Авенир
На лице Вавилы появилась снисходительная улыбка.
– К чему это? Хочешь сказать, что теряешь «квалификацию»? Перестаешь видеть людей, с которыми общаешься?
– Нет, хочу сказать, что я начинаю прозябать в этом институте и в этом коллективе.
– Ты намерен уволиться? А как же экспедиция?
– Не переживай, я представлю полный отчет о проделанной работе. Мне претит подставлять экипаж. К тому же я сам заинтересован в результатах.
– Но астрофизика – это смысл твоей жизни… Быть может, стоит поменять отдел или, на крайний случай, институт? В ИФК тебя примут с распростертыми объятиями.
– Я еще не думал об этом. Давай для начала вернемся на Землю.
– С этим как раз проблемы. Только что командир сообщил, что у нас неполадки с гидроусилителем первого штурвала, необходимо приобрести новый, чем мы сейчас и займемся. Пойдём.
Радим без промедления поднялся, нацепил на ухо гарнитуру и закинул за спину рюкзак; Светлов последовал за ним, однако, проходя мимо столика, занятого девушками, вдруг замедлил, слащаво улыбнулся и картинно козырнул:
– Сударыни!..
***
Юноши направились к техническому сектору, находившемуся на другом конце гигантской станции. Им предстояло пересечь на турболифте несколько уровней и проехаться на поезде в мини-метро.
Когда космолетчики наряду с остальными жителями станции ожидали лифт, на площадке послышались многочисленные шаги. Народ оживился и начал расступаться. Наперерез экспедиционерам вышла дюжина человек, одетых в дорогие, преимущественно темные одежды, с ними была охрана в черно-красной форме и один двухметровой высоты андроид. Группа вела себя сдержанно и изредка приветствовали народ слабым кивком головы и скупыми улыбками.
– Свита Ее Величества! – произнес кто-то в толпе.
Лицезрея необычные наряды подданных, быстро ступающих по лифтовой площадке, летчики не смогли удержаться от снисходительных усмешек – физикам казалось, здесь царила чрезмерная напыщенность, граничащая с сибаритством. Такая мода была им чужда и казалась верхом непрактичности. Но когда Радим увидел среди свиты невысокую, хрупкую женщину с несколько отрешенным взглядом, его саркастический настрой мгновенно испарился. Это была императрица.
При виде владычицы жители станции склонили головы. Она же, немного замедлив шаг, посмотрела на них не властно, не снисходительно, скорее, взгляд ее выражал материнскую заботу о своем народе, словно о подрастающем ребенке. Сразу стало ясно – эта женщина не испытывала жажду власти и не страдала алчностью, возможно, она воспринимала свое правление как огромный долг, предписанный ходом истории. Она была притягательна, но вместе с тем в натуре ее чувствовался некий стержень, свойственный людям расчетливым и прагматичным. Такие, как она, способны «с улыбкой рушить города», как говорил отец астрофизика.
Пилоты, не помышляя даже склонить головы, с любопытством смотрели поверх толпы на императрицу, облаченную в бархатное платье сливового цвета. Несмотря на то, что, по словам Осокина, ей было сорок два года, выглядела она лет на десять моложе, впрочем, в XXV веке удивить этим кого-либо было трудно: во-первых, продолжительность жизни увеличилась в среднем до ста пятидесяти лет; во-вторых, новейшие биотехнологии позволяли существенно замедлить течение биологических часов человека.
Наряд королевы, сшитый в Викторианском стиле, был закрытым – даже шею Деи Радау скрывала высокая горловина из гофрированной ткани. На голове вместо короны виднелась причудливая стальная заколка, охватывающая голову от висков к затылку, где аккуратно были собраны каштановые волосы.
Радим осторожно задел Вавилу локтем:
– Я «видел» ее в кафе!
– Ты хочешь сказать, что императрица сидела по соседству в рядовой «забегаловке»? – удивился Светлов.
– Нет, она пришла ко мне в видении…
Уловив на себе взгляд Радау – особы с королевской статью,– Радим умолк. Ее зеленые глаза смотрели на него, проникая куда-то в мысли, в душу; своим взором она словно ставила на все печать. Казалось, Дея видела каждого человека насквозь, в том числе и Радима с его мыслями и чаяниями. Возможно, так оно и было, ведь императрица принадлежала к Обители Высших, а туда был доступ только сословию людей со сверхспособностями.
Почувствовав холодок, бродящий по затылку, юноша покачнулся и сделал шаг назад. Вавила с недоумением взглянул на друга.
– Ты чего?
– Она пытается прочесть мои мысли, я чувствую это.
– А зачем ей понадобилось чита…
Вавила прервал речь, когда увидел, как Дея, удаляющаяся с площадки, шепотом отдает какой-то приказ мужчине из своей свиты. Седовласый незнакомец с бородкой а-ля идальго повернул голову в сторону космолетчиков и следом кивнул императрице в знак согласия.
Настороженный Светлов обратился к другу:
– На нас обратили внимание. Думаю, по станции лучше не шататься впустую. Купим все необходимое – и сразу на борт.
– Мы ничего не нарушили, – хладнокровно заметил Азаров, – но в данном случае я с тобой согласен.
Тем временем прибыл турболифт; жители станции не спеша потянулись внутрь кабины, и спецы последовали за ними.
***
Однако в техносекторе летчики сильно задержались – они с трудом отыскали подходящую модель гидроусилителя штурвала, консультировались с сервисной службой, дополнительно приобрели несколько необходимых запчастей, после чего поспешили в другой сектор станции для пополнения запасов провианта. На обратном пути Радим долго молчал, погрузившись в размышления под глухой, успокаивающий гул поезда мини-метро, его глаза отрешенно смотрели на мелькающую за окном смазанную картинку.
Вавила нарушил молчание:
– Дружище, м-м… меня тут посетила одна мысль, – он поскреб скулу, театрально закатив глаза, при этом лицо его приобрело несколько комичный вид. – Если учесть специфику имперской Обители, помешанной на сверхспособностях, то твоя персона вполне могла их заинтересовать. Я не сомневаюсь, что Радау легко выделила тебя из толпы…
– О чем это ты?
– О твоей интуиции и способности предвидеть, что не раз помогли нам в экспедиции избежать опасности.
– В Обители своих интуитов полно, и все они куда сильнее меня. Зачем я им?
– Интерес со стороны Радау – это повод для тебя задуматься. Быть может, ты недооцениваешь свой талант?
– Мне весьма не понравилась эта встреча у лифта, – не в тему ответил Азаров, – командиру лучше ни о чём не сообщать. К тому же ты сам высказался, что лучше на станции не задерживаться. И вообще, давай закроем эту тему.
Поезд начал замедляться, приближаясь к очередной станции. Радим, прихватив пару коробок с запчастями, направился к двери вагона.
– Зачем так рефлексировать? – проворчал под нос Светлов, взвалил на плечо короб с гидроусилителем и пошел за Азаровым.
Пилоты покинули метро и направились к очередной лифтовой площадке. К удивлению физиков она оказалась совершенно пуста, что было не свойственно центральным уровням станции, всегда многолюдным.
Скоростной подъемник понес спецов на тридцать уровней вверх. Структура станции была довольно сложной: космическое поселение делилось по секторам, а те, в свою очередь, по уровням или, говоря проще, этажам и затем уже номерам холлов. Однако бортовые компьютеры империи оказывали помощь в навигации, что существенно упрощало жизнь гостям станции и позволяло экономить время.
Неожиданно лифт слегка вздрогнул и остановился раньше нужного этажа. Тренькнула электронная панель. Дверь раскрылась, и физики увидели перед собой трех рослых мужчин в военных формах серого цвета. Человека, что находился в центре, отличали погоны старшего лейтенанта, другие двое были солдатами. В набедренном чехле каждого виднелся бластер-парализатор, у виска – гарнитура связи. Троица с внушительными габаритами и не менее внушительными лицами пристально смотрела на экспедиционеров, не думая шевелиться.
Воцарилась напряженная тишина.
– Мы – вверх, – наконец вымолвил Вавила.
– Мы знаем, – последовал ответ. Стоящий в центре детина уставился на Радима. – Вы со «Звездной галеры»? С вами хотят переговорить. Просим следовать за нами.
Азаров лишь приподнял бровь, выражая недоумение.
– Вам не причинят вреда, – сказал старлей. – Следуйте за нами.
