Адекватность

– Я ведь не новичок.

– Я тоже, – усмешка девушки стала насмешливой, – Но не грусти. Если ты очень постараешься, к концу курса у тебя это, возможно, получится.

* * *

Зауэрвальд лично инспектировал объекты нового щита наземной обороны, слушая сопровождающих его офицеров и с видимым безразличием кивая головой. Но в его окружении давно уже никто не расслаблялся, видя эти согласные кивки командора. Все знали – он никогда не покажет своих действительных мыслей и эмоций, пока его решение не обретет законченную форму. А уж потом, совершенно внезапно поощрит или накажет, подписав ссылку, а то и расстрельный приказ. А то вполне мог и сам, не прячась за чужие спины, привести его в исполнение немедленно.

– Мы тут идем даже с некоторым опережением графика, – рапортовал гурянин в форме лейтенанта Трионских вооруженных сил, показывая возводимые укрепления на холмистых и скалистых просторах Глота.

– А вы не торопитесь опережать сроки, – одернул докладывающего командор, – Главное в качестве не оплошайте. Имперцы не из рогаток по этим укреплениям стрелять будут. А челюсти у Имперского флота крепкие.

– Мы ни на шаг не отклоняемся от проектного качества, – стушевался лейтенант, – Мы все отлично понимаем меру возложенной на нас ответственности.

– Хорошо, если понимаете, – похвалил Зауэрвальд, обводя взглядом возводимые укрепления.

На глаза ему попался один из работников – огромный человек с гипертрофированной мускулатурой. Встретившись с ним взглядом, командор мог поклясться, что где-то он уже видел этого разумянина. Ему были хорошо знакомы и эта фигура с ужасающей мускулатурой и это мужественное лицо, и этот прямой жесткий взгляд. Но в следующую секунду лейтенант предложил посмотреть подземные этажи укрепления и Зауэрвальд выбросил из головы кажущегося знакомым рабочего. Спускаясь по полутемной лестнице вниз, командор вдруг вспомнил о короткой недавней встрече с профессором Бергштайном – единоличным владыкой Триона. Было заметно, что старик совсем сдал за последнее время. Ему уже непросто не только руководить делами провинции, но и жить. Хотя, говорят, старик еще ни в чем себе не отказывает. Зауэрвальд усмехнулся, представив этого старого сластолюбца скачущем в окружении стройных юных дев. Хотя для любви женщин молодость не главный привлекающий фактор. Главной приманкой во все времена были деньги, а еще лучше власть. Командор замечтался, представив себя в той роскоши и благах, которые дает власть, принадлежащая сейчас немощному старику. Уж он-то, Зауэрвальд, сумел бы хорошо распорядиться этой властью, оградив и власть эту и Трион от чужих поползновений. Старику пора на покой. Будущее Триона за молодостью и решительностью.

Лейтенант гурянин выдернул командора из его сладких грез, предложив посмотреть соседние укрепления. Зауэрвальд глянул на него так, что тот невольно осекся, отступив назад. Но в следующий миг командор одернул сам себя. Эти укрепления, как и вся оборона Триона сейчас самое важное для него, командора дело. Ведь именно грядущая война, как ничто другое может стать трамплином для его взлета. Как и последней охотой для старого усталого вояки. Зауэрвальд улыбнулся гурянину и согласно кивнул, готовый смотреть следующий кирпичик обороны.

* * *

– Агент Стингрей, агент Фь Илъюк, – приветливый голос главного координатора Аарайдагха негромко рокотал, сопровождая свое обращение к гостям искренней улыбкой средней пары глаз.

Эта средняя пара глаз – больших и красивых в отличие от остальных, служили дакхаррам исключительно для мимики. Они не отличались хорошим зрением, но были очень выразительны.

– Мир Вашему дому! – поздоровался дакхарр, делая жест, приглашающий агентов садиться в массивные кресла, – Надеюсь, агент Фь Илъюк, вы вскоре вольетесь в ряды нашей службы. Но не буду провоцировать вашу преданность и лояльность в отношении к вашему родному ведомству.

– Мир Вашему дому! – дружно ответили агенты.

