Авенир

Собравшись с мыслями, Радим застегнул увесистый ремень и обернулся к императрице.

– Радуновский не мог этого сказать. Прошу больше не зондировать почву.

Оттер усмехнулся, сложив руки на груди.

– Он постоянно дерзит, Ваше Величество…

Радау жестом попросила советника замолчать и обратилась к космолетчику:

– Радим! Я прошу тебя задержаться в империи на некоторое время. Это очень важно для меня.

– Извините, но меня ждет экипаж. Я должен идти.

Юноша накинул на плечо рюкзак и собрался было удалиться, однако рослый советник преградил ему путь.

– Не вежливо отказывать императрице в такой просьбе. Или, быть может, ты слишком труслив, чтобы остаться?

Азаров вплотную приблизился к Оттеру, голос его оставался спокойным:

– Послушайте, советник! Я не знаю, что за порядки царят в вашей империи, и не знаю, что вообще здесь творится, но уверяю вас – у меня сейчас задача одна: скорее вернуться домой, на Землю. И именно это я намерен сделать…

Внезапно все ощутили мощный толчок, выбивающий из-под ног пол. Потеряв равновесие, Радим поскользнулся и упал. Советник успел подхватить находящуюся поблизости Радау под локоть, однако не удержал ее – императрица споткнулась о длинный подол дорогого платья и оказалась на коленях. С полок по инерции посыпались постельное белье и коробки с медикаментами. Себастьян поспешил прикрыть женщину своей спиной и тут же получил сильный удар коробом в плечо.

В воздухе разлился отдаленный вой сирены, кто-то закричал, выдавая панику. С рокотом и лязгом по секторам поселения пронесся звук ломающихся где-то конструкций, и его отголосок несколько раз пересек пространство. Новым аккордом прозвучал стон коверкающегося металла и звон отлетающих заклепок обшивки. Искусственное гравитационное поле на борту начало испытывать небольшие колебания, вызывая у людей неприятное ощущения.

Через несколько секунд тряска заметно ослабла. Оттер с трудом выпрямился и помог монархине встать. Лицо его было искажено от боли. Следом, потирая шею, поднялся юноша. Он осмотрелся, отмечая, что аппаратура и мебель оказались предусмотрительно закреплены на местах.

– Что это?

Императрица взглянула в сторону иллюминатора.

– Это часть нашего существования. Мы находимся в космосе, поэтому нам часто приходится сталкиваться с потоками метеороидов и осколками. Экранирующее поле и лазерные пушки в некоторой степени обеспечивают защиту от космических тел, но в случаях, когда плотность метеороидного потока высока, происходят такого рода вещи. Поэтому у нас круглосуточно дежурит ремонтная группа из дроидов и техников. Они выходят в открытый космос и восстанавливают обшивку станции. В прошлом месяце в момент такого удара погибла дюжина человек, два десятка попали в медсектор. Мы потеряли значительный запас воздуха.

Радим подошел к иллюминатору и всмотрелся в бездонный сумрак космоса. В безвоздушном пространстве сверкающей россыпью прокатились многочисленные вспышки, и тогда в их свете юноша увидел хаотично несущиеся на станцию осколки космических тел. Они налетали один за другим на защитное поле, вызывая тем самым его всплески и кратковременное свечение, после чего разрушались. Однако часть космических странников стремительно преодолевали защитный экран, и тогда по ним принимались строчить фотонные пушки. Пространство вокруг космического поселения напоминало поле боя. По корпусу станции то и дело бродила мелкая дробь, в помещении дрожал свет.

В груди Азарова что-то сжалось. Он вдруг почувствовал уязвимость и императрицы и самой империи. Какой бы властью ни обладала эта женщина, сколь бы стойким ни был ее характер, перед силами космоса она и ее народ были беспомощны. Юноша обернулся и молча наблюдал, как Дея уговаривала мучающегося от боли Оттера показаться врачу, но тот наотрез отказывался, аргументируя это несерьезностью ушиба. В общении их чувствовались долгие отношения, невероятно укрепившиеся с годами. Себастьян мог позволить себе неформальное общение с правительницей с глазу на глаз или в тесном кругу; более того, он считал себя в праве наставлять ее, подобно отцу, и Радау выслушивала его, очевидно, не всегда соглашаясь с услышанным.

