Агасфер. Вынужденная посадка. Том II
В голосе незнакомки звучала явная насмешка, и Алдошин снова вспомнил о своих подозрениях насчет туристов.
– Чего молчите-то? Пока я из кустов не вылезла – разговорчивые были, – продолжала насмешничать девица. – На пистолет-то, дядя, разрешение оформленное есть?
– А ты кто такая, чтобы моими полномочиями интересоваться? – Алдошин не спешил прятать оружие, крутил пистолет на пальце, просунутом в спусковую скобу. – Мы ведь вам, граждане-товарищи, русским языком утром объяснили, что посторонним тут делать нечего! В карантин на пару недель захотела, коза? Будет тебе карантин, обещаю!
– Брось, дядя! Ты такой же «зеленый», как я «голубая»! – отрезала девица, снова запрокидывая бутылку. Допив, она швырнула пустую посудину под ноги. – Ядовитые отходы с миноискателем не ищут, дурочку не валяй! Да еще в двухстах метрах от линии прибоя… Утром на арапа взяли, больше не прокатит, ясно?
– Шеф, так она пьяная! – присмотревшись, определил Морин. – Ну, «под газом» – вот и смелость, вот и жажда неуемная! Чего с ней делать-то будем?
– Мы – ничего! Коза права – у нас полномочий нет, – отрезал Алдошин. И тут же пообещал. – А вот катер вернется – поглядим, куда ее смелость денется… Бутылку подбери, Саня! Пригодится. Да и сорить не надо тут…
– Продолжаете «прикупать»? У вас уже двадцать два, а вы все прикупаете! – рассмеялась девица, и Алдошин подивился – как это он сразу не определил пьяную удаль незнакомки.
Он заткнул пистолет за ремень, взялся за металлоискатель.
– Давай продолжим, Саня! Не тащить же ее в таком виде… Визг поднимет, к чему нам проблемы? Катер максимум через час вернется – вот пусть начальство и разбирается с нарушителями режима! Давай, пошли!
Девица, явно рассчитывающая на скандал, от такого оборота несколько растерялась.
– И что – арестовывать не будете?
– Чести много! – буркнул через плечо Алдошин и надел наушники. – Саня, вперед!
Девица упрямо и зло смотрела им вслед, прикусив нижнюю губу, и потряхивала гривой волос. Видимо, она рассчитывая на то, что ее должны взять под руки и куда-то тащить. А вот такого явного пренебрежения к своей персоне она явно не ожидала. И была разочарована отсутствием повода поорать, позвать на помощь и вообще проявить характер.
Алдошин, взявшись за «клюшку», искоса поглядывал на скандалистку, прикидывая в уме дальнейшие варианты развития начавшегося скандала. Вариант первый: уйдет к своим и наябедничает на «хамское отношение». И сюда заявится битюг Витя, может быть, еще и с подмогой из второй лодки. Лодки, правда, второй пока нет – но, если не соврали, это просто вопрос времени.
Вариант второй: сейчас начнет мешать, хватать за руки, мешать работать и задавать пьяные вопросы. То есть провоцировать дальнейшее нежелательное развитие инцидента. Финал тот же: появление заступника, словесные разборки, плавно перерастающие в потасовку.
Был и третий вариант, наиболее благоприятный. Девица выступила, показала характер – можно и отступить с достоинством. Вернуться к своим и рассказать с гордостью, как она «умыла козлов», которые оказались лжеликвидаторами. Те порадуются за «победительницу», выпьют за ее храбрость и лягут спать.
Одно плохо: в «среднесрочной перспективе», о которой так любят поминать в телевизионных общениях с электоратом чиновники районного, областного и вышестоящих рангов, все три варианта, в представлении Алдошина, имели на следующий день один финал – повторение. Проблему, по идее, надо было «разрулить» сразу и окончательно – но как?
Следующие несколько минут ситуация сохраняла стабильность: копари мелкими шагами ходили по участку, прислушиваясь к звукам в наушниках и не сводя глаз с дисплея металлоискателя. Девица, сидя на своем валуне, продолжала очень характерно потряхивать волосами и пепелить мужчин злыми глазами.
