент Гвеналь посмотрел на меня и, кажется, понял, что выдал себя. Он густо покраснел и прикусил губу до крови.
Ромео застонал и вышел из тела любовника. Шлепнул его по ягодице, и ушел в купальню, весело посвистывая.
– И что это было? – тихо спросила я.
Вместо ответа парень вздохнул, обхватил меня за талию и перекатился на спину, так что я оказалась сверху. Ого, да мы не утратили твердости духа! Неожиданно. Я качнулась вперед-назад. Гвеналь шумно выдохнул и прикрыл глаза. Я наклонилась и зализала ранку на его губе.
– Больно?
– Нет, – выдохнул он, подхватывая меня под попку.
Бедный Ромео. Этот мошенник обманул его. Он упирался пятками и подбрасывал меня вверх резким движением таза, под собственным весом я нанизывалась на него необычайно глубоко, до упора, до самого сердца, и это было восхитительно. Но, разумеется, не оправдывало его вранья.
– Вы… позволите мне… кончить… – просипел он. Мокрые волосы прилипли к его лбу, я наклонилась, укусила за мочку уха и прошептала:
– Да.
Гвеналь прижал меня к себе так сильно, что я не смогла вздохнуть, и содрогнулся всем телом. Во мне пульсировало его удовольствие, а я лежала щекой на груди обманщика, слушая, как успокаивается бешеный стук сердца.
– Отпусти, дышать трудно, – он тут же разжал руки.
Я сползла с мокрого тела и упала на спину. Да уж, утреннюю пробежку можно не делать. Зарядка была более, чем эффективная.
Бодрый и свежий Ромео вышел из купальни и ухмыльнулся, глядя на нас.
– Любовь моя, я прикажу подать завтрак на троих, – сказал он.
– Простите, это неудобно, – Гвеналь встал и поспешно прикрылся рубашкой. – Я не смею.
Не смеет он. Опять начал играть стыдливого мальчика. Только между худых бедер красноречиво сползает липкая жидкость. Я встала, взяла слабо упирающегося Гвеналя за руку и повела в купальню. Решила не накидываться с вопросами. Утро выдалось прекрасным, пусть парень побудет в уверенности, что глупенькая Вероника ничего не заметила. Подозрения подозрениями, а вопросы могут спугнуть и насторожить.
Бассейн из зеленого мрамора позволял совершить омовение хоть пятерым. Погрузившись в горячую воду, я поманила юношу, робко стоящего у входа, пальчиком.
– Идите сюда. Воды на всех хватит.
– Это такая честь для меня, – Гвеналь несмело вступил в воду.
Да, переспать с королевой, это так, мелочи, с кем не бывает. А вот в ее ванне искупаться – большая честь. Неправильные приоритеты у парня. Фыркнула. Я все время забываю, что на вид я младше его, все время думаю о нем, как о мальчике. А мальчик – хищная рыбка, явно равнодушная к своему полу. И что же заставило его пойти на это? Точно не страсть к Ромео. Играет он отлично, но все же, все же в чем-то мужской взгляд на постель себя оправдывает: не будь сегодняшнего утра, я бы и не подумала о притворстве. В постели человек раскрывает свою натуру. После постели можно выводы делать и знакомиться.
Интересно, наш враг добирается до меня или до Ромео? До Ромео добираться уже бессмысленно. Он сделал свое дело, весь дворец в курсе моей беременности. Если консорта убрать из дворца, то уже ничего не изменится ни в политике, ни в экономике. Значит, охота велась на меня. Разумно, я бы на Гвеналя не посмотрела, будь он даже последним мужчиной во дворце. Ну что ж, подождем дальнейших действий. Если мои враги рассчитывают, что я поверю в лживые слова, подкрепленные отличным сексом, то их ждет глубокое разочарование. Глубже Марианской впадины.
После плотного завтрака мы все разошлись работать. Гвеналь, бросив на меня исподтишка страстный взгляд, пошел вслед за Ромео. Бедный мальчик, охмурять мужа и жену одновременно, и так, чтоб муж не заметил – это… квалификация! Я бы, наверное, не смогла.
– Катарина, – позвала я секретаря. – Что ты думаешь о лэрде делла Брушен?
– Я собрала сведения о нем, как вы приказывали. Вот, – девушка положила листок мне на стол. Так, что там?
Родился в Мильрейне. Двадцать пять лет. Осиротел в десять. Одаренный, уровень шестой. Прибился к семье делла Брушен с помощью двоюродной сестры, которая вышла замуж за барона. А, так он даже не урожденный Брушен? А как его настоящая фамилия? Кров ему предоставили, но на учебу денег пожалели. Закончил школу домашней прислуги?! Официант? Стюард? Бармен? Дополнительные специальности: собутыльник-компаньон. Накопил денег самостоятельно, поступил в школу младших судейских чиновников, через год сдал экзамен на помощника дознавателя. Два года при городском суде Мильрейна, перевод в столицу.
Я побарабанила пальцами по столешнице. Шестой уровень, надо же. Зарытый в землю талант. В академию берут, начиная с четвертого. У Ромео всего второй. Школа прислуги, какая насмешка судьбы. Каково ему было жить, зная, что он способен на большее? Менее талантливые ровесники поедут учиться, станут магами, а он – нет? Идеальный объект для манипуляций: слегка разжечь честолюбие, указать на блестящие возможности и направить в нужную сторону. Из заштатного городка в столицу? И у кого же он там был дипломированным собутыльником-компаньоном, у Главного судьи?
Подошла к подробной карте Элизии и нашла на севере крохотный кружочек. Твою мать! Как же я упустила! Обитель. Половина жителей Мильрейна работает на Обитель, обрабатывая ее поля и сады, растя скот и занимаясь ремеслом. Привет от Примаса, вот кто наш милый Гвеналь.
Сыграть на чувствах обиженного мальчика, поманить его перспективами, обласкать и вылепить преданного помощника. Разумно. И просто. В случае провала Лилиан начинает действовать делла Брушен. Или оба работают одновременно.
– Лира Катарина, вызовите начальника стражи, – приказала я и села писать приказ об аресте Гвеналя делла Брушен. Хотелось поиграть, походить по краешку, докапываясь до правды, подразнить парня, но, если в дело замешан Примас, рисковать не стоило. И медлить – тоже. Тут уж не до игр. Мало ли какие у него артефакты и чему его могли обучить, с его-то уровнем! Вот думаешь, что пригрела на груди безобидного ужика, а это оказывается, черная мамба[6 - Черная мамба – африканская очень ядовитая, агрессивная и быстрая змея длиной до 3 м.].
Ринальдо внимательно прочитал приказ. Нет, он не позволил себе ничего выразить на лице. Но все же переспросил:
– Блокаторы? Допрос второй степени?
– Неясно написано? – я злилась. На себя, в основном. Самой мальчика было жалко под пытки отдавать. Ромео будет страдать. Ну, хотя бы людям придумывать ничего не надо, станут считать меня ревнивой злобной дурой. В облик королевы это вполне вписывается. Нет ничего логичнее устранения соперников. А благосклонность консорта к неизвестному чиновнику при дворе заметили, тут люди глазастые.
– Прикажете немедленно выполнять или отсрочить?
– Выполняйте. Арест произведите поаккуратнее, желательно, чтоб мой муж не присутствовал. Максимально вежливо. Чтоб он понял, что его ведут в тюрьму перед дверью камеры, не ранее. Необученный сильный маг нам полтюрьмы может разнести от испуга. Через полчаса пройдем на полигон, посмотрим, каких успехов достигли кандидатки в мои фрейлины.
– Будет исполнено, ваше величество, – Ринальдо щелкнул каблуками. Хорошо ему, приказали – выполняй, а мне тут мучайся угрызениями совести. Королевам совесть не положена, а вот же, ноет, зудит, беспокоит, как камешек в туфельке.
На полигоне царило веселье. Одетые в холщовые штаны и такие же куртки девушки преодолевали полосу препятствий. Если дистанцию для бега и бревно длиной пять метров, шириной десять сантиметров они еще кое-как преодолевали, то трехметровый деревянный щит с выступами не осилила треть конкурсанток. Одна зависла наверху и отказывалась слезть, намертво вцепившись в опору. Но после щита было самое интересное! Яма с жидкой грязью, накрытая сеткой.
– Бедняжки, – с болью в голосе сказала Катарина.
– Поверь мне, грязь легко смывается, – хмуро сказал я, прищуриваясь.
– Лэрд деи Сондерс подал жалобу, – объяснила Катарина. – Я приготовила ответ.
– Что написала?
– Что мы насильно никого не держим, а ответственность работы фрейлины такова, что изнеженные слабонервные особы нам не подходят.
– Правильно, – одобрила я. – Деи Сондерс, Сондерс. А! Департамент иностранных дел. Вот кто у нас не посещает обязательные оргии, наглость какая! Еще и жаловаться смеет.
– Его старшая дочь Эвелин была фрейлиной при короле Дориане, напомнила Катарина. – А младшая вон, выползает из-под сетки. Ее имя Магали?.
Синеглазая брюнетка, с ног до головы в грязи, гордо задрала нос и подошла к сержанту. Первая и пока единственная.
– Честолюбия и упорства ей не занимать, – пробормотала я с невольным уважением. – Ну и семейка. Сержант! – крикнула я. – Снимите уже с щита это пугало, она разогнала своими воплями всех птиц в парке!
