Бессмертие. Секретный ингредиент

Встреча с учителем

Олеся утром, по обыкновению, села в медитацию (точнее, села она не в медитацию, а в кресло, чтобы наложить макияж и сделать прическу). Выполнила шесть подготовительных шагов (вообще-то не шесть, а сократила количество, рискнув предположить, что это не скажется на качестве процесса). Визуализировала учителя.

Припомнила негативный поступок, который совершила накануне. (Опять надо скорректировать текст, чтобы не перечеркнуть точность изображения, – не поступок, а удручающую мысль о том, что коллега по работе, наверняка, заставит выполнять работу за пределами ее должностных обязанностей: «Как бы этого избежать? Занять оборонительную позицию, пробурчав «угнетателю»: «Не заняться ли Вам этим самому?»». Совсем вылетело из головы в тот миг, что «угнетатель» – всего лишь «почтальон», который принес весть о том, что ей присуще «эксплуатировать» людей, использовать их ради достижения своих целей (было присуще – нелепо отрицать)).

Олеся легко открыла сердце учителю (не картинке в голове, а живому человеку, которого пригласила в свое поле), раскаявшись в ментальном омрачении – нежелании усердно, радостно трудиться в интересах общественности.

Затем преподнесла ему подарок, представляющий наибольшую ценность, – не воображаемые цветы или драгоценные камни, а воспоминание о вчерашнем добром поступке: перечислила в качестве поддержки деньги сестре и маме; порадовалась совершенному действию. И далее пробудила в памяти еще один хороший поступок, совершенный не ею, а коллегой по работе (не тем, кто сваливает собственные задачи на других, а тем, кто охотно берет на себя дополнительную ответственность), который подбросил ее вчера вечером на своем автомобиле до метро. Порадовалась доброму делу коллеги.

Потом Олеся, как обычно, попросила учителя обучать и никогда не оставлять ее. И перешла к более конкретной просьбе: «Подскажи мне, пожалуйста, как наилучшим образом я могу раскрыть свой потенциал и служить человечеству?». Глаза учителя улыбались… Олеся затихла, прислушиваясь к возможному ответу.

Учитель не заставил себя ждать: «Оставь все и займись существенным: в увлекательной манере расскажи всем о бессмертии. Теперь ты видишь пустоту вещей напрямую. Чтобы ее осознавать, должна была пройти череда воплощений. Мы используем их, чтобы приоткрыть завесу «алмазного мира»».

Олеся тяжко вздохнула: «Но у меня книги, которые в процессе написания…».

Учитель кивнул: «Скорей заканчивай, не стоит сеять семена незавершенности».

Усталый вид Олеси, казалось, говорил: «Но мне нужны подходящие условия: свобода от работы и так далее. Домработница, к примеру, не помешала бы, которая делала бы уборку в квартире…».

Учитель широко улыбнулся, угадав ее состояние: «Ты прекрасно знаешь: условия такие, какими ты их воспринимаешь. Не снимай с себя ответственности: ты – спасительница мира. Твой прямой долг – помочь каждому».

Упорству Олеси, пожалуй, можно было бы позавидовать: «Но мне нечего сказать… Я не Оскар Уайльд! Не могу, как он, за две-три недели создать шедевр!».

Учитель не лишил себя улыбки: «А, по-твоему, если не шедевр, так и браться не стоит?.. Пиши первую главу, потом встретимся в медитации – и увидишь горизонты, а также то, что за ними. Белый экран (лист) превратится в череду разноцветных картинок с глубоким содержанием».

Олеся завершила приводить себя в порядок, пора было бежать на работу.

Откуда-то из тумана пришло: учитель – тот самый лорд Атиша… Тот самый, кто века назад заметил: «Когда сансара скрутит тебя в бараний рог, к тебе придут знания об алмазном пути, которыми необходимо будет поделиться с миром, балда осиновая (не точный перевод, но смысл передает). Преврати ментальные омрачения в возможность посева добрых дел. Как? – единственным способом: помогая другим. Ты же не хочешь думать постоянно только о себе: то тут заболело, то там; то по поводу одной ситуации возникла тревога, то по поводу другой? Содействуя успеху встречного, ты сажаешь семена своего успеха. И тебе не придется ломать голову над тем, как себя исцелить, – сама жизнь позаботится о тебе наилучшим образом, гарантируя твое здоровье и приятное настроение, при условии самоотверженной отдачи. На кону грандиозная цель – бессмертие твоей матери. Неужели ты откажешься помочь соседу, когда он просит об этом, и тем самым приблизишь день смерти родного тебе человека?».

