Василёк

– Вчера? – снова удивилась Ирочка и тут же про себя подумала. – Странное совпадение. Ведь именно вчерашний день интересовал и моего шефа. Он сегодня тоже смотрел на меня, как баран на новые ворота, когда расспрашивал. Они что, сговорились?

– Вчера был обычный день, – медленно начала Ирина, вспоминая суматошное утро, толчею в транспорте и возню до обеда в офисе.

– А ещё я о тебе думала, болван ты этакий. – подумала женщина. – А вот сейчас не пойму, почему ты ко мне прицепился с этим вопросом?

– Да, день был, как день, – кивнула Ирина. – Ничего особенного. Работа, рутина и куча офисной макулатуры, которую надо было перебрать и рассортировать вот этими самыми ручками.

Женщина подняла руки до уровня лица и, повернув ладонями к себе, пошевелила пальчиками. Кольцо с дорогим бриллиантом, надетое на безымянный палец левой руки, переливалось холодным сиянием в мерцающем свете горевшей на столике свечи.

– Ну хорошо, это было до обеда, – согласился Василёк с такими доводами. – А что было потом?

– А потом рабочий день продолжился, – парировала Ирина, внезапно поймав себя на мысли, что вот именно вторую половину она помнит смутно.

У неё даже сложилось впечатление, что Василий Николаевич прав, что именно вторая половина, как он выразился, была начисто стёрта из воспоминаний.

– А что вы делали после работы? – задал свой следующий вопрос Василёк. – Скажем, так это в шесть вечера?

Ни в шесть, ни в семь, ни в восемь часов Ирина себя не помнила.

– Что за чёрт? – не переставала удивляться женщина. – Этого не может быть!

Как ни силилась Ирочка, однако припомнить события вчерашнего вечера так и не смогла. Как говорят актёры в таких случаях: надо делать хорошую мину даже при плохой игре, чем и пришлось заняться секретарю большого чиновника. Она вымученно улыбнулась.

– Вчера вечером, – Ирина не сводила взгляда с Василия, наблюдая за тем, как он реагирует на её повествование, – я плохо себя почувствовала, а потому просто решила пораньше лечь спать.

Неубедительно это всё прозвучало из её уст, да и Василий Николаевич явно в придуманную на ходу сказку не поверил.

– Ну и что с того, что я не помню вчерашний вечер? – подумала Ирина.

– Любезный! – обратилась она к официанту, щёлкнув пальцами, как заправская помещица Салтычиха, явно давая понять, что её приказание должно быть исполнено точно и в срок. – Будьте добры двести граммов водочки. Только холодной.

– Сейчас мы примем по пятьдесят граммов, и я непременно вспомню весь вчерашний вечер, – пообещала женщина. – И если так уж вам угодно, то пытайте меня, сколько хотите, только не до смерти.

К тому времени несколько глотков чешского пива возымели должный эффект, ударив хмелем в голову, заставили зарумяниться щёки и заблестеть глаза. Нахлынувшая волна хорошего настроения развязала женщине язык и сузила рамки приличия, тем более что напротив Ирочки сидел самец, которого она страстно желала.

– Я где-то слышала, что если употреблять спиртное на повышение градуса, как мы сейчас, и пить после пива водку, то всё будет нормально, – Ирина засмеялась.

– Я пью, мне всё мало, уж пьяною стала, – пропела женщина. – А Вы слышали эту песню? Когда-то она мне не нравилась, ну ничуточки! А вот теперь нравится!

– Конечно же, слышал, – утвердительно ответил Василёк. – И раньше, и даже вчера. Вечером. После шести.

– Интересно, где? – Ирочка не переставала улыбаться, настроившись на игривый лад.

– Скажу Вам честно, как на духу, – при начинающемся признании Василия Ирочка буквально превратилась в слух. – В ресторане «Rainbow». В эксклюзивном, так сказать, исполнении и исключительно для меня.

– Не может быть! – удивлению Ирочки не было предела. – Надо же, все ваши женщины поют Вам одну и ту же песню.

– Я и сам этому удивляюсь, – согласился Василёк. – А сейчас не на шутку встревожен тем, что практически со стопроцентной гарантией могу спрогнозировать будущие события.

– Да? Ну надо же! И что же вскоре произойдёт? – Ирочкин вопрос как будто бы застыл, зажатый с двух сторон любопытством и сомнением.

