Мой мальчик

Глава 1

– Милая моя! Любимая! Самая замечательная на свете! Единственная!

Вдохновенно перечислял Олег, смотря на меня с улыбкой и обожанием. От теплоты его взгляда, я прямо таяла как мед на горячем хлебе.

Вот уже почти четверть века, этот шикарный широкоплечий, сероглазый мужчина, мой! Только мой!

Смешно, но я до сих пор смущаюсь как юная девчонка, под его влюбленным взглядом. Вот умеет он так смотреть, что до сих пор сердце в предвкушение заходится и внизу все сводит от желания!

А, что только у меня, так в том сомнений нет. По нескольким причинам: во-первых, я тщательно слежу за своим лицом и телом, и мои стукнувшие сегодня, сорок два, вы мне никогда не дадите, хоть одетой, хоть раздетой. Максимум тридцать пять. У меня длинные, струящиеся, мягкие волосы. Гладкая, бархатная кожа, без единой морщинки. Подтянутая, упругая грудь, третьего размера, осиная талия и главное: задорный, живой блеск в глазах.

Я действительно очень люблю жизнь! За все ей благодарна и умею ей искренне радоваться, даже в мелочах. До них пор как маленький ребенок, прихожу в искренний восторг от «Мишек на севере» и простой гречки с обжаренным луком.

Во-вторых, я никогда и ни в чем, не отказывала мужу в постели, и постоянно совершенствуясь в искусстве любви, посредствам видео и литературы, соответствующего содержания.

Да-да. И не надо сейчас морщить носик, типа: Фи! Как можно? В твоем-то возрасте?!

Здесь все ведь очевидно просто! Либо вашего мужчину постоянно удивляете и первоклассно удовлетворяете вы, либо, он идет за яркими страстями и ощущениями на сторону, когда ваша любимая миссионерская, приедается ему уже до кровавых слез.

В-третьих, у нас нет и никогда не было повара. Своему мужчине, я готовлю сама и постоянно удивляю разнообразием меню. Я – настоящая хозяйка и берегиня нашего семейного очага. Олежка, сам так говорит, всегда.

В-четвертых, при всем при этом, я не вишу у мужа на шее и сделала успешную карьеру, переводчика, а позже, вдохновившись чужими трудами и писателя. За что, Олег, меня безмерно и искренне уважает. Это ведь всегда видно по глазам и чувствуется по отношению.

В-пятых, он всегда активно порицал и с явной брезгливостью относился к тем своим товарищам, что вдруг меня ли своих верных жен, бывших с ними рядом всю жизнь, и по сути, сделавших своих мужчин, теми, кто они есть на данный момент. Ибо успех мужчины, всегда на пятьдесят процентов, принадлежит, поддерживающей и вдохновляющей его женщине, на молоденьких пустозвонок, у коих в глазах читалось крупными буквами одно: вот затрахаю, рожу, отожму квартиру, дачу и алименты такие, чтоб в Тайланде безбедно жить можно было.

– И как этого можно не замечать? – раз за разом негодовал супруг.

Так, что я в нем не сомневалась. Да он и повода не давал, если честно. Уже четверть века живем, а он все так же требователен в постели. И пока не получит свое, а мне не даст мое – уснуть не получится.

– Моя Вера! Мой оплот! Моя жизнь! С днем рожденья тебя, золотая моя! Никаких слов на свете не хватит, чтобы объяснить, как много ты для меня значишь! Да и не надо! Ты сама это знаешь! Все у тебя есть сейчас, как сама ты говоришь. И поэтому, я желаю тебе лишь одного: чтобы еще через сорок два года, мы собрались, здесь же, в той же компании, в добром здравии, и ты была столь же прекрасна, моя дорогая! Ты это сможешь, я уверен! За тебя, Верочка!

Бокалы схлестнулись с веселым звоном, все присутствующие присоединились к поздравлениям и я, чувствовала себя потрясающе счастливой, купаясь в их любви.

Мне даже со свекром и свекровью повезло. Они во мне всю жизнь души не чают. Всегда как дочку принимали, с детьми помогали.

А дети у нас с Олежкой замечательные! Маринке, двадцать уже. Моя гордость и краса рыжеволосая. Будущий стоматолог. С женихом уже пришла вон. Красавец этот ее Лешка. Высокий черноволосый, глаза карие, умные. Серьезный такой, учится, работает. За матерью тяжело больной ухаживает. Чует материнское сердце – можно в такие руки доченьку свою отдать. Хотя, еще рано говорить, конечно.

