Тень ягуара
– Молчать! Почему я узнаю о том, что ты встречалась с начальником полиции не из твоего рапорта, а от других людей?
Линда перевела взгляд на начальника. Какой яростью загорелись глаза девчонки!
– Моя личная жизнь, сеньор капитан, никого не касается, – в дрожащем голосе зазвучал металл.
Вот маленькая сучка! Рик придвинулся вплотную к капралу и, брызгая слюной, проорал:
– Мне плевать на твою личную жизнь, девчонка! Ты. Встречалась. С Авеларом, – каждое слово он выделил отдельно.
Линда оказалась ростом чуть пониже капитана. На скулах девчонки заиграли желваки.
– Ну и что? Я встречалась с мужчиной…
– Мне плевать с кем ты трахаешься! – оборвал Рик, – Авелар – начальник городской полиции, и ты обязана доложить мне об этой встрече! А я вдруг узнаю, что позавчера после дежурства ты с ним обедаешь, а сегодня ночью уже спишь!
– Это для вас он – начальник полиции. Для меня – мой мужчина. И всё!
Пенья отвернулся и пошёл за стол. Вот же дрянь! Надо успокоиться. Он уже пожалел, что сорвался. Недостойно индейца.
– О чём разговаривали? – голос спокойный, но лёгкая дрожь выдаёт, в какой ярости Рикарду.
– О нас.
Рик хмыкнул.
– Хочешь сказать, он даже не расспрашивал обо мне?
– Ну почему же! – с вызовом ответила капрал. – Спросил пару раз.
Капитан впился в неё немигающим взглядом, но девчонка молчит, и глаз не отводит. Дерзкая. Надо, чтоб парни за ней присмотрели.
– Ну?
– Что «ну»?
– Не строй из себя дурочку! – рявкнул Пенья. – Что ты ему рассказала?
Маседу пожала плечами.
– Да ничего особенного. Что вы – отличный командир, заботитесь о своих подчинённых.
– Что ещё?
Девчонка немного поколебалась.
– Он считает, это вы убили Мендеша. Я ответила, что всё это ерунда. Мендеша порвал ягуар. Следствие признало это несчастным случаем. Это всё, что я знаю.
– Сейчас пойдёшь к себе, и напишешь рапорт, где изложишь всё, что делала и о чём вы говорили. Подробно, поминутно. Поняла?
Девчонка тряхнула головой. Пенья почуял, что та едва сдерживается, чтоб не влепить начальнику пощёчину.
– Не вижу оснований, сеньор капитан. Я встречалась не с начальником полиции, а со своим мужчиной.
Рик снова начал терять терпение. Девчонка уже достала.
– Или ты немедленно идёшь и пишешь рапорт, либо найду другие основания для отстранения от службы, – прошипел Пенья. – Думаешь, не найду?
Линда подошла к столу. Губы искривила усмешка. Девушка упёрлась руками в стол, взглянув в глаза. От взгляда по спине пробежал холодок.
– Я напишу рапорт, сеньор капитан.
И вышла из кабинета.
Пенья переломил карандаш, незаметно оказавшийся в руке. Вот сучка! Пригрел же на груди жарараку6!
– Здорово, Андреич.
Жданович протянул ладонь высокому, худому, лет под семьдесят мужчине. Тот колдует с разобранным стволом. Андреич молча пожал руку и кивнул на стул. Следователь пристроился за столом эксперта.
– Чего хотел, Юрок? – не отрываясь от ствола, спросил Андреич.
Во рту привычная сигарета. Старик дымит как паровоз.
– Да я по делу Исаевых.
– А-а, – он оторвался от пистолета, вытер ветошью руки и отправил окурок в урну с водой. – Что именно интересует?
– Всё, о чём не написал в заключении.
Лев Андреевич Айзенберг, или как многие зовут просто – Андреич, заслуженный эксперт-криминалист, уселся рядом со Ждановичем. На глаза старику попалась распечатанная пачка. Тут же вытащил очередную сигарету, прикурил и с удовольствием затянулся.