– Тогда зачем вам бластеры? И зачем прислали вас, военных?– резонно спросил астрофизик.
– Ваш друг может быть свободен, а Вы, пожалуйста, следуйте за на нами, – словно мантру твердил одно и тоже военный.
Пилоты переглянулись, Светлов медленно шагнул в сторону, облокотился о стену рядом с панелью управления турболифтом, сложив руки на груди и создавая видимость заинтересованности собственными ботинками.
– У нас временное разрешение на пребывание на станции истекает через час, – упирался Азаров, – и вообще, у меня нет никакого желания переговаривать с кем бы то ни было.
– О временном разрешении можете не беспокоиться.
– Оставьте меня!..
– Извините, но вы вынуждаете нас…
Военные шагнули к лифту, потянув руки к парализаторам; пилоты попятились, и в следующую секунду Вавила с воплем «Ловите!» швырнул чем-то в военных и ударил по сенсорной панели подъемника ладонью. Офицер и военные от неожиданности пригнулись, предмет с грохотом ударился за их спинами о стену и звучно упал. Гидравлическая дверь скользнула перед носом старлея, офицер дернулся вперед, и защемил дверью руку, в которой был бластер. Радим перехватил его кисть и попытался выбить парализатор, в кровь разбивая костяшки противника. Сработала автоматика, лифт снова начал открываться. Послышались возгласы, писк парализаторов, возня. Пока затворка лифта пару раз ходила из стороны в сторону, Светлов успел обменяться смачными оплеухами и тумаками с солдатами, обрушить на их головы запчасти из коробки и послать по матери, а Азаров свалил двухметрового старлея его же парализатором.
Наконец, дверь закрылась, перекрыв дорогу уже шатающимся, изрядно помятым служивым. Подъемник понесся вверх. Оставшись ни с чем, солдат помассивнее с разбитым лицом принялся что-то кричать в ус микрофона у виска, в то время как его более жилистый сослуживец пытался привести в чувство офицера, однако старлей оставался неподвижно лежать на полу в раскинутой позе и ни на что не реагировал после выстрела парализатора.
В небольшой комнате у экрана покачнулась фигура немолодого, но статного мужчины, сопровождавшего ранее императрицу. Он молча наблюдал сцену на лифтовой площадке, транслируемую системой слежения. Со стороны мордобой приобретал оттенок дурной комедийности и выглядел нелепо. Когда военные потерпели поражение, а гости станции скрылись, подданный Ее Величества хладнокровно пробасил «клоуны!» и обратился к находящемуся поблизости начальнику Службы охраны:
– Мне необходимо выполнить приказ императрицы.
– Вот что. Наши гости явно не дипломаты, – заметил начальник, – значит, будем действовать иными методами.
– Того, что «отключил» старлея, нужно взять быстро, только не калечить.
– Получите вы своего юнца, генерал, не беспокойтесь…
Спецы с трудом перевели дыхание, пока подъемник скользил вверх. Вавила осмотрел короб с гидроусилителем – тот не пострадал, – после чего многозначительно уставился на друга с подбитой скулой. Азаров с любопытством рассматривал свой трофей – присвоенный парализатор. Их взгляды встретились.
– Только не говори мне, что ты это предвидел, – с долей язвительности подметил радиоэлектронщик, – поэтому и закрыл тему Обители, пока мы были в метро.
– Да, я предчувствовал плохое, но не мог понять, что именно может случиться. Так, только размытые образы, размазанные движения, – признался друг. – Мне кажется, нам теперь не стоит идти за провиантом, лучше максимально быстро вернуться на «Галеру». Нас не оставят в покое.
– Но если мы вернемся на борт без еды, нам придется как-то это объяснить командиру, и вот тогда он наверняка узнает что произошло.
– Боюсь, это уже неизбежно. Нам не пройти биометрический контроль, если только он тут есть для отбывающих… – юноша выдержал паузу, спрятал парализатор за пояс. – И мы потеряли некоторые запчасти.
– Не беда, гидроусилитель у нас…
– Кстати, чем это ты швырнул в военных, выиграв время?
– Гайкой номер 15, – расплылся в улыбке Вавила. – У меня была пара штук в кармане. Не забывай: я бортинженер!
