Анна

Я наблюдал за тем как люди быстро и активно погружались в автобусы, заполняя их до самого предела, очередь быстро, я бы сказал, стремительно рассасывалась, но вдруг в один момент затворённая дверь госпиталя распахнулась и из неё ринулось множество других медицинских работников, здесь были и врачи и медсёстры, даже некоторые пациенты вышли и хотели попасть на автобус. Казалось бы что вот-вот случится перепалка и люди накинутся на военных, которые выстроились в единую и плотную шеренгу, плечом к плечу и не пропускали людей, но когда толпа достигла колоссальных масштабов и они начали буквально таранить солдат, я заметил очень-очень недобрый жест руки первого в строю, он замахнулся рукой в воздухе и указал пальцем на людей и сразу же все солдаты выставили автоматы в боевую готовность и открыли огонь, убивая людей в прямом смысле этого слова. На сухой асфальт, который поблёскивал на солнце буквально мгновение назад вдруг резко полилось множество человеческой крови, солдаты стреляли в женщин, мужчин, в головы, в туловища, словно создавая сильнейший водопад из людской крови, от увиденного я вдруг опешил и отскочил от окна, чтобы не попасть в область обозрения солдат. Я понял, что сейчас произошло самое страшное и самое ужасное, что можно было только ожидать, я в очередной раз убедился в том, что моё чутьё меня не подвело снова. Я с дрожью и сел на корточки около окна, вылупив глаза как та молодая медсестра, что я видел буквально несколько часов назад, я настолько был в ужасе и шоке, что даже слышал, как дико бьётся моё сердце. Автоматные очереди продолжали стоять в моих ушах, хотя уже прошло как несколько минут с того момента, как всё затихло. После этой тишины последовал рёв моторов и звуки шин, которые двигались по асфальту и постепенно удалялись. Когда автобусы уехали, я не находил сил и смелости даже просто пошевелиться, поэтому я сидел в таком положении ещё десять минут, прислушиваясь к каждому шороху, который раздавался за окном, но всё же набравшись смелости я смог встать и взглянуть на улицу.

Асфальт, площадью примерно в несколько десятков метров был словно залит огромным множеством вишнёво-красной крови, трупы лежали на асфальте, а какие-то люди, которые по крайней мере по внешнему виду выглядели как люди, но на их телах были сильнейшие ранения, их одежда была подрана и порвана, а плоти пронзенные широкими пулевыми отверстиями склонившись на колени перед некоторыми трупами пожирали их плоть, а потом те, кого пожирали первые монстры, вставали медленно и покачиваясь пожирали других и это продолжалось до тех самых пор, пока на асфальте не осталось ничего, кроме крови, ни одного трупа не было на земле больше, они ходили вокруг по этому периметру, что вёл к выходу с территории из госпиталя. Некоторые из этих монстров начинали с течением времени ходить более быстро и походка их становилась более устойчивой, но клыки, которые я смог увидеть даже с такой высоты были поистине огромными и отличали их от людей даже сильнее чем их походка и их искромсанные тела. Картина была жуткая, это было нечто, что сложно поддавалось описанию и хоть какой-то характеристики. Эти твари были далеко не Божьего происхождения, казалось, что это были порождения самого сатаны.

Я наблюдал за ними ещё около десяти минут, как вдруг меня опешило, и я понял, что если я сейчас же не проверю двери, то все эти твари окажутся здесь и тогда я не смогу отсюда уйти. Я, не думая подошёл к двери и оттащил большой дубовый стол, который подпирал дверь и вышел в коридор, здесь было так же тихо, как и несколько часов назад, отличало лишь то, что во всём помещении отрубило электричество и радио больше не передавало никакой информации. В отделении царила ужасающая гробовая тишина и темнота. С осторожностью я пробрался до выхода из отделения и увидев перед собой спасительный красный ящик “Пожарный кран” кулаком разбил защитное стекло и вытащил оттуда пожарный топор, его рукоятка была весьма длинной, ярко-красного цвета, а рабочая часть, где располагалось лезвие было довольно массивным и широким, схватив этот топор я побежал быстро по лестнице вниз, где располагался широкий холл, здесь было множество разных колонн, которые были стилизованы под стиль классицизма, а также огромные окна, распространяющиеся от самого пола и возвышающиеся на три с половиной метра до самого потолка. Я увидел под столом трясущегося человека, он был в форме охранника, видимо один из тех, кто был свидетелем из первого ряда произошедшего днём, он был всё ещё в шоке, но насколько смог убедиться, пытаясь взглянуть на его лицо, он был ещё живым. Я подбежал к дверям, которые вели к выходу и заметил что одна дверей была слегка приоткрыта, а за стеклом бродило множество монстров, я резво и быстро подбежал к этой двери и захлопнул её, закрывая на ключ, который по счастливому стечению обстоятельств был вставлен в замочную скважину.

