– Ему много чего грозит, – я повернулась и уверенно посмотрела в тоскующие глаза могущественного колдуна. – Но даю тебе слово, что он останется жив и здоров, проживёт интересную жизнь и будет вполне доволен выпавшей ему судьбой.
– Хорошо, – кивнул Игорь. – Я тебе верю.
А у меня язык чесался, так хотелось прояснить внезапно появившуюся у меня мысль. Я одёргивала себя, твердя, что не моё это дело, не моя тайна… но любопытство победило и вопрос вырвался сам собой, словно и без моего участия:
– Игорь… Коля – твой сын?
– С чего ты взяла? – нервно хохотнул полковник.
– Да так. Показалось, да?
– Показалось, – кивнул Игорь и быстро пошёл к дверям. Протянул руку, взялся за ручку… и глухо произнёс: – Не показалось. Только не надо об этом, ладно?
И распахнул передо мной дверь.
В молчании мы пересекли большой холл у лестницы и зашли в приёмную генерала. Нас уже ждали. Адъютант сразу провёл нас в кабинет, где сидели четыре человека. И тут я мысленно поздравила себя за дальновидность и очень порадовалась, что везде таскалась за Стэнном и принимала участие во всех заварушках, угрожавших безопасности не только Кэтанга, но и России. И была уже удостоена чести быть представленной этим людям, которые не только знали, кто я такая, но и видели меня в деле. Иначе как бы я сейчас могла просить у них то, что являлось великой государственной тайной, тщательно оберегаемой от посторонних глаз и ушей?
Вежливо поздоровалась с каждым из присутствующих, выслушала ответные приветствия и, не откладывая в долгий ящик, начала говорить. Сперва подробно изложила все детали дела Гэттора, объяснила, почему необходимо отослать в прошлое именно Николая. Затем ответила на возникшие вопросы. А в конце, чтобы рассеять последние сомнения, применила лёгкий шантаж, сообщив, что Великий Шаман оставил мне свои последние разработки принципиально новой машины времени, которые я предоставлю уважаемым коллегам сразу после отправки Николая в прошлое. Это вызвало оживление среди слушателей. Они сразу как-то подобрели и перестали недоверчиво сверлить меня глазами.
– Что ж, Елена Викторовна, – завершил разговор начальник Игоря. – Мы вас выслушали. Теперь нам надо посовещаться.
Улыбнулась, вставая:
– С удовольствием выпью чаю в обществе вашего адъютанта.
И вышла из кабинета. Моя интуиция говорила мне, что волноваться не о чём. Встреча на высшем уровне прошла великолепно.
Я едва успела допить чай, любезно приготовленный мне адъютантом генерала, как Игорь пригласил меня обратно.
– Елена Викторовна, – встал мне навстречу начальник магической полиции. – Мы согласны предоставить вам нужную технику для выполнения возложенной на нашего сотрудника миссии с условием, что данная процедура пройдёт под надзором наших наблюдателей.
Генерал говорил обтекаемыми, ничего не говорящими непосвященным фразами, и я поняла, что именно так всё будет зафиксировано в протоколе беседы и магическом соглашении, которое мне придётся с ним заключить.
– После этого вы должны будете в полном объёме выполнить свою часть договора, в чём сейчас и поклянётесь, подписав соответствующий документ.
Кивнула согласно:
– Разумеется. Я рада, что мы нашли взаимопонимание в данном вопросе. Думаю, этот шаг послужит ещё большему сближению наших стран как в политическом, так и экономическом плане.
Ох, уж эти политические игры… Не зря меня учил дипломатической риторике наш законовед Йохтра Морр. Вот и пригодилась его наука.
Я приложила ладонь к появившемуся передо мной листу зачарованной бумаги, подождала, когда то же проделают остальные, и вопросительно посмотрела на генерала. Он понял мой взгляд.
– На этом нашу встречу позвольте считать законченной. Организация процесса возлагается на полковника Васильева, так что со всеми возникающими вопросами обращайтесь к нему.
– Благодарю вас, – я вежливо раскланялась со всеми присутствующими и вышла в приёмную. Игорь задержался буквально на несколько секунд, а, выскочив следом, глубоко выдохнул:
– Фу-у-у-у.
И потащил меня за собой.
– Чего ты так нервничал? – поинтересовалась я, входя за ним в его кабинет.