– Ну, и что с ней дальше делать? – тихо поинтересовался у приятеля Морин, предусмотрительно освободив одно ухо от наушников. – Катера-то никакого, нами выдуманного, не будет. Сейчас передохнет и продолжит скандалить, пьяная прошмандовка…
– Тише ты, – недовольно шикнул Алдошин. – На этих чертовых камнях акустика непредсказуемой может быть… Откуда я знаю – что делать? Одно ясно: эту стерву даже пальцем трогать нельзя! А она, по-моему, из таковских: не тронешь, так сама полезет! Не знаю, Саня! «Свернуться» на сегодня, что ли? Тайм-аут до завтра взять…
– А завтра что? – сердито зашипел Морин. – Дождаться, пока они похмелятся и с подмогой «осаду» продолжат?!
– Что ты предлагаешь? Конкретно! – потребовал Алдошин. – «Грохнуть» ее и в кустах спрятать?
– Христос с тобой! Я на такие дела не подписывался! Ты что? Не всерьез же такое предлагаешь?
– Успокойся! Я не мафиози с волосатой грудью и большим опытом «мокрой работы» в горах Калабрии… Или где они там промышляют… Принесло скотов на дикий пляж, ну надо же…
– Эй, мальчики, а пива у вас для дамы нету? Холодненького, в ручье остуженного? – донеслось от скалы. – И сигаретки приличной, а?
– Пива? Сигарету? – Алдошин от злости и наглости сбросил с головы наушники. – Пососи более привычное для тебя, «дамочка»! Иди к своему Вите и пососи. Или в очереди боишься оказаться?!
– Фи, как грубо и некультурно… – как ни в чем ни бывало хихикнула незнакомка. – Но жизненно, ничего не могу возразить! Нам, слабым дамам, приходится порой переступать через себя… Миша, если это непременное условие получения пива и прочего, мы можем и договориться!
– Ага, щас! – сплюнул Алдошин. – Я свои «инструменты» не на помойке нашел, милая барышня! К Вите своему ступай!
Морин больно толкнул его локтем в ребра.
– Ты чего? – взъярился Алдошин. – Слов таких никогда не слыхал?
– Тише, – попросил Морин. – Ты себя контролируй! Я вот контролирую, и могу ответственно заявить, что я тебя по имени при ней не на-зы-вал! А она его откуда-то знает!
– Хам банальный! – донеслось с валуна у скалы.
– Точно не называл? – мгновенно остыл Алдошин. – Уверен?
– На все сто! Ты меня Саней кликал, было. А я тебя – шефом только. Клянусь мамой!
– Интересное кино! – Алдошин поглядел на незнакомку долгим взглядом. – Оч-чень интересное! Значит, недаром мне, как увидел эту кодлу, сразу нехорошо подумалось… Сомнения сразу взяли, Саня: неспроста они здесь! Ох неспроста!
– Так что с ней делать-то будем? – не отставал Морин.
– Говорю – не знаю пока! Думать надо!
Алдошин надел наушники, жестом велел сделать то же самое приятелю и возобновил монотонное хождение по камням.
Прошло несколько минут, и Морин снова толкнул его в бок. Алдошин, полагая, что сейчас опять услышит вопрос, на который у него пока не было ответа, круто повернулся, ожег приятеля злым взглядом. Тот невесело усмехнулся, мотнул головой в сторону моря:
– Поберегите свой гнев, штандартенфюрер! Туда смотрите!
Алдошин повернул голову и только сейчас увидел, что моторка с мужчиной и второй девушкой давно покинула место и приближается к ним. Явно заметила лодку и скандалистка: она встала с валуна и недвусмысленно собиралась исчезнуть в зарослях кустов.
– Не спешите, милая барышня! – обещающе улыбнулся ей Алдошин. – Куда же вы собрались? Вот и товарищи ваши беспокоятся, за вами прибыли…
Положив металлоискатель на камни, Алдошин пошел к морю навстречу приближающей к берегу лодке, на ходу делая рулевому предостерегающие жесты.
Мужчина жестикуляции внял, сбросил газ, и лодка, потеряв ход, закачалась в нескольких метрах от береговой линии. Мужчина, не делая попыток выскочить на берег, прижал к груди обе руки:
– Она сама! – закричал он. – Извините, никто Милку к вам не подсылал! Коньяку хватила, дура, и отправилась знакомиться! Что, в карантин теперь ее пошлете?
– Забирайте свое сокровище и уезжайте! – не комментируя вопрос насчет карантина, распорядился Алдошин. – Ну, чисто дети малые! Говоришь вам, говоришь… Не слушаете – ну, черт с вами, покрывайтесь язвами! Или лишаями – не знаю точно! Забирайте девицу свою!