– Мужчина, мужчина, – кричал в полголоса я, – Не бойтесь меня, я живой, я сотрудник, вы живы? – спрашивал я всё также резво и импульсивно.

– Д-да, я-я, т-тут, жив, не убивайте, – дрожащим и заплетающимся голосом тянул он, смотря на топор, что держал я в свои руках.

– Я не трону вас, не бойтесь, я свой, я не трону, – успокаивающе кричал я, подходя к нему ближе, – Кто-то из живых здесь ещё остался? – спрашивал я, подходя к нему всё ближе и ближе, а затем потряхивая его по плечу, чтобы вывести из состояния шока.

– Только пациенты и персонал операционного блока… – в истерике отвечал охранник дрожащим голосом, но на ней раз хотя бы без запинок и сильного страха, – Военные заставили меня запереть эти двери изнутри, когда вышли все кто был указан в каком-то их списке, но когда здесь скопилось столько людей, что они были готовы накинуться на меня, я был вынужден открыть эту дверь и… Произошло всё это, это просто ужас… Вероятно, те кого они забрали с собой тоже долго не протянут. – рассказывал охранник в подробностях, а в ходе того пока он говорил, его голос становился всё смелее и крепче, видимо понял, что он сейчас в безопасности и ему нечего бояться, я слушал его крайне внимательно и просто недоумевал от такой жестокости военных, которые заставили запереть нас всех здесь, оставить умирать, оставить наши судьбы и жизни на волю случая, на волю судьбы.

– Здесь есть какой-то пункт связи? Радио, передатчики, хоть что-то можно уловить? – спрашивал я, сам оглядываясь по сторонам, чтобы обнаружить что-либо.

– Все радиостанции перестали транслироваться два часа назад, правительственная линия также молчит, пожарная станция и полиция не отвечают. И электричества нет, вырубило весь город, похоже. – отвечал он, со страхом и опаской выглядывая в окно и смотря на дома, что находились вдали от госпиталя, в этих домах было совершенно темно и не горело света, хотя на улице уже постепенно начинало смеркаться и наступал вечер.

– Хорошо, я понял, оставайтесь здесь. Вы слышите? Оставайтесь здесь и никому и ни в коем случае не открывайте двери, чтобы вы ни увидели и кого бы вы ни увидели. Я скоро вернусь, – говорил я, довольно серьёзным и даже несколько грубым образом и ждал до тех самых пор, пока охранник не кивнул мне одобрительно головой, лишь после этого я мигом побежал к лестнице и поднялся на пятый этаж, в операционный блок, в голове я понимал что не смогу спасти здесь никого, в госпитале осталось огромное множество людей, особенно послеоперационных, которых я был бы просто не в силе вывести и ответить за их жизнь, поэтому пусть это и казалось крайне и крайне жестоко, но я с хладнокровием, которое периодически сменялось жалостью и страхом пошёл в сторону стерилизационного блока, нашёл зелёную вместительную аптечку, с красным крестом на ней и расстегнув её я принялся укладывать все необходимые материалы: я взял несколько десятков шовных материалов, один иглодержатель, три анатомических и хирургических пинцета, три скальпеля, три распатора, несколько бинтов и целую пачку пластыря, зажимы, на полке, где было написано “Медикаменты” я выгреб всё что было лишь возможно: спирт, анестетики, антисептики, 5 туб с антибиотиком цефтриаксоном. Уложив это всё, я застегнул аптечку и отправился в сторону анестезиологического блока, моя цель была добыть наркозный препарат, попутно на ходу сгребая со стола ларингоскоп, я открывал все шкафчики, лазил по всем полкам, но ничего не мог найти, тогда я стал искать на нижних полках и нашёл небольшой шкаф, который был заперт на замок, это было оно самое, я взял пожарный топор и со всей силой ударил по замку, который в тот же момент поддался и его ушко откололось, дверь открылась и я нашёл там несколько флаконов с эмульсией пропофола, это было то, что я и искал, взяв весь препарат из шкафчика, какой тут только был я его уложил в аптечку, пусть всё с трудом туда помещалось и с огромным трудом закрывалось, но иного варианта не было, даже то что я набрал очень скоро закончится.

Когда я вышел из анестезиологического блока, я услышал шаги и шорохи, что раздавались из-за закрытой двери, которая вела в палату интенсивной терапии, я попытался открыть эту дверь, но она была подперта чем-то тяжёлым изнутри.

– Откройте, я живой, я сотрудник, – прикрикнул я и в этот момент шаги вдруг замерли, а спустя мгновение я услышал, как кто-то оттаскивает что-то тяжёлое от двери, дверь распахнулась, а я же на всякий случай держал топор наготове. Но стоило двери открыться полностью, как на пороге я увидел того самого анестезиолога, который был на сегодняшней утренней операции, вид его был подавленный, а сам он был бледным. – Почему вы не уехали со всеми? – вдруг спросил я.

– Я не мог оставить пациента, нужно было следить за его состоянием, а потом… – сначала он говорил уверенно и спокойно, а затем сделал глубокую и трагическую паузу, – Потом случилось это, – он указал пальцем на окно и я всё понял, – Видимо, вы и сами знаете о чём я, с этими людьми опаснее чем выживать самим. – закончил он.

– Да, я прекрасно вас понимаю, но, как вас, Кевин, да? – спросил я, но ответа не стал дожидаться, так как вспомнил что его и вправду так звали, хоть и анестезиологи были в большей степени безликими для нас, хирургов, но всё же его имя что-то побудило меня вспомнить, – Поймите, Кевин, нам не спасти этих людей, – стал говорить я шёпотом, чтобы не услышал пациент, который лежал за стеной, в палате, – Правительственные линии, радио, полиция, пожарные, никто не доступен, связь оборвана и электричества нет, нам нужно спасаться, а спасти всех кто в этом госпитале нам нет никаких возможностей, здесь много послеоперационных пациентов, которые банально не смогут самостоятельно идти на большие расстояния, а если мы позволим им это, то это будет равноценно тому чтобы и их и себя вести на казнь, за окном десятки, а то и больше монстров, как бы это ни звучало цинично, но даже здесь им будет в разы безопаснее, чем тут. – говорил я весьма и весьма спокойным голосом, что отчасти даже пугало меня самого, потому что такой циничности от себя и из своих уст мне не приходилось никогда слушать, но видимо этот новый мир за полдня смог меня так изменить, что я воспринимал эти слова как истину, как основные суждения, против которых, как бы ни хотелось, уже не попрёшь и по всей видимости эти слова были сказаны настолько убедительно, что даже Кевин вдруг, в самый последний момент обмяк и кивнул мне с одобрением, пусть и было это одобрение весьма сомнительным и в его глазах ощущалась доля самоистязания, но всё же он понял что я был прав.

– Хорошо, Том, вы правы, мы можем ещё спастись, – ответил он с огорчением и болью.

– Собирайте вещи, берите всё самое необходимое и нужное и встретимся в холле на первом этаже, я буду вас ждать, только поторопитесь, – говорил я, а сам в это время постепенно удалялся, когда я скрылся из виду полностью и оказался за пределами операционного блока я быстро спустился в подвал, где находилась моя одежда и начал переодеваться, здесь было очень темно и царила полнейшая и ужасающая тишина, казалось что вот-вот окровавленный изрешечённый и обезображенный монстр сейчас набросится на меня и сделает таким же, поэтому одевался я очень быстро, но вдруг заметил какую-то чёрную сумку, что валялась около одного шкафчика. Подойдя к ней, я понял, что это большая погодная сумка, что было огромным везением, потому что это было именно то, что мне нужно. Взяв её, я вытряхнул содержимое, лишнее и сложил туда аптечку и свои оставшиеся вещи. Халат и хирургический костюм я решил оставить, потому что они занимали место, а сейчас нужно было экономить даже в этом.

В то время пока я был занят сборами, в холле, на посту охраны случился очередной приступ паники у охранника. Он увидел за стеклом лицо, которое было ему знакомо, это была его жена, она была укушена в щёку, и она свисала словно вырванный кусок, он не мог сдержать эмоций и тяжело заплакал, без раздумий открывая ей дверь и запуская внутрь. Его состояние было подавленным настолько, что он не мог сказать и слова, а из-за этого шока он вновь забыл закрыть эту чёртову дверь. Его жена зашла в здание покачиваясь, на её глазах, словно хрусть поблёскивали слёзы, которые стекали по щекам, а когда слеза скатывалась до участка ранения, то она морщилась и плакала ещё сильнее, – Помоги мне, любимый, помоги, – молила она, еле ворочая языком от боли. Когда я поднялся наверх и оказался в холле, я увидел всю эту картину и вскрикнул,

– Какого чёрта?! Она заражена! – кричал я, подбегая к ним и замахиваясь топором, но мужчина в слезах встал перед ней и закрыл путь.

– Нет! Прошу вас, я умоляю, не убивайте её, помогите ей, я прошу вас, – слёзно умолял он, складывая руки ладонями друг к другу и был готов словно упасть на колени передо мной, тогда я всё же опустил топор и поспешно думая, размышляя я гадая пытался что-то придумать, – Пусть покажет рану, – вдруг сказал я, – Отойди, мне надо посмотреть рану, – громко закричал я, потому что охранник в состояние шока не слышал меня и продолжал лить слёзы и молить меня не трогать её, но когда до него вдруг дошло, он хотел было отойти как его жена неожиданно окрепла на ногах, схватила его своими руками, что были бледно-землянистого цвета, с выпирающими венами, которые были бурого цвета, словно сосуды были тромбированы и она резко укусила его в шею, у неё были огромные клыки, которые впились прямо в сонную артерию пронзая её на всю глубину, кровь, что фонтаном хлестала из его шеи окатила даже меня, пачкая мою одежду, моё лицо. Я был одновременно и в шоке и в состояние сильнейшего возбуждения и страха, неожиданно для себя я замахнулся со всей силы топором и ударил по голове мужчины, который просто нереально дико кричал от боли, кровь, что хлестнула из его головы тоже окатила моё лицо. Когда он упал, осталась его жена, но человеком это было назвать сложно: это было существо, которое лишь обликом походила на человека, её кожа была бледна, словно всю кровь высосали из неё или же словно она была живым трупом, сосуды на её лице и шеи были набухшими и выпирали в виде буро-красных длинных тяжей, словно конечности медузы, которые расплетались в разные стороны, рисуя самые необычные узоры на шее, на лбе, её клыки были настолько огромными, что выступали далеко за пределы губ, а на клыках была запечённая кровь, глаза были чёрные, словно я смотрел в самую глубь ада, то были расширенные зрачки, именно за счёт этого достигался такой поглощающий и ужасающий чёрный цвет, белок глаз померк и был частично жёлтый, а частично виднелись такие же тромбированные сосуды, она стояла крепко на ногах, но прогнувшись внизу, видимо под весом своего тела и позвоночник их держал слабо, хоть и ноги были сильными, она невнятно, но всё же отчётливо слышно рычала или же шипела, я толком и не понимал, её руки были такими же бледными, она вытянула их в мою сторону, я попытался нанести удар топором по ним, что привело к том что я отрубил её кисти, но она не ощущая боли продолжала двигаться на меня, тогда я замахнулся и ударил ей прямо в грудь, откуда полилась чёрно-красная кровь, но это существо стояло на ногах и даже продолжало идти на меня, тогда я замахнулся и со всей силы ударил топором по шеи, голова отвалилась и откатилась к выходу, а тело замертво упало на пол, отдышавшись я постепенно пришёл в себя, но из головы не выходило это глухое рычание, которое я слышал даже сейчас, но лишь полностью придя в себя, я понял что мне это не слышалось, голова что лежала около дверей продолжала корчить страшнейшие гримасы, рычать и двигать нижней челюстью, тогда я нанёс ещё один удар топором по голове и воцарилась тишина.

Именно тогда я и понял какое место является для них самое уязвимое – голова, их мозг, уничтожив который, монстр прекращает функционировать. Попутно и не выходя из состояния шока, будучи весь в крови я схватил сумку с пола, надел её на плечи и подошёл к столу охранника, мне крайне повезло, когда я взглянул на тумбочку и, о чудо, я обнаружил там две рации, которые по всей видимости были рабочими, не теряя надежды я продолжил изучать содержимое тумбочки и нашёл там фонарик, который ещё одним спасительным инструментом для меня, оставаться здесь я больше не мог, но и дарить надежду анестезиологу Кевину, которого мне следовало бы подождать, я тоже не мог, поэтому взяв клочок от газеты, что лежала на столе охранника я корявыми буквами выцарапал “Бей в мозг, тогда они умирают. Том” оставив эту записку в двери, где       Кевин точно её заметит я перебежками в темноте постепенно стал удаляться. Стоило мне лишь выйти на улицу, как я ощутил свежий прохладный вечерний ветерок, такой же ветерок окутывал меня порой, когда я выходил на прогулку перед сном, здесь было так же тихо и так же безлюдно, как и сейчас, лишь дуновение ветра колыхало ветви деревьев, лишь свежий, но всё же тёплый и приятный воздух обдувал меня и создавал ощущение полнейшего расслабления, но в этот раз всё казалось с первого взгляда таким, но, всё же я чувствовал терпкий солоноватый запах крови, если взглянуть на землю, то можно было заметить застойные лужи крови, которая скапливалась в углублениях асфальта, на асфальте не было трупов, лишь единичные, кто был убит в голову, эти трупы оставили свою человеческую натуру, а те что бродили где-то вдалеке, это были уже далеко не люди, это были неведомые, покинутые Богом существа, которые были под властью самого сатаны и первостепенной задачей которых, было уничтожить, сожрать всё живое на своём пути.

Я пробирался по территории госпиталя перебежками, а темнота, которая успела уже наступить была моим большим помощником, потому что в темноте я был никому не виден, а кровь, что была на моём лице, на моей одежде и вовсе делала меня похожим на монстра, пусть и не имел я таких клыков как они. Выбравшись за пределы госпиталя и аккуратно и беззвучно затворяя за собой калитку я покинул территорию места, где работал. Пусть я и работал здесь всего пару месяцев, но как-то в моей душе это место припекло мне в сердце и стало, что ли, вторым домом, я думал вернусь ли я когда-то? И если всё-таки вернусь, то в каком качестве? В качестве спасителя этого мира или же в надежде спастись здесь и обосновать своё убежище. А быть может, когда и если я и вернусь сюда, то здесь обоснуются какие-то другие люди и создадут здесь крепкую крепость? Быть может я вовсе зря покидаю это место? Все эти вопросы с каждой минутой всё сильнее и сильнее терзали мой разум, заставляя думать, фантазировать и представлять, что будет дальше, но зато это отвлечение помогло мне подавить мой шок. Откинув из головы все эти вопросы, я вдруг понял что впервые в свой жизни убил людей… Точнее, человека, которому было суждено умереть итак и если бы я его не убил, то душа его зависла бы на этой земле навеки вечные, так и не обретя покоя, а душа её жены уже была заключена внутри монстра, который не давал покинуть её и уйти к Богу, поэтому… Если рассматривать вопрос с этой точки зрения, то вероятно я сделал им обоим большую услугу. Ведь этот мир стал совершенно иным, не тем, что прежде, я стал понимать, что с началом конца меняются и ориентиры жизни: убийства не становятся порочными, а скорее становятся нуждой, благодатью для обратившихся и наказанием для предателей, выживание является частью нашей жизни быть может на долгие годы, а может даже и десятилетия.

