Демон – Еретик

У Георга перехватило дыхание. Должно быть, он побледнел, потому что Марк презрительно фыркнул, глядя на него. Однако мнение преступника больше не имело значения для Георга. Куда важнее было сосредоточиться на себе и действиях, которые он предпримет, чтобы спасти месье Дэмона и Ери. Георг не сомневался, что Марк говорил именно о ней, когда упоминал еретика. Ведь не могло же так оказаться, что на территории ресторанного дворика был еще один еретик?

– Я не имею права убивать, пока враг никому не угрожает, – проговорил Георг отчетливо и громко, чтобы его расслышало как можно больше присутствовавших людей.

– Или ты находишь и убиваешь еретика, тем самым доказывая, что инквизиция чего-то стоит. Или я убиваю месье Дэмона, а вы – инквизиторы – расписываетесь в своей беспомощности, – Марк криво улыбнулся: – Выбирай, на чьей ты стороне: простых граждан, которых клялся защищать, или еретиков?

«Я на стороне правды и справедливости!» – в мыслях закричал Георг, но вслух побоялся произносить эти слова.

– А что, если я скажу, что в торговом центре нет еретика? – спросил Георг.

Голос инквизитора предательски дрогнул, и презрение Марка в адрес Георга усилилось.

– Я отвечу на это, что лучшего доказательства твоей беспомощности… беспомощности всей инквизиции и не придумаешь! Вы не только победить еретика не можете, вы не можете его даже различить в толпе людей!

Марк рассмеялся. Потом повернулся к ресторанным домикам, как раз в ту сторону, куда ушла Ери, и что было сил прокричал:

– Слышишь, девчонка? Выходи! Тебе здесь ничто не угрожает. Господин инквизитор не тронет тебя, ибо не может распознать твою истинную сущность!

Смех его стал громче, когда охотник увидел, как люди перед ним с подозрением начинают поглядывать друг на друга. Тех, кто стоял за спиной Марка, волнение не затронуло в той же степени, но и они начали напоминать о своем существовании вопросами:

– Неужели этот охотник говорит правду?

– И чего этот инквизитор стоит, как вкопанный?

– Скрутить обоих! Или не сдюжит мальчик?

Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Георг обернулся. Нет, ему показалось, что людей, стоявших за его спиной, коснулось только волнение. Люди позади были напуганы происходящим ничуть не меньше, чем те, кто спереди. Страх читался в глазах каждого из них. Страх и… неуверенность, укрепление которой инквизитор никак не мог допустить. Георг набрал в легкие воздуха, намереваясь подтвердить слова Марка и попытаться объяснить людям, почему он не может принять условия охотника, чтобы спасти пленника.

Однако новый вопрос помешал ему исполнить задуманное.

– Значит, так, по-твоему, можно добиться справедливости? – обратился месье Дэмон к своему пленителю.

– Нет! – в тот же миг выдохнул Георг. Чтобы месье не затеял, это было плохой идеей!

– Заткнись! – велел Марк, которому только стенаний заложника и не хватало сейчас.

Конечно же, ни одно, ни другое замечание не остановили месье Дэмона. Не помогло даже то, что нож больнее впился в шею.

– Загнать господина инквизитора в ловушку, – продолжил лже-гувернер, – предлагая ему жизнь ни в чем не повинного человека купить за жизнь ни к чему не причастного еретика. И при этом бахвалится своей осведомленностью и сомнительными способностями, попирая многолетний опыт и мудрость, накопленную многоуважаемой инквизицией.

Марк опешил. Он видел, что нож проник под кожу жертвы достаточно глубоко, чтобы причинять ощутимую боль. Он на своих пальцах чувствовал жар пролитой крови! Так почему же вместо того, чтобы умолять его – охотника – о пощаде, месье Дэмон смел взывать к его разуму и совести своими вопросами?!

– Заткнись! – прошипел Марк.

И вновь приказ не привел к нужному результату.

– Что ж, пусть справедливость будет такой, – продолжил месье Дэмон. – Пусть кто-то погибнет сегодня. Пусть инквизитора упрекнут в том, что он не смог выбрать, чья жизнь ему дороже. Но что потом? Станет ли тебе легче после этого? Или, быть может, это вернет тебе жену и сына? – лже-гувернер покачал головой, насколько это было возможно в его положении. – Нет, господин Охотник. Этим ты лишь возвысишь себя в собственных глазах. Ведь ты решишься на то, на что не смог решиться Инквизитор.

Вдруг месье Дэмон захватил оба запястья Марка, резко развел его руки в стороны и, воспользовавшись замешательством охотника, шагнул вперед и обернулся. Он больше не был пленником, и его самоуверенный вид говорил о том, что Марку не стоило пытаться это изменить.

– Так что ты станешь делать потом, когда окажется, что ты ошибся? И что справедливым было не твое решение?

– Я не ошибаюсь! – взревел Марк.

– Уверен?

– Да! ДА! ДА!!! Тысячу раз «да»!

– И ты учел все обстоятельства?

– Д-да!

Месье Дэмон улыбнулся:

– В таком случае, не жалей ни о чем.

И продолжая смотреть противнику прямо в глаза, месье Дэмон взял его за правую руку и пронзил свой живот зажатым в ней ножом.

Это произошло так быстро, что ни Марк, ни Георг, ни кто-либо из невольных зрителей не смог сразу осознать случившееся. Лишь когда алая струйка медленно стекла по лезвию и рукояти ножа на пальцы охотника и тот вскрикнул, словно обжегшись, по толпе прокатился испуганный вздох.

– Ты?..

Марк отдернул руку, выпустив нож. Отступил назад. Он был бледен и растерян так, как ни разу ранее во время общения с инквизитором и месье Дэмоном. Он совершенно не ожидал, что все пойдет не по плану! Что человек осмелится…

Месье Дэмон пошатнулся. Кровь потекла сильнее. Марк с трудом смог сдержать рвотный позыв.

– Что же ты, Охотник? Ведь этого ты хотел… – прокряхтел месье Дэмон.

Силы оставили его, и француз рухнул на колени.

– Или ты надеялся, что убить невинного человека окажется также просто, как еретика, угрожающего твоей семье?

Толпа загудела и пришла в движение. Охотник больше не угрожал никому из невольных очевидцев, а значит, можно было покинуть указанное им место. Кто-то побежал прочь, кто-то приблизился к месье Дэмону, надеясь помочь ему. В числе вторых оказался и Георг.

– Что за глупость вы сотворили? – обратился он лже-гувернеру с упреком.

– Простите меня, господин Инквизитор, но иначе эту ситуацию нельзя было разрешить, – прохрипел месье.

– Ложь! Ситуация была у меня под контролем!

– Да, именно так и говорите всем, – ободряюще улыбнулся месье Дэмон. – Простым обывателям незачем знать, что вы были бессильны.

– Я…

– Это было видно по вашим глазам. Кстати, приглядывайте за ними почаще – они у вас неприятно выразительные.

– Непременно, – пообещал Георг и попросил месье поберечь силы, помолчать.

– Конечно. Я замолчу сразу же, как скажу вам все, что намерен.

– После…

Но месье не обратил на него внимания, продолжив поучать:

– Непременно подучите теорию, господин Инквизитор. Вы не бахвалитесь, подобно некоторым – это, безусловно, плюс, но вы чрезвычайно плохо разбираетесь в тех, кто волею Судьбы назначен вам в противники.

Георг озадаченно сдвинул брови, однако не слова месье стали тому причиной, а то, что произошло параллельно их звучанию. Правой рукой инквизитор поддерживал голову месье Дэмона, левой – зажимал его кровоточащую рану. И в тот момент, когда раненый закончил свою речь, инквизитор вдруг почувствовал, что кровь больше не течет. Да и от бледности месье Дэмона не осталось и следа. Равно как и от французского акцента…

– Что?..

– В самом деле, господин Инквизитор, по-вашему, я похож на того, кто готов вот так просто и бездарно расстаться с жизнью? – месье Дэмон подмигнул Георгу, отстранил его в сторону и, скорее лениво, чем медленно по причине слабости, поднялся на ноги.

Люди вокруг… зааплодировали. Их страхи развеялись окончательно, потому что все происходящее оказалось тщательно срежессированным спектаклем – теперь это стало очевидно!

– Но ваша рана, месье… – ничуть не разделяя мнение окружающих, обронил Георг.

Как бы плох он не был в роли инквизитора, он мог отличить реальность от игры. Месье Дэмон был ранен по-настоящему!

Вот только, если так, то получалось, что он был вовсе не Дэмóн, а…

– Дѐмон. Ну, конечно! Все называть своими именами…

– Браво, господин Инквизитор! Вы, наконец, это поняли, – лже-гувернер развел руки в стороны, насмешливо кланяясь Георгу. – Что же до тебя, Охотник: моя рана, действительно, смертельна. Для любого человека. Вот только дело в том, что человеком я перестал быть… лет тысячу назад!

Месье Дэмон недобро посмотрел на Марка. Охотник судорожно сглотнул. По всему было заметно, что ему хочется убежать, но страх, сковавший сердце и разум, не давал не то, что покинуть фуд-корт, но даже отступить на полшага назад.

– Никогда не думай, что ты кого-то превосходишь, если не уверен до конца в том, что знаешь своего противника.

– Месье Дэмон, не трогайте его!

– Ах, Инквизитор, вечно ваша братия портит веселье! – раздосадовано цокнул языком демон. – Не бойтесь, я всего лишь хочу, чтобы эта «ничтожная тварь» усвоила мой урок.

Месье Дэмон рассмеялся, как ранее смеялся над происходящим Марк, и, отбросив нож в сторону, схватил охотника за горло. Их с Марком глаза оказались на одном уровне. Георг заметил, как слезы покатились по щекам несчастного.

– Нет, – прокряхтел Марк.

– Нет, – подтвердил Демон. – Ты не взял мою жизнь. Я не заберу твою. И это справедливо, как мне кажется.

Марк закивал. Во всяком случае, попытался изобразить что-то на это похожее.

– Ну, вот и замечательно.

Дьявольская улыбка не сошла с лица месье, когда он отшвырнул Марка в сторону, продемонстрировав не дюжую силу.

– Теперь позвольте мне откланяться, – обратился демон к тем немногим, кто все еще наблюдал за происходящим. – И не вините Инквизитора в беспомощности. И более опытным не под силу убить бессмертного.

В самом деле отвесив зрителям поклон, месье медленно пошел к выходу. На правом его боку отчетливо виднелось бордовое пятно, но более ничто в облике этого существа не напоминало о произошедшем. Проходя мимо Ери, месье Дэмон чуть повернул голову в ее сторону и недовольно поинтересовался:

– Почему так долго? – он взял один из стаканов, которые девушка держала в руках. – Как я думал, совсем теплый стал!

– Ты долго возился с ним, – огрызнулась Ери.

Очевидно, она очень старалась, но ей не удалось скрыть слезы от Инквизитора.

Все вещи были собраны и упакованы в небольшой чемоданчик, идеально подходивший студенту на практике, но, на всякий случай, Георг еще раз огляделся по сторонам: проверил ящики тумбочки, заглянул в гардероб, под кровать, убедился в том, что на полке у зеркала в ванной комнате не осталось его вещей. После этого молодой человек присел на край кровати и тяжело вздохнул.

Еще одно задание было завершено. Именно завершено, и никоим образом не выполнено. Ему поручили выследить охотника, но вышло так, что охотник выследил его. Ему поручили обеспечить безопасность жителей, но вышло так, что охотник едва не убил одного из них. И не важно, что житель был не простым человеком!

Демон.

Георг схватился за голову, растрепал волосы, провел ладонями по лицу, разглаживая набежавшие морщины. Он был на волосок от смерти. И он, и все гости торгового центра, пусть даже большая часть из них так и не поняла, насколько страшна и реальна была угроза. И он… Инквизитор оказался бессилен что-либо изменить. И так ли уж неправ был Марк, когда нелестно отзывался о его коллегах?

«…многоуважаемую инквизицию…» – всплыли в памяти Георга слова Демона…

Георг вскинул голову и удивленно посмотрел на дверь. Вкрадчивый стук оторвал его от размышлений.

– Должно быть, Лаура, – подумал он и крикнул: – Секунду!

Однако ответа не последовало, и Георг нахмурился. Лаура всегда ему отвечала.

Но если не Лаура, то кто мог нанести ему визит? Возмущенные бездействием инквизиции жители? Они бы не стали стучаться так тихо. Демон? Он покинул город сразу же после событий в торговом центре. Впрочем, кто знает, почему он не мог вернуться?

Георг отер намокшую ладонь о брючину и резко распахнул дверь, надеясь застать незваного гостя врасплох.

– Ери? – сорвалось с пересохших от волнения губ.

На плечи девушки был накинут короткий плащ, капюшон которого закрывал голову. Из-под подола плаща виднелся край уже знакомой Георгу пышной юбки. Сапоги были сильно забрызганы уличной грязью, из чего Георг сделал вывод, что Ери пришла к нему не по главной улице города.

– Можно… войти? – нерешительно спросила она.

Молодой инквизитор отошел в сторону, освобождая проход. Закрыл дверь. Немного помедлил, перед тем как повернуться к Ери. Наконец, решил не скрывать эмоций и улыбнулся:

– Рад тебя видеть.

Ери никак не отреагировала на эти слова. Она стояла возле окна, так что неверный свет единственного фонаря во дворе гостиницы освещал ее бледное лицо и слегка припухшие глаза. Капюшон сдвинулся назад, открыв копну волос, спутанных, словно у их обладательницы в последнее время совсем не было времени на уход за собой.

Или не было желания….

– Ери? – попытался Георг привлечь к себе ее внимание.

Она едва заметно дернула уголками губ, опустила голову и проговорила:

– Демон был против того, чтобы я возвращалась.

– В свете последних событий он не так уж и неправ. Хотя большинство людей решили, что в торговом центре устроили спектакль, остальные видели…

– Они ничего не видели! – с неожиданной злостью и даже, пожалуй, ненавистью, перебила Ери.

– Они ничего не видели, – повторила девушка спокойнее и отерла слезы, покатившиеся по щекам. – Они видели монстра и только. Так же, как и ты.

Ери шмыгнула носом и замолчала, казалось, на целую вечность! Георг терпеливо ждал.

– Мне повезло – я выросла в приюте, – наконец раздался хрипловатый от волнения голос девушки. – В тех краях, где прошло мое детство, малыши часто оставались без родителей по вине демонов и еретиков, и у них практически не было шансов выжить. Их не брали в семьи, не занимались устройством в детские дома. Их даже на порог домов не пускали, опасаясь, что они могут быть обращенными.

Ери повернулась к Георгу.

– Нас было одиннадцать. Несмышленые ребятишки! Мы никак не могли понять, почему нас боялись, – голос сорвался, и девушка вновь замолчала, собираясь с мыслями. – Мне было года три, не больше. Оставшись без родителей, я какое-то время скиталась по отдаленным деревням и постоялым дворам. Мне казалось, что люди там добрее, хотя они нередко норовили ударить меня, прогоняя. В конце концов, какой-то полицейский пожалел меня и не привел в участок. Я помню, как он спросил мое имя, проверил его по базам и ободряюще улыбнулся. Он не нашел подтверждения того, что моя семья была убита демоном. Его напарник, конечно, сказал, что это ничего не значит и меня все равно никуда не примут. Но мой спаситель только отмахнулся от него и был прав. Не знаю, бумага помогла или нет, но воспитательница приняла меня, словно родную. Другие воспитанники приюта тоже не выказали ни малейшего страха или отвращения. Мне показалось, что эту новую мою семью уже ничто и никто не сможет у меня отнять! А потом пришел демон…

Девочка подняла голову и посмотрела на небо. Уже давно стемнело, накрапывал дождь, но она не могла усидеть в стенах приюта и не взглянуть на пушистые облака.

– Они холодные и скользкие, – сказала ей как-то воспитательница.

– Они похожи на сахарную вату! – решительно возразила девочка.

– Но они же серые?! – удивилась воспитательница. – Разве сахарная вата бывает серой?

– Если сироп покрасить в серый, то и вата будет серой! – важно ответствовала девочка, хотя не знала этого наверняка.

С тех пор она частенько выбиралась ночью во двор, когда шел дождь. Хотела убедиться в том, что была права, но, как ни старалась, распробовать волшебного сиропа не могла. Всякий раз с неба текла обыкновенная вода.

– Сегодня мне точно повезет! – прошептала девочка.

Сняв тапочки, она оставила их на крыльце и босиком пробежалась по мерзлой земле к ближайшему кусту сирени. Изо рта вырвался едва заметный парок. Девочка обхватила маленькими ладошками себя за плечи. Весенние ночи разительно отличались от теплых солнечных дней, и девочка пожалела, что не подумала взять с собой кофточки.

Присев на корточки, девочка натянула подол ночной рубашки на колени. Вышло неловко. В плечо ей ткнулась одна из веток сирени, крупные капли попали на ткань, скатились по нежной коже к земле. От этого стало еще холоднее! Но интерес к происходящему вокруг не прошел. Девочка протянула руку к другой веточке. Почки на ней уже набухли и вот-вот готовы были лопнуть. На каждой почке сидела такая же пузатая дождевая капля. Осторожно, чтобы капли не упали на землю раньше времени, девочка притянула веточку к себе и лизнула кончик.