– Сам-то что думаешь?
Жданович знает его характер. Ни за что не станет ничего говорить, пока не выслушает мнение собеседника. Он вздохнул, посмотрел в окно, выходящее во двор райотдела, и выложил сомнения.
Пока рассказывал, Андреич успел докурить сигарету и зажёг другую.
– Формально дело можно закрывать за отсутствием события преступления. Собаки разорвали. Несчастный случай, – эксперт затянулся. – Ну да не мне тебя учить. Хотя есть ещё кое-что.
Жданович напрягся, раз этот тёртый калач так говорит, значит, действительно что-то есть.
– Ну. Не тяни, Андреич.
Собачий труп на экспертизу, естественно, не отдавали. Старик сам посмотрел травмы. Судя по росту, следам на бампере, облицовке радиатора и крыле, животину бросили на джип. Если б бежала, удар пришёлся бы бампером по верхней части головы, как максимум. А если б животное ещё со страху пригнулось, то попала бы под колёса. Либо зацепило бы выступающими частями подвески. А так место удара примерно по средней линии тела. Голова разбита о фару. В черепе стёкла от фар. На разбитой правой фаре кровь.
Надо полагать, собаку швырнули с противоположной обочины дороги. Там Андреич обнаружил следы босой человеческой ноги сорок третьего размера. Интересно. Что за придурок ходит босой по лесу? Ночью! А сила? Пёс весит под пятьдесят кило.
Но самое интересное в другом. Среди собачьих эксперт обнаружил несколько следов, похожих на волчьи. Сделал снимки и слепки.
– Похожи на волчьи или волчьи? – уточнил Жданович.
– Уверен, что волчьи, – затянулся сигареткой старик, – скорее всего, волк один. Может два. Но формально я такое заключение дать не могу. Хочешь, оформляй медико-биологическую экспертизу.
Жданович взял фотки. Посмотрел ближе, отодвинул от глаз. Что совой об пень. Следы как следы.
– Андреич, в чём разница-то?
– Вот смотри, след собаки. Кончики когтей крайних пальцев, – эксперт ткнул карандашом в один из снимков, – доходят почти до кончиков внутренних пальцев, откуда растут когти.
– Ага, – кивнул Жданович.
– Теперь смотри сюда, – старик взял у него другой снимок, – здесь кончики внешних пальцев, если не считать когтей, едва дотягивают до оснований внутренних пальцев. Волчий след как бы… более компактный. Это основное отличие от собачьего.
– Точно. Ну, Андреич, ты спец. А вдруг кто-то имитировал следы? Такое возможно?
– Я изучил под микроскопом отпечатки. Есть трещинки, морщинки. В общем, след живого существа, а не пластик или резина. Всего лишь мои догадки, но весьма вероятные.
В кювете и возле лесополосы, в пятидесяти метрах от дороги, обнаружены ещё два следа босой ноги. Тридцать шестого размера. На дороге много крови. Часть принадлежит Исаеву, часть его жене. Но было ещё одно пятно. Свиная кровь.
– Два человека ходят босыми ночью. И два волка. Здорово, – невесело усмехнулся Жданович. – Что об этом думаешь?
– Мыслю так, – старик вкусно затянулся. – Кто-то бросил собаку перед машиной. Исаев затормозил. На дороге лежал кто-то, немного политый свиной кровью. Исаев, естественно, вышел. Потом на него и жену напали волки или крупные псы. Он успел выстрелить один раз. Гильзу нашли одну, в пистолете пятнадцать патронов. В патроннике был шестнадцатый. А потом волки и кто-то, кто лежал на дороге, ушли, а бродячие собаки доделали своё дело.
Бред полный. Если бы не волки, вроде всё логично. О чём Жданович и сказал эксперту.