– Не люблю такие встречи, – поморщился он, открывая дверцу встроенного в стену шкафа. За дверцей оказался небольшой бар с богатым выбором алкогольных напитков. – Слишком много вышестоящего начальства.
Игорь постоял, глядя на выстроившиеся в ряд бутылки:
– Это дело надо отметить. Что пить будешь?
– Давай отметим, – согласилась я, внезапно поняв, что сейчас стану свидетелем печальной исповеди полковника. Что ж, его можно понять. Он навсегда прощается с сыном. И, судя по всему, сыном любимым, хоть Игорь и скрывает это тщательно. – Вино. Белое.
– А я, пожалуй, водочки выпью, – сказал полковник, щёлкнув пальцами. Две бутылки соскользнули с полок и, оставив пробки кружиться в воздухе, одновременно склонились над подлетевшими к столу бокалами.
– Игорь, – с тревогой сказала я, глядя, как водка наполняет довольно глубокую ёмкость. – Ты же не пьёшь.
– Не пью, – согласился тот. – Совсем. И не курю. И по бабам не хожу. И работаю с утра до ночи. Такой, понимаешь, весь положительный, что самому противно.
Я взяла бокал за тонкую ножку, пригубила вино, почувствовала на языке лёгкую кислинку:
– Ты слишком строг к себе.
– Я слишком мягок, – хмуро ответил он и махом опрокинул в рот содержимое бокала. Закашлялся, сморщившись: – Я уж и запамятовал, какая это гадость.
– И зачем вспоминать? – Я поставила бокал на стол, потянулась к корзиночке с печеньем.
– Чтобы забыть. Забыть, какой я плохой отец. И какой я подлец.
– Игорь, я уверена на все сто процентов, что ты их никогда не оставлял. Что помогал, чем мог. Что следил за их жизнью. Ведь так?
– Так, – кивнул друг, щёлкнув пальцами. Бутылка снова склонилась над бокалом. Я качнула головой: только упившегося начальника мне тут не хватало! Мысленно прочитала заклинание. Стараясь, чтобы Игорь не заметил, шевельнула пальцами. Больше чем на две трети опустошенная поллитровка улетела на полку, а Игорь, крякнув, снова залпом опустошил бокал и недоумённо спросил:
– Что за… – поднял на меня глаза. – Твоих рук дело?
– А что случилось? – невинно хлопнула ресницами.
– Тебе не идёт вид наивной дурочки, – проворчал друг. – В кои-то веки решил напиться, и то не дала. Ты давно в блюстители нравственности записалась? Зачем продукт переводишь?
– Вода полезнее, – невозмутимо ответила я. – А водки тебе и так хватило. В зеркало на себя посмотри.
Двести грамм, выпитые на голодный и не привыкший к подобным жидкостям желудок, начинали действовать. Игорь раскраснелся, жесты потеряли свойственную ему уверенность. Да и речь стала не такой чёткой и внятной, как обычно. Правда, сторонний наблюдатель этого бы и не заметил, но я-то Игоря не первый день знала. Я подошла к нему, положила руку на плечо:
– Игорь, Николаю ничего не угрожает. Правда. Он проживёт жизнь, о которой грезил с детства. Это же прекрасно! Любой отец мечтает о таком везении для своего ребёнка. И ты ни в чём перед ним не виноват. Ты помог ему найти призвание, раскрыл его талант, поддержал в начинаниях.
– Я делал это, как его начальник, а не как отец, – вздохнул несбывшийся родитель. – Впрочем, ты права. Сейчас поздно сожалеть. Думать раньше надо было.
– Ты ведь не хотел ему признаваться?
– Нет. Зачем? Так он меня хотя бы уважает…
– А к его матери ты как относишься? Почему у вас так получилось?
– Почему? – задумчиво повторил Игорь. – Наверное, потому, что мы были молодые и глупые. А я ещё очень хотел сделать карьеру, и жена с ребёнком в неё как-то не вписывались.
Он поднял голову, но, казалось, что вокруг себя он ничего не видит. Взгляд стал рассеянным и мечтательным, и я поняла, что Игорь сейчас не здесь, а в далёком прошлом. На цыпочках, чтобы не потревожить его воспоминания, вернулась к стулу и приготовилась слушать.