На маленьком личике появилась улыбка.

– Весна… – восторженно прошептала девочка.

Вторая капля ненадолго задержалась на язычке девочки, потом медленно растеклась по нёбу. Улыбка на лице девочки стала шире. Сомнений больше быть не могло: капли на улице нынешней ночью имели сладкий вкус весны! Девочка вскинула голову и широко открыла рот, стараясь поймать как можно больше капель усиливающегося дождя.

Вдруг раздался громкий хлопок. И тут же, следом за первым – второй! Послышался истошный женский крик.

Девочка вскочила на ноги, прислушалась.

Звуки, скорее всего, донеслись со стороны дневного крыла здания приюта. Сейчас все было тихо, кроме шума дождя не было слышно ни единого шороха.

– Надо посмотреть, – решила девочка.

Она пошла было в сторону крыльца, но тут же юркнула обратно под куст сирени, когда на крыльце корпуса появились двое. Женщину девочка узнала – это была ее воспитательница. В распахнутом халате, растрепанная, с длинными дорожками слез на глазах!

Девочка испуганно зажала рот ладошкой.

Воспитательница же отбежала немного от крыльца, споткнулась, не удержалась на ногах и грузно повалилась на мокрую траву.

– Нет! Пожалуйста! Не надо! – взмолилась женщина, но тот, кто вышел следом за ней, казалось, не услышал ее слов.

– Демон! – распознала незваного гостя девочка.

Горло схватило судорогой, тонкие ножки затряслись от страха, подкосились, и девочка с громким «чмок» села в весеннюю грязь. «Чмок» вышел таким громким, что девочка едва не умерла со страху! Но, к ее счастью, демон был слишком занят воспитательницей, чтобы обратить внимание на воспитанницу, спрятавшуюся под кустом.

– Они всего лишь дети!

Демон улыбнулся. В глазах сверкнули огненные искры. Приблизившись к жертве, он взял ее за плечо и резко поднял вверх. Центр тяжести при этом сместился, и демон покачнулся, в миг развеяв сомнения в своем состоянии: демон был пьян.

– Они всего лишь дети, – повторила воспитательница.

– Я знаю! – рассмеялся демон, смотря прямо в испуганные глаза.

Воспитательница сложила руки на груди и обратила взор к небесам:

– Помоги нам… Не оставь нас…

Смех демона потонул в громе взрыва. Языки пламени вырвались из открытой двери здания. На какой-то момент огонь пропал, но потом с новой силой принялся пожирать деревянное строение. Через открытую дверь было заметно, как обгорали обои и паркет в широком холле, как занялись перекрытия между первым и вторым этажами.

– Не-е-ет! – зарыдала женщина. – Они же дети!!!

Демон вновь засмеялся.

– Тем лучше! – прохрипел он.

Должно быть, горло пересохло, и демон решил промочить его. Из-за пояса он выудил бутылку виски, зубами вырвал пробку, сплюнул ее на землю и щедро влил в себя содержимое.

– Не познают горечи этой жизни, – закончил, наконец, демон свою чудовищную мысль.

Воспитательница попыталась вырваться. Девочка видела, как всем телом и всеми своими мыслями женщина пыталась броситься на помощь своим воспитанникам. Как напряжены были ее мышцы…

И как молния пробежал по ее телу от того места, где рука демона касалась голой кожи, и растворился в той луже, куда со стоном несчастная женщина опустилась, девочка тоже отлично увидела.

– Нет! – выдохнула малышка, достаточно опытная, чтобы понять, что произошло.

Девочка прислушалась к ночным звукам. Треск горящего дерева и стоны воспитательницы дополнились теперь детскими криками. Ребята выглядывали из окон спален на втором этаже, звали на помощь, но, конечно, и сами понимали, что должны сделать для своего спасения…

Демон тоже понял это. И, к ужасу девочки, в его планы спасение детей не входило. Осушив бутылку, он отшвырнул ее в сторону, прижал обе ладони к груди и начал медленно, но дьявольски эффектно поджигать себя.

Девочка ждала, что он закричит от боли, взвоет, осознав, что делает, но ничего из этого не происходило. Огонь не причинял ни малейшего вреда своему создателю! Уютно располагаясь на его одежде, он постепенно скрыл под собой все тело демона, и огненный столб двинулся в сторону здания приюта и скрылась в его пылающем нутре.