Он махнул рукой Морину, и тот, взяв скандалистку за локоть, потащил ее к лодке. Та выглядела явно испуганной и трезвела просто на глазах. Она пыталась освободить руку, упиралась и тихо просила Морина «не отдавать» ее Витьке.
– Давай-давай, барышня! Шевели «копытами»! – весело приговаривал Морин, не выпуская ее руку. – Старые друзья лучше новых, неужели не слыхала? Ишь как они тебя ждут…
– Извините! Может, ей лучше не ходить по пляжу, пусть возвращается тем путем, что и пришла сюда? – закричали с лодки.
– Какая теперь разница! – туманно возразил Алдошин. – Я ее тут не видел, понятно? А вот если вы все не переберетесь с лагерем подальше – тогда ждите гостей!
– Витька мне морду набьет! – тихо хныкала скандалистка Милка. – Ну, пожалуйста, можно мне с вами остаться, мальчики?
Но «мальчики» были неумолимы. Скандалистку препроводили к лодке и без особых церемоний буквально перекинули через черно-красный надувной понтон. Рулевой, не переставая извиняться, включил реверс и лодка попятилась от берега.
– Вот уж правду люди говорят: баба с возу, – прокомментировал вслед Алдошин, донельзя довольный тем, что избавиться от скандалистки удалось легко и без моральных потерь. – Пошли, Саня! Закончим сейчас с участком, а там и обедать пора! Думаю, что по поводу счастливого избавления и сухой закон не грех нарушить! Как полагаешь?
Однако Морин был отчего-то настроен не столь оптимистично. И не был рад даже решению шефа о «размачивании» полевого закона.
– Ты чего, Саня? – подивился Алдошин.
– Да так, – неохотно буркнул тот. – Печенкой чую, Миша: не кончились наши проблемы после выдворения этой стервехи!
– Не кручинься, отрок! – похлопал его по плечу Алдошин. – Будем преодолевать трудности по мере их появления!
Отработав участок до конца, копари направились к своей палатке. За минувшие пару часов Алдошин несколько раз глядел в бинокль в сторону беспокойных соседей-туристов. И видел, как они начали собирать палатки и таскали снаряжение к лодке. Попутно в том лагере шла и «воспитательная» работа со скандалисткой Милкой. Та участия в сборах не принимала, сидела на каком-то рюкзаке в сторонке. Алдошин отметил, что к ней пару раз подходили то подруги, то Витька-рулевой. А один раз ему показалось, что скандалистке влепили оплеуху.
У костра Алдошин, как и обещал, достал бутылку «финки», щедро наполнил две стопки и протянул одну Морину:
– Держи, напарник! Мы сегодня заслужили! Лодка с «захватчиками» отходит от берега! Ура!
– Да-да, заслужили! – мрачно кивнул Морин, не отрывая бинокль от лица. – Доставай третий стопарь, штандартенфюрер! «Захватчики» отбыли, а «штрафницу» с собой не взяли. Во-он она, по бережку к нам с мешком своим ковыляет…
– Ты что?! – Алдошин выхватил у приятеля бинокль, несколько секунд поглядел в него и выругался.
Морин был прав. Скандалистка Милка, волоча за собой рюкзак, неверными шагами шла к ним по берегу…
21
Майкл Берг с давних пор взял себе за правило никогда не выбрасывать ни одной бумажки с записями и пометками – будь то черновик статьи или ресторанный счет с телефонным номером нужного человека, нацарапанным впопыхах. Можно было, конечно, со временем переносить сделанные пометки в записную книжку, в память мобильного телефона, или сохранять в одном из своих компьютеров – но все это делало минувшие события какими-то неживыми и казенными. Электронный «справочник» в любом виде был, несомненно, удобнее, и Майкл не собирался отказываться от этого способа сохранения информации вообще. И нашел, как ему казалось, весьма удобный компромиссный вариант: всякий раз, возвращаясь домой, он выгребал из карманов бумажки с пометками и заносил имена и события в нечто вроде электронного каталога. Туда же отправлялись сохраненные в памяти мобильника или планшетного компьютера незнакомые номера телефонов категории «входящие».
Вот и нынче, собираясь восстановить контакт десятилетней давности, Берг открыл запароленный каталог в своем компьютере и набрал в строке поиска имя: «Осаму».