Сыну Паше шестнадцать, живет в школе и за компьютером. Последние полтора года содержит себя сам. Написал и разработал какую-то компьютерную игру, которую у него купили популярные соцсети и теперь не бедствует. Подарил мне серьги и браслет, из серебра высшей пробы, с янтарем. Весьма недешевое удовольствие, между прочим. Так, что я, не могла ими не гордиться сегодня.

И конечно же, Любочка! Мои семь лет счастья в чистом виде. Уже два года занимается фигурным катанием. Тренер говорит, очень способный и многообещающий ребенок.

– Вам сорок два? Серьезно? – округлил глаза претендент на звание зятя, – Никогда б не дал! Вы ж ни многим старше Марины кажитесь.

– На самом деле, у Веры Викторовны сегодня юбилей. Ей пятьдесят пять. Только никому, – заговорщицки шепнул Олег, на ухо другу дочери. – Женщины, сам понимаешь, – глаза бедного парня и вовсе стали по пять копеек.

– Да шутит он. Шутит, – рассмеялась я. – Сорок два мне. Паспорт показать?

– А и покажи! – поддержала подруга Валя. – А, то вдруг и правда, мы чего-то о тебе незнаем!

– Ой, да ладно! Любовь человека красит! Любовь! Тебе тоже, твои девяносто два, никогда не дашь! При таком-то мужчине, – приосанился Валин супруг, Петр.

Я таки полезла в сумочку, висящую на спинке стула, за паспортом. При моей внешности, возраста не стесняются. Им гордятся!

Требовательно завибрировал телефон. Я нажала на просмотр сообщения от неизвестного абонента. Подписано было – С днем варенья, дорогуша! И прилагался видеоролик, я нажала на большой, белый треугольник на черном экране, ожидая увидеть видео открытку с цветами и бабочками, но вместо этого, загрузилось видео с камеры наблюдения, которая висела сверху какой-то комнаты и снимала она довольно крупным планом, как на большой кровати усланной черными простынями, стройная блондинка старательно делает Олегу, глубокий…

Я зажмурилась, не веря своим глазам, потрясла головой.

Нет. Увы, зрение меня не обмануло, это Олег! Лицо, видно четко.

Видно, как глубоко дышит, запрокидывает голову, совершает резкие движения бедрами, жестко имея шлюху в рот. Одной рукой вцепился ей в плечо, другой, крепко держит за волосы. Девушка ложится на подушки, Олег встает перед ее лицом на колени и снова она делает ему глубокий минет.

А я, смотрю на все это, как на страшный сон, со стороны и чувствую, как к моему горлу подступает тошнота.

Теперь лицо куда ближе и нет уже никаких сомнений, в том, что это мой муж.

Тот, кто пять минут назад, перед своими родителями, друзьями и детьми, назвал меня единственной, а главное, тот, кому я, безоговорочно верила в этом.

– Вера!

– Верочка! Что с тобой?

– Мам! Ауу!!

– Что случилось, родная?

Последний окрик принадлежал Олегу, он вывел меня из ступора. Гнев и ненависть, в прямом смысле, затопили мой рассудок! Ведь все лож! Все не правда! Я все сама себе придумала, как наивные дурочки из моих же романов! Осознав это, я не смогла вынести его такого честного и влюбленного взгляда! Схватила новенький смартфон, подаренный им же, сегодня с утра, и швырнула ему прямо в лицо, муж не успел закрыться, металлический корпус разбил ему губы.

Все испуганно охнули и закричали:

– Ты что?!

– Ты чего, мам?

– Сдурела?!

Люба, испугавшись, заплакала. Я же просто не могла сейчас находиться с ними рядом, схватила сумочку и рванулась из-за стола. От резкого толчка, массивный стул, больше похожий на трон, грохнулся на пол.

– Вера! Вер! Стой! – Валя бросилась за мной.

– Оставь меня! – рявкнула я, выбегая из роскошного зала ресторана – «Красная смородина».

Сердце бешено колотилось в груди, я, задыхаясь от слез и душевной боли бежала, не разбирая дороги.

– Как же так!! Как так?! – заорала во весь голос, не сдержавшись.

Еще, как назло и по закону жанра, на улице шел настоящий ливень. Оно и лучше, можно плакать не стесняясь.

Редкие прохожие, даже не смотря на ливень, замирали с открытым ртом, смотря на мои рыдания.

– Да, муж у меня козел!! – рявкнула я, – А я, лохушка последняя. Потому, что двадцать четыре года, считала наш брак – идеальным! Олег Вороновский, козел! Знайте, все! – орала я, вовсю мочь, продолжая бег по улице. – Ему шлюхи минет делают!

Я бежала так быстро, как это позволяли каблуки, словно надеялась, убежать от своего горя, или проснуться сейчас как от самого кошмарного сна пока, меня не оставили силы.

Вот так Всевышний за излишнею самонадеянность карает, Вера Викторовна! Прям мордой об стол! Да со всего размаху.

Я охрипла и тихонечко выла как побитая собака.

Брела, не видя ничего от слез, толкая плечами, редких прохожих, пока вдруг не получила резкий толчок в спину, и не полетела прямо на проезжую часть.

А в следующий миг, от отчаянного визга тормозов, у меня заложило уши и едва не остановилось сердце.

Глава 2

Падая, я успела подставить руки, чтобы не упасть лицом в грязь, и вся сжалась в ожидание фатального удара, но его не иначе как чудом, не произошло. Машина замерла буквально в сантиметре от меня. А я, так и осталась стоять на коленях. На грязной, мокрой дороге, все еще не веря, в свою удачу.

Сердце билось так громко, что его стук даже в голове отдавался, острой болевой пульсацией. Я не слышала, как ко мне подбежал водитель. Очнулась, лишь, когда он подхватил меня на руки и понес в машину. От него так приятно пахло кремом для бритья, прям как от Олега. У него такой же.

У меня невольно, снова защипало глаза.

Меня аккуратно посадили в машину, на жесткое, продавленное сидение и пристегнули.

Широкоплечий, черноволосый парень, с короткой стрижкой и в черном пуховике, внимательно посмотрел на меня.

Боже! Какие выразительные глаза! Цвета крепкого кофе, почти черные, глубокие как черное же море. Пухлые выразительные губы, мощные скулы. На вид, лет двадцать пять.

Повезло же кому-то с таким красавцем! Вот уж на ком, сердец, разбитых немерено точно.

Смотрит на меня испуганно как зайчонок, на зубастого, серого волка. Чуть не плачет, ей-богу!

– Как ты? Где, что болит? – спрашивает дрожащим голосом.

– Нигде и ничего, – отвечаю насколько возможно бодро. – Ты вовремя затормозил. Благодарю. Увези меня отсюда.

– Хорошо. – парень с облегчением выдохнул и рванул садиться на водительское. – Куда тебе? – спросил, усевшись и пристегнувшись.

– Все равно. Лишь бы подальше отсюда, – выдохнула я, закрыв глаза.

– Где ты живешь?

– Не хочу сейчас домой. Давай покатаемся по городу.

– Ты точно в порядке? – спросил парень, тронувшись с места и с сомнением косясь на меня.

– Физически – да.

– Ну и хорошо, – говорит ободряюще весело. – Главное здоровье. Остальное все пережить можно.

– Как? – спрашиваю вполне серьезно, в ожидании дельного совета.

– Да с криком «Ура» и божьей помощью, – отвечает весело.

– Мой муж, с проститутками спит, и мне кричать ура, предлагаешь? – нервно расхохоталась я. – Чет, не малейшего желания нет.

– Проститутки – это мерзко конечно, – согласился парень. – Ну, тогда порадуйся тому, что осталась сейчас жива, – бодро предложил незнакомец.

– О, это да – ура!

Тут я не могла не согласиться, умирать я совершенно не собиралась.

Чтобы отвлечься, огляделась в машине; старенькие сиденья с пробковыми массажорами, руль, обернутый красной изолентой. Словно в прошлое перенеслась, ей-богу!

От этой атмосферы начала девяностых меня разобрал нервный смех. Первой машиной, у нас с Олегом тоже были, такие же белые Жигули, с такими же массажорами на креслах, нежно-розовой розочкой на тормозе, и темно-красной оплеткой на руле.

– Ты чего? – напряженно покосился на меня водитель.

– Как в прошлое попала! Первой машиной мужа точно такие ж жигули были! – поведала, пытаясь справится с подкатывающей истерикой.

– Надо же! – хмыкнул водитель весело.

– Пятнадцать лет в жигулях не ездила.

– По тебе видно, – парень бросил на меня оценивающий взгляд.

Вот интересно – сколько лет он мне отмерил? Самому-то, явно, вряд ли и за тридцать.

– Нравлюсь? – неожиданно для себя, выдала я. О, как же испуганно округлились его глаза. Забавный он, однако. – Ну, в смысле, как женщина я привлекательна, по-твоему?

– Очень, – признался парень честно, еще раз оценивающе на меня посмотрев, и покраснел вдруг как первоклассник! Щеки и уши запылали так, что было видно даже в тусклом освещение машинёшки.

Боже! Как это мило! Надо будет использовать его типаж, в очередном романе. Если его огромный пуховик сменить на облегающую футболку, это ж чистый секс!

– Только слезки вытри. А, то, туш потекла, – парень вытащил из бардачка упаковку салфеток и дал мне. – Не стоит он твоих слез.

– Откуда тебе знать, чего он стоит, а чего нет? – искренне удивилась я.

– Хорошего пинка под зад он стоит, – убежденно заявил незнакомец, – раз изменяет такой красавице и позволил убежать на улицу в таком состояние.

А ведь и правда! Олег за мной не побежал! Не бросился вдогонку, умоляя простить и утешить! Никто из них, за мной не побежал! Кроме Вали. Все занимаются сейчас его разбитой губой, я для них теперь – истеричная дура, не стоящая внимания.

Газанула я, конечно, слишком, но не могу никого из них видеть сейчас. Даже детей.

Парадокс – изменник Олег, а в глаза родственникам, смотреть стыдно мне. Слишком самоуверенной была всегда. Думала, меня такое, никогда не коснется.

Стало безумно горько, к горлу подступил тяжелый ком, и слезы ручьями побежали из резко защипавших глаз.

– Я же для него все делала! Я ему ни в чем не отказывала! Никогда! Когда он раком болел, я лично судно за ним выносила и с ложечки кормила после химии! Ночей не спала! Он сам говорил, что это я, своей любовью, его с того света вытащила! Он всегда так искренне осуждал своих друзей, меняющих жен на молоденьких, а сам!! Лицемер! Ничтожество! Ненавижу!

Я отчаянно всхлипывала и выла минут десять, наверное, пока мне основательно не полегчало, и я не устыдилась своего поведения при постороннем человеке. А с другой стороны, лучше при нем, чужом, выплакаться и отпустить боль, чем при детях, дома. Его мои слезы не трогают, а им, ножом по сердцу будут.

Парень, молча и сосредоточенно вел машину. Не пытаясь меня утешить, или заболтать. Позволил выплакаться. Молодец.

Игорь Сергеевич, Олежкин онколог, говорил, что рак, порой провоцирует и долгое нервное напряжение, поэтому ни в коем случае не нужно держать в себе негативные эмоции. Лучше выпустить пар, выплакавшись и выкричавшись сразу, чем копить, тяжелые эмоции, которые постепенно превратятся в неподъёмный ком и тебя же самого изнутри и задавят.

Вот я и не стала держать. Да только, легче ни стало, ничуть. Я понимала, что для этого нужно время, но как же убийственно медленно оно будет сейчас тянуться!

Я еще раз вытерла глаза и принялась глубоко дышать.

– Попей.

Остановившись на светофоре, парень, протянул мне бутылку непроливайку. Я принялась жадно пить, меня забило вдруг крупной дрожью, аж зубы застучали. Я ведь была в легком, атласном, вечернем платье, на осеннем ливне, оно мгновенно вымокло до нитки, а я только сейчас, обратила на это внимание. Наверное, только-только начала отходить от шока.

– Включи п-печку, п-пожалуйста, – стуча зубами попросила я.

Парень выполнил просьбу, а посмотрев на меня, выпалил:

– Раздевайся.

Я аж водой поперхнулась.

– Обалдел?!

– Живо давай! – рыкнули на меня. – Если не хочешь, с воспалением легких слечь! Насквозь ведь мокрая, дуреха!

К моему неудовольствию, парень был прав.

– Расстегни молнию, – попросила я.

Он, не глядя дернул молнию на моем платье. Я привстала и задрав платье, кое – как стянула его через голову.

– Надень! – парень, не отрываясь от руля, скинул с себя пуховик. И я забыла, как дышать! Да он реально, прототип героя любовного романа! Мышцы пресса и бицепсы так соблазнительно выпирали из-под черной футболки, что я засмотрелась! Хорош! Породист! Жеребец!

– Что не так?

Незнакомец глянул на меня, и заалел как маков цвет! Ещё бы. Я ведь была, в кружевном, черном белье и чулках. Специально купила комплект подороже. Надеясь на шикарную ночь с мужем. Он ведь и люкс нам в дорогущем отеле снял, поганец! Это было нашей традицией – хоть две ночи в году, на наши дни рождения, проводить наедине. Без детей.