Послышался писк коммуникатора. Оттер сообщил по каналу связи, что «Астра в норме», вероятно, дав таким образом отбой Службе охраны Ее Величества. Между тем поток метеороидов начал истощаться, звук тревоги стих. Из настенных динамиков донесся голос, сообщивший о полученных повреждениях и о введении ограничений перемещения жителей по территории станции. Итог походил на разрушения после атаки вражеской эскадрильи. Пилот встретился с Радау взглядом. Удивительно, но в ее глазах не было страха, в ней не было суетности, чувствовались лишь досада и усталость. Физик начал колебаться, размышляя над просьбой императрицы задержаться здесь. Почувствовав это, Дея оставила советника и подошла к летчику.

– Радим, ты сможешь нам помочь, хотя и не подозреваешь об этом, – тихо произнесла она. – Мы ни коим образом не собираемся отрезать тебя от друзей, ты увидишься с ними и вернешься домой, но я прошу от имени всей империи хотя бы выслушать меня! Радим подошел к иллюминатору и всмотрелся в бездонный сумрак космоса. В безвоздушном пространстве сверкающей россыпью прокатились многочисленные вспышки, и тогда в их свете юноша увидел хаотично несущиеся на станцию осколки космических тел. Они налетали один за другим на защитное поле, вызывая тем самым его всплески и кратковременное свечение, после чего разрушались. Однако часть космических странников стремительно преодолевала защитный экран, и тогда по ним принимались строчить фотонные пушки. Пространство вокруг космического поселения напоминало поле боя. По корпусу станции то и дело бродила мелкая дробь, в помещении дрожал свет.

В груди Азарова что-то сжалось. Он вдруг почувствовал уязвимость и императрицы, и самой империи. Какой бы властью ни обладала эта женщина, сколь бы стойким ни был ее характер, перед силами космоса она и ее народ были беспомощны. Юноша обернулся и молча наблюдал, как Дея уговаривала мучающегося от боли Оттера показаться врачу, но тот наотрез отказывался, аргументируя это несерьезностью ушиба. В общении их чувствовались долгие отношения, невероятно укрепившиеся с годами. Себастьян мог позволить себе неформальное общение с правительницей с глазу на глаз или в тесном кругу; более того, он считал себя в праве наставлять ее, подобно отцу, и Радау выслушивала его, очевидно, не всегда соглашаясь с услышанным.

Послышался писк коммуникатора. Оттер сообщил по каналу связи, что «Астра в норме», вероятно, дав таким образом отбой Службе охраны Ее Величества. Между тем поток метеороидов начал истощаться, звук тревоги стих. Из настенных динамиков донесся голос, сообщивший о полученных повреждениях и о введении ограничений перемещения жителей по территории станции. Итог походил на разрушения после атаки вражеской эскадрильи. Пилот встретился с Радау взглядом. Удивительно, но в ее глазах не было страха, в ней не было суетности, чувствовались лишь досада и усталость. Физик начал колебаться, размышляя над просьбой императрицы задержаться здесь. Почувствовав это, Дея оставила советника и подошла к летчику.

– Радим, ты сможешь нам помочь, хотя и не подозреваешь об этом, – тихо произнесла она. – Мы ни коим образом не собираемся отрезать тебя от друзей, ты увидишься с ними и вернешься домой, но я прошу от имени всей империи хотя бы выслушать меня!

***

Зеленая комната императрицы была просторной и уютной: набивные кресла и диваны, обитые зеленым сукном и выполненные в обтекаемых формах, гефидон из стали с круглой стеклянной столешницей, небольшие декоративные растения, встроенная техника, зеркала и обитый все той же тканью декор на стенах. В противоположной от иллюминатора стене располагался имитатор камина – ниша со стеклянным экраном, за которым дрожал «теплый» свет.

Очевидно, Зеленая комната была создана специально для приема высокопоставленных гостей, однако сейчас владычица принимала летчика без излишнего пафоса, по-домашнему.

Радим уже успел отметить, что империя, а прежде всего ее правящая элита, жили в достатке, хотя в то же время во всем здесь чувствовалась практичность и умеренность. Население станции в силу специфических условий проживания вынуждено было постоянно минимизировать энергозатраты, рационально тратить сырье, ввозимое извне, использовать световую энергию звезд и перерабатывать почти все отходы своей цивилизации. Таким образом гигантский космический дом имперцев превратился в почти замкнутую экосистему искусственного происхождения.