– Юрок, строить версии – твоя работа, – Андреич усмехнулся. – Может волки дрессированные. Или ручные. Из цирка или зоопарка. Не знаю, Юр. Вот всё что из этого получается. А там, решать тебе.
Жданович поблагодарил старика, пообещал самого дорогого вина. Эксперт выпивать не любит, но хорошее вино коллекционирует.
За окном шелестит дождь. Несмотря на мощные раскаты грома и слепящие молнии, так и не превратился в ливень и даже немного утих. Да ла Коста посмотрел в окно. Д нём из него видна рощица паранских сосен, а теперь непроглядная темень.
Оборотень-ягуар! Чушь полная! Но индейцы верят. Вряд ли Пенья стал бы обманывать хозяина. Не в его хара ктере. Капитан предан ему. Хотя, что Жуан может знать о преданности индейцев? Вот то-то.
Хорошо, предположим, только лишь предположим, что рассказ об оборотне – правда. Тогда, если Сержиу выжил, стал оборотнем. Хреново. Исаева нужно срочно найти. Бредовую версию пока в расчёт принимать не стоит.
Да ла Коста протянул руку к трубке со светящимся серо-синим экраном, набрал попискивающие клавиши. Ответа долго ждать не пришлось.
– Андре, мальчик мой, как дела? – ласково проговорил Жуан.
Выслушал, не перебивая.
– Хорошо. Как только Сержиу объявится, сразу же дай мне знать. В концерн лучше не звони.
Удостоверившись, что Снетко всё понял, поставил телефон на базу. Трубка пискнула. Экран загорелся мягким серо-синим светом.
Значит, Исаев исчез и уже неделю не объявлялся. Ни слуху, ни духу. Странно. Он же не бродяга беспризорный. Е го должны искать. И «Солидарность», и полиция.
Снова взял трубку и набрал номер концерна. Ждал долго. Наконец, бодрый голос произнёс:
– Слушаю тебя, дружище. Если что-то срочное, говори быстрей. Я на совещании. Или позже позвони.
– Не так чтоб срочно, но важно, мой друг. По поводу Исаева… младшего.
Собеседник заинтересовался. Да ла Коста рассказал, что узнал от Снетко. Немного поколебавшись, не стал говорить об оборотне, но сказал, что Сержиу не просто порвал ягуар. Зверь был ручным и возможно когти смазали медленно действующим ядом. Что за яд неизвестно. У индейцев много разных штучек.
Жуана поблагодарили за крайне важную информацию.
Секунду помолчав, сказал, что просил Снетко не сообщать в концерн, если тот найдёт Исаева. Если Андре прослушивают, то доверие к да ла Косте пошатнётся.
Глава 8
Альберт вошёл в комнату с горящими факелами. Следом Ева. Новичок лежит на кровати, закинув ногу на ногу, и читает. Уже пять дней, как парень пришёл в себя.
– Как наш новый друг?
Сергей отложил книгу на столик рядом с кроватью, встал и пожал протянутую руку.
– Да так, – гость замялся и отвёл взгляд.
– Тебя что-то смущает? – как можно мягче спросил Альберт и пристально взглянул в тёмно-серые глаза.
Пациент поёжился. Переборщил с силой взгляда. Коженевский обвёл глазами помещение. Попытался поймать мысли Сергея. Не удалось. Интересно! Ева осталась у двери.
– Альберт, я себя отлично чувствую, но меня всё ещё держат здесь. Или вам… – он запнулся, – если вам нужен выкуп, назовите сумму.
Ни хрена себе! Во даёт! С такой реакцией сталкиваться не приходилось. Снова посмотрел парню в глаза. Не так жёстко. Тот взгляда не отвёл.
Коженевский отошёл от Исаева и, обойдя кровать, приблизился к столику, где рядом с книгой аккуратно стоят кружка и тарелка. Рядом вилка с ножом.
– Сергей, ты прекрасно прошёл период ремиссии…
«Господи, что я несу?» – появилась и тут же умчалась мысль.