Я побыстрее надела и застегнула пуховик, что б не смущать беднягу. И жалела лишь о том, что коврик здесь резиновый, без подогрева. Одну туфлю, я тоже потеряла. Ноги просто окоченели.

Но пуховик, к счастью, дишманским не был. Грел на отлично и чуть согревшись, я уснула, а пришла в себя, лишь когда парень заносил меня куда-то, на руках.

– Где мы? – спросила сонно.

Страха, оттого, что я в незнакомом месте с незнакомым человеком, не испытывала. Этот робкий котейка точно царапаться не умеет.

– У меня дома. Тебе надо срочно согреться.

– Да, надо, – я бессовестно льнула к молодому, горячему телу.

Он пронес меня в гостиную, включил свет, посадил на диван, а сам принялся открывать нижние ящики, встроенного в стену шкафа.

Я огляделась: комнатка не большая, но чистая. Ну, как не большая, квадратов сорок пять, плюс совмещённая с кухней. У нас, например, одна гостиная, шестьдесят два квадрата. Но все чисто, аккуратно, ни пылиночки. Во всю стену встроен шкаф со множеством отделений. У противоположной стены, большой мягкий уголок и журнальный столик. У окна, компьютерный стол и мягкое кресло с торшером. Сзади кухонный гарнитур и большой стол, с четырьмя стульями.

– Где-то у меня были шерстяные носки, – хозяин, один за одним, распахивал и выталкивал, отделения шкафа. – Так, вот свитер, вот штаны, – в меня полетело серое, тяжелое, нечто. – Держи, надевай, грейся.

Вещи были грубыми, но теплыми. То, что надо сейчас.

Я встала, сняла пуховик и…

Он-таки не утерпел. Повернулся.

Остолбенел, жадно осматривая мое стройное тело. Слегка приоткрыв свои соблазнительно пухлые губы. Молния на черных джинсах незнакомца отчаянно выпирала вверх. Выдавая все его греховные мысли.

Квартира была не большая, нас разделяло всего три маленьких шага и я, решительно выдохнув, сделала их.

А что? Может он мне подарок божий для отмщения и морального самоудовлетворения, в конце концов?

– Лучше ты согрей, – прошептала, обнимая и прижимаясь к нему всем телом.

– Ты ведь пожалеешь после, – хрипло просипел красавец, сглатывая.

– А ты сделай все, чтобы не пожалела!

Упрашивать еще, не пришлось, его губы завладели моими, неумело и робко. Я же стала решительно играть с его языком. С удовольствием ощущая, как подрагивает его член, что упирался мне почти в пупок.

Руки красавца обвили мое тело и стали как-то неумело расстегивать бюстгальтер. Когда это удалось, он отшвырнул его в сторону. Мои замерзшие ноги дрожали, я прогнулась, и парень припал губами, к моим, затвердевшим от холода соскам.

Меня словно током от этой желанной ласки ударило. Громко застонав, я вцепилась в его мощные плечи. Незнакомец посасывал сосок словно ребенок. И это невероятно возбуждало. Муж так не делал никогда.

Красавец, раз за разом выпускал мой сосок из губ, облизывал по кругу языком и играл с самым его кончиком, заставляя меня стонать и извиваться в его объятиях… Наигравшись с одной грудью, перешел ко второй. А мне уже до одури хотелось большего, я чуть оттолкнула, незнакомца от себя.

– Что-то не так? – парень, словно испугавшись, что я сейчас прекращу безумие, мгновенно напрягся.

– Все прекрасно малыш, – улыбнулась я, задирая его футболку. – Теперь моя очередь, приласкать тебя.

Я сняла с парня футболку, отбросила её в сторону и, опустившись перед ним на колени, припала губами к упругому, горячему животу с соблазнительными кубиками пресса. Я с удовольствием обрисовывала их кончиком языка, заставляя парня, дрожать и стонать.

Наигравшись, решительно расстегнула его ремень и джинсы, спустила их до самого низа. И просто залюбовалась впечатляющей выпуклостью в плавках. Аккуратно сняла и их и не удержалась от сравнения: член незнакомца, был чуть короче, но зато, значительно шире чем у мужа. Напряжен орган был так, что аж вены выступали, делая его бугристым.

Стыдно признаться, но это был всего лишь второй мужской пенис, что я видела в жизни живьем. Не считая органа сына, конечно. Мужу я никогда не изменяла. Пора исправлять сию оплошность.

