Василёк
Дмитрий Валентинович и раньше увлекался барышнями, особенно теми, которые были помладше его, но каждый раз романтические приключения заканчивались без особых потерь. Самолепов совсем не мучился, снедаемый пламенными чувствами. Это больше походило на спорт, коллекционирование, своеобразную филателию, где вместо марок выступали конкретные женщины. И все они теряли свою значимость и стоимость, как те самые марки после погашения. Одна, максимум две встречи в уютном гнёздышке, и дамы слышали холодное «до свидания», режущее больнее дамасской стали.
С Ирочкой же получилось как раз наоборот, а всё потому, что искусством укрощения мужчин она владела в совершенстве и пользовалась этим умением на сто процентов. Она не была красавицей, но свои достоинства умела держать на виду и кокетливо их подчёркивать, придавая всему своему поведению пикантный изыск и шарм.
Клюнул на это её искусство и Самолепов, который, сам того не ожидая, попался в липкие прочные сети, умело расставленные опытной охотницей.
На самом деле, ничего удивительного в произошедшем не было, да и не могло быть, потому как после ухода незабвенной тёщи в мир иной, у великовозрастного, а вместе с тем, высокопоставленного проходимца не стало тормозов. Жена в счёт не шла. Женился он на супруге, когда был совсем молодым, вляпавшимся в скандальную историю. И если бы не связи и положение будущей второй мамы, то о карьере, а, вполне возможно, и о свободе пришлось бы позабыть, причём о свободе на некоторое время, а о карьере навсегда.
Тёща тогда не торговалась. Она крепко взяла будущего зятя за рога и препроводила в уготованное специально для него стойло, именуемое супружеской жизнью.
– Была бы я помоложе лет эдак на тридцать, то жениться пришлось бы на мне, – тёща громко рассмеялась своей удачной шутке. – А так, живите уж. Только вот, Димочка, никогда не забывай, кто ты, и кто я, для чего ты здесь, и кому ты всем этим обязан.
Отмазанный по полной программе от тюрьмы зять согласно закивал головой. Но это было тогда, было давно и успело зарасти бурьяном, как неухоженная тропинка на заброшенной даче.
Теперь же своей супруги Самолепов не опасался. Да и что могло сделать это чудо в бигудях и домашнем халате? Если любимая тёща обладала железным характером и несгибаемой волей, как крутой мужчина, то вот супруга Дмитрия Валентиновича, проходившая всю свою жизнь в розовых очках, была эталоном невинности и детской наивности. Даже походка её и та была чересчур мягкой и осторожной, а все жесты плавными и неспешными. Доминантой её поведения было совершенно удивительное неумение злиться, и, кроме того, в своём супруге женщина души не чаяла и всецело ему доверяла, чем Дмитрий Валентинович весьма успешно пользовался.
– Я в командировку на три дня, – заявлял он жене и на все выходные погружался в разврат и пьянство.
– Хорошо, – соглашалась супруга. – Во вторник будешь?
– Да, вечером, как только приеду.
Она даже не спрашивала, куда именно направился её благоверный на этот раз, и даже не звонила ему на мобильник, потому что он так просил.
– Зинуля, я тебе сам позвоню, когда буду посвободнее, – слышала она одну и ту же фразу на протяжении многих лет.
Вот и в эту пятницу Самолепов планировал исчезнуть на целых три дня, аж до понедельника, и, отключив телефоны, наслаждаться страстным уединением со своей любимой женщиной, как он называл Ирочку. Томное ожидание чуда прервала резко открывшаяся входная дверь в кабинет.
– Он пришёл, – тихо произнесла неожиданно появившаяся в дверном проёме секретарша.
– Кто это он? – в замешательстве спросил Самолепов, немало удивившись внезапному вторжению в его пенаты без вызова, хотя Ирочке это позволялось.
– Ну, этот, домогатель, – продолжила Ирина.
– И у него хватает наглости являться сюда снова? – чиновник быстро взял себя в руки. – Я же сделал всё, чтобы никогда его не видеть, чтобы он не потревожил ни тебя, ни меня. Так ему мало?
– И где он сейчас? – Самолепов задал следующий вопрос, весь вне себя от охватившего негодования.
– Внизу на проходной, – ответила секретарь. – Пытается пропуск оформить.
– Пропуск? – если бы Дмитрий Валентинович был паровозом, то немедленно выпустил бы высоко в небо целый столб горячего белоснежного пара. – Но это уж дудки!