Неуловимым движением схватил нож и метнул в Исаева, целя в горло:
– Лови.
Пациент легко поймал нож уже около шеи. Причём, за рукоятку.
– Видишь, какие у тебя навыки появились? – усмехнулся Коженевский.
Исаев посмотрел на нож, на Альберта и, наконец, сказал:
– Какие навыки? Я с детства айкидо занимаюсь.
– Хочешь меня убедить, что айкидошник может поймать неожиданно брошенный в него с расстояния четырёх метров нож? Не смешно. Ни один человек на это не способен. Присядем?
Альберт обошёл кровать и присел прямо на одеяло в белом больничном пододеяльнике. Сергей опустился рядом.
– Не буду ходить вокруг да около, ни к чему. Мы… не совсем люди. И, так получилось, ты теперь становишься одним из нас.
Кривая ухмылка исказило лицо новичка. Но от Коженевского не укрылась едва заметная бледность. И сердечко забилось быстро-быстро.
– Что значит «не совсем люди»?
– Тебя на охоте подрал ягуар.
– И чё? Какое…, – вспыхнул Исаев.
– Погоди, – выставил ладонь Альберт, – не перебивай. Это не совсем обычный ягуар. Оборотень. Шаман индейского племени. Так как ты выжил, тоже скоро станешь оборотнем. Тот был высшим. А поскольку его убил ты, тоже станешь высшим. Со временем, конечно. Мы плохо его знали, но то, что знаем, даёт основание предполагать…
– Стоп, стоп… – быстро перебил новичок и слегка отодвинулся. – Чё за хрень ты несёшь? Какой ещё, в пень, оборотень?
Коженевский слегка улыбнулся.
– Нет, Сергей. Это – не хрень. Это – правда, которую тебе пока трудно принять. Если хочешь, я сейчас расскажу о нас, а если тебе нужны доказательства…
Чтение в голову не лезет. Просто заняться больше нечем. Сергей уже час лежит на кровати, не пытаясь понять смысл прочитанного. Просто скользит глазами по буквам. Он уже в этом подземелье около двух недель. Чувствует себя превосходно. Появились новые звуки. Иногда слышно, как за стеной бегают мыши. Или крысы? Судя по топоту, крысы. Но так бывает не всегда. Зрение стало подводить. Пытался выяснить у приходивших медсестёр, что с ним. Девчонки отвечали, последствия болезни. Скоро всё пройдёт. Даже название выучил – вирус Гольфштейна-Бёрка.
Недавно брюнетка Саша принесла ужин. Чёрт, в этом подземелье не поймёшь, что сейчас – день или ночь! Ориентироваться приходится так: принесли завтрак, значит утро, обед – день. Ну а если ужин, то, естественно, вечер. Использованная посуда справа на столике, у изголовья кровати.
Удобств в камере, как Сергей назвал просторную комнату, нет. Медсёстры (уже всех знает по именам) приносят воду для умывания и ведро для естественных нужд. На вопрос, почему не переведут в нормальную палату, ответ – Альберт не разрешает. Так и говорят – Альберт. Не по имени-отчеству, не «доктор», а просто – Альберт. Странно. Кстати, главврач с тех пор больше не появлялся. Приходят только девчонки-медсёстры. Все как на подбор – стройные, красивые.
Мысль, не раз выползавшая из закоулков подсознания, снова всплыла на поверхность. Он – заложник. Хотя тоже бред. К заложникам не пускают красивых девчонок, судя по кинофильмам.
Тут только дошло, что ни разу не вспомнил о родителях, Ритке. Они наверно с ума сходят! Ладно, спокойно. Нужно срочно поговорить с главврачом. Что им от него надо? Болезнь уже прошла. Раны от когтей затянулись, даже шрамов практически не осталось. Лечат здесь, надо признать, великолепно. Хотя условия… н-да, ничего не понятно. Срочно нужен Коженевский.