Взяв ствол в кулачек, провела по большой, горячей головке языком. Парень вздрогнул и судорожно вздохнул. Вдохновленная реакцией, я неспешно провела по стволу языком, сверху вниз и снизу-вверх, с обоих сторон. Затем обхватила головку губами, прошла по самому её кончику языком.

О, как же сладко стонал мой незнакомец! Я взяла член глубже и начала медленно двигать кулачком и головой, постепенно ускоряясь и углубляясь. Потом, напротив, замедлялась, вбирая его полностью и медленно выпуская.

Не передать словами какое наслаждение я получала от громких стонов незнакомца, коими он сопровождал каждое мое движение. Еще и за волосы меня схватил довольно грубо, даже не представляя себе насколько это меня возбуждает.

Почувствовав, что член напрягся уже предельно, я отстранилась и встала. Парень привлек меня к себе и поцеловал жадно и страстно. Какие же мягкие и сладкие губы! Реально словно медом для меня покрыты!

Незнакомец легко приподнял меня над полом, я тут же обвила его ногами. И выгнулась, стремясь, насадится на член.

– Возьми меня! Пожалуйста! – простонала я, в изнеможение.

– У меня нет презервативов. Прости. А вытащить, боюсь не успеть. Ты слишком горячая. Я доставлю тебе удовольствие, губами. Ты ведь, любишь так?

Эта зараза, максимально от меня отстранился!

– Я пью таблетки, не бойся.

– Точно?

– Мне не пятнадцать малыш. Я замужняя женщина.

Я прильнула к парню, а он посадил меня на стол и снова припал губами к груди. А пальцы его, проникли туда, где уже было безумно влажно. Когда пальцы задели верхушку набухшего клитора, я вздрогнула от безумно острого наслаждения.

Паршивец ввел в меня еще два пальца продолжая большим пальцем кружить по клитору. Я невольно, начала двигаться, в такт его напористых движений, которые неумолимо ускорялись.

Я сходила с ума, выгибалась, как дикая кошка и кричала до хрипоты от самого острого за последние годы наслаждения. Наконец, незнакомец оттолкнул меня. Я послушно легла на стол, он взял меня за бедра, подтянул поближе к краю, широко развел мои ноги и резко, нетерпеливо, вошел.

Снова схватил меня за бедра, и мы начали двигаться на встречу друг другу с диким нетерпением. Это была чистая страсть! Чистое безумие! Я даже не верила в реальность происходящего. Я сама себе казалась не реальной!

Вера Вороновская, мать троих детей, не может себя позволить такое безумие, как секс со случайным незнакомцем! Но позволяла и искренне этим наслаждалась.

Парень вбивался в меня со всем старанием, с громкими криками наслаждения и я, не выдержала долго. Клитор затрепетал от обжигавших ударов, внутри все сжалось, и я почувствовала, как член любовника судорожно задергался, изливаясь.

Я продолжила выгибаться и двигаться, усиливая наши ощущения. А парень потрясенно замер, вцепившись в мои бедра и глубоко дыша. Затем отошёл, стал разбирать диван, превращая его, в огромную кровать. Я же, собравшись с силами, побежала в туалет, затем в ванную.

Когда вернулась, парень уже лежал на заправленном на манер кровати диване, прикрывшись простыней.

Красавец окинул меня жадным взглядом и простынь мгновенно поднялась в сокровенном месте.

Ого! Вот, что значит молодой организм! С Олегом, в его сорок восемь, на второй раз можно рассчитывать через полчаса минимум и то, при хорошем минете.

– Как тебе зовут-то прекрасная незнакомка? – спросил с улыбкой пока я шла до дивана. Очень медленно шла. Давая насладится парню прекрасным видом моего тела.

– Что в имени, тебе, моем? – кокетливо вопросила я, скидывая одеяло и без лишних слов устраиваясь сверху могучего тела.

Какое же оно у него все-таки обалденно! Сильное! Упругое! Мускулистые руки так возбуждают!

А как же загорелись глаза мальчишки, когда я оказалась сверху и сама вставила в себя его разгоряченный член.

– У тебя такие сильные руки! Сядь и обними меня, – попросила, томным шепотом.

Парень легко выполнил мою просьбу. Теперь, мы сидели оба, я снова обвила его ногами, и мы начали плавные движения, навстречу друг другу, не прекращая при том, жадно целоваться, гладить и нежно царапать спины друг у друга.

– Какая же ты сладкая! Страстная! Богиня! – шептал он, задыхаясь от чувств и ускоряя темп.