– Я вызвал вас к себе, что бы повторить то, что, наверное, известно агенту Фь Илъюку. Но, как говорят, повторение – мать учения. Итак, принято решение о проведении полномасштабной войсковой операции на всей территории Триона. На наш взгляд это не лучшее решение в данных обстоятельствах. Но, так или иначе, решение принято и обсуждать его целесообразность уже глупо. От вас, господа, требуется одно – курирование, наблюдение и контроль. Я надеюсь, что операция окажется эффективной. В ином случае вы должны будете начать действовать по собственному плану.

– Относительно кураторства все вполне ясно, сэр, – заговорил Стингрей, – Но каких действий вы ожидаете от нас в случае неудачи армейцев?

– Ну, кроме вас самих никто на этот вопрос ответить не сумеет. Для того наши ведомства и направляют своих самых опытных сотрудников на передовую, что бы вы, сделав выводы по складывающейся обстановке, смогли принять верное решение о дальнейших мерах. Главное достичь цели, а уж какими методами и какой ценой, в данном случае нам не столь важно. Вы ведь понимаете, какую роль для блага и даже жизни Империи играет решение Трионской проблемы. Этот узел затянут настолько, что мы готовы практически на любые жертвы и уж наверняка на любые расходы, дабы его распутать или разрубить.

– А полномочия? – теперь спросил гурянин, которому на вопрос о правах и полномочиях его собственное руководство ответило весьма туманно, расплывчато и уклончиво.

– Полномочия? – вновь усмехнулся дакхарр, – О каких же еще полномочиях может идти речь, если вы должны прямо на месте, поддавшись своему чутью принимать решения о любых доступных действиях и привлекать своим именем любые требующиеся вам подразделения. Конечно самые полные и широкие. Вы имеете право на все.

– Как я люблю эти слова, – усмехнулся Майкл.

– Главное, агент Стингрей, что бы вы ни разу не заставили пожалеть о том, что эти слова были сказаны, – главный координатор приподнялся на своем ложе, – Я как никому другому желаю вам, двоим удачи. Предписания вам выдаст мой адъютант. Да помогут вам все ваши боги.

* * *

После того, как на строящихся укреплениях побывал какой-то высокопоставленный офицер со своей свитой, темпы строительства заметно снизились. Рабочих теперь не загоняли как почтовых лошадей под царским гонцом. Командующий работами тьяйерец стал маниакально проверять качество всех работ. Реззер тотчас почувствовал, как перестало надрываться его тренированное тело, легко подстроившись под облегченный темп нагрузки. Правда, к этому времени строительство уже шло к завершению. Заканчивали самое толстое перекрытие потолка, выполняющего, кроме того, и роль открытой стрелковой площадки. Наливали дополнительную толщину на стены наружной приземистой башни. Еще и еще укрепляли склоны самой высотки. Последним штрихом было покрытие всей внешней поверхности укрепления сверхпрочной керамической плиткой, способной выдержать удары энергетического оружия. Словно трудолюбивые муравьи они стремительно возводили свой муравейник. До полного завершения строительства осталось лишь пару недель, когда в их маленькую крепость начали завозить оборудование жизнеобеспечения и оружие.

– Ну что, работнички, выбирайте, что кому по вкусу. У вас даже будет время сделать пристрелку, – сменил гнев на милость их бессменный надсмотрщик гурянин, видимо удовлетворенный проделанной хорошей работой.

– А полноценной артиллерии у вас тут не будет? – спросил Радугдт как школьник, поднимая руку.

– Думаю турель с четырьмя «драконами» и системой самонаведения тебя устроит? – оскалился надсмотрщик.

– Ну, если у вас тут не предвидится корабельных калибров, то вполне, – ответил канонир, совершенно искренне радуясь тому, что на смену тяжелой изнуряющей работе скоро придет привычное и любимое дело.

– У кого еще, какие пристрастия? – спросил благодушно гурянин, обводя всех взглядом.

– Я не хочу никого убивать, – решительно шагнул вперед Реззер.

– Что? – удивился надсмотрщик, до которого казалось, не сразу дошел смысл сказанного, – Что?

– Я не собираюсь никого убивать и не хочу даже браться за оружие, – твердо ответил Дан, более не сомневаясь в принятом решении.

– Отлично! А с виду ты не слишком похож на слюнтяя, – ненадолго задумался гурянин, рассматривая огромного человека, – Скажи, ты принадлежишь к воинствующей концессии пацифистов?

– Нет, – коротко ответил Реззер, не понимая, какой смысл в этих расспросах.

