На суше и на море. Том 2

Вечером 10.01.58 ЛИК выехал на поезде в Красноводск, где, следуя телеграмме Габриеляна, находился «Маяковский». 12.01. в 23–30 прибыл на борт судна, как и обещал Гургену. Только здесь, в своем шестиместном кубрике, среди товарищей, порядком подпухших за праздники, он почувствовал себя дома! От сюда никуда не нужно было спешить, бежать, решать, достигать неизвестно кого и что!!?? Здесь было все ясно и понятно. Нужно было готовиться к выходу в море. Получить взрывчатку, провиант, колпит, заправиться топливом и водой. 13.01.58 г в 00–00 судно вышло в море. Был полный штиль, полная луна и полная видимость. ЛИК стоял на верхнем мостике, тепло одетый, и любовался лунным пейзажем серебряной воды и черных контуров гор. Все очень напоминало вид на Памире, с перевала в лунную ночь. Постепенно, по мере удаления берега, на душе у ЛИКа становилось спокойнее, и он чувствовал себя все увереннее, как на переломе сложного, но в итоге выигранного матча. Постояв на верхнем мостике час, он спустился в кубрик и нырнул в коечку. Благо его соседи уже спали и препятствий не было. На следующее утро вышли в район работ, в Гарганскую котловину на самый юг Каспия к берегам Ирана, и приступили к вытравливанию косы. В открытом море было теплее. Вода в Южном Каспии была значительно теплее воздуха. Коса задалась, пошла сразу, без регулировки плавучести. Когда косу вытравили, ЛИК перешел с кормы на шлюпку – взрыв пункт, которая быстро была удалена на 300 м от «Маяковского». Еще 30 минут, и начались взрывные работы. Рейс проходил удачно. Погода была тихой и теплой, не смотря на январь. Когда подходили к южной оконечности профилей, были видны берега Ирана, до которых оставалось не менее 12 миль. Особенно были красивы закаты. В красный цвет окрашивалось все вокруг: вода, облака, горы Ирана. Множество птиц низко летело к берегу ночевать. В такие минуты на душе становилось радостно и спокойно. «Солнце красно с вечера, моряку бояться нечего» – мудро гласит морская поговорка. Но на этом пейзаж не заканчивался. После захода светила начиналась игра цветов на небе. Весь спектр цветов от красного до оранжевого окрашивал причудливые облака. Игра красок длилась час, и все, кто был свободен в это время от вахт не отрывали взгляд от неба. В этой части Каспия пролегал рекомендованный путь движения танкеров из Ирана в Баку. При приближении танкера к шлюпке или к косе оператором давалась команда взрывникам приготовить и подорвать поверхностный заряд из 10 кг ТНТ на глубине 0.5 м. К небу взмывал 100 м. фонтан, и танкер мгновенно менял курс. До конца месяца погода держалась отличной. Удалось сделать почти двухмесячную норму (8 рабочих дней в зимний месяц в открытом море 4 категории). 29.01. закончилась взрывчатка, и судно взяло курс на Красноводск. На траверзе Челекена (порта Аладжа) почти весь состав партии пересел на катер «Метеор» и отправился на базу экспедиции. Габриелян был очень рад достигнутому успеху, и когда прибыли в порт Аладжа и садились в присланные за ними автобус и газики, он пригласил всех вечером на торжество, в ресторан в верхнем городе. Скинулись по 25.0 рублей, а остальное добавил профсоюз. В 20–00 отмытые и принаряженные сотрудники с/п. собрались в большом и пустынном зале ресторана верхнего города. На торжественный вечер пришел начальник экспедиции И. И. Кроленко, гл. Геолог Корнев, гл. Геофизик Вартанов, зам начальника экспедиции Фролов. Кроленко выступил с кратким словом, поздравил всех с успешным началом трудового нового года и сообщил о 30 % премировании состава партии за 200 % перевыполнение плана. Однако в тосте С. П. Вартанова прозвучала идея, что, выполняя производственный план нужно не забывать, что мы работаем в научно – исследовательской экспедиции, и развитие методики и техники морской геофизики наиглавнейшая задача. Так что поле исследований открыто. Корнев В. А. не остался без слова – тоста и указал, что каждый «производственный» профиль на самом деле это чистое исследование, ибо данных о строении недр под акваториями почти нет, и мы первопроходцы. Спор Вартанова и Корнева продолжался, но спор дружеский и очень полезный для ЛИКа. Неожиданно он ясно понял, что действительно они работают на чистом листе геологической карты, где 70 % поверхности Земли покрыта водой. И плавучая коса дает возможность проводить исследования на всей водной поверхности Мирового океана, независимо от глубины водной толщи (моря). Эта мысль привела его в восторг и волнение. Он поднял бокал и сказал: – За скорейший выход сейсморазведки в Мировой океан, за большие океанские плавания! Все дружно поддержали этот тост, хотя и не очень вникая в его суть. Только Валентин Корнев внимательно взглянул на молодого геофизика и кажется, заметил его. Банкет постепенно из торжественной перешел в веселую фазу, и ЛИК незаметно выскользнул из зала «покурить» и ушел домой. Он с удовольствием встретился с Робертом, Андреем, девушками – соседками, и за ночным чаем они обменивались новостями. ЛИК рассказывал о жизни на море, о ташкентских новостях, Роберт о новостях Челекена. И он сообщил, что в марте будет проводиться первенство Туркмении по баскетболу, и Челекен подал заявку на участие. Так что нужно готовиться. Челекен Нефть организует сборы с талонами, а горком партии будет ходатайствовать об освобождении от работы членов команды на период сборов и соревнований. ЛИК торжествовал. Он за четыре месяца работы соскучился по настоящему баскетболу, сборам, соревнованиям. И хотя челекенская «дикая» команда совсем не сопоставлялась с московским Динамо или даже командой МГУ, но… играть очень хотелось. На следующий день и все последующие он каждый вечер проводил в зале на тренировках. Уровень технической подготовки команды серьезно вырос за два месяца отсутствия ЛИКа. Теперь он мог играть не один. Андрей и Роберт, конечно, на голову выше других владели и техникой, и комбинаторикой игры. Однако и остальная публика начала прилично двигаться и даже пыталась комбинационно играть. Наличие трех здоровенных 2 м парней, найденных на буровых (два с Украины и один местный туркмен) давало возможность играть комбинационно с тремя столбами, которые, не смотря на еще слабую техническую подготовку, очень старались и физически были хороши. С подключением к игре ЛИКа она стала гораздо быстрее и разнообразнее. И когда на тренировках встречались две команды, где, как правило, ЛИК, два столба (Леша и Ахмед) и еще два полевых игрока противостояли Роберту, Андрею, столбу Славику и двум полевым игрокам, борьба шла остро и на равных. Одним словом, все старались и тренировались с полной отдачей и удовольствием, включая Василия Низьева, начальника ЧН. В первых числах февраля вся партия собралась для погрузки на «Метеор». Однако Низьев попросил ЛИКа остаться на берегу и продолжить тренировки. Письмо от горкома партии было направленно начальнику экспедиции И. И. Кроленко. До его получения в НИМГЭ ЛИК предупредил о нем начальника партии. Гурген расстроился. ЛИК ему нравился, и для партии его работа была полезной. Но удерживать его он не стал. И когда к нему на резолюцию пришло письмо из ГК, он написал: «Не возражаю». ЛИКа вызвал Начальник экспедиции. Он был возмущен: – Мы можем отказать просьбе местного ГК освободить вас от работы на полтора месяца, т. к. НИМГЭ не местная, а московская экспедиция МГиОН СССР. Однако ссориться с местной властью не целесообразно, и не принято. Поэтому приказ о вашем откомандировании для участия в подготовке и в первенстве Туркмении я подписал. Вам сохраняется среднемесячная зарплата. Однако не формально вам советую, если хотите творчески у нас работать и продвигаться по службе, то подобных уклонений от прямых обязанностей у вас не должно быть!

ЛИК в ответ промолчал. Он и сам понимал, что, оторвавшись на 1,5 месяца от работ партии, догонять будет трудно, особенно по укладу жизни и отношениям между сотрудниками. Тем не менее, ЛИК был рад вновь окунуться в спортивную жизнь. Проводив в рейс «Метеор», ЛИК приступил к тренировкам дважды в день, утром два часа и вечером тоже. Все участники тренировочных сборов старались, как могли, особенно Роберт, преуспевший в тренерской работе. Благодаря всеобщему энтузиазму, царившему на тренировках, команда крепла и росла прямо на глазах. Уже и сложные комбинации давались вчерашним полным профанам в баскетболе. Весь месяц прошел в ежедневных тренировках. В последних числах февраля организовали поездку в Красноводск на товарищеский матч со сборной этого морского города. Матч проходил в зале клуба нефтяников. Команды были очень хорошо одеты, в яркие формы и красивые спортивные костюмы. Челекенцы в бело-синего цвета, красноводцы в красно – желтого. Игра протекала очень напряженно. О команде Челекена никто и ничего не знал. И когда на площадку вышла рослая пятерка с двумя мастерами спорта и двумя 2 м. «столбами», которая с первой же минуты ринулась в стремительные атаки и, защищаясь зоной, красноводцы растерялись и долго не могли придти в себя. Первый тайм они проиграли 22 очка! Однако во втором тайме они собрались и нашли способ бороться со «столбами». В итоге отыграли за 10 минут 15 очков. Тогда Роберт взял тайм – аут, сделал замену столбов полевыми игроками, костяк которых составили ЛИК, Роберт и Андрей, плюс очень подвижный 2 м. туркмен Назим и Вася Низьев. Решили перейти от зонной защиты к индивидуальной опеке по всему полю. Это дало возможность резко увеличить темп игры, который красноводцы не выдержали. В итоге разгромный счет 67: 42 в пользу Челекена. Этот первый матч укрепил уверенность Челекенцев в своих силах, особенно всех новичков, ибо опытная тройка мастеров спорта из Москвы и Ташкента априори чувствовала свое превосходство над игроками глубокой периферии, к которой относились все команды Туркмении.

Первенство Туркмении по баскетболу 1958 проводилось в Ашхабаде в середине марта. К этому времени команда Челекена успела провести товарищеские матчи с командами Небит-Дага и Чарджоу. И все товарищеские матчи Челекенцы выигрывали. И когда они приехали в Ашхабад, об игроках молодого города нефтяников уже слышали и ждали. В Ашхабаде ЛИК с радостью встретился со старыми товарищами по сборной города 51–52 гг. Все они находились в хорошей спортивной форме и к игре Челекенцев присматривались с особым интересом, чувствуя в них серьезных противников. И действительно, присутствие известных московских игроков и трех рослых и сильных столбов делали команду Челекена сильной и резко отличающейся по стилю игры от прочих туркменских команд. Действительно, не проиграв ни одного матча в своей подгруппе, они вышли в финал, где встретились со столичной командой. Вероятно, уверенность ЛИКа, Роберта и Андрея в своем превосходстве над ашхабадцами и возросшее мастерство истинных Челекенцев, еще вчера мало знавших что такое баскетбол, а сегодня одолевавших дну команду за другой, сделали свое дело. Вся игра прошла исключительно напряженно, и только на последних минутах дальние и точные броски Андрея, стремительные прорывы к кольцу ЛИКа и умная разводящая игра Роберта, в сочетании с напором двух сильных столбов, позволили вырвать победу в 5 очков над сборной столицы Туркмении. Челекенцы ликовали. Вася Низьев, не смотря на свой высокий начальнический титул, прыгал от восторга как мальчишка. Ведь именно благодаря ему Роберт смог собрать и обучить челекенскую команду!!! Для всего баскетбольного мира Туркмении победа Челекенцев в первенстве республики была полной неожиданностью. – И откуда вы только взялись на мою седую голову? – с доброй досадой воскликнул тренер ашхабадцев Фрейдзон. – Придется сборную республики пополнять челекенцами, – мирно сообщил он Роберту Васенькину за ужином в ресторане на следующий день после закрытия игр. ЛИК день провел в Ашхабаде, прежде чем выехать в Красноводск, куда в ближайшие дни должен был зайти «Маяковский». Он заехал в Управление геологии Туркмении узнать о судьбе своих однокашников Зуева, Павлова, Пятецкого и др., направленных в это ведомство после окончания ВУЗа. Выяснилось, что однокашники все в полях и в Ашхабаде никого из них сейчас нет. Вечером ЛИК уехал на поезде в Красноводск вместе со своей командой, которая ехала до Небит – Дага, а оттуда на самолете на Челекен. На судно ЛИК прибыл к вечеру 23 марта. Основной состав партии был еще на Челекене, и его прибытие ожидалось на следующий день. Выход был назначен на утро 25.03.58. Судно уже было заправлено всем необходимым. Оставалось получить взрывчатку, и можно было уходить в рейс. Поэтому во второй половине дня Пере швартовались к удаленному причалу, к которому «Метеор» подвез ящики с тротилом. Перегрузка ВВ длилась до полночи. В крюйд камеру разместили 30 т. тротила в литых цилиндрах, по 2.5 кг в каждом. ЛИК весь день с взрывной бригадой перетаскивал ящики с тротилом с «Метеора» на «Маяковский». Он находился в отличной спортивной форме, и ящики с 50 кг тротила летали в его руках. Петр Иванович Черствов принял его по – отечески тепло. Отсутствие 1,5 месяца не помешало хорошему отношению взрывников к молодому геофизику. Все хорошо помнили, как он привыкал к качке на шлюпке, как работал с ними даже в свежую погоду. – Рады твоему возвращению. У нас как раз не хватает одного рабочего в шлюпке. Так что рассчитываем на тебя. Видно, что на берегу, на государственных харчах ты поздоровел. Вон как с ящиками расправляешься! Будем просить Гургена направить тебя к нам – сказал Черствов. ЛИК согласно кивнул. Ему было приятно, что взрывники его не забыли. Пробыв на судне всего день, он почувствовал себя дома, и уверенность вернулась к нему. Утром 25.03 прибыли оператор Гузев, техрук Челноков, косарь Захаров, радио геодезисты-гидрографы Харьков и Осипенко, фото-лаборант Ирина Тыртычная. Как только они поднялись на борт, судно снялось со швартовых и взяло курс к берегам Ирана, на самый юг Каспия в Гарганскую котловину. Погода стояла свежая, и прилично качало при бортовой волне. ЛИК опять почувствовал дурноту от качки даже на судне и с тревогой ждал, а что же будет на шлюпке? Но укладываться в «дрейф» не собирался. Он подключился к оператору, который занялся настройкой и снятием тестов работы сейсмостанции. Это была стандартная работа, но очень важная. Нужно было убедиться, что все 24-канала сейсмостанции работают идентично. ЛИК хорошо знал эту процедуру и попросил разрешение выполнить ее самостоятельно. Гузев согласился, но посоветовал заручиться разрешением Челнокова. Получив добро техрука, он начал готовиться к снятию контрольных лент. Гузев присутствовал в сейсмороубке, но наблюдал не подсказывая. ЛИК в течение часа тестировал СС (сейсмостанцию), подстраивая чувствительность усилителей, фильтры, головки гальванометров многоканального осциллографа. К обеду все было готово для снятия контрольных сейсмограмм. Он и не заметил, что дурнота отступила. На обед он спустился в столовую, так как на палубе было холодно, ветрено и неуютно, хотя до апреля оставались считанные дни. Обедал с аппетитом и о качке не вспоминал, т. к. все мысли были заняты предстоящей записью и анализом настройки СС. Наскоро пообедав, опять засел за СС. Сделал все необходимые записи, характеризующие качество работы всех узлов сейсмостанции. Получился целый рулон (кассета) лент. Их должна была проявить и закрепить Ирина. Но она укачалась и в первый день в море на работу не смогла выйти. Пришлось зайти в душную, пахнущую химикатами крошечную фотолабораторию и все процедуры обработки осциллограмм сделать самому. Когда он закончил эту работу, выйдя из фотолаборатории, сел просматривать и анализировать сейсмограммы, в сейсморубку вошел Челноков. Он быстро просмотрел результаты, остался доволен. Судя по его реакции, станция была готова к работе. ЛИК, памятуя лекции Полшкова о необходимости контроля всего сейсмического тракта, включая сейсмографы, задал вопрос Челнокову: – А как проверить идентичность сейсмоприемников-гидрофонов? Челноков рассказал, что этим занимались специально длительное время. Было доказано, что гидрофоны сохраняют стабильными свои характеристики длительное время, и не нуждаются в постоянном контроле, в отличие от сейсмографов, применяемых на суше и на мелком море. Однако было бы полезно придумать легко осуществляемый оперативный контроль. На этом проверки завершились. ЛИК, памятуя разговор с Черствовым, попросил Сергея Александровича разрешить ему поработать с взрывниками в этом рейсе. Но получил отказ: – Перебьются. У нас не хватает людей на косе и в сейсмостанции. Гурген в рейс не пошел, так что мне придется поработать и за начальника партии, и за техрука одновременно, а тебе оператором и косарем в помощниках у Гузева и Захарова. А в шлюпке кататься долго не дело для геофизика, впрочем, как и гонять мячик баскетбольный… Завершив так неожиданно разговор, Челноков вышел из сейсморубки. ЛИКу было досадно, что его участие в работе взрывников не состоится, хотя перспектива поработать оператором увлекала. Ведь к ней он стремился на данном этапе своей геофизической карьеры. В район работ пришли через сутки. Погода продолжала быть свежей. Так что Челноков, не желая рисковать, решил подождать её улучшения. Выбрали куср на волну носом и подрабатывали машиной так, чтобы держаться на нем. Качать стало значительно меньше, но работать на таком курсе было нельзя, так как он не пересекал выкрест предполагаемые структуры. Два дня прождали, пока погода улучшится. Особенно тяжко в эти дни досталось «Метеору», который прыгал по гребням волн высотой до 2–3 м. Наконец ветер стих, и очень быстро волнение улеглось. Приступили к профилированию МОВ в морской модификации. При очередном задании косы в воду, когда всем составом партии закладывали начало секции в металлическую 10 м трубу, а потом ее приводили в вертикальное положение, ЛИК вспомнил систему электромеханических аналогий и решил рассчитать фильтр против держков косы, и одновременно использовать его массу для её погружения на заданную глубину. Эта идея его увлекла так, что все свободное от вахт время он сидел за блокнотом и рассчитывал параметры механического фильтра – заглубителя, как он его мысленно назвал. Тем временем погода окончательно улучшилась. Поверхность моря стала как зеркало. Ярко светило весеннее солнце. Апрель твердо взял бразды правления в свои руки. На шлюпочной палубе натянули тент и, используя корабельный лес, поставили стол для приема пищи. Судно приняло обычный летний вид и перешло на летний режим жизни. Подъем в 5–00, завтрак в 6–30, обед в 12–30–13–00, полдник с 15–00 до 15–30, ужин с 19–30 до 20–30. Вода на юге Каспия была теплой так, что когда работы не велись, перед едой купались, а если шли работы, и судно находилось в движении, пользовались пожарным насосом, приспособив его под душ. Питание первые дни было отличным. Но по мере увеличения продолжительности рейса постепенно исчезал хлеб, овощи, скоропортящийся провиант, и основной пищей становились рыба и икра во всех видах и неограниченных количествах. В день, если не подводила радио геодезия удавалось отработать за 12 часов до 90 погонных км. МОВ.