Проглотив слезы, смешанные с грязью, девочка выбралась из убежища. Страх, сковывавший все ее маленькое тело несколько минут назад, отступил. Уверенно ступая по горячей земле, девочка подошла к воспитательнице.

– Беги… – едва слышно проговорила женщина.

– А как же вы?

Со второго этажа раздались детские крики! Девочка и воспитательница дружно повернулись в ту сторону, но было уже поздно что-либо делать. Все стихло.

– Беги… – как можно увереннее произнесла тогда воспитательница. Она понимала, что демона там более ничто не удерживает, и он вот-вот придет… вернется сюда за…

Волна жара окатила девочку со спины. Девочка увидела ужас в глазах воспитательницы и заметила, как задрожали в них беспомощные слезы: демон стоял совсем близко. Демон пришел, чтобы закончить их жизни так же, как жизни других обитателей приюта.

Девочка обернулась.

Демон пылал ярче, чем пару минут назад. Смертельно опасный и смертельно прекрасный! Подлинная сила, которую мало кому удавалось увидеть в жизни хоть раз, а, увидев, пережить этот миг.

Вот только сейчас эта сила почему-то ничего не мог поделать с ней. Девочка видела это, сквозь огонь на лице демона читала в глубине его глаз.

– Беги… – воспользовавшись заминкой, попросила воспитательница.

– Беги, – вдруг повторила девочка звонким голоском.

И пламя дрогнуло! Демон пошатнулся!

– Беги! – потребовала тогда девочка.

И он повиновался ей! Бросился прочь, выкрикивая проклятья и поджигая все на своем пути, до чего мог дотянуться.

Девочка наклонилась к воспитательнице. Женщина улыбнулась и, растратив на это последние силы, лишилась сознания. Она все еще дышала, но на промокшей ночной рубашке отчетливо виднелись горячие бордовые пятна. Воспитательница была ранена и вряд ли могла пережить эту ночь. Из глаз девочки брызнули слезы.

Сжавшись в комочек, девочка просидела возле воспитательницы до самого рассвета. А когда дождь утих, она услышала мужские голоса со стороны подъездной дороги.

Взглянув на воспитательницу, девочка шмыгнула носом. Родному человеку она больше ничем не могла помочь. Да и себе… немногим.

– Бегу, – прошептала девочка, сглотнула комок, подступивший к горлу, и побежала прочь из опасного места и от людей, которые для нее теперь были опаснее демонов.

Ей не было больше места в этом мире – девочка прекрасно это понимала. Но, к счастью, теперь она была на несколько лет старше, чем во время первых своих скитаний, и по опыту от них знала, что делать.

Первую ночь девочка провела в деревенском курятнике. Позавтракала сырыми яйцами. На обед и ужин перекусила ими же.

Вторую ночь она провела в лесу, в дупле огромной ели. На завтрак ей удалось отыскать несколько сухих ягод рябины, припрятанных лесными жителями.

В том же лесу девочка провела и третью ночь, и четвертую, и пятую, и… Девочка не знала точно, какое число шло после пяти. Она умела считать до десяти, но постоянно путала цифры.

Когда ночи стали по счету теми, названий которым она еще не знала, девочка вышла на разбитую дорогу и огляделась по сторонам. Она ушла уже достаточно далеко от мест, где ее могли узнать и убить, не спросив даже имени. Однако и здесь стоило соблюдать осторожность и правдоподобно отвечать на вопросы, почему она одна и почему одета в мужской тулуп поверх грязной ночной рубашки.

На дороге никого не было. Девочка взглянула на небо, сверяясь с направлением – в начале ночи луна должна была быть слева, и побрела вперед, продолжая удаляться от опасных для себя мест.

По прошествии часа, окончательно замерзшая, голодная и измотанная почти до беспамятства, она остановилась перед невысоким забором старой фермы. Окна приземистого дома в десятке метров от забора бледно светились, словно кто-то внутри вместо обычного электрического света зажег пару свечей.

Девочка толкнула калитку – на удивление, та распахнулась без скрипа. По дорожке, отсыпанной мелкими камнями, дошла до крыльца и забралась на крыльцо. Ступени оказались слишком высокими для детских ножек, и на последней девочка упала. Худые, грязные коленки громко стукнули по деревянному полу. В доме послышались шаги.