ИГОРЬ
– Здравствуйте, ребята. Вот и настал этот торжественный день, которого вы все, без сомнения, ждали. Вы стали первоклассниками.
Голос молодой женщины звучал в меру приподнято, в меру проникновенно, но стоящий с огромным букетом Игорь внезапно понял, что учительница совсем не рада началу учебного года. Мыслями она всё ещё на курорте, откуда она вернулась всего неделю назад, а в голове её бьётся одна мысль: «Почему он не звонит?» «Он» – красавец-мужчина, с которым она познакомилась на вечерней прогулке у моря и с которым провела две незабываемые недели. Он клялся ей в любви, чуть не рыдал при расставании, обещал звонить каждый день… и не позвонил ни разу. И это наполняло душу учительницы горечью, а стоящие перед ней дети становились помехой, отвлекающей её от воспоминаний…
…Но она хотя бы была не злая, и это успокаивало.
Игорь не знал, почему он так легко догадывается, о чём думает учительница. Он давно уже не задумывался, как у него получается ощущать переживания других людей. Просто твёрдо усвоил неоднократные мамины предупреждения, что показывать своё умение нельзя, потому что люди не любят, когда читают их мысли. И сейчас, чтобы не выдать себя и не видеть тоскующие глаза женщины, стал смотреть по сторонам, разглядывая своих будущих одноклассников.
И вздохнул: надо же, как не повезло! Ни одного знакомого по детскому саду. Он тяжело сходился с детьми, поэтому это открытие его не обрадовало. Опять привыкать к новой обстановке, новым людям. Какими они ещё будут? Вспомнил мамины переживания, которыми она, думая, что он спит, делилась с отцом. «В детском саду, – говорила мама, – ребята привыкли к его странностям, а как его примут в классе? Как бы не пришлось переводить на домашнее обучение». Игорь не знал, что такое «домашнее обучение», но в мамином исполнении звучало это как-то тревожно, поэтому он твёрдо решил сделать всё от него зависящее, чтобы маму не расстраивать.
Скосил глаза на стоящую рядом девочку. Крепкая, как боровичок, круглолицая, на тоненьких косичках – огромные банты.
«Весёлая, – почему-то сразу решил мальчик. – И красивая».
И в этот момент девочка повернулась к нему и шёпотом спросила:
– Тебя как зовут?
– Игорь, – так же шёпотом ответил он.
– А я – Галка.
– Птица, что ли? – не понял мальчик.
– Сам ты птица, – фыркнула девочка. – Галя я, а папа зовёт меня Галкой. И ты так зови, разрешаю.
Игорь кивнул, и тут учительница закончила свою речь и повела ребят в класс. Он обернулся, отыскивая взглядом маму, испуганно посмотрел на неё. Мама улыбнулась сквозь слёзы, помахала рукой, и он пошёл за идущей впереди одноклассницей.
В классе Галка, увидев, что мальчик растерянно остановился у дверей, схватила его за руку и потащила за собой. Усадила на третью парту у окна, села рядом:
– Вот, будем здесь сидеть. А букет иди положи на стол. Видишь, все уже цветы учительнице отдали.
И Игорь с облегчением подчинился жизнерадостной напористости новой подруги.
Так началась школьная жизнь.
Игорь долго не мог запомнить имена одноклассников, с трудом привыкал к активному ритму уроков. Учительница сердилась, когда приходилось повторять заданный ему вопрос, жаловалась маме, что он вечно «витает в облаках», не слыша её объяснений. Мама грустно вздыхала, обещала «повлиять на ребёнка», но Игоря не ругала. А папа только посмеивался: «Сын в меня пошёл. Лизочка, не расстраивайся. У него сейчас слишком много впечатлений, которые надо систематизировать, а он пока не умеет это делать. Нам бы три года продержаться, а потом всё изменится, сама знаешь». Мама кивала и обнимала ничего не понимающего Игоря.
Зато Галке школа очень нравилась. Она быстро со всеми перезнакомилась, завела себе кучу подружек, с которыми шушукалась на переменах, да и с мальчишками была в дружеских отношениях. И в учёбе не отставала, учительница постоянно хвалила её и ставила в пример остальным детям. А над Игорем Галка взяла шефство, и это спасло его от издевательств одноклассников. Дети умеют быть жестокими к тем, кто выпадает из общего круга, но Галка так яростно защищала его от всех нападок как острым язычком, так и напрямую, кулаками, что вскоре от него все отстали.
