Сундук мертвеца

– Что ты здесь делаешь?

Подпрыгнув от неожиданности, я инстинктивно попятилась назад. От страха перед глазами поплыли черные пятна. Прикрыв глаза рукой, я сказала, не узнав собственного голоса:

– Никитин – ты придурок. Кто же так подкрадывается?!

– Не знаю… А кто лазает по чужим домам без разрешения?

Вполне придя в себя, я хмыкнула и направилась к выходу:

– Ну, домом это теперь не назвать. А женское любопытство никто не отменял.

– Странные у тебя интересы, -шагая рядом, усмехнулся он. – Проснулась в несусветную рань, сиганула в окно и прямиком на развалины взорванного дома какого-то бандюка.

– Уже почти девять. Самое время сходить в магазин.

– Еды полный холодильник.

– Ага, и ни единой банки пива, сока или водички.

– Решила позаботиться о ближних? – хмыкнул Никитин. Он явно злился, хоть и пытался сдержаться.

– Верно мыслишь, товарищ. По этой же причине воспользовалась окном, а не дверью. Не хотела тебя будить.

– Ценю твою заботу.

– Цени.

– А интерес к дому как объяснишь?

– Объясняться я не обязана, – мягко, но непреклонно напомнила я, и оба мы знали, что речь вовсе не о сгоревшем доме.

Никитин всегда был благоразумным парнем. Вот и сейчас, выжал из себя улыбку и сказал:

– Я с тобой пойду. Надо же кому-то сумки тащить.

Я взяла его под руку и с привычным дружелюбием сказала:

– Раз так, то и мороженое купим. Чувствую, будет жарко.

По возвращении мы обнаружили, что все ребята уже проснулись. Более того, Кирюхина девушка даже успела напечь блинчиков на всю ораву. Разместившись в тени яблонь, мы завтракали и болтали. Лешка чаю предпочел ледяное пиво и, отпив немного, с наслаждением сказал:

– Эх, Сара, до чего ж ты мудрая…Было б еще пиво не безалкогольное.

– Сам же сказал, – хмыкнула Юлька. – Она мудрая. А тебе сегодня за руль. Так что, радуйся, что есть.

– Я и радуюсь. Сам бы ни в жизнь в такую рань в магазин не потащился. Это к шоссе топать. Мрак.

– Ничего, – хмыкнул Никитин. – Сара развлекла себя осмотром местных достопримечательностей.

– Это каких же? – озадачился Кирюха. А догадливая Маринка спросила:

– Не уж-то в тот взорванный дом полезла?

– Наша Сара, и мимо прошла, смеешься? – улыбнулся Никитин.

Улыбался он широко, но чувствовалось, что все в нем бушует. Похоже, дорогой друг имеет все шансы стать для меня проблемой. Ребята же тем временем с пылом принялись обсуждать события полугодичной давности:

– Все случилось ночью, – рассказывал Кириюха. – То ли в конце ноября, то ли в первых числах декабря. Одним словом, когда во всем поселке только в четырех домах живут, а особняки пустуют.

– Как пустуют? – ахнула Лешкина спутница. – Такую красоту без присмотра оставляют? И не грабят?

– Таких людей грабить чревато, – хмыкнул Лешка. – Это даже местная шпана понимает.

– Нет здесь никакой шпаны, – обиделся Кирюха. – А особняки оставляют на зиму, это правда. За ними местные бабы присматривают, они же убираются, пока хозяева в городе. К тому же, дома все на охране. Если что, из соседнего центра менты приедут.

– Когда все окончательно сгорит?

– Ага, не без этого.

– Так что с тем домом? – поторопила Марина. Она страсть как любила детективы.

– Жил там какой-то банкир, если верить матери. Жил не тужил, а потом взлетел на воздух.

– А что же, банкиров опять взрывают?

– Только тех, что деньги считать не умеют.

– Или наоборот, считают слишком внимательно.

– Так может, просто утечка газа? – с некоторым разочарованием спросила Марина. Кирюха покачал головой.

– Нет, убийство. Менты всех опрашивали, к родителям даже в город приезжали. К другим дачникам тоже наведывались.

– Надо же, как суетились.

– Видать, выписал им кто-то чудотворящий пендель.

– Не иначе. Где это видано, чтобы они напрягались?

– А результат-то был, нашли убийцу?

– Понятия не имею.

– Что местные сплетницы говорят?

– Тот редкий случай, когда сказать им нечего.

– Переживают, небось, бедные?