– Охрана! – громко позвал он служащих в униформе, как будто мог докричаться сквозь толстые каменные стены, а затем, нажав на кнопку на пульте селектора громкой связи, повторил снова. – Охрана!
Сам старший сегодняшней смены примчался на дикий зов рассвирепевшего руководителя такого высокого ранга.
– Значит так! – с надрывом, задыхаясь от переполнявших его чувств, чиновник высказал собственное «фи» в адрес службы безопасности.
– У нас тут что? – вопрошал он гневно. – Проходной двор или государственное учреждение?
Опешивший охранник, старший сегодняшней смены, застыл в позе бультерьера, готовый вцепиться мёртвой хваткой в кого угодно, руководствуясь наивысшим приказом. Его недоумение диктовалось исключительно неясностью поставленной задачи. Он уже успел беглым взглядом окинуть кабинет и приёмную, но ничего подозрительного ни там, ни тут не обнаружил.
– Это почему же кто попало может выписать себе пропуск и проникнуть с его помощью, при полнейшем попустительстве со стороны охраны ко мне на этаж? – скороговоркой выпалил Самолепов. – Как это вообще такое возможно?
– А кто проник, Дмитрий Валентинович? – удивился охранник. – Я тут никого, кроме Вас и вашего секретаря не вижу.
– В том-то и дело, что пока не проник, но собирается, – начал высказывать своё опасение Самолепов. – Там, внизу, на проходной.
– Этого не может быть, – старший смены отрицательно покачал головой. – Без заранее утверждённого списка даже мышь не проскочит!
– Без списка, говоришь, даже мышь? – уточнил чиновник.
– Так точно! – заверил старший смены. – Даже мышь.
– Это хорошо, – согласился Самолепов. – Вот что, любезный, ты уточни, есть ли на сегодня в списке господин Акатов? И если есть, то из списка вычеркнуть, пропуск не давать ни под каким предлогом! Только быстро, быстро, а то ведь всё может быть, любой казус из-за нашей бюрократии.
– Есть! – снова по-военному молодцевато выкрикнул охранник и исчез за дверями со скоростью болида «Формула 1».
– Тупой, но исполнительный, – подумал Дмитрий Валентинович. – Это хорошо. Такие бараны нужны, особенно сейчас.
Он перевёл взгляд на Ирочку, застывшую возле входной двери в ожидании развязки щекотливой ситуации, возникшей во многом именно из-за неё.
4
Ирочка хорошо помнила тот сентябрьский день, когда на пороге приёмной впервые появился высокий симпатичный мужчина с аккуратно зачёсанными светлыми волосами и голубыми, как безоблачное ясное небо, глазами.
– Добрый день! – поздоровался незнакомец.
– Добрый день! – ответила секретарь и вдруг почувствовала, что её как будто бы ударило током: так ей понравился визитёр.
– Вы не подскажете, Дмитрий Валентинович у себя? – вежливо уточнил прибывший посетитель.
– Какой красавец! – не могла не отметить про себя Ирочка.
– Вы присядьте пока в кресло, – голос секретаря нисколько не выдал появившегося в душе волнения. – Дмитрий Валентинович сейчас занят и просил его не беспокоить минут пятнадцать.
Это была уловка, маленькая женская хитрость, позволившая внимательно рассмотреть нового посетителя, усевшегося в кресло и терпеливо ожидавшего приглашения на аудиенцию. Ирочка, постепенно успокоив разгоревшиеся чувства, украдкой рассматривала понравившегося мужчину с ног до головы, от начисленных до зеркального блеска туфлей до бездонных голубых глаз, и вскоре пришла к выводу, что была бы не против встретиться с ним в более непринужденной обстановке и познакомиться, что говорится, поближе. Сидевший напротив мужчина как раз вписывался в образ идеального партнёра, нарисованный Ирочкиным воображением, и как только реальный персонаж совпал с вымышленным, Ирочка уже ничего не могла поделать с проснувшимся желанием. От рокового шага к непристойному предложению удерживало только нахождение на рабочем месте, открытая дверь из приемной в коридор, где на мягком диване вполголоса вели разговор двое сотрудников, да присутствие за стеной шефа, который мог некстати выйти из своего кабинета в любую минуту. Ирочка от расстройства прикусила губу.