Несмотря на рассеянность, учился Игорь хорошо. Легко считал в уме, быстро запоминал стихи, не делал ошибок в диктантах. К третьему классу он стал одним из лучших учеников, а учительница перестала обращать внимание на его «витание в облаках» и начала хвалить.
Он заканчивал третий класс, когда его жизнь вдруг изменилась волшебным образом. В апреле ему исполнилось десять лет…
Накануне дня рождения он вдруг почувствовал себя плохо. Кружилась голова, поташнивало, повысилась температура. Галка первая заметила, что с ним что-то не так. Она вообще всегда легко «считывала» его настроение. И тут, почувствовав его состояние, забеспокоилась и на перемене спросила:
– Что с тобой?
Он выдавил сквозь зубы:
– Кажется, я заболел.
И Галка сразу помчалась к учительнице:
– Оксана Петровна, Игорю плохо!
Оксана Петровна позвонила родителям. Встревоженная мама примчалась так быстро, словно уже стояла у дверей школы в ожидании вызова. Забрала сына домой, уложила в кровать. Вскоре прибыл и отец. И вот тогда Игорь испугался. Как бы тяжело он раньше не болел, отец никогда не бросал из-за этого работу. А отец, почувствовав его переживания, весело улыбнулся:
– Всё в порядке, сын. Продержись одну ночь. Завтра будешь в норме.
И он успокоился.
А ночь выдалась действительно тяжёлая. Ему снились кошмары. Он то был великим колдуном, движением пальца сметающим горы на своём пути, то становился вселенским разумом, слышащим мысли всех людей одновременно, то превращался в туман, окутывающий мир и подчиняющий его себе. Он метался на кровати и сквозь бред слышал успокаивающий голос отца, вытаскивающий его из очередного кошмара. И чувствовал тепло мамы, держащей его за руку.
Затих он только под утро, и сквозь дрёму услышал разговор родителей. В усталом голосе отца слышалось восхищённое удивление, во взволнованном мамином – тревога.
– Я не ожидал такого. Он будет мощным колдуном. Я ему и в подмётки не гожусь. Откуда в нём столько Силы?
– Что теперь делать? Он же не умеет с ней справляться. Ему ещё полтора месяца учиться. Как бы не натворил в школе дел.
– Ничего, недельку дома посидит, а там посмотрим. В крайнем случае попрошу у Михалыча справку об освобождении от учёбы. Найдём выход.
И ласково добавил:
– Милая, иди, отдохни. Я посижу с ним.
Провёл рукой по влажным от пота волосам сына:
– Спи, сынок.
И больше Игорь ничего не слышал. Уснул и проспал до вечера безо всяких кошмаров. А, проснувшись, понял, что совершенно здоров. И готов горы свернуть, столько радостной энергии бурлило внутри.
– Проснулся, юный падаван? – улыбнулся отец, увидев его горящие глаза. – Вставай, будем учиться управлять Силой.
Так началась его новая жизнь. Жизнь волшебника.
В школу он больше не ходил. Мама оказалась права. Силы в нём было так много, что она то и дело вырывалась на волю в самые неожиданные моменты. Чашки лопались в его руках, взрывались лампочки в торшерах, когда он проходил мимо, от неловких взмахов падали стулья. Мама только вздыхала, в очередной раз собирая разлетевшиеся по кухне ложки, и ободряюще обнимала расстроенного сына, а папа смеялся и хлопал Игоря по спине: «Ничего, сын, прорвёмся!» и снова показывал, что надо сделать, чтобы и в этот раз непослушная Сила ему подчинилась.
В тренировках незаметно пролетело лето, а на следующий учебный год он пошёл в школу при папиной работе. Официально она называлась просто: средняя специальная школа при МВД России. Но все посвящённые называли её школой начинающих волшебников. Правда, Игорь терпеть не мог слово «волшебник». Было в нём что-то сказочно-слащавое. То ли дело – маг. Коротко и чётко. Или колдун – сразу понятно, чем занимается. А волшебник… Пусть они в сказках остаются.
Учиться оказалось очень интересно, хотя и трудно. Занятий в магической школе было намного больше, чем в той, куда он ходил раньше. Учились они шесть дней в неделю. Утром – те же русский, литература, математика и другие общеобразовательные предметы. А вот после обеда начиналось самое интересное – практическая магия. И ещё – физкультура. Физкультура была каждый день и включала в себя не только общеукрепляющие упражнения, но и занятия боевыми искусствами, фехтование, верховую езду. Позже, когда ему исполнилось четырнадцать, в расписании уроков появилась боевая магия и управление всеми видами наземного, водного и воздушного транспорта. И это было так интересно, что ни у кого из ребят даже мысли не появлялось, зачем нужно обучаться вождению бронетранспортёра человеку, умеющему ставить непробиваемый снарядом защитный купол и телепортироваться в любое место.
Хотя, нет. Однажды он спросил об этом отца. И узнал, что, оказывается, у колдуна бывают страшные моменты, когда они лишаются Силы. Например, Силу может блокировать более мощный маг. И тогда только умение воевать без применения колдовства и хорошая физическая подготовка может спасти жизнь. А ещё бывают области, где магия не задерживается. Растекается настолько тонкими, почти неуловимыми ручейками, что там тоже сложно колдовать в полную мощь. Но это не должно быть причиной бесславной гибели могущественного колдуна. Так что лишних предметов в школе нет. Все знания могут пригодиться в жизни.
После этого разговора Игорь начал учиться с утроенным старанием. И вскоре стал одним из лучших учеников школы.
С бывшими одноклассниками он отношений не поддерживал. Ни с кем, кроме Галки. От встреч с ней он отказаться так и не смог. Ещё когда он, якобы заболев, сидел дома, она каждый день прибегала к нему, приносила домашние задания, рассказывала о новостях школьной жизни. Потом, когда он перешёл в другую школу, встречи стали реже, но по воскресеньям они всё равно были вместе. Гуляли, ходили в кино, на концерты и выставки: Галка училась в музыкальной школе и обожала искусство. Благодаря ей он научился разбираться в классической музыке и живописи и даже сам начал рисовать. У него получались неплохие пейзажи, и он дарил их ей на дни рождения и Новый год. Она развешивала их по стенам, и через несколько лет её комната начала напоминать вернисаж.
Свои колдовские способности от неё он скрывал. Сперва ему помогали в этом родители: на время прихода Галки накладывали блокирующие чары на его комнату. Потом он научился сам держать свою Силу, но, привыкнув, что его окружают сплошные колдуны, видимо, забывался и чем-то себя выдавал. Галка долго молчала, но однажды, придя к нему, плотно закрыла за собой дверь и решительно сказала:
– Не уйду, пока ты мне всё не объяснишь. Как ты это делаешь?
– Что делаю? – не понял Игорь.
– Пирожное в прошлый раз к тебе само прилетело, и чашку ты подвинул, даже к ней не прикоснувшись. И пятно ты тогда себе на брюках убрал без пятновыводителя. А ещё… – и Галка перечислила несколько проколов начинающего разведчика.
А увидев, как перепугался приятель, снисходительно успокоила:
– Не бойся, я тайны хранить умею.
Известие о том, что её друг – колдун, она восприняла на удивление спокойно. Словно давно уже это знала. Попросила показать его умения, восхищённо, с горящими глазами смотрела на летающие стулья, на быстро заживающую ранку, которую Игорь себе прямо при ней ножом процарапал, на свои брюки, в мгновение ока ставшие чистыми и выглаженными, и другие фокусы. А потом восторженно прошептала:
– Я никому не скажу, правда.
И подойдя к настороженно стоящему парню, поцеловала его, вызвав у него глупую облегчённую улыбку и дрожь во всём теле.
Было им тогда по пятнадцать лет.
С этого дня всё изменилось. Он перестал скрывать от неё свои умения, начал рассказывать об учёбе в магической школе. Выяснив у родителей, не повредит ли это Галке, с помощью телепортации стал таскать её по России, и они за выходные успевали и искупаться в тёплом Чёрном море, и на холодных вулканах Камчатки побывать. Отец, с её согласия, поставил ей мощный запрет на воспоминания о магии, и Галка при всём желании не смогла бы никому ничего рассказать. Но Игорю казалось, что она и без заклинания бы не проболталась. Ведь она любила его, и никогда бы не сделала ничего, что могло бы ему навредить. Он знал это так же твёрдо, как то, что Земля круглая.