Тяжёлая, обитая железом дверь открылась. Наверно Саша за посудой. Он поднял глаза. На пороге Альберт в отглаженном белоснежном медицинском халате. Отлично! На ловца и зверь бежит! Следом вошла Ева в коротком зелёном расклешённом платье и остановилась у двери.
Главврач протянул руку и справился о здоровье. Сергей отложил книгу, встал и пожал крепкую кисть. Поразительно горячую. Т емпература у него, что ли? Буркнул, мол, так себе.
– Тебя что-то смущает? – мягко спросил доктор.
Сергей наткнулся на его взгляд. Голубые глаза смотрят, словно в самую душу. Невольно поёжился. Главврач стал рассматривать комнату. Странный лёгкий холодок в районе лба. Сергей непроизвольно опустошил голову от мыслей, как на занятиях по дзэн. Спросил прямо, сколько им за него нужно денег.
У Альберта вытянулось лицо. Ева округлила синие глаза. Версия с заложником отпадает. Тогда совсем ничего не ясно.
Коженевский обогнул кровать. Холёная рука плавно, даже грациозно, опустилась на столик с посудой и книгой. Исаев как загипнотизированный наблюдает за движением. Оказывается, период ремиссии прошёл великолепно…
Резкий окрик «Лови!» вогнал в лёгкий транс. К горлу, кувыркаясь, летит ножик, до этого лежащий на столике. Сергей лёгким движением схватил нож за рукоятку. Есть! Не зря столько лет ходит в до-дзё!
Голос Альберта вырвал из транса. Главврач восхитился новыми появившимися навыками.
Исаев взглянул на пойманный ножик, на Коженевского. Тоже мне новые! Они на тренировке часто во время разминки пытались увернуться от брошенных предметов, хоть и не с такого близкого расстояния. Сергей усмехнулся:
– И чё? Я с детства айкидо занимаюсь.
Альберт скептически на него посмотрел и заметил с лёгкой ехидцей, что ни один человек не способен поймать внезапно брошенный в него с четырёх шагов нож. Предложил присесть и, обойдя кровать, уселся. Даже не удосужился приподнять одеяло и простынь. Сергей, немного постояв, сел рядом.
А дальше этот тип понёс полнейшую муть. Будто порвавший Исаева ягуар – оборотень. Шаман местного индейского племени. Поскольку Сергей выжил, то скоро тоже станет одним из них. Оборотнем.
Сергей скривился, словно от зубной боли. Дурацкая шутка? Наткнулся на взгляд главврача. Тот совершенно серьёзен. Сердце быстро заколотилось. Блин, похоже, Альберт сумасшедший. Ещё этого не хватало. Вот влип. На лбу выступила холодная испарина. А что же Ева? Взглянул на девушку. Она что, ничего не понимает, что несёт Коженевский? Или заодно с главврачом? Они все сумасшедшие!
Альберт грустно улыбнулся и предложил доказать.
– Какие, на хрен, доказательства? – взвился Исаев.
И замолк. А почему, собственно, нет? Пусть попробуют, а мы посмеёмся.
– Ну давай. Удиви.
Лёгкая улыбка вновь коснулась тонких губ главврача. Обратился к до сих пор молчавшей Еве:
– Покажи ему.
– Почему не ты? – вздёрнула подбородок та.
Похоже, идея с доказательствами девчонке не понравилась. Ну-ну. Посмотрим.
– С каких это пор мы такие стеснительные? – хмыкнул Коженевский. – Тебя ему будет приятнее видеть в голом виде. Прости за тавтологию. Давай. Покажи нашему гостю…
Дошло не сразу. Что значит «в голом виде»? Прежде чем Сергей успел что-либо сказать, Ева взглянула синими с лисьим разрезом глазами, подошла ближе и стала медленно расстёгивать платье.
– Нет-нет, не нужно, – попытался возразить Исаев.
Но его никто не думает слушать. Когда Ева расстегнула пуговицы, оказалось, что под платьем у неё ничего нет. Сергей сглотнул. Ещё бы! У него уже давно не было женщины. Платье медленно падает на пол. Миг. Рыжая красавица резко переворачивается в воздухе. Он даже не разобрал, сальто это или что-то ещё. И тут стало не до аппетитных женских форм. Сергея янтарными глазами буравит палевая волчица. Зверюга облизнулась и, пройдя немного, встала около Альберта, не сводя глаз с Исаева. Чувствовать себя бифштексом, оказывается, жутко неприятно. Покосился на Альберта. Тот лишь улыбается. Погладил волчицу по голове.
– Достаточно, Эвся.
Миг. Едва заметный кульбит. Перед офигевшим Сергеем снова красивая, рыжеволосая молодая женщина. Лишь синие глаза лихорадочно блестят. Ева развернулась, подошла к брошенному на пол платью, медленно подняла и, не сводя с Исаева откровенного взгляда, оделась.
Повисло долгое молчание.
– Что скажешь?
Наткнулся на пронзительный взгляд Альберта, но промолчал. В горле пересохло. Голова пустая, мыслей ноль. Всё-таки древнее японское искусство помогает сохранить психику в порядке.
– О чём думаешь?
Вновь лёгкий холодок в районе лба. Странно. Откуда он тут? Сквозняков нет. Прокашлялся.
– Ни о чём.
– Разве такое возможно? Человек не может не думать.
Он вяло пожал плечами.
– Не может. Но я много лет занимаюсь спецпрактиками дзэн для остановки мыслей. Хорошо помогает в таких ситуациях и для мозга полезно.
Коженевский вопросительно взглянул на Еву. Та лишь пожала плечами:
– Что-то такое слышала.
Альберт снова посмотрел на Сергея:
– У тебя хорошо прошла первая фаза. Но это не всё. Завтра начинается полнолуние. У тебя наступит кризис. После этого ты станешь одним из нас. Эта ночь у тебя последняя. Завтрашней тебе будет… очень плохо.
Сердце сжала невидимая ледяная лапа. Глядя в каменный пол, Сергей тихо проговорил:
– Не хочу.
Коженевский положил руку на плечо:
– Знаю, брат. Увы, не мы это выбираем.
Убрал руку.
– Надо тебе всё рассказать. Я бы попросил Еву…
– Я согласна, – кокетливо воскликнула та.
Сергей взглянул на огневолосую красавицу-чудовище и поёжился.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул главврач, – но боюсь, она тебя изнасилует. После обращения у нас значительно повышается либидо. Придётся рассказывать мне. Эвся, будь добра, подожди у себя.
Ева недовольно поджала губки и вышла, послав от двери полный желания взгляд.
Альберт вошёл в темноту уютно обставленной спальни двухкомнатного блока. Шею тут же обвили тонкие руки. В губы впились горячие, влажные женские губы.
– Подожди, – с усилием отстранил девушку.
– Не издевайся, – простонала Эвся, – я чуть не свихнулась без тебя.
Спорить бесполезно, притянул её к себе, взял на руки…
– Странно всё это, – проговорил Альберт спустя достаточно долгое время, теребя рыжие волнистые волосы.
Оба немного утомились от любовного танца.
– Что странно, милый?
Эвся медленно выводит пальцами ему на груди только ей понятные узоры.
– Для меня не секрет ваши мысли. Я легко могу их прочесть, когда захочу. С ним этот номер не прошёл.
– Он же объяснил, у него нет мыслей…
– Похоже, он тебе нравится, – изобразил ревность Альберт.
– Что ты, Алик? Я только тебя люблю.
Это фамильярное «Алик» уже давно не коробит, но так его называть позволено в стае только Еве. Сам же часто зовёт её на польский манер – Эвся.
Ева сильнее прижалась упругим, горячим телом. Горячим в буквальном смысле. Температура тела оборотней не бывает ниже тридцати восьми.
– У каждого из нас есть какая-нибудь способность. А какая у него?