Олеся обратила внимание, что учитель скрылся в тумане, и она одна в комнате. Хотелось вернуть его обратно, чтобы он услышал ее решение (запоздало на века): «Нет-нет, я не готова расстаться с мамочкой, я ведь только недавно узнала цену нашей встречи, и эта цена стоит жизни. Прошу прощения за каламбурный ход мыслей, но он ведет к нужному результату: не сочту никого не достойным моей помощи, а проявлю отвагу и ринусь спасать мир, совершая маленькие шаги навстречу кому бы то ни было».

Кажется, первая глава сложилась в голове сама собой. Интересно, со второй будет так же?.. Олеся почувствовала всплеск вдохновения, который (проверено не раз) непременно увлечет ее за грани обыкновенного восприятия.

Назад в прошлое

Он был всего лишь нерадивым учеником лорда Атиши. Увязался за учителем, сам не понимая, почему и зачем. Что-то в образе лорда было магнитом, притягивающим людей так, как стоящая на открытом пространстве бочка притягивает капли дождя. Естественный ход вещей…

Его имя, Чже, наверное, к чему-то обязывало, но разобраться со своим предназначением он пока не сумел. Зато каждый, кто встречался ему на пути, неизменно спотыкался, обращаясь к нему: «Ч…же? Чего же? А есть ли продолжение после же?..». Так что, можно было считать имя сближающим с людьми фактором…

Если бы у Чже присутствовало чувство юмора, он бы не переживал так сильно насчет линии своей судьбы, но юмор (на беду ли?) отсутствовал, все события казались излишне серьезными, порой драматичными, и собственное имя выступало занозой, доставляющей изрядное неудобство. (Хотя до сознания и долетели, прочно осев в памяти, слова лорда Атиши о том, что только глупец относится к жизни чересчур серьезно. Но Чже пока не разобрался, чем вызван фокус легкости реализации любых желаний, который учитель демонстрировал изумленной публике на постоянной основе).

Гнетущее чувство неудовлетворенности преследовало по пятам. Неудовлетворенности чем? Да, всем! И внутреннего спокойствия не хватает, и радости жизни, и времени, и знаний, и друзей. Зато ощущение нужды – в изобилии. Парадоксальный вывод, но в точности отражает суть происходящего с Чже.

Нет, он не смотрел на невозмутимого лорда Атишу с завистью – тот вызывал у него непрерывное восхищение: откуда у человека может быть столько силы, энергии, поточности, неосуждения, радостного принятия, смелости, уверенности? Всем было известно, что лорд Атиша практикует йогу. Но неужели только по причине занятий йогой можно выйти на уровень развития, превышающий факторы нормы?

Казалось, Чже не мог решить ни одной задачи, касающейся личности лорда Атиши. Да, что там! Все вопросы относительно собственной персоны представлялись Чже размытыми тучами-кляксами на бездонном, безмолвном небе, содержащем в себе цвет вдохновения.

Иногда мечтательно и с горечью думалось: «И почему я не поэт? Я бы сложил для человечества прекрасный стих про капельки дождя, оставляющие след на поверхности земного бытия, переживающий века… Раз, уж мудрец из меня не получился»…

«Хотите пойти глубже?», – прервал свою речь вопросом, ставшим привычным для уха слушателей, лорд Атиша. Все, как один, утвердительно кивнули. С неизменной улыбкой учитель засучил рукава: «Первое совершенство…». Чже уже слыхал прежде о шести совершенствах, но, тем не менее, он снова предельно сосредоточил внимание на фразах учителя, потому что так и не усвоил до конца сути важного вопроса: почему совершенства называются таковыми?.. Где-то внутри зрело интуитивное предположение на сей счет, но Чже любил превращать гипотезы в конкретные факты.

Лорд Атиша решил рассказать о практике шести совершенств, составляющих путь просветленного существа, новым ученикам – кто-то постоянно прибавлялся к стану последователей его учений: «Рассмотрим все аспекты первого совершенства – совершенства даяния: кому преподносится дар, что дается, как это дается, с какой мотивацией.