– А то. Все ведь ночью случилось. Особняки на берегу, а местные ближе к лесу живут. Никто ничего не видел. Услышали взрыв, проснулись, зарево от пожара стояло такое, что сразу ясно – спасать некого. Но местные к особняку побежали, да только пожарных и смогли вызвать. За забор никто даже не осмелился сунуться – полыхало сильно. Боялись, что огонь на соседние здания перекинется, но обошлось. От банкира одни угольки остались.

– Печаль, – вздохнула Маринка. История ей не понравилась. Грустно и без остроты.

Посмотрев на нее, Кирюха прищурился и сказал хитро:

– А дружки банкира, кстати, до сих пор сюда иногда наведываются. Причем ночами.

– Серьезно? – глаза Маринки засверкали от любопытства.

– Ага, ищут все чего-то. Я слышал, как соседка матери рассказывала. Приезжали сюда какие-то крутые, на джипах. Особняк, точнее руины, по сантиметру осмотрели. Тех, кто был в поселке в ту ночь, вопросами замучили. И так несколько раз. Но, что примечательно, всегда разные.

– Но это же не значит, что работодатель у них тоже разный?

– Не значит. Но и то, что убийство банкира покоя многим не дает, не отрицает.

– Так что же, – нахмурилась Маринка. – Соратники в смерть банкира не верят?

– Тебе надо меньше триллеры смотреть – явно сносит башню, – хохотнул Кирюха. – Смерть его сомнению не подлежит. Труп в особняке был.

– Тогда, выходит, наши органы у них доверия не вызывают? Сами убийцу ищут?

– Похоже на то.

– Знаете что, – нарушила молчание Лешкина спутница. – У меня от ваших историй мурашки по телу. А я этого не люблю. Пошли лучше купаться!

– Поддерживаю, – разулыбался Кирюха, и, не сговариваясь, все ринулись на перегонки за купальниками и полотенцами.

В город возвращались поздно ночью. Счастливые и усталые. Распрощавшись с ребятами, я поднялась к себе. С трудом выждав контрольные пятнадцать минут, спустилась на этаж ниже. На столе лежала небольшая пачка документов. Подле чайника появилась корзина с фруктами. Придвинув ноутбук, я принялась быстро строчить письмо.

Он возник из ниоткуда. Я не успела ни удивиться, ни испугаться. В торговом центре в вечерний час было людно. Люди сновали туда-сюда. Шумели, болтали. Играла громкая музыка. Он отделился от толпы и преградил мне путь. Улыбнулся шикарно и произнес нараспев:

– Мэри…какая встреча! Как я рад!

Я тревожно оглянулась назад, в сторону одного из бутиков. Инстинктивно он посмотрел туда же. Сумочка соскользнула с моего плеча. Отвлекшись, он наклонился, чтобы поднять ее. Тем временем, я вполне сориентировалась. И все же предпочла не узнать его.

Хотя, конечно же, знала кто явился пред мои очи. Юрий Смогин, сподвижник и друг Ильи Кушнера. Говорят, они дружат с самого детства. Говорят, только один из них по-настоящему талантлив.

Высокий плечистый шатен с голубыми глазами и волосами, будто львиная грива. Взгляд озорной, улыбка добрая. Ценитель женщин, как и его дружок. Намедни в ресторане именно он сопровождал Кушнера.

– Мы знакомы?

Улыбнувшись еще лучезарнее, он представился:

– Юрий Смогин. Я работаю вместе с Ильей Кушнером. Его, полагаю, вы помните?

Улыбка все еще сияла на его губах, а взгляд изменился. По спине пробежал неприятный холодок. Если Смогин рассчитывал, что я всплакну и предамся воспоминаниям о том, как полгода назад на бешенной скорости везла истекающего кровью Кушнера в больницу, то напрасно. Еще тогда я знала, что ни за что не признаю свое участие в тех событиях. Разве что под пытками, но для этого меня еще нужно поймать.

– Да-да, припоминаю. Деловой партнер моего покойного супруга. Один из многих…Сразу не упомнишь.

Смогин хмыкнул. Улыбка исчезла без следа. Он смотрел пытливо и не знал, что со мною делать. Будто бы ввязался в драку, которую не желал, а теперь не знал, как отступить. Проигрывать не хотелось, кулаками махать тем более.

Положение спасла его спутница. Появившись из бутика с кучей пакетов в руках, она тут же повисла на его руке. Пальчики с ярко-красным маникюром хищно впились в рукав его белоснежного пиджака. Еще одно лицо с обложки. Красиво (хвала пластическим хирургам) и стандартно (вечная дань переменчивой моде).