Выждав положенные пятнадцать минут, женщина снова обратилась к посетителю:
– Попробую связаться с Дмитрием Валентиновичем. Быть может, он уже освободился.
Она сняла телефонную трубку и нажала клавишу вызова.
– Дмитрий Валентинович, к Вам посетитель, – доложила она шефу, а затем, аккуратно прикрыв микрофон трубки, обратилась к гостю. – Как вас представить?
Мужчина оживился и, немного смутившись, сказал:
– Моя фамилия Акатов. Я от Власова Сергея Семёновича, фирма «Стройинвестпром».
Секретарь мелодичным голосом передала информацию шефу и, тут же повесив трубку, мило улыбнулась:
– Проходите, пожалуйста. Дмитрий Валентинович Вас ждёт.
– И всё-таки он – очаровашка, – у женщины, провожавшей взглядом нового знакомого, не было в этом даже тени сомнения.
И пока тот был на приёме у Самолепова, она успела придумать целый план, чтобы завязать знакомство и довести его до логического завершения. Весь организм Ирочки буквально надрывался от крика и требовал обязательного развития и продолжения new love story. Поэтому, когда открылась дверь кабинета, и из неё вышел господин Акатов (Ирочка предусмотрительно записала его фамилию в свою записную книжку), секретарь с деловым видом попросила у него контактные телефоны, рабочий и мобильный.
– Так положено. – объяснила она гостю. – Дмитрий Валентинович может запросить эту информацию в любой момент.
Василек безо всякой задней мысли чётко продиктовал тот и другой и ретировался, выйдя из приёмной. Ирочка зафиксировала оба номера, а потом с трудом дождалась окончания рабочего дня, чтобы позвонить Василию на мобильный телефон.
– Алё, это господин Акатов? – по-деловому спросила она, когда абонент снял трубку и ответил. – А это Вас беспокоят из приёмной Самолепова Дмитрия Валентиновича. Проверка связи. Только что вспомнила ваш визит и решила проверить, правильно ли записан ваш номер телефона. Вы так быстро покинули наш офис, что я даже не успела проверить номер сразу.
Ирочка столько страсти и загадочности вложила в свой голос, что, естественно, ожидала немедленного отклика на крик собственной души, и была крайне удивлена, когда такового не последовало. Василёк даже не удивился её звонку, не обрадовался, не разозлился, не сменил официально-вежливый тон на более игривый. Более того, он не прореагировал никак! А это уже говорило только об одном: он оставался равнодушен к ней! Она не оставила и мизерного следа в его сердце, не вызвала даже малейшего трепета в его душе!
– Какое безобразие! Нахал! – воскликнула бы воспитанная дама благопристойного девятнадцатого века, и её щёки успел бы залить румянец стыда и неловкости.
Ирочка же совершенно не относилась к той категории людей, которые краснеют и смущаются из-за подобных пустяков и отступают просто так и без борьбы, особенно за понравившегося мужчину, за его внимание к себе любимой. Для Ирочки это была даже не борьба, а война, священная и беспощадная, война, в которой все средства хороши.
– Ну что же! – решила тогда женщина. – Придёшь ты ко мне ещё раз! А там посмотрим, чья возьмёт.
Её мысли говорили ещё и о том, что сегодня было задето Ирочкино самолюбие. Незнакомец, сам того не ведая, наступил на больную мозоль. А то, что господин Акатов женат вот уже много лет, а у самой Ирочки есть богатый и могущественный любовник, а по совместительству (так уж распорядилась жизнь) и её непосредственный начальник, в данной ситуации не имело никакого значения, хотя этот начальник, её босс, мог запросто раздавить любого, отравить его жизнь, сломать его судьбу, если, конечно же, пожелал бы. Ирина и сама могла бы поплатиться за своё легкомыслие, но любовь бывает слепа и безрассудна. К тому же Ирочка подобной мести не опасалась, потому что надеялась на то, что непосредственно ей ничто не угрожает, во всяком случае, сейчас, когда её шеф без ума от собственного секретаря и чувствует себя, как школьник на первом свидании с одноклассницей.
Ирочка решила действовать, а потому на следующий день снова позвонила Акатову на мобильник:
– Алё! Добрый день, Василий Николаевич! Это Вас снова беспокоят из приёмной Дмитрия Валентиновича.
– Добрый день! – поздоровался Василёк. – Чем обязан?
– Для Вас есть кое-какая информация от самого, и мне поручено её Вам передать. – соврала Ирина.
– Хорошо! – ответил Акатов. – Я могу через час подъехать к Вам в офис.
– Не стоит! – прервала его Ирина. – Это не совсем удобно, потому что я буду занята до самого вечера. А вот в восемнадцать часов мы могли бы встретиться у метро «Маяковская», прямо на входе, у барельефа поэту. Вы знаете это место?
– Конечно же, знаю. – подтвердил Василёк.
– Значит, ровно в восемнадцать. – произнесла Ирина. – До встречи.
Она повесила трубку, а затем, улучшив момент, сообщила шефу, что обстоятельства заставляют её закончить свой рабочий день немного раньше, и если уважаемый Дмитрий Валентинович не возражает, то она хотела бы покинуть сегодня офис всего-навсего на полчаса раньше обычного.
– Мне к врачу, дорогой. – заговорщицки шепнула она Самолепову на ушко, как будто бы именно в эту минуту их прослушивали, как самых настоящих шпионов. – Но не бойся, ничего страшного. Просто плановый визит.
– Так, быть может, машину возьмёшь? – заботливо поинтересовался шеф.
– Да нет, на надо. Не беспокойся. На метро быстрее и удобнее будет, – заверила Ирочка, честно и невинно глядя на босса. – Я всё рассчитала.
Рассчитала, да не всё, потому что на женские уловки, капканы и умело расставленные силки, её новая жертва господин Акатов не клюнул. Более того, как показалось Ирине, он и вовсе не понял смысла встречи. Информацию, которую сообщила секретарь большого начальника, к разделу секретной не относилась, а потому её совершенно спокойно можно было передать по телефону. Она состояла всего из нескольких слов, сбитых в простую фразу:
– Мы ждём ваши документы через неделю.
И из-за этой глупейшей информации, которую Акатов знал и так, и была организована эта встреча? Оставалось только недоумённо пожать плечами и развести руки в стороны.
И всё же эта маленькая нестыковка, этот лёгкий, почти невесомый, хотя и такой заметный, казус, нисколько Ирину не смутил. Она тут же, невзирая на условности, предложила Акатову её проводить «хотя бы немного, совсем чуть-чуть».
– Вы ужинали? – поинтересовалась она у Василька уже на ходу. – Я ужасно голодна, потому что сегодня даже не успела пообедать. Вы не против составить мне компанию? Здесь недалеко есть довольно уютное кафе.
Василёк согласился, и уже через десять минут, оставив в гардеробе верхнюю одежду, они сидели за небольшим прямоугольным столиком в кафе «Rainbow» в ожидании парочки салатов «Оливье», двух порций котлет «По-киевски» и двух бокалов чешского пива.
В кафе тихо звучала музыка, плавно разливаясь во все стороны стройными аккордами и настраивая посетителей на романтический лад, и всё же Ирочке надо было приложить немало стараний, чтобы отвлечь своего хмурого спутника от мыслей о работе и перестроить всё его внимание на интимную составляющую предстоящего вечера. У Ирины было огромное желание довести Василька до нужной кондиции, потому она решила внести некоторую коррекцию в заказ и попросила дополнительно принести двести граммов водочки, потом ещё двести, и в результате до нужной кондиции дошла сама, незаметно для себя переместившись в состояние вязкой речи и глупых улыбок.
Проснулась Ирина на следующее утро в гордом одиночестве в своей постели и долго не могла понять, состоялось ли вчерашнее приключение наяву, или это был просто сон, яркий, цветной, но такой реальный?
«Так значит, это был всего лишь сон! Вещий сон», – решила женщина и стала торопливо собираться на работу.
Завтракать не хотелось, поэтому чашка крепкого кофе вполне удовлетворила скромный аппетит. Наложенный макияж и создание в домашних условиях чудного образа женщины-вампа заняли гораздо больше времени и сил, чем обычно. И если кто-либо говорит, что женщина при любых обстоятельствах может вершить два дела одновременно, не верьте. Этим ранним утром у Ирочки даже одно дело получалось из рук вон плохо, а потому она выскочила из дома несколько расстроенная тем, что идеальный Make up сегодня не удался: глаза не должны так разбегаться!
– Докрашусь потом, – сказала себе женщина, и всю дорогу до офиса спорила сама с собой, наложить ли сегодня больше теней или, наоборот, оставить всё, как есть, и только слегка подвести брови?