– Значит, ты просто не хочешь воевать и не состоишь, при этом, ни в каких концессиях и сектах? – серьезность конвоира сменилась злобной ухмылкой, – Дело твое. Но я все же должен рассказать, что и как будет происходить, когда ты откажешься воевать. Не сегодня-завтра к нам завезут «призраков». Надеюсь тебе не надо рассказывать, что это такое? Надо? Ну, твои друзья тебе расскажут. Так вот, в каждой башне будет кроме вас по паре «призраков». И это, как показала практика, самое надежное средство от трусов и пацифистов. Как только ты прекратишь воевать, «призрак» просто разорвет тебя. Все. Нет никакого выбора, нет никаких вариантов. Только жить, воюя, или умереть как свинья под ножом мясника. Вот такой расклад.

– Ублюдки, – вырвалось у Реззера.

– У тебя стресс и поэтому на первый раз ты прощен. Но второго раза у тебя не будет. Таких недоделков как ты у нас в избытке. Поэтому следующее твое оскорбление повлечет пулю в твою тупую башку.

Гурянин ушел, оставив Реззера переваривать услышанное.

– А ты думал я шутил, когда говорил, что у нас просто не будет выбора, – поинтересовался, хлопнув Дана по плечу, Санчес, – Ты не сможешь сдаться, не сможешь не воевать и при этом остаться в живых. История уже знала немало таких примеров. Мы – обреченные драться, чтобы выжить самим.

* * *

Вражеские штурмовики заметались, словно стайка рыб, застигнутая врасплох дельфинами. Ленокс наслаждался тем, как легко ведомый им аппарат делает такие пируэты, которые совсем недавно показались бы ему сказкой. Очертя голову Маленький Пип бросился в атаку. Только смутно звучащий внутренний голос беспокойно зашептал слова предупреждения. Но пилот отмахнулся от него, увлеченный новым ощущением почти полной вседозволенности и неуязвимости. И тут из межпространства выскользнул огромный крейсер, выбросивший сразу большую стаю палубных штурмовиков. Крейсер появился так внезапно, и так близко, что вся группа, в составе которой был и штурмовик Ленокса, оказалась в зоне действия его бортовых артиллерийских установок, не говоря уже о сотне выпущенных крейсером штурмовиков. Те, кто только мгновение до этого были весело охотившимися за форелью дельфинами, в один миг превратились в легкую развлекательную добычу для много превосходящего теперь и мощью и числом противника.

– Отходить! Всем отходить! – кричал кто-то.

– Куда?! – отвечал другой голос, – Они расстреляют нашу базу! Мы обречены!

– Внимание всем! – закричал Ленокс, надеясь быть услышанным в этой разверзшейся какофонии, – Атакуем крейсер! Это единственный наш шанс! На отвлекающие атаки штурмовиков не отвечать!

Он бросил свою машину к мрачной громадине крейсера, надеясь пробиться до его бортов под прикрытием суетящихся вражеских штурмовиков. Он больше не отбивался, а несся к крейсеру лишь уворачиваясь и активировав противоракетную защиту. За ним последовали несколько его товарищей, обретших среди общей внезапной паники стержень, перст, за указанием которого можно последовать. Похоже, никто не ожидал таких действий от нескольких обреченных штурмовиков. Уходя от огромной своры вражеских машин, четверо из них достигли борта крейсера. Открыв огонь из всего доступного вооружения, Пип направил машину к узловой башне связи и ориентирования. Трое его товарищей повторили его маневр. Конечно, огонь четырех штурмовиков мог бы нанести ощутимый урон крейсеру только в случае необычайного нереального везения. Но Ленокс на это и не рассчитывал. Он вел штурмовик на максимальной скорости, не прекращая стрелять. Еще одна машина из команды Ленокса развалилась огненными кусками, превращаясь на глазах в причудливый цветок из пламени. Но остальные успели. Пип первым бросил свою машину прямо в основание башни. В последний миг перед взрывом Ленокс увидел как уверенно, и стремительно следуют прямо за ним две оставшиеся невредимыми машины его товарищей. А в следующую секунду все поглотило пламя взрыва.

– Ахгар на тебя, Ленокс! – возмутилась Гаргиини, встречая Пипа у выхода из тренажера, – Ты реально маньяк или просто помнил про то, что ты на тренажере?

– А что я сделал не так? – улыбнулся инструктору пилот.

– Ты пошел на таран и утащил за собой еще троих курсов.