Машине потребовалось всего лишь несколько незаметных для человеческого восприятия микросекунд для того, чтобы мощный процессор машины отреагировал на нажатие клавиш, а адаптер перевел цифровой сигнал в буквенный код и переправил его на жидкокристаллический экран ноутбука, на котором тут же появились две строчки: имя человека, место встречи с ним и дата.
Да, 10 лет назад… Майкл встал, достал со стеллажа толстую папку нужного года, выудил из нее «месячную» папку и положил ее рядом с ноутбуком. Записи нужного Майклу дня поместились в тонюсеньком пластиковом «уголке». А вот и нужный клочок бумаги – торопливая, с сокращениями и опечатками запись девушки из кол-центра:
Майкл Берг, 09.14. Входящий звонок из префектуры. Информация: просьба безотлагательно позвонить по номеру…
Как же ее звали, эту девушку из кол-центра? Майкл помнил профиль ее лица, но не имя. Он не сомневался: если ему понадобится, он легко найдет и эту девицу, которая наверняка в то время была студенткой университета, давно его закончила, получила какую-то специальность, вышла замуж и, может быть, переехала вместе с мужем в другую часть страны или другую страну.
Но сегодня Бергу была нужна не эта девушка из прошлого, а совсем другой человек. Тоже из прошлого. Майкл набрал записанный номер, но перед тем, как нажать кнопку посылки вызова, чуть помедлил. 10 лет назад этому человеку из прошлого было уже 80 лет. Организация, которую он тогда представлял, всячески культивировала приверженность консерватизму, однако вряд ли могла позволить себе превратиться в хоспис для престарелых.
Так что не стоит обольщаться, сказал сам себе Берг. Не стоит: очень может быть, что телефонная электроника сейчас сообщит, что набранного номера уже не существует. И «попросит» абонента уточнить номер. Будь что будет – он все равно решил закрыть этот вопрос и коснулся пальцем зеленого квадратика на экране своего айфона.
Телефон ответил после первого же гудка. Майкл представился и, чувствуя себя по-дурацки, все-таки назвал имя из прошлого:
– У меня есть сообщения для господина Осаму…
– Благодарю вас за звонок, господин Берг. Я передам ваше сообщение по принадлежности. Через пару минут вам перезвонят – удобно ли вам будет, господин Берг, принять видеозвонок по скайпу?
В переводе это означало – нет ли рядом с господином Бергом посторонних людей? Он чуть усмехнулся и подтвердил: да, удобно. И еще его поразила высказанная готовность немедленно перезвонить: можно подумать, что людям из организации господина Осаму и делать-то больше нечего, кроме как сидеть у телефона в ожидании его звонка…
Иконка скайпа замигала ровно через две минуты. Берг, дивясь сам себе, поправил галстук, проверил угол наклона монитора с глазком камеры и ответил на вызов.
На экране возникло диалоговое окошко, а в нем – лицо человека средних лет с улыбкой на лице. Человек слегка наклонил голову:
– Здравствуйте, господин Берг! Приятно видеть, что вы не забыли нас. Меня зовут господин Тоси. Слушаю вас!
Помедлив, Берг в ответ совсем уже хотел язвительно заявить, что ему тоже приятно от того, что правительственная спецслужба, никак не давая о себе знать в течение многих лет, мгновенно проявила «чудеса вежливости» и показала, что все это время была рядом. Однако сдержался и выпалил свое сообщение, которое он обдумывал последние два дня. Суть этого сообщения сводилась к тому, что ему хочется все-таки завершить давнее дело, начатое еще его отцом. Тем более что к этому завершению в последнее время появились реальные предпосылки. Однако, может быть, данное дело потеряло для господина Тоси и его организации прежний интерес и приоритет? В этом случае он просит прощения за напрасное беспокойство.
Человек на экране монитора снова улыбнулся и отрицательно качнул головой:
– Мы никогда не убираем на дальнюю полку неоконченных дел, господин Берг! – заявил он. – И как раз нынче, по счастливому стечению обстоятельств, у нас тоже появились некоторые подвижки по этому делу. Вы опередили нас со своим звонком буквально на несколько часов, господин Берг! Мне кажется, такое совпадение сулит удачу! Когда и где вам было бы удобно встретиться, обсудить детали и обменяться новостями?
Берг скосил глаза на раскрытый ежедневник. И углом зрения отметил, что его собеседник сделал то же самое.