Дея предложила гостю сесть у «камина». Следом в комнате появилась прислуга – две женщины в черных одеждах принесли горячий кофе, фрукты и закуски, после чего молча поклонились и исчезли. Пилот был удивлен – он впервые в своей жизни увидел живую прислугу, а не андроидов, беспрекословно выполняющих приказы людей.

– Угощайся, – предложила монархиня, садясь в кресло напротив.

Только в эту минуту юноша обратил внимание на ее платье из атласной ткани бирюзового цвета, сшитое в стиле ампир и декорированное белой вышивкой. На шее играло отблесками маленькое изумрудное ожерелье, подчеркивающее такой же изумрудный цвет глаз Радау. В волосы была вплетена тонкая бирюзовая лента.

– Речь пойдет об имперском правлении, – начала она рассказ, протянув чашку отвлекшемуся на ее туалет пилоту, и когда тот принял ее, продолжила: – Исторически сложилось так, что жизнью империи управляют люди, обладающие необычными способностями. Но так было не всегда. Сначала все развивалось по классическому сценарию: Народная Республика Валео, президент, парламент… Однако через пятьдесят лет форма правления довольно резко сменилась на монархическую. Толчком тому послужил, с одной стороны, рост сепаратистских и анархических настроений на станции; с другой, авторитет и популярность главы государства – президента Давида Радау, моего деда. Волей народа его власть с каждым годом все более росла, в то время как у парламента и прочих законодательных органов оставалось все меньше рычагов для влияния, что делало соблюдение Конституции все более формальным. В итоге был проведен референдум, по результатам которого стало ясно: пришло время реорганизовывать само государство. Вскоре после всенародного голосования сменили Конституцию и форму правления на монархическую. Так Давид стал императором, а поселение превратилось в империю Валео.

Космолетчик скептически усмехнулся, отставив кофе.

– Вот так сразу станция с населением два миллиона превратилась в империю? Однако амбиции у Вашего деда были здоровые.

– Амбиции тут не причём, юноша. Мой дед счел возможным превратить республику в империю на фоне освоения нами ресурсов и земель открытых на тот момент планет и организации на них колоний, получивших определенную степень автономности. Вместе с тем необходимо было обеспечить стабильность государственности, не скатившись к диктатуре, поэтому Давид сохранил парламент и организовал Обитель Высших. Мой дед, обладающий невероятной интуицией и способностью к ясновидению, начал собирать вокруг себя людей с аналогичными психофизическими способностями и общими взглядами. Так, собрав два десятка человек, он организовал Обитель Высших, которая вот уже сто пятьдесят лет остается основным управляющим органом, вторым после монарха. Иерархически за ней идут парламент и еще ряд совещательных и законодательных органов. Возможно, тебе покажется все это невероятным, но за прошедшие два века общественное сознание настолько изменилось, что сейчас мало кто из моего народа мыслит иное существование. Монархия образовалась без войн и революций, и во главе ее стали интуиты…

– Не понимаю. Люди эмигрировали к другой галактике в поисках иной жизни, в стремлении стать свободными от давления государственной машины, как они полагали. Эти люди своими силами построили огромную станцию, организовали поселение, затем республику. И что в итоге? Они превратились в то, от чего бежали, даже хуже – в империю, в систему, где правит монарх, один человек. Они все превратились в его подданных. А между тем история учит нас, что все империи рано или поздно распадаются. И, кстати, для того, чтобы обуздать анархистов и прочих диссидентов, вовсе не обязательно реорганизовывать государство в империю. Такой шаг может только усилить недовольство в определённых кругах.

Дею нисколько не смутили слова её гостя, наоборот, ей импонировало неравнодушие астрофизика к истории империи.

– Мой дед привёл империю к стабильности и процветанию, при нём держава окрепла, начала осваивать новые миры и строить там колонии, которые по сей день снабжают нас жизненно необходимыми ресурсами.

– Вы – империя, которую по сей день не признали ни ООН, ни прочие международные организации, разве что единичные страны и независимые колонии, разбросанные по Солнечной системе.

