По следу Жезла. Хранящая тайны

Игорь задохнулся от новой волны затопившей его нежности, заговорил торопливо:

– Гал, я ведь не отказываюсь. Кроме тебя мне никто не нужен. Просто надо подождать чуть-чуть. Тебе надо закончить учёбу. Мне – пройти практику. Через три года я начну нормально зарабатывать и тогда сразу поженимся. Обещаю.

– Да ладно, я не тороплюсь, – фыркнула Галка. – Я тоже считаю, что пока рано. А три года быстро пролетят. И не заметишь.

И повернулась к нему, освобождаясь из его объятий:

– А вообще, я бы сейчас поесть не отказалась. Пойдём в кафе?

Он разгладил ей помявшееся платье, привёл в порядок себя, и они перенеслись в Москву. И больше к этой теме не возвращались.

Особо отдыхать выпускникам не дали. Две недели отпуска и – здравствуй, работа!

Новая жизнь захватила его полностью. Стажёров, в отличие от студентов, привлекали к расследованиям, и Игорь только и успевал удивляться, как, оказывается, много магических злодеяний вокруг творится. «Дикие» маги (так неофициально называли магов-самоучек, не попавших вовремя в поле зрения магической школы), маги из других миров, специально или ненароком прибывшие на Землю, прорывы иномирной нечисти, временные провалы, стихийные телепорты, баловство родной «нечистой силы» – кикимор, русалок, леших… И везде – для усмирения, уничтожения или переговоров – требовались маги. А их было не так уж много. Поэтому прибывших стажёров не жалели: работой, хоть пока и не самой опасной, нагружали щедро. Да и ежедневные тренировки никто не отменял. И учёба продолжалась: каждую неделю проходили лекции курсов повышения квалификации, после которых требовалось закрепление темы на практических занятиях. Если бы не куратор, прикреплённый к начинающим колдунам на первый год работы и следивший, чтобы подопечные успевали обедать, не забывали принимать укрепляющие зелья, вовремя применяли возвращающие силы заклинания и не колдовали сверх меры, Игорь надорвался бы в первый же месяц, так ему хотелось показать, что он достоин работать среди этих могущественных магов. Собственно, именно поэтому и назначался куратор: молодые колдуны ещё не умели рассчитывать свои силы, зато жаждали выделиться и показать всё, на что они способны. И нужен был человек, способный их вовремя остановить в этом похвальном рвении.

С Галкой Игорь теперь виделся намного реже, чем ему хотелось. В будни приходил домой поздно, вымотанный донельзя, и был способен разве что поговорить с ней по телефону. Работал по скользящему графику. В редкие выходные отсыпался за всю неделю. За первый месяц его работы они встречались раза три, в основном, вечером. И уже не «летали» по России, а сидели дома или ужинали в ближайшем кафе. Галка не упрекала, но Игорь с тревогой видел, как всё грустнее становятся её глаза.

В день первой зарплаты стажёров собрал их куратор майор Гущин. Походил вдоль строя, не глядя на вытянувшись перед ним и отслеживающих глазами его перемещения молодых колдунов, остановился, скомандовал: «Вольно!» И заговорил:

– Прошёл первый месяц вашей службы. Я знаю, что для вас он был сложным. Новая работа, суровые требования, никаких скидок на вашу молодость и неопытность. Но вы – молодцы. Прекрасно справляетесь с возложенными на вас обязанностями.

Помолчал, глядя на заулыбавшихся парней, потом продолжил:

– А сейчас – о неприятном.

И мальчишки перестали улыбаться, насторожились.

– Я навёл справки и выяснил, что практически у всех вас есть девушки. Я прав?

Стажёры закивали, не сводя глаз с серьёзного лица начальника.

– Любовь, конечно, хорошее чувство, согласен. И в ваши годы не любить невозможно. Но для вашего же блага хочу предупредить: с созданием семьи потерпите три года. Сейчас вы входите в магическую силу, сейчас решается, насколько мощными колдунами вы станете. Все ваши способности и устремления должны быть направлены на своё развитие. А семья – это не только обладание женщиной. Создание настоящей семьи требует много сил: моральных, физических, психических. Вы не сможете разорваться надвое и либо через год-другой разведётесь, либо не сумеете до конца раскрыть свой магический потенциал, что опять-таки приведёт к разводу, потому что винить в этом вы подсознательно будете свою жену. Поэтому повторяю ещё раз: три года – не такой уж большой срок. Объясните девушке ситуацию. Если любит – поймёт и согласится подождать. Если нет… то зачем вам такая жена, верно? Подумайте над этим хорошенько. А сейчас – поздравляю вас с первой зарплатой. И пусть она пока не такая большая, как вам бы хотелось, но у вас ещё всё впереди, и большая зарплата в том числе. Можете идти.