– Если вы не изменили своим привычкам, господин Берг, то я буду рад встретиться с вами прямо сегодня, в спортивном клубе «Олимпус», – предложил собеседник. – Мы могли бы вместе поплавать в бассейне и заодно поговорить. У вас не будет возражений?
– Только пожелание, господин Тоси. Некоторое время назад господин Осаму рассказал мне о медальоне, привезенном из Америки. Он даже дал мне фотографию этого предмета и его описание. Не сочтите за каприз – но мне хотелось бы подержать этот медальон в руках. Но, может быть, вы просто не успеете найти в своих хранилищах этот предмет? Как я понимаю, вам еще надо добраться до Саппоро… Это возможно вообще, в принципе?
– Нет никаких проблем, господин Берг! Мы всегда и всюду стараемся успеть… И знаем, что вы, историки, придаете особое значение фетишам из прошлого. Я слышал также и о том, что прикосновение к таким предметам часто служит импульсом для удачного умопостроения, рождает новые счастливые идеи. Кстати, я забыл поздравить вас с выходом вашей новой книги, господин Берг!
– Спасибо…
– Мне кажется, вы нашли свою нишу в современной литературе, которая, к сожалению, отнюдь не балует читателя ни приобщением к новым знаниям, ни побуждением задуматься над привычными вещами. Итак, до встречи, господин Берг! И не забудьте, пожалуйста, захватить с собой паспорт – возможно, там потребуется сделать некую необходимую отметку, – улыбнулся на прощание господин Тоси.
Диалоговое окно на экране погасло. Берг откинулся на спинку кресла со смутным чувством досады и некоторого бессилия. Этот Тоси упомянул о счастливом совпадении – какого черта! Берг не верил в совпадения, тем более – такого рода…
Следствием короткого видеообщения и встречи с господином Тоси в плавательном бассейне «Олимпус», расположенном в курортном пригороде Саппоро, стала новая поездка Майкла Берга в Россию. Поездка была запланирована на конец июня 2011 года, и он по электронной почте заблаговременно связался с сахалинским туроператором, специализирующемся на организации «экстрим-туров» по экзотическим местам острова.
Получив подтверждение туристической фирмы о готовности организовать нужное ему путешествие, Берг, не понаслышке знающий о крайней необязательности российских туроператоров и столь любимой ими ссылке на «русский форс-мажор», написал новое письмо. В нем он детально перечислил все необходимое для запланированного им «экстрим-тура», настоял на включении всего перечисленного в «тело» договора на предоставление услуг. Он также потребовал включения в договор конкретной суммы финансовой ответственности туроператора по каждому пункту. Все пожелания «привередливого» клиента были выполнены, однако привели к изменению итоговой суммы стоимости тура, вызванного тем же таинственным «форс-мажором».
Теплоход «Эйс Соя», в строгом соответствии с расписанием, в 10 часов утра местного времени мягко отошел от пассажирского причала порта Вакканай на севере японского острова Хоккайдо и взял курс на соседний Сахалин. 80 морских миль пути пассажирам парома предстояло преодолеть всего за 6 часов, поэтому свой багаж никто не распаковывал.
Берг также ограничился лишь проверкой почтовых ящиков своей электронной почты, убрал планшет в портфель и, подобно прочим пассажирам, выбрался на палубу.
Разговор с господином Тоси несколько поубавил энтузиазм, с которым Берг решил предпринять попытку завершить дело более чем 60-летней давности. Подводя итоги этого разговора, Берг был почти убежден в том, что никаких «счастливых совпадений», упомянутых собеседником, не было. А было всего лишь многолетнее долготерпение ведомства господина Тоси, сходное с терпением паука, трудолюбиво раскинувшего свою обширную сеть и дожидающегося момента, когда сигнальная «нить» подаст сигнал о том, что последний период 10-летнего затишья в деле об исчезновении сокровища императора кончился.
Пришедшее экспромтом в голову Майкла Берга сравнение с пауком и паутиной на самом деле оказалось необычайно точным. Тогда, 10 лет назад, сигнальная «нить» спецслужбы дернулась впервые за все послевоенные годы: некий русский моряк через канадского собрата по рыбацкой профессии передал семье пропавшего без вести летчика Лефтера его личный медальон. А старики Лефтеры написали письмо в Пентагон – с просьбой дать пояснения в связи с этим обстоятельством.