– Совсем скоро в графине закончится водка, и вы закажете ещё. – как по волшебству у столика появился всё тот же услужливый официант с небольшим стеклянным графином округлой формы и аккуратным отточенным движением налил спиртное в приготовленные рюмки.

– Приятного аппетита, – пожелал он клиентам и так же тихо и незаметно удалился.

– Всё может быть, – Ирина подняла свою рюмку. – Предлагаю выпить за наше неожиданное знакомство.

Василий поддержал тост. Они чокнулись, дружно, как по команде, проглотили горячительное и стали закусывать котлетами «По-киевски».

Ровно через полчаса, как и предсказал провидец, понадобился второй графин с прозрачной жидкостью, потому что первый совершенно некстати полностью опустел, оставив о себе лишь лёгкие воспоминания и странные ощущения в виде заплетающегося за зубы языка.

– У-у-у! – тягуче пропела Ирина. – Это Вы меня нарочно спаиваете? А давайте перейдём на «ты». Вы не против?

– Нет, не против, – Василий отрицательно покачал головой. – Вы знаете? Прости. Ты знаешь, а ведь события повторяются с завидной очерёдностью.

Василий посмотрел на часы и хлопнул в ладоши:

– Пора припудрить носик.

– Хорошая мысль, – Ирина поднялась из-за стола и, прихватив свою сумочку, направилась в комнату для дам, слегка покачиваясь, как шлюпка на прибрежных волнах беспокойного моря.

К тому времени хмель основательно ударил в голову, и Ирочка бросила уже на ходу в сторону Василия избитую фразу:

– А ты редкостный шалун. Не уходи никуда. Я скоро вернусь.

Слегка поправив причёску непослушными руками и подкрасив губы густым слоем яркой помады, Ирина вернулась с твёрдым намерением испачкать Василию рубашку.

– Я это сделаю! – молча решила она. – Тогда и посмотрим, что скажет его жена? Жена. Жена. А ведь он женат и, наверное, счастлив в браке. Холёный весь, ухоженный. Интересно, каков он в постели?

– Василий, а ты почему не приглашаешь даму на танец? – спросила Ирина, вернувшись назад к столику.

– Обязательно приглашу, – пообещал Василий. – Вот только выпьем ещё по маленькой и закусим, и тогда уж точно приглашу.

– Тогда не будем затягивать процесс и лишать даму удовольствия, – Ирина подняла свою рюмку. – За что на этот раз? За любовь?

– За любовь, – поддержал Василий. – А за любовь пьют стоя и до дна.

Он поднялся из-за стола и залпом проглотил свою порцию огненной воды.

– Браво! – Ирочка не могла не восхититься таким, как её показалось, мужественным и благородным поступком. – Ты прямо, как настоящий гусар. Стоя. И до дна. А знаешь, я так тоже могу. Вот так вот, залпом.

Женщину сильно качнуло и повело назад, отчего пролитая водка из поднесённой к губам рюмки обильно выплеснулась на лицо, тонкими струйками потекла по подбородку, шее и даже намочила кружевной воротничок белоснежной блузки.

– Держи меня, Василий! – воскликнула женщина и тут же картинно упала на руки партнёра, попутно испачкав губной помадой его рубашку.

Потом они танцевали, и Ирочка так тесно прижималась к Васильку, как будто бы хотела слиться с ним в единое целое. А потом у Ирочки началось прояснение в мозгу. Очевидно, алкоголь вымыл из организма все стопорные пробки, позволив воскресить исчезнувшие в глубинах памяти воспоминания о событиях вчерашнего вечера в мельчайших подробностях.

– Так вот о каком дежавю ты мне твердил совсем недавно, – Ирочка зло посмотрела в глаза Василия, который совсем ничего не подозревал о внезапной перемене настроения своей спутницы.

– Так это ты мне вчера отказал? – возмущению Ирочки не было предела, особенно после того, когда она припомнила бессовестное и ничем не оправданное бегство мужчины из её дома.

– Оставил меня и так равнодушно смылся? – напряжённо думала женщина. – Оставил совсем одну, безутешную? Ну что же, сегодня мы всё исправим! Сегодня ты никуда от меня не денешься.

Притворяться, что она по-прежнему ничего не помнит, