Когда туман рассеется

1

Все окна в гостиной были распахнуты настежь, и все равно легкий вечерний бриз едва освежал нагретый за день воздух. Подумать только, что в Лондоне сейчас зима! Флоренс никак не могла привыкнуть к мысли, что при перелете из Северного полушария в Южное времена года меняются на противоположные. Еще два дня назад при одном взгляде в окно до костей пробирала унылая серость английского февраля, а сейчас все кругом сверкало и переливалось сочными красками, усиленными благодатным солнцем Новой Зеландии.

С первых шагов по этой новой неизведанной стране Флоренс находилась в том состоянии упоения новизной, какое бывает у человека только в молодости, как бы ни было тяжело и муторно у него на душе. Новые места и новые люди способны волновать, радовать, манить призраком надежды на более счастливые времена. Здесь все казалось Флоренс неизъяснимо прекрасным, ко всему как будто примешивалось нечто волшебное, таинственное. Она не понимала, откуда оно взялось, и это странно волновало.

Сейчас Флоренс стояла с бокалом вина в руке рядом с тетей Морин и приветливо кивала гостям. Она отвечала на вопросы, улыбалась, впитывала новые впечатления, новые лица, и в то же время с самого начала вечера чувствовала присутствие кого-то или чего-то, еще ею незамеченного, придававшего всему остальному некий особенный смысл. Но наконец это неуловимое «нечто» как бы обрело материальные формы, и Флоренс все отчетливее начала ощущать на себе чей-то настойчивый взгляд.

Она, не переставая улыбаться, обвела глазами комнату, потом случайно повернула голову в сторону террасы и увидела мужчину, который смотрел на нее не отрываясь.

У него были самые необыкновенные глаза, какие только доводилось видеть Флоренс, – дымчато-серые, с синим оттенком. Эти глаза, обрамленные густыми и длинными ресницами цвета воронова крыла – в тон волосам, несомненно, являлись наиболее выигрышной частью его лица.

Незнакомец так пристально смотрел на Флоренс, что ей стало неловко. Она повернулась к тете и увидела, что та тоже заметила внимание своего гостя и наблюдает за ними обоими с легкой одобрительной улыбкой на губах.

– Это Клод Бентли, – сказала она, отвечая на вопросительный взгляд племянницы. – Пойдем, я тебя познакомлю.

И не успела Флоренс возразить, как Морин подхватила ее под руку. Пока они подходили, мужчина ни на миг не отвел глаз, только оторвался от перил террасы, на которые перед тем опирался, выпрямился и ждал. Одет он был довольно небрежно – в бежевые молескиновые брюки и коричневую рубашку с расстегнутым воротом, которая облегала его мускулистое тело. Глубокий загар позволял предположить, что большую часть времени он проводит вне дома.

И еще он был высоким. До какой степени – Флоренс поняла, только когда приблизилась к нему. Сама она имела рост пять футов девять дюймов, а он возвышался над ней, как башня. Наверное, предположила она, в нем шесть футов и еще дюйма четыре, никак не меньше. Шесть футов четыре дюйма стопроцентного Адама!

Не писаный красавец… Нос слегка крючковатый и слишком тяжелый квадратный подбородок, а плотно сжатым губам недостает чувственности… Зато глаза излучали ее в избытке. Вблизи Флоренс смогла лучше разглядеть эти необычные глаза: очерчивающие их темные круги, необычное сочетание серого и синего и выражение почти беспардонной самоуверенности. Флоренс, я хочу познакомить тебя с Клодом Бентли, моим добрым другом и мастером на все руки. Я не знаю, что бы делала без него. Клод, это моя племянница, Флоренс Нильсен.

– Рад познакомиться с вами, Флоренс.

Он протянул руку, серые глаза заглянули в самую глубь ее души, читая ее как книгу. Флоренс отвела взгляд и посмотрела на их соединившиеся руки. Её кисть по контрасту казалась совсем светлой. У него были квадратные, аккуратно подстриженные ногти, сильные запястья, широкие ладони. Таким рукам привычнее заниматься физическим трудом, чем ласкать женщину.

Эта мысль ужаснула Флоренс, не успев родиться, и она с отвращением отбросила ее от себя.