А когда притихшие стажёры направились к дверям, добавил:

– Лейтенант Васильев, задержитесь.

Игорь остановился, вопросительно посмотрел на майора. Тот подождал, пока за последним выходящим закроется дверь, подошёл к стажёру:

– Игорь, я давно наблюдаю за тобой. Ты очень сильный маг. Даже сейчас ты намного сильнее своих сверстников. А Сила твоя ещё растёт. Будет очень досадно, если ты не сможешь достичь пика своих способностей.

– Почему – не смогу? – не понял парень.

– Потому что из всех стоявших сейчас передо мной ты единственный, кто действительно по-настоящему горячо и крепко любит свою подругу. И готов для неё на всё.

– А как вы… – вскинулся, было, Игорь, но тут же замолчал, вспомнив, что кураторами обычно назначают менталистов, способных без слов понимать, что творится с их подопечными. Опустил голову: – Мы так и собирались… через три года… Она учится, да и я ещё не совсем колдун…

– Вы молодцы, всё правильно решили, – похвалил куратор. – Я надеюсь, ты будешь осторожен, и вы не передумаете.

Последних слов начальника Игорь не понял, но особо вдумываться не стал. Они же решили подождать, значит, опасаться нечего. Галка его понимает и не будет настаивать. А пока надо похвастаться перед ней его первой зарплатой.

Он позвонил подруге и договорился о встрече в сквере недалеко от дома.

После работы он, не заходя домой, помчался туда. Галку увидел издалека. Она сидела на их любимой лавочке, притаившейся среди густых кустов сирени, и что-то рассеянно чертила прутиком на песке.

Игорь осторожно подкрался, выскочил из-за кустов, схватил девушку за плечи:

– У-у-у-у-у!

Но она не испугалась. Посмотрела на него с какой-то снисходительной усталостью, и он сразу почувствовал себя маленьким и глупым мальчишкой. И удивился: никогда он не встречал у Галки такого взгляда. Словно и не на него она смотрела, а внутрь себя, к чему-то прислушиваясь.

– Ты чего? – спросил он, усаживаясь рядом.

– Ничего, – пожала она плечами. – Устала просто.

Он обнял её за плечи:

– Не холодно?

– Нет.

Посидели в обнимку. И Игорь, чувствуя, как нарастает напряжение, нерешительно спросил:

– Гал, ты что такая?

– Какая?

– Не знаю. Странная.

Галя помолчала немного, потом отодвинулась, совсем чуть-чуть, только чтобы заглянуть ему в лицо, и сказала:

– Игорь, а ты правда хочешь, чтобы мы поженились?

– Конечно, – уверенно ответил он

– А когда?

– Гал, мы же всё решили, – удивился Игорь, не понимая, чем вызван этот вопрос.

– А ребёнка ты хочешь?

В Галином голосе прозвучал затаённый страх, но Игорь его не услышал:

– Естественно. Года через три-четыре.

– А если раньше получится?

– Гал, ну зачем он нам раньше? Я только работать начал, мне надо Силу растить, как-то себя проявить, на ноги встать. Через три года стажёрство закончится, в звании повысят, зарплата приличной станет, вот тогда и о ребёнке можно будет подумать. А сейчас он зачем? После бессонной ночи особо не поколдуешь. Да и тебе ещё два года учиться. Нет, о ребёнке сейчас думать рано.

Галя опустила голову и еле слышно проговорила:

– А если он – уже?

– Что – уже? – не понял Игорь.

– Если он уже есть?

И только тут до Игоря дошло:

– Ты беременна? – растерянно спросил он.

Галя молча кивнула.

– Но… как? Почему?

– Не знаю, – тихо ответила девушка. – Я ведь предохранялась. Таблетки пила. Заранее начала, чтобы тогда… чтобы не бояться… Догадывалась, что это случится… что будет… поэтому и пила… А всё равно так вышло.

Не знал тогда Игорь, что, если колдун во время любовной игры использует магию, забеременеть может даже бесплодная женщина. А уж здоровой и крепкой никакие противозачаточные не помогут.

– И что теперь делать?

Галка хмыкнула иронично, подняла на него глаза, скривила губы в насмешливой улыбке:

– Вот я и хочу у тебя спросить: что теперь делать? Как ты думаешь?

Игорь окончательно растерялся:

– Я? Ну… не знаю… Наверное, аборт надо делать, да?

– Что? – девушка отшатнулась, неверяще посмотрела на любимого. А он сидел, пришибленный новостью, и никак не мог собрать разбегающиеся мысли.

Ребёнок… наверное, это хорошо… но как не вовремя! Им всего по двадцать, Галка ещё учится, он – стажёр с минимальной зарплатой, которой едва на еду хватит, а с ребёнком столько расходов… и майор сегодня говорил… как чувствовал… карьера к чёрту полетит… Да ладно – карьера. Сила до пика не дойдёт, не станет он таким мощным колдуном, каким с детства мечталось. Да, аборт, наверное, лучший выход. Они ещё молодые, успеют детей нарожать. Вся жизнь впереди.

– Гал, на аборт, наверное, деньги нужны? Или их так делают? Я не знаю… Я сегодня зарплату получил. Возьми, сколько надо.

Торопливо достал из кармана бумажник, вытащил деньги.

– На, Гал, возьми.

Галя отвела его руку, встала, посмотрела презрительно:

– Эх, ты… А я думала, ты меня и правда любишь.

И пошла по тропинке, гордо подняв голову.

– Галка!

Он вскочил, побежал за ней:

– Галь, ну ты чего? Я тебя люблю. Очень люблю. Но ведь сейчас не ко времени. Правда. На, возьми. Все возьми. Вот.

Галя остановилась, взглянула на растерянно стоящего перед ней лейтенанта, улыбнулась грустно:

– Эх, Игорёк. Карьера, учёба… Дело ведь не в них… Совсем не в них…

И решительно отвела его руку:

– Не надо мне денег. Я не буду делать аборт.

И быстро пошла, почти побежала, к выходу из сквера, бросив ему на прощанье:

– Не провожай.

И он остался стоять, держа в руках свою первую зарплату, которой так хотел похвастаться Галке…

Ночью он не смог уснуть. Едва смыкал веки, как перед глазами вставала Галка с грустной, всё понимающей улыбкой, а в ушах звучал её голос: «Дело ведь не в них… Совсем не в них…»

И он вскакивал и начинал метаться по комнате, с каждой минутой всё яснее понимая, каким дураком он себя выставил перед любимой девушкой. Дураком и эгоистом. Ребёнок… подумаешь, ребёнок. Галка взяла бы академ на год, или на заочное перевелась. Она сильная, справилась бы. А он? Колдун, называется. Что, не сможет бытовой магией пелёнки почистить или бутылочки помыть? Дел-то на пять минут! Да и успокоить сможет. Мама рассказывала, что отец его за несколько секунд утихомиривал, когда хотел ночью выспаться. Погладит по макушке, и – нет проблем, спит Игорёшка сном праведника до самого утра. И он так сможет. А Сила… ну, что Сила. Сколько накопит, столько и ладно. Он и так не слабак.

Зато – дурак! Какой же он дурак!

Надо позвонить Галке, сказать, что он всё понял, что не надо аборт, что он любит их. Обоих любит.

Игорь потянулся к телефону, но бросил взгляд на часы и убрал руку. Три часа ночи. Галка, наверное, спит. Не стоит будить. Ей сейчас высыпаться надо.

Если бы он только знал, что любимая сейчас сидит на подоконнике и с тоской смотрит на звёзды, вытирая бегущие по щекам слёзы. Если бы он только знал! Он бы даже звонить не стал, телепортировался бы прямо к ней в комнату, прижал к себе, поцелуями стёр горькие слёзы… И вся жизнь пошла бы по другому пути. И не было бы ему сейчас так мучительно больно…

Но Игорь убрал руку от телефона, лёг на диван и не заметил, как уснул. А проснулся от резкого сигнала тревоги. Через пять минут был уже на работе, а ещё через двадцать, после короткого совещания, в составе боевой группы отправился на необитаемые острова где-то в Тихом океане, на ликвидацию прорыва иномирной нечисти.

Прорыв затянулся. Иохтионги лезли из заснувших вулканов, из подводных гротов, из трещин в морских глубинах. Боевые маги сбились с ног, отыскивая провалы и самопроизвольные порталы в другие миры и вылавливая выползающих оттуда чудовищ. А когда прорыв ликвидировали, ещё месяц торчали на островах, настороженно сканируя поверхность. И только убедившись, что опасность миновала, вернулись в Москву, оставив на всякий случай блокпост с несколькими английскими и французскими магами, пообещав сменить их через пару месяцев.

В первый же день после возвращения, едва поздоровавшись с родителями, Игорь кинулся к Галке. Даже телепортироваться не стал, бегом помчался, столько радостной энергии было в нём, так ждал он этой встречи. Там, на островах, не раз мечтал он, как обнимет любимую, уткнётся лицом в её пушистые волосы и попросит прощения за свою дурость.

Вихрем взлетев на пятый этаж, позвонил в дверь… и удивлённо уставился на вышедшую на площадку женщину.

– Вы к кому? – спросила она.

– Я – к Галке. К Гале.

– Здесь такой нет.

– Как нет? – возмутился он. – Она всегда здесь жила.

– А, вы к Светловой, – поняла женщина. – Мы у неё квартиру купили. А она уехала.

– Куда? – помертвел Игорь.

– Не знаю, адрес она не оставила.

Женщина сочувственно посмотрела на побледневшего парня и закрыла дверь. А Игорь на подгибающихся ногах подошёл к лестнице, опустился на ступеньки и долго сидел, глядя перед собой невидящим взором.

Галю он так и не нашёл. Обшарил всю Москву и Подмосковье, обошёл всех Светловых, но его Галины среди них не было. Звонил Галкиной бабушке в Екатеринбург, но та очень сухо ответила, что внучка у неё не появлялась, и где та теперь живёт, она не знает. И бросила трубку, не дослушав его растерянное бормотание.

Игорь пытался заменить любимую, встречался с женщинами, но ни одна не тронула его душу, и расставался он с ними после одного-двух свиданий. А потом и вовсе изгнал их из своей жизни.

Чтобы заглушить тянущую тоскливую боль в сердце, он кинулся в работу. Участвовал в самых сложных делах, бросался, не жалея себя, в гущу боя. Начальство быстро заметило сильного колдуна, стало давать ему серьёзные и важные поручения. Сбылась его юношеская мечта: он быстро пошёл вверх по карьерной лестнице. Но его это уже не радовало. Не было дня, чтобы не вспоминал он тот чёрный вечер, когда он сам, своими руками, сломал своё счастье…

Так прошло больше десяти лет.

И вдруг однажды ночью в его холостяцкой квартирке раздался телефонный звонок. Не открывая глаз, он нащупал трубку, сонно выдавил:

– Слушаю.

И услышал тихое дыхание.

Сон слетел мгновенно. Горло перехватило. Он резко сел и выдавил хриплым шёпотом:

– Галка?

И услышал тихое:

– Да.

И торопливое:

– Ты извини, что я тебя разбудила. Но я не знаю, что делать. Сыну очень плохо.

Он подобрался:

– Скорую вызывай.

– Скорая не поможет, – он услышал в её голосе слёзы. – Ему завтра десять лет исполняется. А он весь горит и бредит. Помоги, Игорь. Пожалуйста.

Её сыну завтра десять лет… а он бредит… В десять лет просыпается Сила. Неужели…

Произнёс непослушными губами:

– Говори адрес.

И удивлённо выдохнул, услышав бабушкин адрес. Значит, Галка вернулась к ней? Какой он дурак! Почему он сам не съездил в Екатеринбург, почему только позвонил?

Вскочил, оделся поспешно, как по тревоге, и телепортировался прямо в её подъезд. Она открыла сразу, словно уже ждала у двери. Ничуть не удивилась такому быстрому появлению, отступила, пропуская в комнату.

А он стоял, глядя на неё, и не мог сделать ни шагу. Жадно разглядывал повзрослевшее, но ещё молодое лицо, глядел в грустные, покрасневшие от слёз, глаза. И чувствовал, как сводит скулы, как начинают трястись руки, а к глазам подкатывают такие ненужные сейчас слёзы.

– Игорь, – тихо окликнула Галка. – Пойдём.

И он тряхнул головой, освобождаясь от накатившего ступора, и прошёл в комнату. Остановился в дверях, окинул взглядом простенькую обстановку. И сразу увидел раскинувшегося на диване мальчонку – худенького, красного от жара, со слипшимися от пота светлыми волосиками. Очень похожего и в то же время не похожего на Галку. Застыл, вглядываясь в знакомые черты. Галина подтолкнула в спину:

– Заходи.

Он сделал пару шагов, остановился, растерянно взглянул на настороженно стоящую женщину:

– Галка… Это наш сын?

Она помолчала, сжав губы, потом жёстко ответила:

– Коля – мой сын, – сделав чёткое ударение на слове «мой». Игорь дёрнулся, опустил голову. – И я бы никогда тебя не потревожила, если бы не это.

Она мотнула головой в сторону дивана.

– Я не знаю, что с этим делать. Сперва подумала, что он заболел, а потом вспомнила тебя… как я тогда испугалась… Тебе тоже было плохо накануне своего дня рождения.

И в этот момент мальчишка застонал и начал метаться по постели, что-то шепча сквозь стиснутые зубы.

– Ну, что ты стоишь? – с отчаянием выкрикнула Галка. – Помоги ему.

Спохватившись, он быстро подошёл к дивану, сел на краешек, взял маленькую тоненькую ручку сына, сжал между своих ладоней и, закрыв глаза, погрузился в его бред, потихоньку превращая кошмары в волшебные сказки.

И даже когда, наконец, затих Колька, и уснул спокойным сном, Игорь не отпустил его руку. И долго ещё сидел рядом, со щемящей нежностью в сердце вглядываясь в лицо сына. Пока, наконец, не услышал знакомый голос:

– Пойдём, я тебе чай налила и ужин разогрела.

И он покорно встал и пошёл за такой родной и такой незнакомой женщиной.

На кухне они долго сидели молча. Пили чай с купленным на завтрашний праздник тортом. И Игорь никак не мог нарушить тяжёлую тишину. Наконец, решился: отложил ложечку, поднял голову, посмотрел на склонившуюся над чашкой Галю:

– Гал…

И, не успев больше ничего сказать, услышал жёсткое:

– Нет!

Галка, как всегда, раньше него поняла, что он хочет сказать.

– Но… почему, Гал? – с отчаянием воскликнул он. – Я был дурак. Полный. Я это понял ещё тогда, в ту же ночь. Зачем ты уехала, Гал? Зачем?!

– Ты не пришёл… Я всё ждала, что ты придёшь и скажешь: прости, Галка, я был неправ. Два месяца ждала. А потом поняла, что – всё. Больше ждать бесполезно. А жить рядом, видеть тебя и знать, что мы тебе не нужны…

Она замолчала.

Игорь сжал кулаки, чувствуя, как от боли заходится сердце:

– Я в командировку уехал. На три месяца. Нас по тревоге подняли, я даже записку написать не успел. А когда вернулся, сразу к тебе побежал. Хотел сказать, что люблю вас обоих, что нужны вы мне. Очень боялся, что ты меня послушалась и аборт сделала… Потом искал тебя. Долго. И бабушке твоей звонил, но она сказала, что не знает, где ты.

И снова воцарилось молчание. Галина встала, отошла к окну, приоткрыла его. Достала из кармана сигареты, прикурила, выдыхая дым на улицу. С нервным смешком пояснила:

– Колька не любит, когда я курю. Приходится маскироваться.

Опять помолчали. Галина докурила, затушила окурок, бросила его в жестяную банку. К столу не пошла, осталась у окна, навалившись на подоконник. Посмотрела на сидящего с опущенной головой мужчину:

– Игорь… как ты жил все эти годы?

Игорь пожал плечами:

– Так себе. Работал. Много работал. Дома делать было нечего. Там всё о тебе напоминало. А мне очень тебя не хватало. Я ведь любил тебя. Сильно. И до сих пор люблю.

Он говорил с усталым равнодушием, короткими, рублеными фразами, и это говорило Галине о его переживаниях больше, чем если бы он кричал или валялся у неё в ногах.

– Женился?

– Нет. А ты?

Галина отвела глаза:

– Сразу, как сюда переехала.

Игорь вскинул голову, неверяще поглядел на сжавшую губы женщину. И она взорвалась:

– Ну, что ты смотришь? Стас был моим другом. Мы с детства были знакомы. Я ведь сюда каждое лето ездила. Я ему всё рассказала, и он сразу предложил пожениться. Сказал, что у ребёнка должен быть отец. И я согласилась. Мне тогда всё равно было, понимаешь? Когда ты позвонил, я уже замужем была. Поэтому и попросила бабушку сказать, что меня нет.

– Значит, ты всё это время жила здесь? Никуда не уезжала? Вероника Фёдоровна меня обманула?

Галина промолчала.

– А где он сейчас? Муж твой? – тихо спросил Игорь.

Галка снова вытащила сигарету, щёлкнула зажигалкой, несколько раз поспешно затянулась и только потом ответила:

– Мы развелись через год после рождения сына. Я не смогла… не смогла его полюбить…

Опять долго и мучительно молчали, старательно не глядя друг на друга. Потом Игорь заговорил:

– Гал… ты же понимаешь… теперь вам надо в Москву переезжать. Коле учиться надо. Здесь такой школы нет.

Она кивнула:

– Понимаю. Я много думала об этом. Просто очень надеялась… Надеялась, что не проснутся в нём твои способности. Что будет он нормальным мальчишкой, с нормальной человеческой жизнью. Но не повезло…

Не повезло… Вот, значит, как она относится к дару сына. А Галя продолжила:

– Я уже давно предполагала, что этим закончится. Он какой-то… не от мира сего. Как ты когда-то. Живёт не здесь. Читать научился в четыре года и с тех пор из книг не вылезает. И читает всё не детское, хоть и сказочное: про драконов, эльфов, про путешествия во времени. Пыталась запрещать, но… Я же работаю, не могу каждый его шаг контролировать. Учится хорошо, но на уроках рассеян, учительница жалуется, что каждый вопрос ему повторять приходится. Правда, в отличие от тебя, он драться научился. Заступницы-то для него не нашлось.

Игорь судорожно вздохнул, вспомнив, как защищала его Галка от всех нападок, как безопасно жил он за её крепкой спиной.

– Гал…

Но она опять не дала ему ничего сказать:

– И ещё. Я соглашусь на переезд только в том случае, если ты дашь слово, что никогда ему ничего не скажешь!

– А если скажу? – набычился Игорь.

– Если скажешь, я заберу его и уеду. Куда-нибудь в тайгу. На заимку. Где его способности не будут в глаза бросаться, потому что там людей не будет. Я не отдам тебе сына!

– Галя! – в отчаянии воскликнул он. – Но почему? Я же люблю тебя. И его люблю. И я достаточно наказан за юношескую глупость.

Галина отвернулась, дрожащими пальцами поспешно вытащила сигарету, судорожно защёлкала зажигалкой.

– Не можешь простить? – тихо спросил Игорь. – Почему? Если бы ты не уехала…

– Замолчи, – крикнула она со слезами в голосе.

И тут за спиной Игоря раздался тоненький, с лёгкой картавостью, голосок:

– Мама, я есть хочу. А ты опять куришь?

Он резко обернулся. На пороге стоял невысокий худенький парнишка. И с лёгким недоумением смотрел на него.

– Познакомься, Николай. Это – дядя Игорь, – поспешно, с едва скрываемым облегчением сказала Галка и сунула сигарету в банку.

Игорь вскинул голову, посмотрел на Галину чуть не с ненавистью. Она отвела взгляд, упрямо сжала губы. И он сдался. Потому что понял, что, если начнёт чего-то требовать, Галка просто не отдаст ему сына. Наплюёт на все правила и положения, и не отдаст…

Он перевёз Галину в Москву, купил ей квартиру неподалёку от своей, помог устроиться на хорошую работу. Колька пошёл в магическую школу, и Игорь с отцовской гордостью следил за его успехами, но никогда ни взглядом, ни словом не выдавал свою нежность и любовь. Скорее, наоборот. Суров и требователен был к Николаю, спрашивал с него больше, чем с других. И очень боялся, что своей строгостью отвратит от себя сына. Но тот почему-то не обижался, воспринимал это как должное. Может быть потому, что правильно понял однажды сказанную ему Игорем фразу: кому многое дано, с того много и спрашивается. А может потому, что видел: себе Игорь тоже не делает поблажек. Всегда – первый, всегда – на острие. Видел – и гордился своим начальником, хотел быть на него похожим. Радовался, когда тот хвалил его: ведь похвалы были редкими и всегда заслуженными. Восторженно рассказывал матери, какой Игорь Николаевич замечательный – храбрый, умный, выдержанный. И не понимал, почему она переводит разговор на другое, вместо того чтобы порадоваться вместе с ним.