Возвышенное чувство, направленное к одному человеку, скажем, вашему ближайшему родственнику, отцу или матери, становится, распространяясь на всех, одним из существенных условий, ведущих к полному освобождению от страданий…

Даяние материальных вещей занимает нижнее, примитивное, место в иерархии даров. Подаренное стадо быков не заменит просветление.

Даяние бесстрашия имеет больший вес, поскольку страх, беспокойство, тревога оказывают разрушительное действие на ум. Страх можно устранить искоренением ощущения самости. Абсолютное бесстрашие тождественно просветлению, а даяние бесстрашия идентично дару просветления. Наша задача – пытаться освободить всех живых существ от беспокойства по поводу их имущества или здоровья либо делясь с ними знаниями, либо обеспечивая им материальную безопасность, либо посредством своего светоносного присутствия…

Так же нужно быть готовым к даянию своих заслуг. Если вы осознаете истину недвойственности, это будет сделать не сложно…

Дар учения – высочайшая из форм даяния, которое вы применяете из чувства глубочайшего сострадания…

Когда вы достигаете определенных высот в практике, вы становитесь дающим, который не менее счастлив, чем получатель дара…

С какой мотивацией вы совершаете даяние? – исключительно для того, чтобы принести просветление каждому. Помните, что вы отдаете не тот дар, который связан оковами (восприятием самости, восприятием других, восприятием дара), а чистый, или пустой, дар… Вне этого осознания совершенство не является таковым, ваши даяния останутся группой слепцов, которые не способны дойти до поселения без поводыря…».

На этот раз до сознания Чже дошло то, что он не уловил в прошлый раз, когда знакомился с концепцией совершенства даяния, вот почему он так любил слушать одну и ту же лекцию лорда Атиши неоднократно. Хотя учитель каждый раз привносил что-то новенькое в разбираемый вопрос и по большому счету никогда не повторялся, вставляя изюминки между строк.

Чже мысленно подытожил: «А я не могу говорить так складно и занимательно, как учитель. И, вообще, являюсь тугодумом несусветным. Сообразительность точно не мой конек! Похоже, я застрял на этапе эволюции, который нельзя назвать прорывным».

Словно провидя ход мыслей Чже, лорд Атиша вдруг заметил: «Кстати, никогда не осуждайте других. Тогда у вас не будет повода быть недовольными собой. Корреляция кармы так тонка, что вы не всегда можете проследить связь между причиной и следствием, будьте начеку».

Чже вздрогнул: откуда лорд Атиша знает о его потаенных ментальных омрачениях? Осторожно оглянулся по сторонам: а не вздрогнул ли еще кто-нибудь от проницательности лорда Атиши?..

В голову проник вопрос: «Но означает ли совершенство даяния то, что на планете совсем исчезнет бедность?».

Лорд Атиша, словно снова догадался, что у слушателей остались зияющие пространства в восприятии: «Если у кого-то возник вопрос, зависит ли совершенство даяния от его внешнего совершенствования, значит, вы ничего не поняли из того, что я пытался до вас донести.. Отложите это до поры до времени на полочку. Когда у вас будет больше знаний о пути, вы сможете вернуться к неразрешенному вопросу и в нем разобраться. Пока же замечу: если бы избавление от бедности всех живущих было сутью совершенства даяния, то просветленные существа не смогли бы овладеть им в совершенстве; без мудрости совершенство даяния остается лишь красивой мечтой, несущей в себе иллюзорность смысла».

Зависимость

Олеся отложила ручку. Удивительно! Почему люди видят в ручке пустышку? Это же чистой воды искрящийся бриллиант, создающий миры! Если бы ей предложили выбор, чем можно владеть (ручкой или бриллиантом), она бы, не раздумывая, схватилась бы за ручку. Какая ценность в крошечной прозрачной бусинке, которая не вызвает у нее даже элементарно визуальное восхищение? Но стоит коснуться ручки, как она тотчас превращается в волшебную палочку, способную сотворить, что угодно… Эта драгоценность – ручка – может и воодушевить, и поощрить, и поддержать, и направить…

Олеся сладко потянулась и стала просматривать почту (надо ли добавлять, электронную?). Среди списка актуальных писем обратила внимание на одно, рекламирующее новый курс по личностному росту. Ух! Что-то там такое интересненькое, обещающее повышение уровня счастья, продуктивности, уверенности в себе… Невозможно не купить!