Он тоже любил её. С каждым годом – всё сильнее. Не представлял себе жизни без неё. Без её весёлых подколов, без крепких рук и нежных губ. Она стала частью него самого, и лишиться её было так же невозможно, как лишиться руки или ноги.
Когда им было по восемнадцать, у Галки случилась большая беда. В автокатастрофе погибли её родители. Сама Галка осталась жива только благодаря Игорю: уговорил он её не ехать с родителями на дачу, пообещав, что ближе к вечеру сам её туда телепортирует, а время, выделенное на дорогу, они лучше в аквапарке проведут. Галка согласилась… и осталась жива. А Игорь и его родители год не отходили от девушки, поддерживая её и не давая впасть в отчаяние. Справилась с горем Галина. Она всегда была сильной…
В двадцать лет он закончил школу. Экзамены сдал на «отлично». Получил звание лейтенанта. На выпускной пришёл вместе с Галкой. У неё как раз закончилась сессия, она перешла на четвёртый курс педагогического института и тоже была рада отдохнуть от выматывающей зубрёжки.
После вручения дипломов и весёлого бала, сопровождаемого всякими волшебными эффектами, натанцевавшись так, что уже ноги не держали, они сбежали на берег моря, на своё любимое место среди скал у маленькой бухты. Укрывшись пологом невидимости и защитным щитом, долго сидели на созданной Игорем подстилке из мягкой густой травы, глядя на звёзды, слушая лёгкий плеск волн, бьющихся о берег.
А потом…
Берёг Игорь Галку. Берёг до свадьбы. Но, видимо, слишком романтичным было место и слишком хорошо им было рядом… Потянулся Игорь губами к своей прекрасной принцессе, а она ответила на его поцелуй. Да так ответила, что сорвало у лейтенанта крышу. Не смог он остановиться. Да и не хотел. И Галка не хотела. Единственно, что ещё сумел Игорь – помочь себе магией, чтобы его неумелость не отвратила от него Галку, чтобы запомнила она их первую ночь на всю жизнь как самое прекрасное чудо. Ручейки магии ласкали девушку, забирались в самые потаённые места, снимали боль от первого контакта, заставляли выгибаться и стонать от наслаждения… А потом она уснула, а он заснуть так и не смог. Лежал, обнимая её, глядел на опухшие от поцелуев губы, на растрепавшиеся волосы и задыхался от переполнявшей его нежности. Передавал любимой своё тепло, чтобы не замёрзла она. Боялся пошевелиться, чтобы не потревожить её сон.
Спала Галка недолго, часа два. Когда луч солнца, выбравшись из-за гор, скользнул в их скромное убежище и пощекотал ей лицо, она открыла глаза, повернула голову и встретилась с встревоженным и выжидательным взглядом Игоря. И улыбнулась, успокаивая, убирая из его глаз тревогу. Потянулась к нему, прошептала тихо:
– Поцелуй меня.
И всё началось сначала…
…А потом они сидели, обнявшись, глядя на зеленоватую воду бухты, и Игорь никак не мог решиться сказать, что со свадьбой надо подождать, что не готов он пока жениться. Муж должен содержать семью, а ему предстоят три года стажёрства. А какая зарплата у стажёра?
– Не мучайся, – вдруг сказала Галка, прикрыв глаза и подняв лицо навстречу восходящему солнцу. – Ты прав, рано нам ещё жениться. На что мы будем жить? На иждивении твоих родителей сидеть, что ли? Тоже мне семья…
Галка опять словно прочитала его мысли.
– Гал, – тихо спросил он. – А ты уверена, что у тебя нет магического дара? Ты постоянно читаешь мои мысли. Ты всегда знаешь, о чём я думаю.
– Да это нетрудно, – хмыкнула подруга. – У тебя всегда всё на лице написано. Все переживания в глазах отражаются. Колдуну надо учиться скрывать свои чувства.
Но Игорь ей не поверил. Если бы это было так, многие могли бы догадаться, о чём он думает. Но узнать его мысли даже у родителей не всегда получалось. А посторонние вообще считали его скрытным. И только Галка читала его, как открытую книгу.
А Галя продолжила:
– Умела бы, у всех бы мысли знала. Но у меня ни с кем так не получается. Только с тобой. Может быть, потому что я люблю тебя?