Он понимающе улыбнулся, будто догадался, о чем она подумала. Чушь! Никто не может знать наверняка, о чем думает другой. Но Клод производил впечатление человека, умеющего угадывать мысли. Видимо, он вообще любил производить впечатление. Только с ней ему не повезло. Флоренс он не интересен, точно так же, как любой другой мужчина. Ей на всю жизнь хватит страданий. Свою ошибку она повторять не намерена, и если тетушка собирается заняться сватовством, ее постигнет разочарование.

– Я оставлю вас, чтобы вы могли познакомиться поближе, – жизнерадостно улыбнулась Морин.

Тете недавно пошел шестой десяток. Стройная изящная блондинка, она едва выглядела на сорок. Морин уже лет десять как овдовела, и Флоренс не могла понять, почему до сих пор не нашелся мужчина, способный увлечь ее.

Семнадцать лет назад, когда Флоренс было шесть, Морин перебралась из Англии в Новую Зеландию и с тех пор ни разу не навестила родину, даже после смерти мужа. Детей у нее не было, зато друзей она имела множество. Морин полюбила Окленд и говорила, что больше не тронется с места. Но с сестрой она не теряла связи, они созванивались каждую неделю, и когда Морин узнала, как плачевно закончился брак Флоренс, она немедленно пригласила племянницу погостить у нее, сколько той будет угодно. Она даже выслала деньги на авиабилет.

Этот званый вечер Морин давала под лозунгом «Добро пожаловать в Новую Зеландию». Она сразу же заявила Флоренс, что той следует начать знакомиться с людьми и, не спросив согласия племянницы, созвала в гости половину округи.

– Как вам нравится Новая Зеландия? – Голос Клода Бентли оказался таким неожиданно глубоким, что Флоренс пробрало до самых костей. Словно ее тело было гитарной струной, которую он невзначай затронул. Агрессивная чувственность этого человека была для нее неожиданна и нежеланна. Флоренс подумала о бегстве.

– Очень нравится, – нехотя улыбнулась она. – Хотя у меня было еще слишком мало времени, чтобы оглядеться как следует. А жара вас не слишком донимает? – Он снова прислонился к перилам, скрестив ноги в коричневых ботинках и сунув большие пальцы рук за широкий кожаный пояс. Вся его поза говорила о полной раскованности и уверенности в себе.

– На первых порах стоит поберечься.

– Я так и поступаю, – кивнула Флоренс.

Из-за белой чувствительной кожи ей приходилось обильно покрывать лицо солнцезащитным кремом перед выходом на улицу и носить широкополую шляпу. О необходимости таких мер ее предупредила Морин сразу же после ее приезда.

– Ваша кожа напоминает английские розы…

– Я уверена, что вы говорите это всем девушкам, – осадила его Флоренс.

– Нет, только если это правда – как в вашем случае, – мягко произнес Клод Бентли и быстро провел по ее щеке кончиком пальца. Прикосновение было мимолетным, но Флоренс испытала такое чувство, словно он прикоснулся к ней раскаленным железом, и резко отвернула голову.

– Вам не понравилось, что я до вас дотронулся? – Похоже, он не привык к подобной реакци.

– Представьте себе, нет. – Флоренс выдержала его взгляд, несмотря на внезапно участившееся сердцебиение.

– Постараюсь принять это к сведению. – Судя по его тону, он вряд ли собирался слишком стараться. – А знаете, вы очень похожи на вашу тетю.

– Я и правда больше похожа на нее, чем на маму, – согласилась Флоренс. – Они родные сестры.

– Те же льняные волосы, те же большие голубые глаза, – продолжал он. – Только ваши губы несколько более… выразительные. – Он улыбнулся. – Я собирался сказать «чувственные», но почему-то решил, что вам это может не понравиться.

– Вы определенно делаете успехи.

– Что вас так отталкивает в мужчинах?

– Кто сказал, что меня в них что-то отталкивает?

Она мгновенно напряглась. Этот человек чересчур проницателен. Его четко очерченные темные брови поднялись и исчезли за прядью падающих на лоб волос.

– Вы однозначно производите впечатление женщины, которой мужчины неприятны. Или это именно я вам неприятен? Мне чего-то не достает? Вы слышали обо мне что-то дурное?

– Еще несколько минут назад я даже не подозревала о вашем существовании, – вызывающе ответила она.

Флоренс подумала, что была бы не против и дальше оставаться в подобном неведении. Нечто в этом мистере Бентли внушало ей инстинктивное недоверие. Она подозревала, что он из тех мужчин, которые используют женщин для своих целей, а затем избавляются от бедняжек, ни на миг не задумываясь об их чувствах.

То, как он подчеркнуто сверлил ее взглядом, подтверждало подозрения. Ничего удивительного: она была здесь новой фигурой да к тому же блондинкой, и весьма привлекательной, о чем ей говорили много раз, хотя зеркало, по мнению Флоренс, свидетельствовало о противоположном. Она считала, что лоб у нее слишком высокий, глаза – слишком большие, как и рот… И заведомо фальшивые комплименты не доставляли Флоренс удовольствия.

– Но теперь, когда вы знаете, что я существую? – Его брови снова приподнялись, глаза загорелись опасным любопытством.

– Думаю, что не стану искать встреч с вами, – решительно ответила она и равнодушно отвела взгляд. – Мне надо поговорить кое с кем. Надеюсь, вы извините…

Однако Клод Бентли не был готов расстаться с ней.

– Но мы еще не закончили с вами… Флоренс выразительно взглянула на его руку, взявшую ее за локоть, и нахмурилась, затем в упор посмотрела на него и молча подождала, пока он не отпустил ее.

– Спасибо, – сказала она тогда с преувеличенной вежливостью. – И что значит – «не закончили с вами»? Мне казалось, что мы ничего и не начинали.

– Морин хотела, чтобы мы стали друзьями. – Он медленно и самоуверенно улыбнулся. – Невежливо ее разочаровывать.

Теперь настала очередь Флоренс вскинуть брови.

– Моя тетя может хотеть что угодно, но друзей я выбираю сама. Она не имела права обсуждать меня с вами.

– Она и не обсуждала.

– Тогда почему…

– Ваша тетя считает, что мне пора найти себе жену.

– Она считает также, что я должна найти себе нового мужа, – добавила Флоренс сухо.

И неожиданно они оба рассмеялись.

– Думаю, нам хотя бы стоит сделать вид, что мы понравились друг другу, – произнес Клод заговорщицким шепотом.

– Это ее успокоит, – согласилась Флоренс.

– А в дальнейшем мы свободны вести себя, как захотим.

– Значит, только на сегодняшний вечер? Клод кивнул.

– Может, прогуляемся по саду?

Он протянул руку, и после секундного колебания Флоренс вложила в нее свою. Бросив взгляд в сторону дома, она увидела, что наблюдавшая за ними Морин одобрительно кивнула, и в следующий миг они скрылись из поля ее зрения. Сейчас они были двумя одинокими душами, затерянными в черноте ночи. Они слышали музыку, голоса и смех, но никого не видели, и никто не видел их.

Неожиданно Клод обнял ее, и к своему ужасу, Флоренс ощутила, как ее тело откликнулось на его прикосновение. После развода она избегала мужчин, как чумы, что же могло вызвать подобную реакцию?

Наверное, она все же почувствовала себя польщенной. Какая женщина не разволнуется, если такой неотразимый мужчина выделяет ее из числа прочих?

Но если он считает, что она позволит ему поцеловать себя, он ошибается. Пусть их окружает волшебная лунная ночь, теплый воздух напоен блаженством и сад словно создан для любви, но все это не для нее.

– Это что – новозеландский способ знакомиться? – спросила она, решительно высвобождаясь из его рук. – А я и не знала, что мне придется здесь падать в объятия каждого встречного мужчины.

– Виноват. – Он коротко кивнул. – Может быть, присядем и вы расскажете мне о мерзавце, который испортил вам жизнь?

И он подвел ее к стоявшей в нескольких шагах скамье.

– Вы, кажется, сказали, что не сплетничалис моей тетей обо мне? – резко проговорила Флоренс.

Он повел широкими плечами.

– Морин – сама скромность. Это всего лишь логическое предположение, основанное на вашем поведении. И что он за болван – бросить такую прелестную женщину!

Снова лесть. Флоренс захотелось как следует пнуть его.

– К вашему сведению, это я его бросила, – сухо сказала она.

Ниже по холму, словно гигантские звезды, светились окна дома, полуночное небо отливало лиловым, кругом царила тишина, только с террасы доносились приглушенные голоса. Ей не хотелось, чтобы разговор о Джаспере внес сумятицу в ее мысли в таком идиллическом месте.

– Долго вы пробыли замужем?

– Три года.

– Что он из себя представлял? Флоренс тяжело взглянула на него.

– Какое вам до этого дело?

– Просто я знаю – искренний рассказ о своих проблемах оказывает целительное воздействие.

Она сверкнула глазами.

– У меня нет никаких проблем. Кроме той, которая возникла при знакомстве с вами: вы назойливо задаете вопросы, на которые я не желаю отвечать.

Легкая улыбка смягчила твердые черты его лица. Теперь он казался более безобидным и домашним.

– Беда в том, Флоренс, что вы храните своюболь в себе. Разговор всегда облегчает душу. Давно вы с ним расстались?

– Почти четыре месяца назад.

– Значит, ваши раны еще совсем свежие.

Флоренс кивнула. На Клода она избегала смотреть, боясь увидеть в его глазах сочувствие. Она вспомнила тот день, когда заявила своим школьным подружкам, что выйдет замуж только за богатого. Самая младшая из четверых детей, выросшая без отца, Флоренс поклялась себе, что никогда не попадет в подобную ситуацию сама. Она отлично знала, что такое бедность, каждый день видела, как бьется мать, стараясь свести концы с концами. Это было не для нее.

Флоренс погрузилась в воспоминания.

После окончания школы девушка нашла работу в рекламной фирме, где и встретилась с Джаспером Тренчем. Фирма принадлежала Джасперу. Денег у него куры не клевали, к тому же он был далеко не урод и сознавал это. Каждая его подчиненная, не вышедшая из брачного возраста, млела от него, и он этим упивался.

Флоренс сразу поняла, что должна сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы обратить на себя его внимание.

И однажды ей представился случай. Флоренс проходила по автостоянке и увидела своего шефа, сидевшего в низком серебристом автомобиле с откидным верхом.

– До свидания, мистер Тренч, – бодро окликнула она его.

– Что? А, до свидания… – Он рассеянноскользнул по ней взглядом. Его автомобиль по какой-то причине не желал заводиться, и он одновременно злился и испытывал неловкость. Флоренс чувствовала бы то же самое, если бы купила такой дорогой автомобиль, а он подвел ее. Она подошла поближе.

– Могу я чем-то помочь?

Джаспер был представительным голубоглазым блондином, правда, слегка склонным к полноте, но его обаяние заставляло людей забывать об этом. Сейчас голубые глаза обратились на нее с насмешливым презрением.

– Вы – женщина.

– Но это не значит, что я ничего не смыслю в моторах, – парировала Флоренс.

Будучи в семье единственной девочкой, она не раз наблюдала, как братья разбирают разные механизмы, а затем вновь собирают их, и помогала им, когда ей это позволялось. В работе автомобильного двигателя она понимала не меньше любого мужчины.

Тренч нахмурился.

– Вы это серьезно?

– Ну разумеется. Откройте капот. – Она и надеяться не смела, что он ее послушает, но, к ее изумлению, он выполнил просьбу, хотя насупился еще сильнее. По его лицу было видно, что он весьма сомневается в разумности своих действий.

Когда он вылез из машины, чтобы взглянуть на то, что она делала, и коснулся своим бедром ее бедра, Флоренс в полной мере ощутила силу его сексуальной притягательности, о которой судачили все девицы в конторе.

– Вы действительно понимаете что делаете? – спросил он.

– Я бы не стала предлагать помощь, если быне понимала. – Она пыталась говорить бесстрастно, но это оказалось нелегко.

Он, несомненно, был очень привлекательным мужчиной – от столь близкого с ним соседства у нее сильно забилось сердце. Но главное – он являлся объектом ее стратегических устремлений, и, проверяя двигатель, Флоренс не могла унять дрожь в руках.

– Попробуйте завести еще раз, – предложила она хриплым от напряжения голосом, незаметно скрещивая пальцы, чтобы все получилось, Она хотела произвести на него выгодное впечатление, а не выставить себя полной дурой.

Двигатель завелся с пол-оборота. Джаспер Тренч встретил появившуюся из-за откинутой крышки капота девушку недоверчивым взглядом.

– Но что вы сделали? – Было очевидно, что он ни разу в жизни не копался в моторе.

Флоренс пожала плечиком.

– Отсоединился свечной провод.

– Я потрясен. Я не предполагал, что женщины разбираются в таких вещах. Позвольте подвезти вас до дома – это минимальное, что я могу сделать.

Девушку переполнило ликование. Она не смогла бы устроить все лучшим образом, даже если бы специально старалась. Она захлопнула крышку капота, вытерла руки тряпочкой и села на соседнее с ним сиденье.

На следующий день Джаспер Тренч послал ей цветы, что произвело настоящий фурор в офисе. Флоренс решила, что должна из вежливости пойти и поблагодарить его. Одно повлек за собой другое. Вскоре он пригласил ее поужинать с ним. Через восемь недель они поженились.

Так Флоренс добилась своего.

– Где вы, Флоренс? – Глубокий голос Клода вторгся в ее мысли.

– Я вспоминала Джаспера, – сказала она спокойно. – И тот день, когда его встретила. Я думала, что нашла мужчину своей мечты.

– Это была любовь с первого взгляда?

Очень сомнительно, ведь ее интересовал скорее его банковский счет, но Флоренс, разумеется, не стала в этом сознаваться Клоду. Ох, зря она не верила поговорке «Не в деньгах счастье». Это оказалось истинной правдой. Она совершила непростительную ошибку.

– Я так считала, – вяло пробормотала она.

– И что же не сработало?

Новый вопрос. Если не принять мер, он вытянет из нее всю подноготную. Ей впервые встретился человек, проявляющий столь повышенный интерес к ее личной жизни. Флоренс пожала плечами.

– У него была мания меня контролировать. Это еще мягко сказано. Джаспер распоряжался ею, как вещью.

– А насколько я могу судить, вы не из тех женщин, которые любят, чтобы их контролировали, – сдержанно улыбаясь, сказал Клод. – По-моему, нельзя безнаказанно подчинять чужую волю. Я бы не стал пытаться это делать, особенно с женщинами. Мне нравится в них независимость.

– Трудно судить о привычных вещах.

– А я бы никогда не могла привыкнуть к красоте. Например, бухта Каипара, – это просто сказка. Тетя Мо возила меня туда на днях. Мне ужасно не хотелось уезжать.

– Я рад, что вам там понравилось.

Хорошо бы свозить ее туда, но это явно преждевременно. Сейчас она мила с ним ради тетушки, но кто знает – захочет ли Флоренс встретиться с ним завтра?

Впервые в жизни Клод Бентли усомнился в себе.

2

После вечеринки прошло пять дней, а Флоренс ничего больше не слышала о Клоде Бентли. Она испытывала разочарование и не могла понять его причин, поскольку ясно намекнула Клоду, что не желает с ним встречаться. Разве она не решила отныне обойтись в своей жизни без мужчин?

Морин тоже заметила, что Клод не дает о себе знать.

– Должно быть, он занят. Подождем еще немного, а потом пригласим его на обед.

Мысль о том, что она снова увидит этого человека, не на шутку взволновала девушку. Ее пугало, что он пробил брешь в ее оборонительных сооружениях, возведенных с большой тщательностью. Следовало быть очень осторожной.

Морин не понадобилось приглашать Клода Бентли. На другой день, когда они вернулись с экскурсии по окрестностям, на автоответчике обнаружилось послание для Флоренс.

– Я хотел бы завтра пригласить вас поужинать со мной, – сказал глубокий, с хрипотцой голос Клода. – Я заеду за вами в восемь. Если вы не сможете, позвоните.

Тетя пришла в восторг, но Флоренс быстро охладила ее пыл.

– Я не хочу никуда ехать, не хочу никаких новых знакомств.

Морин покачала головой.

– Клод тебя не обидит.

Может, и нет! Но к чему рисковать? Впрочем, даже думая так, Флоренс услышала, что отвечает:

– Ладно, в одном свидании еще нет ничего страшного.

– Ты сможешь получше узнать его, – уверила ее тетя с довольной улыбкой. – Будь я на двадцать лет моложе, я сама вышла бы за него замуж.

– Кто тут говорит о замужестве! – с негодованием воскликнула Флоренс.

Морин примирительно улыбнулась.

– Я просто хотела намекнуть тебе, что он – удачная партия.

– Я приехала сюда, чтобы забыть одного мужчину, а не затем, чтобы попасться на крючок другого, – резко возразила Флоренс, сердясь на тетю за то, что та позволила разгуляться своему воображению.

Но когда появился Клод, чертовски привлекательный в серых льняных брюках и голубой рубашке, Флоренс не смогла справиться со своим сердцем, которое застучало гулко и часто. Рассудок велел ей сохранять хладнокровие и взвешивать каждый шаг, но факт оставался фактом – этот мужчина действовал на нее возбуждающе.

Конечно, это ничего не значило. Джаспер тоже волновал Флоренс в первые месяцы, она всерьез считала, что любит его. До тех пор пока не разобралась, что он за фрукт. Муж душил ее чувства, пользовался ею, требовал исполнения супружеских обязанностей там и тогда, где и когда хотел этого он, а ее желания его не интересовали ни в малейшей степени. Флоренс считала, что Клод может оказаться точно таким же, и не хотела рисковать.

На свидание она надела бледно-голубое платье на бретельках с расклешенной юбкой, пшеничные волосы закрутила сзади в узел, и оставила по бокам два воздушных локона. Из косметики воспользовалась только светлой губной помадой и тушью для ресниц, и то в очень скромных дозах. Больше она ни в чем не нуждалась, щеки ее и так раскраснелись, а глаза блестели.

Дымчатые глаза Клода медленно оглядели ее с ног до головы.

– Вы выглядите потрясающе, – негромко произнес он.

Флоренс проглотила слюну и попыталась принять безмятежный вид.

– Вообще-то это старое платье, я ношу его несколько лет.

– Как бы то ни было, этот цвет вам к лицу. До свидания, Морин, обещаю хорошенько присматривать за вашей племянницей.

– Я не сомневаюсь, что с вами она в безопасности, – сказала Морин, благосклонно улыбаясь. – У Флоренс есть ключ, так что не торопитесь домой из-за меня.

Флоренс нахмурилась.

– Но я вернусь рано, тетя Мо.

– Как хочешь, милая. А теперь бегите и веселитесь.

Клод приехал на старом черном «форде». Он открыл дверцу, и Флоренс невольно вспомнила день, когда села в машину Джаспера Тренча. До чего она тогда была довольна собой! Ничто не предвещало плачевного поворота событий. Теперь она стала более осмотрительной, лучше понимала особенности мужской психики. И у нее нет ни малейшего желания попадаться дважды в один капкан.

Клод привез ее в ресторан морских деликатесов, расположенный на берегу бухты.

Вокруг сияли миллионы огней – освещенные окна коттеджей, прожектора яхт, блики на воде… Лиловое небо было усеяно звездами. Это было восхитительное зрелище. Какая ночь для любви! Флоренс вздрогнула от этой мысли.

– Все же расскажите мне о типе, который так разочаровал вас.

Клод успел заказать аперитив, и теперь они изучали обширное меню. Флоренс прикрыла глаза, ей совсем не хотелось говорить о вешах, которые разрушат очарование момента. Но Клод отличался крайней настырностью.

Флоренс пожала плечами. – Он был богат, но ужасный скупердяй. Мне приходилось отчитываться перед ним за каждый вздох. Он выбирал мне друзей, одежду, занятия. Он продал мой автомобиль и все извинялся, что не покупает новый. Я была вынуждена сидеть дома, если только он не вывозил меня куда-нибудь. А жили мы на отшибе, даже автобусы туда не ходили.

– Вам следовало получше узнать его до свадьбы.

– У меня закружилась голова. Джаспер был владельцем фирмы, где я работала. Он очень красиво ухаживал, мне это льстило. И меня ослепила любовь.

Только поменять это слово на «жадность», подумала она, а так все правда. Но если бы Джаспер был другим человеком, брак мог состояться.

– Теперь все кончено, и я больше не хочу говорить о нем. Предпочитаю вычеркнуть из памяти эту страницу моей жизни.

– Вы до сих пор его любите?

– Ну нет! – возмущенно воскликнула она. Клод выгнул темные брови.

– А у меня такое впечатление, что вы не позволяете себе забыть его. Он все время присутствует в ваших мыслях. Вам нужен надежный друг, который отвлек бы вас от грустных воспоминаний, с кем вы могли бы и посмеяться, и поговорить по душам, и разделить радости жизни.

– Разумеется, вы предлагаете в друзья себя? – спросила она с насмешкой.

Вот уж действительно смешно. Разве Клод Бентли набивается ей в друзья? Скорее в любовники. Это видно по его глазам, которыми он пожирает ее тело. О каких таких радостях жизни он толкует? Друг! Ха! Кого он хочет одурачить?