– А какой у меня был выбор? – поинтересовался Ленокс, удивленно разведя руками, – Ждать, когда меня сожгут или сдаться противнику? Я не видел ни одного имперца, который вернулся бы из гранисянского плена. Так что сдаваться, значит почти наверняка обрекать себя на пытки и мучения. Тем более что мы пилоты новейших палубных штурмовиков.

– Вы могли бы отойти к вашему «улью», как это сделали несколько ваших товарищей.

– И что сталось с «ульем»? – заинтересованно спросил Пип.

– Ничего.

– А почему крейсер не атаковал на корабль-матку?

– Крейсер получил серьезные повреждения и был вынужден встать на месте последнего боя для проведения ремонтных и профилактических работ, – ответила девушка, пряча улыбку.

– Так значит, мы героически пали спасая тысячи жизней наших соплеменников? – улыбнулся в ответ Ленокс, – Одного только я не понял в том, что произошло на тренажере.

– И чего же? – справившись с улыбкой, поинтересовалась Гаргиини.

– Крейсер вышел из межпространственного прыжка. Но это ведь гранисянский тяжелый крейсер?

– Точно. В чем вопрос? – уточнила гурянка.

– В том, что гранисяне не владеют технологией создания межпространственных тоннелей. Они быстро летают, но не прыгают.

– А мы до недавнего времени не владели технологией кораблей-невидимок. Не для кого не секрет, что постоянно пропадает большое количество имперских кораблей. А генераторы Кларка-Дункана не являются, к сожалению, тем оборудованием, которое невозможно понять и воссоздать, получив захваченный образец. Поэтому мы уже давно ожидаем появления у гранисян аналогичных двигателей и кораблей. Или я, по-твоему, не права?

– Да. Если так рассуждать, все становится вполне реалистично. Только слишком близко он появился.

– Не слишком. Теперь мы учимся у всех, у кого только можно учиться. Штурмана и пилоты Вольного Мира уже давно взяли на вооружение новую систему расчета координат при построении тоннелей. Называют ее системой Мердока. Так вот она даже на коленке позволяет рассчитать координаты так, что бы угодить прямо к пирсу космопорта. Немного опасно, но для боевой операции вполне целесообразно и приемлемо.

– Сдаюсь, – согласился Ленокс, демонстративно вскидывая руки вверх, – Признаю, что все созданное тренажером совершенно реалистично.

– Теперь ты поступил бы иначе? – спросила гурянка, с интересом глядя на пилота.

– Нет. Просто теперь мой голос звучал бы намного убедительнее, и я думаю, остальные последовали бы за мной. Мы не подбили бы, а уничтожили этот крейсер.

* * *

Зауэрвальд собрал свою команду на внеплановое совещание. Впрочем, у этой команды и не могли быть обычные рабочие планерки. Все они были профессионалами в своем деле. Но дела эти были далеко не обыденные, а часто и незаконные. Профессиональные разведчики, боевики, диверсанты. Среди них было даже пара охотников за разумянами. Но для сложившейся ситуации команда собралась весьма функциональная.

– Опустим поцелуи и объятия и перейдем к делу, – начал вместо приветствия Зауэрвальд, – Для вас всех настало время работы.

– Время денег, – добавил толстый гурянин с огромным шрамом в полголовы размером.

– Да. Время денег, – согласился командор, – Время больших денег. Потому, что никто из вас, уверен, не вспомнит случая, когда я не заплатил хоть империал из того, что был должен за проделанную для меня работу.

– Не было такого, – подтвердили сразу несколько голосов.

– В Трионе наступают неспокойные и благодатные времена.

– Война?

– Да, война, – Зауэрвальд чувствовал, как легко и свободно ему общаться с этими разумянами, словно все они были ему братья по крови, – У нас появились сведения, что имперцы решили заняться нами всерьез. Думаю, вам не надо объяснять, что это означает.

– Объяснять не стоит, – вновь подал голос гурянин со шрамом, – Но хотелось бы знать, откуда такие сведения и насколько они надежны.

– Они абсолютно надежны. Мы получили их от «слизня». Вы все понимаете, как он переносит информацию. Я не буду рассказывать, чей голос я услышал, но могу вас заверить – надежнее было бы только личное заверение Императора.

– Нам довольно этой информации. Мы готовы и если ты раздашь нам указания, то сразу и приступим.

– К непосредственным боевым действиям мы готовы и будем вести их сами. Но ваша роль даже более важна. Я хочу, что бы вы занялись привычным для вас делом. Вы должны будете начать большую охоту. И целей будет предостаточно для всех, как и премиальных «за уши».

– А сейчас у тебя что, нет ни одного конкретного имени? – с удивлением спросил мелкий тьяйерец, занимающийся со своей командой сбором конфиденциальной информации.

– Имена могут быть только в делах с личной мотивацией, – с улыбкой ответил командор, – Мне нужно, что бы вы сначала сами, руководствуясь своим богатым опытом, определили перечень таковых лиц. Сюда войдут и те, кому поручено руководить акцией, и кураторы от высоких ведомств, и те, кто окажет непосредственную помощь в Вольном Мире или у Свободных. Сюда войдут даже те, кто никогда не был и не будет в Трионе, но так или иначе может повлиять на ход нынешних событий. Или повлиять на общественное мнение на худой конец. Как видите это многие разумяне и большие деньги.

– Многие разумяне – это мягко сказано, – усмехнулся толстый гурянин, – Да это практически весь мир. Но тем интереснее задание.

* * *

Черный, кажущийся почти стройным тяжелый крейсер новейшего класса «Мгла» стоял в окружении кораблей Свободного Легиона. Сейчас этот крейсер стал не только флагманом Свободного Легиона, но и штабом проведения войсковой операции в Трионе.

Агенты Стингрей и Фь Илъюк только что прибыли на линкоре класса «Орка». Их корабль стал рядом на минимально возможном для кораблей такого размера расстоянии. Агенты, воспользовавшись десантным штурмовым ботом, быстро перебрались на флагманский крейсер.

Генерал Арчи Гудвин Мэнсон, назначенный военным Департаментом командовать Трионской экспедицией, ждал их в своем шикарном адмиральском кабинете. Этот кабинет, как и все остальные огромные богатые апартаменты, был обустроен именно в расчете на присутствие на корабле командующего флотом, так как корабль такого класса, как правило, являлся ядром и флагманом любой эскадры. Апартаменты командира крейсера располагались отдельно. Они уступали адмиральским как своими размерами, так и роскошью. Так было с крейсерами класса «Император», так стало и на преемнике – классе «Мгла». Хотя этим двум поколениям крейсеров еще долгое время предстояло прожить вместе в рядах флотов бок о бок.

– Рад приветствовать вас, господа, на борту флагмана нашей экспедиции, – приветливо сказал генерал, пожимая прибывшим руки, – Хорошо ли расположились? Может быть, представить вам гостевые каюты на нашем флагмане?

– Мир вашему дому, сэр! – ответил Фь Илъюк, а Стингрей просто учтиво кивнул, – Мы не хотели бы путаться у вас под ногами. Да и, к тому же, у нас есть кое-какие свои планы, воплощение которых подразумевает мобильность. Мы прибыли к вам лишь для знакомства.

– Мудрое решение, – обрадовался генерал, который предполагал, что агенты, наделенные самыми широкими полномочиями, встанут у него за спиной, и будут совать нос во все его решения, – Вы всегда можете рассчитывать на любую мою помощь и поддержку.

– Спасибо, сэр, – вступил Стингрей, – У нас есть встречное предложение. Если в ваших планах есть подготовка плацдарма, мы могли бы воспользоваться нашими знакомствами в Вольном Мире и постараться обеспечить спокойное передвижение имперских кораблей на время проведения экспедиции. Возможно, даже мы сможем получить и поддержку хозяйственного обеспечения.

– Это было бы очень даже неплохо, – кивнул генерал, чувствуя, что проникается к этим разумянам еще большей симпатией, – Мы планировали предпринять попытку переговоров с Вольным Миром о непротиводействии. Но, если вы сделаете это по своим каналам, с наибольшей степенью возможного успеха, я буду вам чрезвычайно признателен.

– Отлично. Тогда мы не будем более злоупотреблять сейчас вашим гостеприимством и немедленно отправимся в пределы Вольного Мира.

– Удачи вам. И всем нам удачи и силы, что бы справиться с взятой на себя задачей, – улыбнулся генерал Мэнсон, подумав, что если взаимодействие с этими агентами будет развиваться так же, как и началось, всем им будет намного легче справиться со своими отдельными задачами.