Под мысли и размышления об этом я перебежками пробирался и отдалялся от госпиталя всё дальше и дальше, до тех самых пор пока не заметил вдали ярко красный автомобиль, с чёрной крышей, похожий автомобиль был у моего начальника, заведующего, доктора Лаера, подойдя к автомобилю ближе, я смог отчётливо разглядеть что это была ауди 1969-го года, это был и вправду его автомобиль, когда я осмотрелся, я понял что под своими мыслями я прошёл уже несколько кварталов и госпиталь был весьма не близко уже, я оказался рядом с домом Лаера, здесь было пустынно, ужасающе тихо и магически красиво, потому что кругом не было ни единой души, веял свежий ветерок, который не содержал в своём составе привкусов солёной крови и даже, быть может в этом доме мог кто-то быть, потому что его фасад, его двери и окна были нетронуты, словно ничего и не произошло, но не желая рисковать ещё больше я оставил затею наведаться в гости, я поставил своей целью забрать его машину. Воровство в этом мире тоже больше не было пороком, чёрт возьми, мы словно оказались в идеальном мире для социалистов, будто всё это был огромный план демократической партии по захвату власти в стране, всё вдруг стало общим, пропала цивилизация, иерархия и остался лишь кромешный хаос и бесчиние, которое так добивались социалисты. Поэтому я, без малейшего угрызения совести, да и какое может быть угрызение, после двойного убийства и не смытой с лица крови убитых, я пытался взломать дверь автомобиля, как это сделать я просто не понимал, потому что не являлся профессиональным взломщиком, но варианта было два: либо разбить стекло, но попасть в автомобиль с уверенностью во много процентов, либо же пытаться сломать дверной замок, что было по силам лишь профессионалам, в виду того что это была ауди, но если я сейчас разобью окно, то на звуки сбежится куча монстров, а я должен ещё завести автомобиль, опять же, не имея ни малейшего опыта для этого. Не придумав ничего лучше, я достал свой окровавленный топом и замахнувшись его рукояткой я нанёс удар по стеклу. Сам по себе удар не был настолько громким, он был скорее приглушённо-тупым, но вот когда треснуло стекло и посыпалось частично на асфальт, а частично внутрь раздался звонкий, но всё же короткий звук, после которого я замер, словно восковая фигура, пытаясь прислушаться к звукам и шагам, на счастье было тихо, тогда я открыл аккуратно дверь, стряхнул стекло с кресла и уселся в автомобиль, закрывая за собой дверь также тихо и беззвучно, залезая под руль я пальцами нащупал провода, я не знал те ли это самые провода, поэтому у меня было две ситуации: пан или пропал, пришлось рискнуть, ведь на кону была возможность уехать отсюда на далёкое расстояние или же идти пешком неизвестно куда и неизвестно как. Когда я оторвал один проводок, я вдруг услышал шаги и рычание, это значило лишь одно: кто-то из этих тварей меня услышал, а значит нужно было или убить его побыстрее или же просто не медлить, я выбрал самый очевидный для себя вариант, выпрямившись в кресле и взяв в руки топор, который шипом был направлен в сторону открытого окна я молча ждал, я настолько был тихим в этот момент, что даже практически не дышал, когда я увидел перед собой это существо, которое уже заметило меня и постепенно приближалось, я пытался разглядеть черты его лица, пытаясь уловить какой-то знакомый облик, что ранее был человеческим, но не смог узнать кто это такой, по всей видимости этот монстр пришёл сюда из другого района, а может и вовсе из города, как только эта тварь подошла к машине, протягивая свои обезображенные руки ко мне, я резким выпадом ударил шипом топора и попал прямо в его глазницу, пробивая череп до самого мозга, после этого он резко замолчал и упал замертво. Я понимал, что на его рёв рано или поздно соберутся ещё монстры и поэтому переставая медлить я отыскал нужный провод под рулём и замкнул первый со вторым, машина спасительно заревела и завелась, включились фары, я довольно улыбнувшись сдал назад и вырулил на основную дорогу, направляясь вверх по ней. Куда я ехал, что я хотел найти и кого, я просто и сам не знал, я просто жал на педали и пытался как можно дальше отдалиться от этого места, забыть всё что произошло сегодня и найти какой-то спасительный очаг. Но для начала мне нужно было раздобыть где-то хотя бы одну канистру с бензином, взглянув на механический датчик, который указывал на количество бензина, я увидел что стрелка показывала наверх, что означало что в автомобиле залито полбака бензина, а это значило что если я решу поехать в другой штат, то бензина мне определённо не хватит, поэтому без доли раздумий у меня появилась первая цель: я поехал на заправку, что была на выезде из поселения, для большей безопасности я отключил фары и ехал весьма и весьма тихо и бережливо в кромешной тьме, попутно вспоминая дорогу. Во всех домах, во всех торговых центрах и магазинах, которые мне встречались на пути не было и единого намёка на наличие живых людей, не было света и даже банального света свечи я так и не уловил нигде, окна и фасады продуктовых магазинов были разбиты, двери некоторых домов были широко распахнуты и внутри я видел силуэты обратившихся, которые бесцельно бродили то вперёд, то назад. Это поселение всегда было малолюдным, даже когда мир ещё крепко стоял на ногах, но сейчас же здесь был кромешный мор и тишина. Отчасти, это было даже и хорошо, в виду того, что спастись в таком посёлке было куда больше шансов чем в городе или вообще мегаполисе, поэтому я даже не пытался как-то жаловаться на это.