Ребенок, которого я боялась

Разумеется, утро не обошлось без фирменного Тигриного завтрака. По выходным Тигр всегда готовит что-то умопомрачительно вкусное. Это наша традиция. Но сегодня он превзошёл сам себя и усилил вкус авокадо-тостов бриллиантовыми серёжками. Я восхищалась ним и ими весь оставшийся день. Мужчине чрезвычайно важно гордиться собой в момент, когда он дарит своей женщине бриллианты. Для неё – это дорогой и красивый язык любви, для него – ощущение собственной значимости.

В салоне, пока я сидела на укладке, всем дамам предлагали шампанское. Я с сожалением отказалась. Еврейская половинка меня ужасно не любит упускать дармовые возможности. Вечером праздновали с Аней и Соней в ресторане. Мои лучшие подруги, мои клуши. Пришлось даже заблаговременно бронировать столик, ажиотаж был бешеный – ответственные мужья ринулись выводить супруг в свет. Аня заехала за мной на своём гигантском Субару. Клуша Соня опаздывала.

Критикос встретил ламповой музыкой и приглушенным светом. Официанты в кремовых жилетках улыбались особенно доброжелательно. Спустя пятнадцать минут в зал ворвалась Соня – накрученная на брашинг и в чёрном слип-дрессе. Настоящая примадонна… – Ой, девочки, у меня стресс. Сейчас расскажу… Берем бутылочку? – подмигнула Соня.

У нее всегда стресс. Мы с Аней заговорщицки переглянулись. Она уже всё знала. – Да я что-то не очень… – протянула Аня, но тут перед ней на белоснежную скатерть опустился бокал просекко.

– Комплимент всем дамам, – галантно объяснил официант.

Соня, обрадованная тем, что подоспела идеальная алкогольная доза и не придется тратиться на бутылку, ловко передвинула Анин бокал к себе.

– Ты же за рулем?! А мы с Дашей накатим.

Весь вечер я прикладывала бокал к губам, делая вид, что пью. Очень хотелось рассказать, но пока рано. Да и хранить секрет весьма сладко, он будто щекочет меня изнутри.

Гости быстро заполняли каждый уголок ресторана. Много воркующих голубков и ещё больше женских компаний. Атмосфера праздника сгущала воздух, глубокий голос вокалистки выводил «You’re my heart» под живой аккомпанемент, девушки пили игристое и искрились смехом, проводя вечер в свое удовольствие.

Но за одним из соседних столиков сидела семья: мама, папа и маленькая дочка. Муж откровенно скучал. Его мысли витали где-то между любовницами, рабочими вопросами и пивом с мужиками. Он явно отбывал повинность. А жена явно не наслаждалась ужином. Это было ужасно. На контрасте с забитым рестораном хохочущих гостей, её грусть выглядела еще пронзительнее: сидит без настроения, отвыкшая в декрете от светских выходов, ёжится, оглядывается по сторонам и, как может, развлекает ребенка. А малышка наверняка всё чувствует…

Я выругалась про себя. Нахрен нужен такой ужин? Печальная ситуация, когда мужчина ведет тебя на праздник не из любви, а в одолжение. Получается: «Спасибо большое, мой господин, что уделил нам с дочерью драгоценные крупицы своего времени и повёл нас развеяться из под палки. Ты – якобы выполнил свой долг и у нас нет повода тебя упрекнуть». Не хочу превращаться в такую семью. Никогда.

Сегодня посвятила Соню в нашу тайну. После работы мы с клушами встретились в Шо. Я, как всегда, приехала первой. Дежурное бордовое платье с заниженной талией, как нарочно, только подчёркивало тяжело вздутый живот. Программа на айфоне настойчиво твердит, что на двухмесячном сроке ещё нет и не может быть видно признаков беременности… Что они понимают!

Когда Аня, такая же красная и злая с мороза, потому что добиралась на метро, а не на гигантском Субару, плюхнулась на стул напротив, я уже доедала свою порцию вареников с картошкой. Живот надулся еще больше.

– Привет! Ну что, как ты? Готова? – на её лице читалось явное облегчение. Ещё бы, они с Соней неразлучны как те попугаи, и хранить секреты друг от друга никак не вписывалось в их порядок. – Мне, пожалуйста, чай… Ммм… Зеленый. Нет, ромашковый. Есть я не буду, – сказала Аня, возвращая официанту меню. И когда тот уже развернулся, она спохватилась. – Нет-нет, все-таки зеленый, пожалуйста.

Аня – Близнецы. С асцендентом во Льве. Что тут скажешь. За спиной раздалось томное: – Здравствуйте, девушки.

Примадонна чмокнула меня в щеку и рецепторы обоняния окутала холодная свежесть её духов. Быстро пробежав глазами меню, она откинулась на спинку стула с характерным вздохом, означающим: «Ой, девочки, как я устала жить эту жизнь». – Соня, у нас есть для тебя новость, – осторожно начала я. – Ну? – Мы долго хотели тебе сказать, все искали слова… – Что случилось? – Новость хорошая! – Новость отличная, – поддакнула Аня. – Новость у нас с Тигром… – ТЫ БЕРЕМЕННАЯ? – глаза Сони округлились до размеров бильярдных шаров. На ее возглас обернулось несколько соседних столиков. – Кхм… Да. – Даша-а-а-а! – на мгновение она опустила лицо в ладони. – Скажи ещё, какой срок, – ухмыльнулась Аня. – Завтра девять недель. – Даша-а-а-а! – снова промычала примадонна, не спуская с меня ошарашенного взгляда. – Мы думали, ты будешь плакать, – разочарованно протянула я.