Русоголовый, взлохмаченный Светлов деловито положил руки на пояс, сияя от осознания собственной сообразительности, и только теперь почувствовал, как сильно ныло правое плечо после драки. Однако он торжествовал.
В шахте лифта раздался утробный вздох – лифт остановился, раскрыв своё нутро. Спецы настороженно посмотрели по сторонам, но никого не обнаружили. Прихватив оставшееся добро, приобретённое в техносекторе, они направились за провиантом, но не успели пройти ста метров, как начались новые проблемы: сначала замкнулась дверь впереди по коридору, затем отключился свет. Гости станции пошли в обратном направлении, опасаясь столкнуться с военными в очередной раз, и спешно свернули в другой коридор (возвращаться к лифтам было бы глупо), после чего оказались на площадке, где работало только слабое аварийное освещение. Мигающий желтый свет выхватывал из темноты какие-то контейнеры и бобины с кабелем. Других людей поблизости не было.
– Так, и куда же нам теперь идти? – раздраженно произнес нервничающий Светлов. – Назад нельзя, вперёд дорога закрыта…
Радим осмотрелся в мигающей желтыми вспышками темноте.
– Кажется, здесь нет системы слежения, зато есть дверь аварийного выхода на лестницу. Надо попытаться ее открыть.
Юноша толкнул всем корпусом железную дверь на петлях, затем снова и снова, но безрезультатно.
– Слушай, Азаров, мы теряем время. Они не настолько глупы…
– Что ты предлагаешь?
– Вернуться к лифту и попробовать…
Речь радиоэлектронщика прервали едва уловимые звуки где-то за стеной. Казалось, где-то «танцевал» гибкий металл. Что-то тихо скрипнуло, на секунду послышался шорох. Спецы отступили к коридору, Радим извлек парализатор.
В следующую секунду в воздухе что-то чиркнуло, и Азаров тут же с криком схватился за шею. Он пошатнулся и облокотился о стену в попытке удержаться на ногах; из руки летчика выпал бластер. Вавила поспешил другу на помощь и подхватил его. Он задавал обмякшему астрофизику какие-то вопросы, но тот не отвечал. В глазах у Азарова потемнело; юноша почувствовал, как колющее онемение стремительно разливается от шеи к голове и к мышцам спины. Тело словно стало ватным, ноги обессилено подкашивались.
– Азаров, ты меня слышишь?
Светлов заметил, как Радим прижимает к шее кисть, и насильно отвел его руку в сторону. В шее сидела игла с капсулой, уже пустой.
– Какого черта?! – вспыхнул радиоэлектронщик.
Он оглянулся по сторонам в поиске места, откуда мог произойти выстрел. Капсулу «выплюнули» с противоположной от входа на площадку стороны, однако там никого не было видно. Подозрение вызывала только сетка вентиляционной шахты, встроенная в стену.
– Мерзавцы!.. – процедил сквозь зубы бортинженер.
За решеткой послышалось шевеление, и уже через несколько секунд до слуха Вавилы донеслись отдаленные шаги и легкое бряцание металла. Он схватил выроненный вторым пилотом парализатор.
– Радим, это по наши души. Надо уходить.
Азаров, на груди которого красным мерцал светодиод критического состояния, зафиксированного интеллектуальной системой космокостюма, с помощью друга встал на ноги, выдернул из шеи капсулу, с отвращением осмотрел ее помутневшим взглядом и отбросил, после чего с трудом произнес:
– Свяжись с «Галерой»!.. Радуновский поможет выбра…
Азаров потерял равновесие и упал на колено. В помещение тут же ввалилась толпа вооруженных людей, восемь человек, и на этот раз помимо парализаторов у них было оружие посерьезней. Следом на площадке появился уже знакомый экспедиционерам седовласый человек с бородкой а-ля идальго, сопровождавший ранее монархиню. На нем был черный камзол с золотой незамысловатой вышивкой на обшлагах, черные брюки с золотыми лампасами и лакированные ботинки; за спиной виднелся короткий черный плащ, ниспадающий с внушительных размеров золотистого металлического наплечника, который формой больше походил на полый изогнутый трехгранник, нежели на эполет. В импульсном свете площадки Светлов приметил у него кобуру, частично скрытую под плащом, и жучок связи в ухе.
Военные обступили пилотов.