Ничем не примечательный мелкий чиновник Пентагона, регистрировавший это письмо и переправивший его по принадлежности для ответа и исполнения, дал знать о неожиданно всплывшем медальоне своему нанимателю. Тот должным образом отреагировал, и в дом Лефтеров под видом посланца военного ведомства отправился нанятый актер. Изъятие медальона повлекло новое сотрясение «паутины»: начатое в министерстве обороны внутренне расследование позволило японцам точно установить место, откуда «приехал» медальон.
И Берг поехал на Сахалин в первый раз.
Его миссия не увенчалась успехом: следов совершившего на острове вынужденную посадку «груммана» он не обнаружил. Равно как и следов его пилотов: работа с послевоенными документами в архиве и даже запрос в секретный архив относительно узников нарушителей границы СССР принесли отрицательный результат.
«Паутина» снова замерла в неподвижности, и пребывала в таком состоянии десять лет. Все это время в одном из компьютеров Пентагона тихо «бодрствовал» замаскированный стелс-вирус, представляющие собой шпионскую «троянскую» программу. Жесткие диски системы много раз проходили тщательные проверки специалистов, однако «троян», разбитый на сотни малых информационных электронных «пакетов», был весьма удачно замаскирован, и посему неуловим. Программа без ведома тысяч пользователей внутренней сети военного ведомства наблюдала за каждым нажатием клавиш сотен компьютеров этой сети. Но только наблюдала – лишь буквенное сочетание: «л.е.ф.т.е.р.». запустило ее ранней весной 2012 года.
Распознав закодированную команду, «троян» приготовился к действиям. Сам запрос, содержащий имя Лефтера, был самым обычным, таких в военное ведомство поступает великое множество. И компьютер выдал пользователю ответ из базы данных Пентагона – также не содержащий никаких военных секретов. А программа-шпион немедленно продублировала этот ответ вместе с запросом на один из европейских серверов, не внесенных в перечень «лояльных». А сервер, в соответствии с заложенной в него командой, тут же переправил документы по электронному адресу обратно в Америку, в аристократический квартал Вашингтона Чеви-Чейз.
«Паутина» дрогнула.
Человек в квартале Чеви-Чейз, получивший электронное извещение о том, что пропавшим летчиком Лефтером кто-то интересуется, навел справки, в результате чего узнал, что этим интересантом была Национальная лига семей военнопленных и пропавших без вести. Оставалось узнать – кто и по какой причине проявил этот интерес.
Национальная лига имеет свой портал с огромной базой данных, открытой для пользователей не только США, но и других стран. А ее компьютеры не имеют столь изощренной многоступенчатой защиты, как главное военное ведомство страны. Это значительно облегчило человеку из Чеви-Чейз поставленную перед ним задачу.
Нанятый им хакер-системщик без труда проник в базу данных машины Лиги и выдал заказчику электронный адрес исходного интереса. Этот электронный адрес заставил «паутину» яростно затрястись: Лефтером интересовался крупнейший в мире коллекционер холодного оружия доктор Ризенталь из Швейцарии…
В городишко Алтуну на северо-востоке США выехали два человека отнюдь не азиатской внешности, но являющиеся большими патриотами Японии. Они посетили наследников и близких родственников уже умерших Сары и Джорджа Лефтеров, и узнали от них о недавнем визите человека из Национального архива США, которого интересовали старые семейные бумаги ветеранов давно минувшей войны.
Само собой разумеется, что в Национальном архиве о «своем» посланце никто и ничего не знал.
«Паутина» тряслась все сильнее.
Взять «под компьютерную опеку» столь примечательную личность, как доктор Ризенталь, удалось с едва ли не более значительными усилиями, чем военное ведомство США. Тем не менее совокупность добытых весьма скудных сведений об этом человеке позволяла предположить большую вероятность того, что доктор «вышел на тропу охоты» за пропавшим сокровищем японского императора. А аккумулированный им номерной счет в Bank of Nova Scotia на Большом Каймане лишь утвердил эту уверенность в части того, что покупатель уже готов оплатить свое приобретение.
Косвенным подтверждением близости часа икс служил и интерес, проявляемый в последнее время к доктору Ризенталю со стороны штаб-квартиры Интерпола в Лионе, Франция. Большего японская спецслужба, несмотря на свой официальный государственный статус и членство в Интерполе, выяснить не смогла. Интерпол никогда и ни с кем не делился оперативной информацией, а проникнуть в его компьютеры было невозможно.