Когда ЛИК сделал первые расчеты механического фильтра – заглубителя для косы при периоде волны 0.1Гц, оказалось, что пассивная масса должна быть порядка 100 кг, а две упругости, необходимые для создания П-образного полосового фильтра, должны были обеспечить 5 % растяжку при длине упругости равной 1/4 длины морской волны. Эти значения могли варьировать путем увеличения массы или уменьшения упругости для разных частот морской волны. Со своими расчетами он обратился к Челнокову. Тот внимательно посмотрел на выкладки, и было видно, что он не знаком с этим методом. Однако, сама идея избавиться от трубы и снизить влияние держков косы, вызываемых волнением моря, ему понравилось. Система амортизаторов тоже была не новой и завоевала популярность в технике и, в частности, геофизической.

– И в какие реальные габариты выливается твой фильтр – заглубитель? – спросил Челноков. – Не знаю пока определенно, но могу рассчитать, если будут даны: параметры упругости, величина пассивной массы, частота (период) волнения моря, сила натяжения косы в момент держка, требуемая величина подавления волн – помех, – ответил ЛИК. – Не простая задача. Однако поговори со ст. механиком судна Мельниковым. Он хороший технарь, возможно, разберется в этой проблеме. А пока отдыхай ЛИК, скоро твоя операторская вахта. Гузев ждет подмену к полднику. – Я готов подменить Гузева на время обеда и ужина. Однако всю вахту самостоятельно я не потяну. – Я тебе помогу, если не сможешь, – добавил С. А. ЛИК был рад этому решению техрука и воспринял его как допуск и обучение серьезной операторской работе. Так началась работа ЛИКа на новом уровне – оператора МСС – морской сейсмической станции. Первые дни и особенно часы самым трудным оказалось успевать перезаряжать приемные кассеты в осциллографе. Все многочисленные процедуры он успевал выполнить, а вот с этой возникали сбои, что приводило к потере информации. Однако постепенно он научился выполнять эту процедуру за 30 секунд. Так что к концу рейса ЛИК уже неплохо справлялся с обязанностями оператора. В нерабочие дни ЛИК продолжал заниматься проектом фильтра – заглубителя. Вместе с Мельниковым и Захаровым они придумали конструкцию фильтра в виде каплевидной массы из чугуна, весом 100 кг и двух авиационных амортизаторов, диаметром 20 мм, длиной до 15 м каждый, которые крепились к массе с двух сторон, и к муфтам головной бесприборной секции косы с другой. Однако подходящие ни массу, ни тем более амортизаторы на судне не нашли. Из подручных материалов соорудили тяжелую конструкцию в виде массы, состоящей из прогоревших колосников и двух металлических пружин из ЗИПа генератора. Но ставить это страшилище на косу не решились. Решили еще подумать до следующего рейса и запастись необходимыми материалами для изготовления фильтра – заглубителя. Идея его изготовления захватила всех. Подходили с предложениями и моряки, и коллеги. Костя Хабибуллин предложил массу не подвешивать к косе, а плотно привязывать к муфте головной слабины, а Захаров довел эту мысль до технически красивого решения. Он предложил каплевидную массу сделать из двух симметричных половин и проточить в них «карманы» для муфты, так что масса надевалась на муфту, зажималась четырьмя болтами и становилась единым целым с конструкцией косы. Амортизатор крепился одним концом к одному из этих болтов, а его второй конец крепился к буксирному фалу, за который тянулась вся коса. Таким образом, жесткое крепление косы к судну с помощью трубы было заменено гибким – амортизатором, соединенным с массой заглубителя и буксирным фалом. Мельников предложил на первом этапе использовать фал из капрона, который сам был хорошим амортизатором. Тут же на судне выточили из двух чугунных колосников массу (неложной груз на муфту) весом 100 кг и сделали 50 м капроновый буксирный фал амортизатор, распустив толстенный капроновый швартовый трос. При первой же возможности испытали эту конструкцию. Результат превзошел все ожидания. Держки косы от волнения моря снизились на порядок. Кроме того, длиной вытравленного буксирного фала можно было регулировать его суммарную упругость и глубину погружения косы!!! Это первое коллективное творение вызвало прилив энтузиазма изобретательства и рационализаторства в партии. ЛИК был счастлив. Все получилось очень просто, и много лучше, чем он ожидал!!! Через год по этому поводу ЛИК опубликовал свою первую статью в научном журнале «Разведочная геофизика». Погружение косы с помощью трубы ушло в историю морской сейсморазведки.