– А-а… Группа захвата «Комоды»!.. – сыронизировал Вавила, не выпуская из рук парализатор, который, впрочем, уже ничем ему помочь не мог.
– Сложить оружие! – велел подданный императрицы.
В следующее мгновение Радим рухнул без сознания. Бортинженер, понимая безысходность ситуации, опустил руку, и у него тут же отобрали парализатор.
– Вы можете быть свободны, молодой человек, – басовитым голосом сказал мужчина в черном, – можете также забрать ваш драгоценный короб с гидроусилителем. А вот ваш приятель пока останется у нас.
– Я не оставлю его, тем более, ему нужна медицинская помощь. Полагаю, это по вашему приказу ему вкололи какую-то отраву. Вы устроили тут полный произвол и ответите за это!
– Интересно, в каком суде, ведь юридически мы не существуем. ООН империю не признает, – с улыбкой парировал мужчина, но глубокая межбровная морщина выдавала в нем постоянное внутреннее напряжение.
– Значит, будете отвечать как группа бандитов, тем более, вы так и поступаете.
– Юноша, вы вместе с экипажем рискуете не долететь до дома… Вам делает честь ответственное отношение к другу и чувство братского плеча, но сейчас, если не хотите осложнить ситуацию, лучше перейдите на борт вашего корабля…
Г
лава
3
Несколько раз Радим просыпался и снова проваливался в сон. Его мучили галлюцинации, переплетающиеся с реальными голосами, доносящимися до слуха. В глазах стоял туман; тело словно горело из-за высокой температуры; периодически немел затылок.
Когда над лицом астрофизика в очередной раз проскользнул сканер, уронив в глаза полоску приводящего света, Азаров проснулся и расслышал эмоционально накаленный диалог:
– Мы никогда не оставим своего сослуживца! Азаров – член экипажа! – звучал голос Хмурого. – А вам придется ответить за содеянное! Вы напали на гражданина другого государства!
– Не стоит горячиться, молодой человек, – ответил знакомый астрофизику мягкий бас. – Никому не нужен международный скандал, но мы можем его устроить по факту вашего здесь нахождения. Летчики Северной Федерации на станции империи – это угроза национальной безопасности.
– О чем Вы?! – возмутился командир. – Мы исследователи и были вынуждены остановиться у вас, потому что у «Галеры» почти не осталось топлива в двигателях. Нам необходимо добраться до Земли. Никто не собирался шпионить за вами.
– Однако вы, командир, еще и военный, – напомнил низкий голос. – Докажите свою непричастность к разведслужбе!
– Ну вот что, советник: у вас полно интуитов на станции, пусть они и доказывают!..
Азаров слышал, как Пётр развернулся и быстро вышел из палаты, и после этого снова погрузился в беспокойный сон.
Наутро космолетчик очнулся, почувствовав нежное прикосновение, – что-то влажное и мягкое скользило по его щекам и шее, оставляя освежающий аромат мяты. Летчик глубоко вздохнул, улавливая знакомый запах, и открыл глаза. Перед взором его поплыли темные и светлые пятна, но вскоре картинка прояснилась, и пилот увидел Дею Радау. Физик оторопел: сидя рядом с его кроватью, императрица, как ни в чем не бывало, умывала Азарова влажными салфетками и делала это без капли неприязни или чванливости. Очередная встреча с женщиной-интуитом заставила юношу внутренне напрячься.
Увидев, что пилот проснулся, императрица едва заметно улыбнулась и поприветствовала, назвав гостя по имени. Астрофизик в растерянности приподнялся на локоть и осмотрелся – в палате никого более не было. Он поставил глаза на женщину.
– Вы? Здесь?..
– Не удивляйся, – ответила она. – Это мой долг – позаботиться о твоем выздоровлении, потому что в случившемся есть и моя вина.
Радим коснулся лба в попытке осмыслить происходящее и только теперь заметил, что раздет до трусов.
– Что со мной было?
– Я велела генералу задержать тебя для разговора, если только ты не будешь против, но под его давлением Служба охраны станции изрядно переусердствовала.
Радим усмехнулся:
– Своеобразно у вас проявляется гостеприимство!
– Я приношу свои извинения в связи с этим инцидентом, – искренне произнесла женщина. – Тем более, как мне объяснили врачи, у тебя случилась резкая реакция на введенный препарат. Ты почти сутки был невменяем, мучился из-за высокой температуры и галлюцинаций… Виновные понесут ответственность, уверяю тебя.