– Алина. Невеста Юрия, – хоть никто и не спрашивал, заявила худосочная блондинка, претендовавшая на идеал.

– Рада была повидаться, – заявила я и, радуясь возможности уйти, тут же ей воспользовалась.

Однако не успела я выйти из торгового центра, как дорогу мне преградил дюжий молодец, габаритами больше напоминающий двухстворчатый шкаф. Машинально отметив, что граждане, спешившие в торговый центр или покидающие его, заметив громилу, предпочли скорректировать свои планы. И отдалившись на безопасное расстояние, ждали дальнейшего развития событий.

Поскольку моя робкая попытка сойти за дуру и обойти «шкаф» провалилась, я максимально вежливо спросила:

– Могу ли я чем-то вам помочь?

– Сядь в машину, – пробасил «шкаф».

Чуть посторонившись, он предоставил мне возможность разглядеть шикарный «Ягуар» с наглухо затонированными стеклами.

– Благодарю, – все также вежливо ответила я. – Предпочитаю пешие прогулки.

Громила легонько коснулся моего плеча (от этого «легонько» я едва не сложилась пополам) и даже попытался выжить из себя улыбку (привет, инфаркт!):

– Не дури. Все равно же сядешь. По-хорошему же лучше, не так больно…

Из толпы зевак выделился рослый парень в кепке с логотипом любимой петербуржцами футбольной команды. Но сделав пару шагов в нашу сторону, он, как и все, передумал вмешиваться.

– Какие-то проблемы? – услышала я и без удивления обнаружила Смогина и Алину за своей спиной.

Громила знать не знал, кто к нему обращается, и явно собрался неделикатно избавиться от докучливого заступника. Однако его босс был куда более осведомленным и дальновидным человеком.

Двери «Ягуара» быстро распахнулись, и, не побоявшись попачкать костюм, на свет божий явился Валентин Сторожев. Холеный мужчина лет шестидесяти с небольшим с редеющими волосами и цепким неприятным взглядом. Он происходил из семьи потомственных алкашей и прошел долгий путь от помощника столяра в ПТУ заштатного городишки до преуспевающего бизнесмена. На пути своем он не щадил никого и ничем не брезговал. Во времена, когда вчерашние главы бандитских группировок стали массово превращаться в респектабельных бизнесменов и меценатов, он вошел в фавор сразу нескольким из них и стал оказывать неоценимое содействие в легализации и обелении криминальных бизнесов. Лузин был одним из его приближенных. А точнее ключевым помощником, ибо возглавлял ряд банков, через которые отмывалась львиная доля грязных денег.

Но мне, конечно, знать об этом не полагалось. Ведь я была глупой овечкой, случайно оказавшейся на территории злых волков.

Растерянно похлопав глазками, я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Пожалуй, было бы лучше, если бы Алина продолжила тратить деньги Смогина. История про красавицу в беде куда лучше, чем про красавицу и тощую блондинку.

– Добрый вечер, Юрий, – нараспев произнес Сторожев, демонстрируя всевозможное уважение. – Не ожидал вас здесь увидеть.

– Это заметно, – ничуть не поддавшись, нахмурился Смогин.

К Сторожеву он относился без всякого почтения. Видимо, Кушнер в его услугах не нуждался. Или попросту брезговал подобными схемами. Что объяснимо направленностью его бизнеса и манерой вести дела. Но тогда его связь с Лузиным становится еще более загадочной.

Проглотив колкость, Сторожев склонился ко мне в любезном поклоне:

– Позвольте выразить вам мои соболезнования, Мэри.

– По поводу? – задумавшись, упустила нить разговора я. Но тут же спохватилась и вспомнила о своем вдовстве. – Да-да, спасибо. Очень признательна. Сергей был замечательным человеком. Такая утрата!

Сторожев хмыкнул, но столь же любезно продолжил:

– Я увидел вас одну в столь поздний час…Хотел предложить подвести до дома…

На часах еще и девяти не было. Невский проспект битком забит гуляющими и туристами. Полицейских чуть ли не на каждом шагу по паре. Оправдание так себе. Однако я решила испытать удачу.

– Ох, это так мило с вашей стороны…Э-э-э…

– Валентин.

– Очень приятна ваша забота, Валентин. Вдовство – тяжелая доля.

– Не сомневаюсь, – закивал Сторожев, отлично зная, где я остановилась и с кем провожу ночи. – Возможно, вы хотели бы пройтись? Столь славный летний вечер будто бы приглашает на прогулку.

– Да, это было бы замечательно, – согласилась я.

Смогин не смог скрыть удивления. Но мне его мнение было без разницы. Мавр сделал свое дело.

Взяв Сторожева под локоть, я направилась к Адмиралтейству. Он тут же превратился в напыщенного гусара, завидевшего красотку в кринолине. Кивнул «шкафу» и велел:

– Поедешь следом.

Распрощавшись со Смогиным и его подругой, мы плавно пошли по проспекту. На первом же перекрестке я высвободила свою руку, сделав вид, что поправляю ремень сумочки.

«Ягуар» Сторожева ехал за нами по пятам, явно нарушая правила дорожного движения и демонстративно игнорируя недовольство водителей. Валентин же выглядел на редкость довольным жизнью человеком. С любопытством поглядывая по сторонам, вдруг сказал:

– Даже не помню, когда последний раз гулял вот так. Как все.

Его ностальгия приказала долго жить уже через пару минут. Посмотрев на меня, он хмыкнул:

– В жизни вы еще прекраснее, чем на фотографиях. Хотя, казалось бы, куда больше? Понимаю отчего Сергей потерял голову.

– Вы хорошо знали моего мужа?

– Скажем так, мы сотрудничали.

– Что ж, не смею отрицать, он был талантлив. Как и все мои мужья.

Сторожев посмотрел на меня с хитрецой. Но тут же стал серьезным. Положительно, дядю что-то очень сильно тревожило, и, несмотря на все свое мастерство, он не был способен это скрыть.

– Вы не приехали на его похороны. Почему?

– Я стараюсь избегать событий и людей, которые меня расстраивают.

– Даже когда дело касается смерти вашего мужа?

– Сергей умер для меня в тот день, когда поднял на меня руку. И я не стану лгать, что его смерть для меня утрата.

– Он вас ревновал?

– Наш брак – свидетельство моей собственной глупости. Я поплатилась за нее сполна. Ревность – не то слово. Сергей был параноиком. У него не было повода вести себя подобным образом. Но он ему и не был нужен. Я была верна всем своим мужьям. Разлюбив, я просто уходила. Без промедления.

– Видимо, этого он и боялся.

– Мне не интересны причины его поступков. Он – моя ошибка. В будущем постараюсь быть осмотрительнее.

– Уверен, у вас получится.

– Несомненно.

Сторожев хмыкнул и, наконец, перешел к делу:

– Расскажите мне о том дне.

– Зачем? Прошло полгода и…

– Вы знаете, чем занимался ваш муж? – перебил Сторожев.

Он не терпел, когда ему перечат. Но неожиданное вмешательство правой руки Кушнера заставляло его быть более осторожным. И разговорчивым.

– Не лезть в дела мужчин – единственное правило, которому я следую по жизни.

– Похвально. И все же, он ничего вам не рассказывал о…хотя бы о своих планах на будущее?

– Сергей требовал, чтобы я родила ему ребенка. Это единственное будущее, о котором он говорил. Причем, мое мнение не учитывалось.

– Накануне его гибели, – не сдавался Сторожев. – К вам кто-нибудь приезжал? Были ли какие-нибудь звонки, показавшиеся странными?

Я остановилась и повернулась к Сторожеву. Он посмотрел с удивлением. Река из прохожих, чужих друг другу людей продолжала свое движение по обе стороны от нас с присущим ей безразличием.

– Вы никогда не задавались вопросом, какого черта Сергей делал в конце ноября в Утяшево? Ведь в это время года ни один любитель природы туда не сунется. У Лузина же апартаменты на Крестовском, и жить в области в столь отвратительно время года нет нужды.

      Сторожев нахмурился. Невероятный, едва ли не звериный, нюх – ключевая причина, по которой он достиг столь высокого положения. И сейчас он отлично понимал, что нет никакого смысла вытряхивать из меня душу или запугивать до полусмерти. Более того, чуйка подсказывала ему, что он на пороге неожиданного открытия.

Что ж, Сторожев не ошибался. И так уж вышло, что сегодня нам по пути. Неожиданно для обоих, мы стали полезны друг для друга.

– Но после возвращения из Европы вы поселились именно там, – нахмурился Сторожев. – Почему?