Утренний бег с препятствиями в виде бесконечной толпы пассажиров, сопровождавших Ирочку всю дорогу, разрумянил её щёки и вдохнул уверенность в проснувшееся сознание. Сильно краситься не пришлось, и женщина только слегка подретушировала брови, да поправила ресницы тушью «Volume Express», отчего взгляд получился глубоким и проницательным, чего не мог не заметить пришедший на службу Дмитрий Валентинович.
– Доброе утро! – поздоровался он с секретарём, а потом страстно добавил. – Ты очаровательна, моя прелесть! Какие планы на вечер? Быть может, сегодня поедем ко мне?
– Я бы с удовольствием, Димочка, – проворковала барышня, – но мне сегодня надо к врачу. Ты меня не отпустишь на полчасика пораньше?
Тут она заметила странное выражение лица начальника, пришедшее на смену предыдущему.
– О! – воскликнула Ирочка. – Да не волнуйся ты так! Ничего серьёзного. Так, по женской части. Плановый осмотр, так сказать.
– Но он же был вчера! – удивлению и возмущению шефа не было предела. – А вчера тогда ты куда отпрашивалась? Куда ходила, оставив меня скучать до самого утра?
– Вчера? – задумавшись, нараспев произнесла Ирина.
Мысли путались и сбивались в одну огромную кучу так, что отыскать кончик нужной нити, за которую можно было ухватиться и потянуть, чтобы распутать весь клубок, не представлялось возможным. Ирину слегка качнуло и повело вперёд так, что она чуть было не упала, и если бы не вовремя подставленные руки Самолепова, это бы непременно произошло. Зато от дальнейших загадочных расспросов Ирина была избавлена.
– Да что с тобой? – участливо спросил чиновник. – Ты прямо какая-то не своя со вчерашнего дня. Может, специалист, к которому ты собираешься, недостаточно квалифицированный?
Он бережно усадил женщину в кресло и спросил:
– Может быть, водички?
Ирочка кивнула в ответ.
– Сейчас налью, сейчас, – шеф метнулся в кабинет к кулеру.
Двух глотков холодной воды было недостаточно, чтобы воскресить воспоминания о вчерашнем дне: его Ирочка совершенно не помнила, как будто бы неведомый шутник начисто их стёр для каких-то своих, только ему ведомых целей.
– А может, я сплю? – спросила женщина сама себя. – Тогда это не самый удачный сон. И лучше бы я оказалась в объятиях Василия Николаевича, чем в кабинете этого эксцентричного сумасброда.
Ирочка с силой ущипнула себя за ногу.
– Ай! – вырвалось у неё непроизвольно.
– Ириша, девочка моя, точно врач не нужен? – снова участливо поинтересовался Дмитрий Валентинович. – Ты только скажи.
– Не нужен. Точно не нужен. – Ирочка мило улыбнулась и взяла Самолепова за руку, хотя далось ей это действо с превеликим трудом.
Она, наконец, вспомнила, как вчера отпрашивалась у шефа, как торопилась на спонтанно выдуманный приём к врачу, только вот вспомнить, что было потом, никак не удавалось, а точнее, весь вчерашний вечер, как корова языком слизала.
– Ладно, – решила женщина. – Для начала надо усыпить бдительность этого болвана, а потом позвонить Акатову. Боже, как я хочу его видеть!
Ирочка даже немного испугалась своего порыва, тем более что ей показалось, что последняя фраза была произнесена вслух. Но всё было спокойно, и Самолепов никак не прореагировал.
– Мне уже лучше, – проворковала секретарь. – И если ты не против, я приступлю к разбору поступивших писем.
Самолепов кивнул, очевидно, не смея возражать.
А к обеду и вовсе всё успокоилось, и появилась возможность для осуществления задуманного. Женщина дождалась удобного момента и набрала номер Василия.
– Алё! Василий Николаевич? – спросила Ирочка, когда на другом конце далёкого соединения сотовой сети ответил господин Акатов. – А это Вас из приёмной Дмитрия Валентиновича Самолепова беспокоят.
– Добрый день, – поздоровался Василёк. – Чем обязан?
– Дело в том, что у меня для Вас есть кое-какая информация, которую я могу передать только при личной встрече, – отрапортовала Ирочка.