– Со временем узнаем, дорогой. Не торопись, – голос сонный.
Через минуту Эвся сладко спала. Рыжие волосы рассыпались по груди Альберта. А вот к главе клана оборотней Москвы, или как он любит себя называть, вожаку стаи, сон приходить не спешит. Не мигая, Альберт уставился в потолок. В голове пульсируют два вопроса. Как? Почему? Вся власть в стае держится не столько на силе, сколько на его способности читать мысли, предугадывать действия человека или оборотня. Все это знают и боятся. За четыреста лет не меньше десятка раз его пытались убить оборотни. Альберт сканирует мысли и чувства противника, иногда ощущает даже нервные импульсы в теле врага. Поэтому наперёд знает, что замышляет противник, какая будет атака. Это помогло стать вожаком. В поединке он убил предшественника, оборотня куда более сильного и опытного. Трижды пытались сместить его. Последний раз тридцать лет назад. Молодой и нахальный щенок решил занять место вожака. Он убил щенка. До дуэли. Из-за этого инцидента Коженевского едва не растерзали свои. Ибо это уже не дуэль. Убийство. Тогда с помощью Евы удалось вывернуться. Теперь в воздухе витает непонятная угроза. Скрытая и от того страшная. Не смог прочесть мысли мальчишки. Ну не может человек не думать так долго. Не может! Какая-то мысль обязана проскочить.
Попытался перехватить мысли Исаева. Ничего. Хотя сейчас Альберт его не видит. Такое почти всегда удаётся с людьми, а вот с оборотнями… Чтобы читать мысли вервольфа, его нужно видеть. Попробовал снова. Две эмоциональные вспышки – «не хочу!», «ненавижу!». Вожак удовлетворённо улыбнулся. Есть! Получилось!
Позднее снова попытался просканировать новичка. Тот осмысливает полученную информацию. Отлично!…
Когда у ещё молодого оборотня выявили этот дар, он пробовал читать мысли, не видя собеседника. С людьми удавалось почти всегда. С оборотнями – значительно реже. Долгие тренировки позволили постепенно усовершенствовать навык, но слишком медленно. Тогда он носил другое имя, и вот уже больше сотни лет пытается его забыть…
Вожак обязан поговорить с будущим собратом. Парень шокирован, отстранён. Сообразив, что классификация его сейчас вряд ли занимает, Альберт сначала рассказал, как становятся оборотнем. Дальше – о физиологии и, уже в конце – о классификации.
В сельве Исаева атаковал оборотень. Но мальчишка смог убить такого с ильного вервольфа. Офигеть можно! Как?
О шамане местного племени известно мало. Он был высшим, и у парня есть шанс стать высшим вервольфом. В подземелье замаскированы видеокамеры с микрофоном. Раньше их не использовали, а теперь понаблюдаем. Скоро начнётся структурная перестройка организма. Если изменения продлятся две недели, Сергей станет низшим. Но это вряд ли. Он заразился от истинного, а среди истинных низших нет. Если три недели, станет обычным вервольфом. А вот если, не приведи Создатель, четыре, у парня все шансы стать высшим. Тогда у Коженевского появится ещё один конкурент в борьбе за власть.
Из десяти оборотней в пансионате высших четверо, включая вожака. Остальным до высшего не добраться.
В просторной камере подземелья бушует смерч по имени Сергей Исаев. Перевернул всё вверх дном. Барабанит в дверь, требует, чтоб выпустили. В конце концов, силы иссякли. Он сполз по двери на пол и застыл, тупо глядя перед собой.
Прошло около часа. Сергей пошевелился. В голову закрадываются бессвязные вялые мыслишки. Вновь знакомый холодок в районе лба. Быстро прервал поток мыслей и сосредоточился на ощущениях.
Подошёл к кровати, поднял с пола матрас с простынёй и бросил на постель. Небрежно расправил. Сверху кинул одеяло, что тоже валялось на полу. Факелы на стенах затрещали сильнее.