– Подальше от людских глаз, – с горечью произнесла я. – Я стала пленницей в доме собственного мужа. Накануне отъезда из Цюриха я потребовала развод. Сергей бушевал, но согласился. Предложил оформить все формальности в Питере. Я не возражала – мне было совершенно все равно, где подписывать документы. Его реакция ничем не отличалась от той, что была у всех предыдущих моих мужей, и дурного я не заподозрила. Того, что произошло дальше, я попросту не могла предвидеть. Едва мы приехали в Россию, он отобрал мой паспорт, запер в Утяшево. Несколько дней я сидела под замком. Не имея возможности сбежать, связаться с близкими.

– Но в ночь убийства вы были с ним на юбилее банка, – нахмурился Сторожев.

– Верно. Для меня это стало полнейшей неожиданностью. Боясь спугнуть удачу, я послушно нацепила выбранное им платье и поехала вместе с мужем на прием. Я думала лишь об одном – как сбежать. И не понимала, что это очередная ловушка.

– Ловушка?

– Именно! С момента приезда в Петербург Сергей держал все мои документы в сейфе, у меня не было ни копейки. И это с учетом того, что я вполне состоятельна и без его денег! Однако в тот вечер он допустил неожиданную оплошность… Я готовила обед, когда ему кто-то позвонил. Несмотря на проливной дождь, он вышел на террасу. А я…я увидела, что дверь кабинета открыта. Обычно он запирал ее на ключ, а тут…Я сразу же побежала туда. Мой паспорт лежал в ящике стола, там же валялась какая-то мелочь, несколько сотен долларов, схватив их, я тут же вернулась обратно. Мне даже в голову не пришло, что все это он сделал специально. Ведь никогда он не разбрасывался ни документами, ни деньгами – все и всегда хранилось в сейфе, код которого он не называл никому. Даже мне. А тут… Но у меня появился шанс, и я думала только об этом! Мне хватило бы одного звонка семье, чтобы вырваться из капкана. К тому же, банк располагался в двух зданиях от американского посольства. Если бы дело приняло крутой оборот, я смогла бы укрыться там, ведь у меня двойное гражданство. А пока я ждала момент, чтобы сбежать, Сергей исчез. Точнее, тогда я даже не поняла, что это так. Думала, он уединился где-нибудь с коллегами или партнерами.

– И вы убежали с приема?

– Да. Я поймала машину, точнее бросилась под колеса какому-то автомобилисту, и вымолила, чтобы он отвез меня в аэропорт. Уже в Пулково я купила билеты на ближайший рейс в Америку. Я думала, все кончено. Что он не сможет достать меня там. Ведь после той истории, в которой Сергей увяз по уши, въезд в Америку ему закрыт. Его бы арестовали сразу же, едва он пересек границу.

Сторожев глубоко задумался, осмысляя услышанное. Шаг его заметно ускорился, но я старалась не отставать, несмотря на высокие каблуки.

– Выходит, ты не знала, что Сергей вернулся в Утяшево? – уточнял он.

– Нет.

– У него могла быть назначена с кем-то встреча?

– Почему бы и нет? Но мне об этом неизвестно.

– На хорошей скорости от банка до поселка и обратно часа полтора…Если подумать, его могли бы и не хватиться. Тем более, что жена на виду, – размышлял он в слух, явно не считая меня способной оценить глубину его мысли. Что взять с баб? Дуры они и есть дуры. – Но зачем оставлять тебе паспорт и деньги? Случайность?

– А если он не собирался возвращаться?

– Твой муж не камикадзе, – зло засмеялся Сторожев. – В петлю бы ни в жизнь не полез.

Еще некоторое время он шел то хмурясь, то улыбаясь. Потом до него наконец дошло. Он резко остановился и схватил меня за руки. Несколько прохожих тут же уставились на нас. С явным нежеланием ему пришлось меня отпустить. Сквозь зубы Сторожев сказал:

– Ты что же хочешь сказать, твой муж знал о готовящемся на него покушении?

– Я ничего сказать не хочу, ибо ваших дел не знаю и знать не желаю. Но вы правы, Сергей никогда и ничего просто так не делает. А тут взял и отпустил меня, да еще и этот взрыв.

– Совпадение.

– Вполне возможно. Только вы ведь не просто так на меня время тратите? Должен быть повод. А значит, уходя в мир иной, мой супруг прихватил с собой что-то ценное, не так ли?

Сторожев посмотрел так, что мне стало жутко. Но был он совсем не глуп. И прищурившись спросил:

– Почему ты вернулась в Питер именно сейчас?

Вот мы и подошли к главному. Все это время я бродила по тонкому льду. Сейчас же он и вовсе затрещал подо мной.

– За мной следят.

– Чего?

– Понимаю ваше удивление, – кивнула я. –Сама отчаянно не хотела в это верить. Убеждала себя, что всему виной паранойя, последствия жизни с Лузиным, заточения в Утяшево. Но…Это не так. За мной действительно следят.

Еще не решив верить мне или нет, Сторожев попросил:

– Можно поподробнее?

– Все началось с машины. Черный «Мерседес». Такой же, как у Сергея. Даже побрякушка на зеркале болтается такая же. Я видела его повсюду.

– И не мудрено. Таких тачек на улицах, что на наших, что на американских…

– И у всех один и тот же номер?

Сторожев сверкнул глазами, бросил сухо:

– Продолжай.

– Потом появился мужчина. Вы сочтете, что я свихнулась, но он был одет, как шпион из фильмов про разведчиков. Длинный серый плащ и шляпа, надвинутая на глаза. Всегда в одном и том же. Даже в жару тридцать градусов! Он бродил за мной по улицам, сидел на скамейке под окнами моих апартаментов. Когда я уехала к матери, он пропал. Оно и понятно, там частная территория в несколько гектаров – чужой не пройдет. Но стоило выехать в город, как он тут же появился в ресторане, где мы обедали. Потом он исчез.

– Исчез?

– Именно. Сразу после того, как мне позвонил адвокат Сергея с предложением приехать в Петербург и вступить в права наследства. Это было три месяца назад.

– Долго же ты ждала, – усмехнулся Сторожев.

– Я не собиралась приезжать. Претендовать на деньги Сергея тем более. Но стали приходить эти письма…Мне было очень страшно…

– Какие письма? – нахмурился Сторожев. Понять, верит ли он мне, было крайне трудно.

– Электронные. В них мои фотографии.

– И что на фотографиях? – усмехнулся Сторожев.

– Только я. Всегда только я. Иду по улице. Покупаю одежду. Встречаюсь с друзьями в баре. Переодеваюсь…

– Хочешь сказать, слежка за тобой продолжилась, но вместо странного мужика и тачки, появились фото?

– Во всяком случае, именно так я и решила. Тогда я и наняла частного детектива.

– И что накопал сыщик? – уже с большим интересом спросил Сторожев.

– Ничего, – вынуждена была признать я. – Адрес, с которого приходили анонимки, отследить оказалось невозможно. Камеры в доме напротив несколько раз зафиксировали мужчину в плаще и шляпе, судя по части здания, где он находился, именно он и делал фотографии переодевающейся меня, меня разговаривающей по телефону…Но…

– Отследить его было невозможно?

– Именно так.

– Что дальше?

– Какое-то время письма не приходили. Но потом вновь позвонил адвокат. Я послала его куда подальше. На следующий же день мне пришла посылка. Якобы от имени Влада.

– Влада?

Кто такой Влад Сторожев явно знал, но в вопросе себе не отказал. Изобразив смущение, я объяснила:

– Мы встречаемся.

– Любовь с первого взгляда?

– Я больше в нее не верю, – призналась я. – А Влад, он хороший. Заботится обо мне. Ухаживал так красиво! Однажды… Впрочем, вам не интересно.

– Вовсе нет, – плотоядно улыбнулся Сторожев. Ковин явно его заинтересовал. – Вы давно знакомы?

– Не очень. Около трех месяцев. Он спас меня от грабителей. Сущий герой.

– Герой, -закивал Строжев, едва сдерживая улыбку. – Молодец. Так, что было в той коробке?

– Змеи! Настоящие, шипящие, вьющиеся кольцами змеи!

– Ядовитые?

– Оказалось, нет, – признала я. – Но, когда увидела, думала, что да.

– Испугалась?

Я посмотрела на него с осуждением. Тоже мне Геракл. Сам бы небось орал на весь город, приди ему такой «подарочек».

– И что было дальше?

– Вновь позвонил адвокат.

– Ты его послала?

– Да. Но Влад сказал, мы должны приехать и во всем разобраться. Я не хотела соглашаться, но он сумел убедить меня. И вот мы здесь.

– И как успехи?

– Пока никак. Ни фотографий, ни писем. Наверное, это хорошо?

– Как посмотреть. Твой Влад не говорил, как именно он собирается со всем разобраться?

– Нет, – покачала я головой. – Это мужское дело.

– А ты в мужские дела не лезешь. Умница.

Сторожев злился и даже не собирался этого скрывать. Медленно, но верно он начинал осознавать, что вот уже полгода как его умело водят за нос. А кому же приятно подобное?