– Нам нет дела до бюрократов и коррупционеров на Земле, – монахиня поднялась из кресла и подошла к иллюминатору. – Да, мы – самопровозглашенная империя, и мы существуем, это факт, с которым кое-кому на Земле рано или поздно придётся смириться. И уж если империя падет, то не при мне! Я приложу все усилия для дальнейшего развития и укрепления государства.

Юноша почувствовал, что его слова задели правительницу, но он всё ещё не мог понять, зачем он здесь.

– Так чего же Вы хотите от меня?

Радау обернулась к гостю, взгляд ее стал несколько потерянным и отрешенным.

– Восемьдесят лет назад, когда правил уже мой отец, – продолжила она, – случилась катастрофа: на станцию налетел грузовой звездолет – корабль-танкер, заполненный топливом. Вспыхнул пожар. Уже через несколько секунд, словно по цепочке, начали взрываться один за другим соседние этажи, пока, наконец, весь западный сектор станции не поглотил огонь. В эпицентре частично оказался и административный уровень. В тот день погибло много людей, в том числе и большая часть членов Обители – их осталось восемь человек вместо двадцати.

На Земле, скорее всего, последствия не были бы столь страшными, но в космосе все сложнее. Жители станции погибали не только от глубоких ожогов, но и от эмболии и удушья, потому что станция оказалась разгерметизирована. Многих взрывной волной выбрасывало прямо в открытый космос. Отец говорил, это было чудовищно… Однако по сей день численность интуитов по необъяснимым причинам продолжает падать. К настоящему времени нас осталось шестеро, включая мою дочь. Мы вырождаемся.

На лице Азарова проступило непонимание:

– Вырождаетесь?..

– Хотя генетики и говорят об отсутствии явных причин для дегенерации Высших как особо одаренных людей, лично для меня здесь все очевидно: существование в космосе не проходит даром. Искусственные гравитация, свет и климат, опасность радиации – все это сказывается на нас и наших детях. Я уже не говорю о том, что последние поколения знают о Земле и ее ландшафтах лишь из курса географии и биологии.

Дея вернулась в кресло напротив пилота. Она снова приняла царственную осанку, положив руки на подлокотники так, словно под ней был трон; собеседница оживилась, задержав на молодом человеке теперь уже твердый, пронизывающий взгляд.

– Твое появление на станции как никогда вовремя, Радим. Твои способности могут спасти нас.

– Спасти? Не понимаю…

– Я объясню. За приобретенный суверенитет нам приходится расплачиваться существованием в космосе. Это медленно губит нас, поэтому мы постоянно осуществляем поиски новых, пригодных для проживания, миров, но пока безуспешно. Еще в доимперский период нам удалось отыскать пару планет класса С, но для проживания эти миры, как ты понимаешь, не годятся. В итоге было принято решение построить на обеих планетах колонии, чтобы добывать полезные ископаемые, кислород и азот. Ты знаешь, что спутниковую разведку можно вести десятилетиями, но у нас поиск изначально осуществлялся иначе: с помощью Обители. Высшие определяли вектор поисков, указывая астрономам и астрофизикам нужный сектор галактики и даже нужную звездную систему, руководствуясь при этом лишь собственными видениями и предчувствиями. И ни разу не было ошибки. Правда, и видений было катастрофически мало. Именно Обитель довольно быстро вывела ученых на две другие планеты более высокого класса В и помогла империи тем самым избежать нехватки воды и дефицита топлива для термоядерного синтеза. И все же с падением численности Высших падает и количество видений, что сказывается на управлении государством. Поэтому нам нужны новые интуиты в Обитель. Когда я увидела тебя, сразу почувствовала: ты обладаешь выраженным предвидением событий, у тебя дар предсказателя и острая интуиция. Возможно, именно ты поможешь империи отыскать пригодную для проживания планету.

На лице Азарова проступило изумление, которое, впрочем, быстро сменилось на скепсис.

– Что за вздор?..

– Не спеши осуждать. Империя нуждается в таких, как ты, мы можем способствовать развитию твоих сверхвозможностей и помочь тебе самореализоваться как интуиту и как политику. Ты ни в чем не будешь нуждаться, у тебя будут подданство, жалованье, авторитет и уважение. Ты можешь обрести здесь и личное счастье, и вовсе не обязательно, чтобы эта женщина была из Обители. Никто не будет тебя принуждать…

Примечания