Возникла неловкая пауза, причину которой Ирочка понять не могла. Ожидавшая благодарности и вполне естественных вопросов, секретарь большого чиновника не понимала, почему на том конце далёкого или нет, просто удалённого соединения сотовой сети её долгожданный абонент молчал.
– Алё! – произнесла женщина. – Вы меня слышите?
– Если мы снова на «Вы», тогда извольте: слышу, – подтвердили в трубке.
Ирина не поняла намёка, а потому, неспокойно выдохнув, продолжила:
– Так как насчёт встречи? В шесть вечера на станции «Маяковская» у барельефа поэту Вам будет удобно?
– Удобно, если это не шутка, – ответил Василёк.
– Ну какие тут могут быть шутки, когда дело не терпит отлагательства? – удивилась Ирина.
– Позвольте тогда уточнить, – поинтересовался Василёк, – вы мне хотите сообщить, что ваш шеф будет ждать меня со всеми необходимыми документами в понедельник?
– Откуда он знает? – удивившись, подумала женщина, а вслух заявила. – Да, эта информация и не только.
На самом деле, добавить было нечего, и Ирина делала всё возможное и невозможное, чтобы сегодня ровно в восемнадцать ноль-ноль встретиться с господином Акатовым, с этим полевым васильком с голубыми глазами, как она успела его окрестить, непременно встретиться. Так малые дети хотят получить в подарок понравившуюся игрушку, таращат глазки и тянут ручонки, не в силах совладать со своими чувствами.
Без одной минуты восемнадцать Ирочка вошла в вестибюль станции метро «Маяковская» и к своему удовольствию обнаружила Василия Николаевича прямо у памятника поэту. Мужчина был безупречен, а может быть, Ирочке это только показалось, потому что страстная, пламенная любовь слепит даже искушённых и видавших виды людей, приписывая предмету любви все мыслимые достоинства, рисуя его самыми яркими и сочными красками, оставляя в тени незамеченными даже явные изъяны и недостатки. Наверное, Купидон первую свою стрелу пускает всё-таки не в сердце, а в голову бедняге, заставляя потерять рассудок, а заодно аппетит и сон. Вот и на этот раз маленький, пухлый, розовощёкий лучник метко выстрелил именно в голову Ирины, а потом скрылся из виду и, никак себя не обнаруживая, с неподдельным интересом наблюдал за тем, как развиваются события далее.
– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – рассуждала Ирина и хотя сама есть совершенно не хотела, предложила Василию пройти в ближайшее уютное кафе, где можно было обо всём поговорить.
– У Вас для меня какая-то новая информация? – поинтересовался Василёк, когда они вдвоём расположились за небольшим столиком в томном полумраке и ждали заказанный ужин.
– Да, конечно, – Ирочка согласно кивнула. – Дело в том, что все необходимые документы мы ждём от Вас в понедельник. К понедельнику успеете?
– Успею, если только не буду каждый вечер засиживаться в ресторане допоздна, – ответил Василёк и внимательно посмотрел на собеседницу.
– Каждый вечер? – спросила та в ответ. – И вчера Вы тоже были в кафе?
Ирочка не могла не заметить, что Василий как-то странно на неё посмотрел и усмехнулся, немного скривив губы.
– Это ещё что значит? – удивилась женщина, прекрасно осознавая, что подобными усмешками награждают не вполне здоровых людей.
В иной ситуации обидчику такое поведение не сошло бы с рук, но здесь был тот редчайший случай, именуемый исключением из правил. Именно поэтому Ирина легко совладала с собой и сделала вид, что и вовсе не заметила издевательского выражения и продолжила, как ни в чём не бывало:
– А в каком ресторане Вы вчера были?
– Rainbow, – услышала она в ответ.
– А с кем? – вырвалось у неё помимо воли. – Извините за вопрос. Можете не отвечать.
– Но почему же? – заговорил мужчина. – Я Вам скажу, с кем я был. Не буду делать из этого никакого секрета.
– Только вот скажите мне, пожалуйста, ответьте на мой вопрос, – попросил он, а, получив согласие, спросил. – А у вас не бывает ощущения дежавю?
– В каком смысле? – удивилась женщина.
– Да в самом прямом, – выдохнул Василёк. – Или это у вас игра такая в стёртые воспоминания?
– Начнём по порядку, – продолжил он, в очередной раз поймав недоумённый взгляд женщины. – Я ведь не случайно заговорил про дежавю. Вы мне можете рассказать, что вы делали вчера?