Олеся попыталась найти кнопку, по которой можно сделать оплату за курс, но вместо этой кнопки на глаза попадалась другая – с предложением оформить подписку на год, которая предоставила бы доступ к тридцати программам, квестам и курсам, включая выбранный. Цена, соответственно, весомая. Но желания покупать подписку нет! Во-первых, уже накуплена куча программ, с которыми Олеся разбирается в настоящее время, а во-вторых, нет готовности выложить кругленькую сумму (уже потрачено в этом году на разные курсы непомерно много). Что же делать? Попробовала обратиться за разъяснениями. Ответ из службы поддержки оказался категоричным: «Или подписка, или желаемый курс по цене подписки».

На такой поворот Олеся не рассчитывала. В замешательстве. Может, решиться на годовой квест? Пролистав информацию о программах, входящих в годовую подписку, Олеся поняла, что ей интересны еще как минимум две. По телу пошел жуткий дискомфорт: «Хочу – не могу!». Но деньги надо вкладывать в ипотеку, да и маме с сестрой перечислять – им не хватает на жизнь! Какое решение будет верным? Где выход? Олеся почувствовала, как разрывается на части. Реально, какая-то ломка в теле!

Есть, конечно, спасение: можно выполнить комплекс йоги, чтобы сбалансировать, уравновесить ветра в боковых каналах. Олеся прекрасно знала, какие асаны следует сделать, чтобы ушло это острое: «Хочу – не могу!». Но сейчас середина недели, а йогу она практикует по выходным, в будние дни не удается выделить время на йоговский комплекс.

Вдруг Олеся почувствовала жуткую тягу к этим программам по личностному росту и неожиданно осознала: да, у нее зависимость! Самая настоящая! Она так много раз нажимала на одну и ту же кнопку (выстраивая нейронные связи в мозге), что это стало потребностью. У нее ведь целая копилка курсов! И ей все мало?! Сейчас пять одновременно проходит. Надо что-то менять. Помогли ли ей предыдущие программы, которые она изучала? – скорее, они остались в эволюционном плане ее души, как мультики, не ведущие к особому прогрессу.

И Олеся лишает себя настоящей жизни ради мультиков?! Замещает вероятных мужа и детей на денежные проекты предприимчивых личностей?.. Как же так произошло, что она стала искать силу снаружи, а не внутри?..

Ладно, осознание проблемы – это уже пятьдесят процентов ее решения. Необходимо срочно сменить фокус внимания со всех этих программ по личностному росту (питают амбиции?) на что-то вещественное (куда подевалась любовь к материальному?) и на духовное (больше практики помощи другим).

Еще не мешало бы вспомнить, какой она была в юные годы: опирающейся на собственные силы и интеллект, чувствующей уверенность глубоко внутри себя… любящей!

И, главное, следует посеять определенные семена…

Интересно, почему именно в эту минуту ей в голову пришел вопрос: «Чем простой художник отличается от великого художника?».

Ответ замерцал выразительными красками: «Для простого художника нравственная жизнь человека, прекрасное – лишь одна из тем его творчества, для великого – это еще и цель».

Совершенство даяния и нравственный образ жизни

Чже не на шутку задумался, а приблизился ли он за все годы своей жизни к совершенству даяния? Кому и что он давал? Есть ли у него эта спонтанная готовность? Сразу и не сообразишь!.. Примерно год назад провел парочку уроков йоги для новичков – лорд Атиша, преподающий йогу, попросил его об этом в виду своей чрезвычайной занятости в тот период времени. Чже растерялся от перспективы выступить в роли тренера, но не посмел возразить учителю. Готовился к занятиям тщательно, несколько часов, заранее представляя, как будет давать пояснения к той или иной позе, по поводу ветров в правом и левом каналах тела.

Во время полуторачасовых практик в качестве учителя йоги Чже совсем забыл о себе – заботился лишь о том, чтобы ученики правильно выстроили асаны, даже язык заболел – столько пришлось говорить… Вот, пожалуй, те уроки были единственным стоящим даром, который он преподнес людям.