* * *

Реззеру было страшно. Он, пожалуй, впервые за всю свою жизнь испытывал такое отвратительное чувство беспомощности, растерянности и страха. Позавчера, как и обещал надсмотрщик, в их законченное укрепление привезли «призраков». Это были призрачно голубоватые создания, своей формой представляющие что-то среднее между крабом и пауком. Только размерами эти монстры могли бы поспорить с огромным племенным быком. Всех пленных заставили коснуться этих мерзких созданий. И тут Дан, ожидающий ощутить под рукой дряблое желеобразное тело медузы, совершенно неожиданно наткнулся на стальную жесткость панциря и неподвижность огромной массы. Это было тем более неприятно, что Реззер теперь понял всю опасность, исходящую от этих подвижных клинков боевых конечностей и мощь четырех массивных челюстей. Но самое неприятное ожидало всех пленников впереди.

– Да я пристрелю этих тварей в первом же бою, – негромко бросил Санчес, но надсмотрщик то ли услышал его, то ли предугадал брошенную фразу.

– Вы измените, свое мнение об их целесообразности через пару дней, когда красящий фермент, введенный в их организмы, начнет полностью выводиться, – бросил гурянин довольный тем первым впечатлением, которое произвело прикосновение к «призракам» и не собирающийся разъяснять сказанное.

И вот прошло почти два дня. Монстры еще с предыдущего вечера начали понемногу светлеть. Сначала почти незаметно, а к исходу второго дня они стали едва видимыми тенями. При этом двигались «призраки» так стремительно и осторожно, что в обычных условиях, если того не требовалось, прикоснуться или случайно задеть гигантских пауков было просто невозможно. Они буквально перетекали от стены к стене, всегда успевая убрать лапу, отодвинуться, приподняться. И самое жуткое для присутствовавших было то, что все манипуляции проводимые монстрами происходили в полнейшей тишине, благодаря мягким, покрытым множеством присосок, подушечками из длинных лапам. Это было безмолвие мгновенной смерти.

Утром третьего дня «призраков» не стало вовсе. Вернее все отлично понимали, что они никуда не делись, но теперь они стали абсолютно невидимыми. Вот тогда-то в башне и поселилось состояние беспомощности и безраздельного страха.

– Выбирай, миротворец, – предложил надсмотрщик, насмешливо глядя на Реззера.

Дан буквально чутьем бойца почувствовал невидимое движение за своей спиной и больше не колеблясь ухватил рукоять протянутой плазменной винтовки «Эл Один-Три Пи Восемь».

– Поздравляю, солдат, ты сделал единственно правильный выбор, – оскалился в победной улыбке гурянин, – Вряд ли ты со своими взглядами выживешь. Но хоть какой-то шанс у тебя теперь есть.

Дан хотел огрызнуться. Но надсмотрщик скомандовал общий подъем на работы. Удивленные работники, решившие было, что работы все уже завершены, подгоняемые зелеными солдатами, двинулись наружу. Их гнали на песчаные пустоши, разделяющие высотки с башнями.

Тьяйерец уже бегал по песку, что-то прикидывая и вновь втыкая флажки и вешки. Флажков было множество, но он не остановился, пока все пространство песка не покрылось сетью равномерно расставленных вешек.

– Внимание всем! – закричал гурянин после недолгого разговора с тьяйерцем, – Роботов строителей нам не хватает. А вернее их просто практически нет. Сейчас к нам вообще не могут прислать ни одного. Но мы не изнеженные имперцы. Поэтому слушай задачу. Копаем отсюда и до темноты. На месте каждого флажка должна быть яма глубиной три, длиной и шириной пять на пять метров с укрепленными склонами. Песок собирать рядом. Потом будем засыпать и заравнивать. Всё, начали.

Не понимая смысла работы, разумяне дружно взялись за лопаты. Песок тек, образуя вместо четких контуров ям, мягкие конусы воронок. Тьяйерец некоторое время наблюдал за работой, потом, сказав что-то надсмотрщику, умчался на другой участок.

– Воронки тоже пойдут! – крикнул работающим гурянин, – Но диаметр кратера должен быть тогда больше! Почти вдвое больше!

Обливаясь потом и сплевывая набивающийся в нос и горло песок, Реззер вместе со своими товарищами с исступлением обреченности греб песок, потеряв счет времени и уже не обращая внимания на усталость. Только горячий, текущий по склонам воронки песок.