Слушая объяснения Радау, юноша восстанавливал в памяти ход событий; он вспомнил о друзьях, о покинутой им «Галере», о том, как Светлов накануне метался по площадке, пытаясь что-то предпринять.
– Однако несколько странно, что у вас генералы занимаются столь мелкими делами как задержание пришлого пилота, если только меня не сочли шпионом, – заметил Азаров.
– Видишь ли, он еще и мой советник…
– Тогда вдвойне странно.
На лице женщины появилась улыбка, скрывавшая за собой, однако, желание разрядить ситуацию и удержать беседу в позитивном русле, улыбка снисходительности. Императрица нажала кнопку на браслете-комлинке и отдала приказ:
– Передайте советнику, что я жду его в медицинском секторе.
На том конце что-то бодро ответили, и через пару минут в комнату вошел уже ранее примеченный Азаровым осанистый мужчина в черной форме со спущенным с правого плеча коротким плащом.
Бросив холодный взгляд в сторону раздетого летчика, советник слегка поклонился монархине.
– Ваше Величество?..
– Знакомьтесь: это генерал-майор космических войск и мой советник по внутренним делам Обители Себастьян Оттер, – представила астрофизику своего подданного Дея. – Он отвечает за безопасность ближнего космоса как военный и помогает мне поддерживать эффективную работу Обители как советник, – императрица встала и начала медленно обходить кровать пилота. – Не буду скрывать: когда я увидела тебя, Радим, у меня возникло большое желание переговорить с тобой по весьма серьезному вопросу. Я обратилась к советнику с просьбой задержать тебя на нашей станции. Однако мне и в голову не могло прийти, что под его влиянием Служба охраны сделает это с таким рвением…
– Ваше Величество, – вмешался советник, – совершенно очевидно, что в отношении этих молодцев иначе поступить было невозможно…
Императрица красноречиво взглянула на Оттера, заставив его тем самым умолкнуть, и жестко произнесла:
– Нашего гостя можно было бы задержать более цивилизованным способом.
Советник склонил голову.
– Боюсь, что нет…
Потеряв терпение, астрофизик прервал их спор:
– Быть может, вы мне наконец объясните что происходит? Зачем я понадобился вам?
Дея взглянула пилоту в глаза, и летчик снова почувствовал странную пронизывающую его мозг силу.
– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос.
Несколько секунд Радим в полной тишине осмысливал услышанное, но потом лишь раздраженно бросил:
– Кажется, здесь все бредят!
Он встал и пошатывающейся походкой направился к полке, где лежал его летный костюм. От слабости у Азарова кружилась голова, в ушах периодически возникал противный звон.
– Где мой экипаж?
– Твои друзья решили дождаться, пока ты поправишься, – сообщил советник. – Мы предложили им комфортабельные номера, где летчики могли бы жить, но они, проявив недоверие, отказались и предпочли ждать на борту «Галеры».
Ничего не ответив, Азаров принялся натягивать на себя спецбелье, а затем и летный костюм. Дея смотрела на него, отмечая юношескую гибкость и стройность пилота, граничащую с подростковой худобой. На левом плече спеца виднелась небольшая татуировка – сложный остроконечный орнамент. Женщине импонировало все в этом молодом человеке: движения, телосложение, точеные черты лица, спокойный взгляд серо-голубых глаз, высокий лоб, густой темно-русый волос.
– Твой командир Радуновский сказал, что на борту ты необходим, потому что выполняешь обязанности второго пилота, что в свои тридцать лет ты весьма преуспел в области астрофизики, в навигационном деле и в системном администрировании, поэтому и стал одним из членов экспедиции, – задумчиво произнесла женщина. – Это так?
Юноша на секунду замер. Он понял, что монархиня была хорошо осведомлена. Возможно, Радау уже знала весь экипаж по именам, знала обязанности каждого и также была в курсе того, с какой целью и куда летел «Рубин». И вовсе не беспечность Радуновского могла послужить тому виной, Пётр ни при каких обстоятельствах не стал бы предоставлять императрице всю информацию. Правительница сама могла узнать все, используя свои сверхспособности.