Рейс продолжался почти месяц. Вернулись в Красноводск в праздничные майские дни. Жара в этом городе стояла уже летняя. +45C° и днем, и ночью. Весь состав партии на катере «Метеор» вернулся на Челекен. Там в кругу коллег и друзей встретили 13 годовщину победы над фашисткой Германией. На встрече с Вартановым и потом Г. И. Рудаковским ЛИК подробно рассказал о своем уже реализованном предложении с фильтром – заглубителем. Вартанов принял эту новость спокойно, а Рудаковский с большим интересом, и после завершения доклада он попросил у ЛИКа расчеты, чтобы их проверить. А перед отъездом в Москву официально одобрил новую методику заглубления и буксировки косы с фильтром – амортизатором.

Как только ЛИК вернулся на Челекен, немедленно притупил к тренировкам. В июне намечалось первенство СССР по баскетболу среди чемпионов республик. Команда Челекена оказалась среди участников. Однако тренер сборной Туркмении Фрейдзон решил усилить эту команду игроками из Ашхабада и сборы провести в столице Туркмении. Поэтому поводу опять в НИМГЭ пришло письмо, теперь уже из ЦК Компартии Туркменистана, с просьбой освободить ЛИКа от работы и направить в состав сборной республики для участия во всесоюзных соревнованиях. Когда письмо легло на стол И. И. Кроленко, он пришел в ярость, вызвал Вартанова, Габриеляна и задал им вопрос: – Нужен ли нам такой сотрудник-спортсмен?

Но оба начальника ЛИКа вступились за него, убеждая И. И. не препятствовать спортивной жизни их молодого коллеги. В итоге ЛИК опять оказался надолго в спортивном мире. Из 15 игроков сборной Туркмении 7 были из Челекена. Сборы проводились в знакомом ЛИКу месте по 1952. Новый состав сборной нужно было притереть, так как все игроки были воспитанниками разных школ. Теперь в составе единой команды вырабатывался единый стиль игры. Ежедневные тренировки два раза по два часа, прежде всего, были направлены на выработку единой тактики игры и повышение физической подготовки команды. Сборы в Ашхабаде продолжались почти месяц, а затем еще неделю в Москве, в Лужниках. Неделя в Москве была самой напряженной и интересной. Ежедневно проводились товарищеские матчи с лучшими командами Москвы. И когда играли с московским Динамо, ЛИК попал в стесненные обстоятельства. Его вчерашние соратники, стали противниками. Это заставляло его играть особенно корректно и хорошо. После игры Колпаков (тренер Динамо) подозвал ЛИКа и похвалил за хорошую игру (что никогда не делал для игроков Динамо, в том числе и ЛИКа, когда он играл в составе этой команды) и спросил: – Не жалеешь, что не остался в Москве?