До конца вечера я была красочным рассказчиком. Выложить всё до малейших деталей – вот, что от меня требовалось, и я с радостью исполнила свою обязанность. Мы обсуждали меня, мою беременность, мой живот, моё самочувствие и теперь уже наши общие планы на будущее. Ведь всё изменится. Как нам дружить, ужинать, пенять на мужиков и судачить про инстаграмных эскортниц дальше?

Знала бы я в тот счастливый сентябрьский день, когда совершала набег на H&M в Будапеште, что на девятой неделе беременности эти брючки в клетку будут единственными, не прижимающими мне живот. Именно Тигр тогда настоял на 36-ом размере, хотя я гордо втиснула филейную часть и в 34-й.

Ковид расползается по миру, как сбежавшее молоко по плите. Я ушла на карантин. Беременный инстинкт самосохранения взял верх. Ну его, к чёрту, этот офис. Ради чего? Сводки новостей только и делают, что нагоняют панику. Столько-то заболевших, столько-то умерших. Вирус распространяется буквально по воздуху, и как прикажите защищать себя в недрах офиса, где на кухне размером с кабинку общественного туалета обедает одновременно двенадцать человек?

Целое утро дергалась – не знала, как сообщить Лизе, что хочешь-не хочешь – переводи меня на удалёнку. Я и так в последнее время зачастила с отпрашиваниями, отгулами, больничными, чем только ещё шире раздула свой синдром самозванца.

Но судьба-судьбинушка была ко мне благосклонна, и после обеда мы с Лизой остались одни на кухне. Взбалтывая в кружке черный чай, я выдохнула и резко выпалила: – Лиз, ты наверное уже догадалась. – Да, – тихо сказала она, опустила голубые глаза и улыбнулась куда-то вглубь себя. Я тоже улыбнулась и как-то замялась. – Какой у тебя срок? – Девять недель. – Поздравляю, Дашуля! Это прекрасно. – Спасибо. Надеюсь, ты поймешь моё желание взять работу на дом. Не хочу ездить в офис и… – Да, конечно, – пресекла она мои объяснения.

Я обнимала руками кружку. Мы несколько секунд помолчали, а потом прорвало плотину откровений, и ещё битых полчаса я извергала на Лизу свои ощущения, – каково это. Делиться подробностями своей беременности с уже состоявшимися мамами и с женщинами, которым это только предстоит – два совершенно разных диалога. В первом случае – это игра на равных, тебя перебивают, проваливаясь в собственные воспоминания, во втором – тихо внемлют, затаив дыхание.

Суматоха с коронавирусом добралась и до беременных, особо мнительных умов. С тех пор как на карантин ушёл весь Киев, я даже носу во двор не высовывала. И не включала сводки новостей. Сегодня впервые за пять дней выползла на улицу. Хорошо. Красота!

Гуляли с Тигром по Мариинскому парку. Я – в маске, перчатках и солнцезащитных очках, ловила на себе насмешливые взгляды прохожих. Так и норовила кричать им в ответ: «Не надо так пялиться! Я вообще-то беременная, мне требуется повышенная безопасность!». Когда кто-то проходил слишком близко – шарахалась. Страшно и морально дискомфортно приближаться к людям. Хочется держать социальную дистанцию не в два метра, как рекомендует ВОЗ, а во все тридцать два. Купить личное пространство и не пускать туда посторонних. Зато как приятно дышать. Кто-нибудь когда-нибудь задумывался о том, какая это роскошь – кислород?

Хотелось занять руки горячим кофе, но ларьки в парке стояли одинокими и заброшенными, как после Апокалипсиса. Садясь в машину, Тигр забрызгал всё вокруг антисептиком. Какой ужас эта наша новая реальность, я хочу назад, в прежнюю. Или рано или поздно мы привыкнем даже к такому?

Есть прекрасная новость. Скоро мы будем жить в новой квартире. Наша маленькая семья превращается в семью побольше и жилплощадь тоже необходимо расширять. Тигр запланировал «простенький» ремонт. Элементарный, я бы сказала. С минимальной перепланировкой – не оставить ни одной живой стены – и возвести все заново. Дизайнер уже прислал проект. С крохотным туалетиком и кухонькой-будкой, зато спальня размером с вертолетную площадку.

Трагедия не в том, сколько стоит дизайнерский проект, совершенно не предназначенный для женского комфорта, а в том, что Тигр его утвердил. – Маленькая моя, у этой квартиры идеальное расположение. Ты из окна видишь вход в метро. Через пару лет мы сдадим ее под офис, ну зачем там огромная ванная?

Сложно объяснить человеку, у которого из гигиенических принадлежностей только зубная щетка и дезодорант, зачем тебе огромная ванная. Но прикинув в уме стоимость аренды хорошего офиса возле метро, возбухать я не стала.

Чтобы хоть как-то удешевить работы, Тигр оставил несколько стен с голым кирпичом. Не декоративным, а строительным. Еще несколько – с голым бетоном. Остальные будут белыми. Лофт – странный стиль. Стоит дорого, выглядит, как последствия бомбежки. Зато крохотный туалетик Тигр благородно оставил мне на растерзание, в качестве компенсации за его размер. Выложу его мрамором, всем назло!