Да, еще случались крошечные дары, но не людям, а птицам: по рекомендации лорда Атиши Чже кормил хлебными крошками голубей. Довольно странно было слышать наставление учителя по поводу птиц: «Кормя двух или трех птах, представляй, что в «их лице» кормишь всех на планете, причем, кормишь не обычных неразумных существ, а своих будущих учеников». Что этим хотел сказать лорд Атиша, Чже не уловил, но делал так, как советовал тот, кто был для него непререкаемым авторитетом.

Да, крошек явно маловато, чтобы развить совершенство даяния (даже несмотря на то, что частенько Чже отдавал хлеб голубям в ущерб своему желудку)… Надо действовать масштабнее и наращивать способность даяния. Но как?.. Он с горечью ощущал незначительность своей маленькой фигуры.

«Второе совершенство – нравственный образ жизни… Есть несколько основополагающих принципов, которые имеют положительную и отрицательную стороны…

Нравственность становится совершенством, когда соединяется с мудростью. Совершая определенный добродетельный поступок, вы не думаете о себе, как о совершающем его, о других, как об объектах, испытывающих на себе его воздействие…».

Иногда казалось, лорд Атиша что-то не договаривает. Создавалось впечатление, будто он создает возможность в умах слушателей самим испытать радость открытия при решении теоремы, роняет семечко в их головы, чтобы оно самораскрывалось в подходящий момент, демонстрируя всю красоту и мощь осознания.

Чже задумался над принципами. Так-таки и не в чем себя упрекнуть?..

Принцип защиты жизни. Вреда, вроде, никому не причинял: ни физического, ни морального. Но мясо-то ел! Значит, способствовал убийству животных! Плохое семя. Ужасное даже! Перейти на корнеплоды, стать травоядным? – вряд ли сразу получится. Надо попробовать отказываться от мясоедения, если не каждый раз (редко выпадала возможность отведать вареного мяса, поэтому она казалась особенно привлекательной, пленительно вкусной), то хотя бы через раз. Еще следует сделать антидот – маленькое действие, противоположное насилию, направленное на искоренение семени лишения жизни других существ. Пойти убрать капканы, расставленные для крыс?.. Но кто же любит крыс?! Человечество с ними борется, вообще-то. Однако не направить ли усилия не на борьбу за уничтожение, а на спасение?.. Чже решил, что крысы тоже люди, в смысле достойные жизни существа, и направился освобождать невинных…

В голове складывались варианты помощи ближним: можно отцу наложить компресс на колено (давно страдает от недуга, но не лечится, так как не привык заботиться о себе) или поле самому вспахать вместо старшего брата, пусть побережет свои силы для детей, которых у него пятеро…

Принцип мягкой речи. Ни на кого не кричал, это точно. Но вот мысленно ругал недоброжелателей так, что они непременно бы поперхнулись, если бы вдруг услышали его мысли! Выходит, принцип мягкой речи им не соблюдается. Так, вот почему, добрые по сути, родители кричат на него с утра до ночи! Музыку их речей не назовешь приятной… Чже почувствовал, как в груди нарастает раскаяние. Надо дать обещание самому себе не осуждать обидчика хотя бы непродолжительное время, к примеру, с восхода до полудня. Выдержав этот промежуток, можно будет увеличить его объем в пространстве, и тогда семя превратится в дерево.

Принцип радости успехам других. В контексте этого принципа учитель говорил о зависти, как об отрицательной его стороне. Стыдно признаться, но Чже завидовал! Завидовал другому, любимому, ученику лорда Атиши, которого звали Дромтонпа. Вполне приличное имя, не то, что у некоторых! Такое имя можно напевать – оно звучит музыкально. И никто на нем не спотыкался, когда его произносил, – как правило, улыбался, а не морщился. Но зависть была вызвана не только именем, конечно. А просто Чже заметил, с каким удовольствием лорд Атиша делится мудростью именно с Дромтонпой. Он в первую очередь обращался глазами к нему, а потом уже ко всем остальным. Учитель даже хвалил иногда Дромтонпу, когда тому удавалось правильно и точно ответить на вопрос (что случалось нередко). Такое чувство, что только в Дромтонпу по-настоящему и верит лорд Атиша, словно предвидит: он единственный из учеников, кто достигнет просветления. Но Чже внутренним взором ясно представлял себя в будущем просветленным существом, у него в крови бурлило мощной рекой чувство, что он сможет увидеть пустоту напрямую. Неужели это всего лишь блажь и он обманывает сам себя? Чже отказывался верить в неудачу. Что-то подсказывало ему: он выйдет за пределы клетки, в которой оказался по карме рождения, точнее, перерождения. Но при всем при том, Чже ловил себя на удручающих сердце настроениях. А Дромтонпа светился уравновешенностью, мудростью, сверхспособностями. Что за секрет содержится в его сознании?.. Чже часто бывал озадачен: «Почему у Дромтонпы получилось перевести древний текст, а у меня нет?». Может, по этой причине в его жизни так мало радости? Потому что он не умеет радоваться за других?.. Пришло время сменить намерение.

«Третий цветок»

Олеся отложила ручку и улыбнулась, вспомнив вчерашний мамин звонок. Она обмолвилась маме о том, что начала работать над новым произведением. Мама с улыбкой поинтересовалась: «Какую книгу пишешь? Гарри Поттера?». И не дожидаясь комментария дочери, сама ответила на свой вопрос: «Нет, не твой стиль… Давай, давай облагораживай вселенную!». Олеся иногда дивилась, как тонко чувствует мама ее намерения и предпочтения… А «Гарри Поттера» надо бы почитать (давно собиралась): вдруг там клад? – для ума и сердца…

Но по какой-то непонятной причине снова взгляд приковал Оскар Уайльд – предисловие к «Портрету Дориана Грея»: «В сущности, Искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь». Олеся продолжила: «Но сам мир – высочайшее искусство. И художник, его создающий, меняет не зеркало, но себя». Задумалась над последней фразой – и мурашки побежали по коже…

Но не только Оскар Уайльд волновал Олесю – в поле зрения находилась интересная девушка, вместе с которой занимались хореографией: на нее очень хотелось походить. Что такого особенного нашла Олеся в Наде? Много всего…

Надежда пришла в школу танцев, в которой занималась Олеся, около трех месяцев назад, но ее уже здесь знали (не все, а те, кто предпочитает заниматься у разных педагогов) по другой школе. Олесе «по секрету» рассказали, что Надя замужем и у нее взрослый сын. Это сообщение поразило Олесю: «новенькая» выглядела, как одиннадцатиклассница: юное лицо без каких-либо морщинок, стройная девичья фигурка, осиная талия, абсолютно плоский живот. Как такое возможно? Позже Олеся узнала, что Надежда практикует каждый день йогу с пониманием того, как она работает. Хм… Теперь отчасти объяснимо, почему у Нади такой совершенный внешний вид. Еще она не работала, а занималась тем, что душе угодно: утром и вечером классы по хореографии, плюс «латина».

Это же какую карму надо иметь, чтобы у тебя были денежные средства, полученные не от упорного труда, ты ни в чем не нуждалась и могла заниматься любимыми делами?!

Олеся смотрела на Надежду и считывала информацию из ее поля: океан энергии, невероятно смелая (некоторые упражнения выполняет коряво, но пробует, не стесняется, в отличие от других; сразу встала в центр зала, в первый ряд), умеет произвести впечатление (что ни урок – то новый наряд), наслаждается жизнью, обладает феноменальной гибкостью (растяжка круче, чем у преподавательницы из Большого Театра), чувствуется титаническая внутренняя сила и физическая выносливость.

Олеся сразу отметила: Надя – особенная личность. Позже убедилась в ее доброте, щедрости во всех отношениях, а, главное, бесхитростности. Вот он – живой пример для всех, какой гармоничной, радостной и здоровой можно быть, занимаясь йогой. Надежда и сама призналась, что именно практика йоги дает ей силу, свежее восприятие мира, юность эмоций, уравновешенность, спокойствие, уверенность в себе.

Как-то перед началом урока Надя поделилась с Олесей фактами своей биографии: в течение полугода она вела занятия по йоге. Учеников было мало (два-три), но Надя выкладывалась на все сто, рассказывая им нюансы поз и, главное, как на самом деле работает йога и что она из себя представляет. Заметила, что готовилась к каждому занятию со своими учениками так, словно ей предстояло сдавать экзамен.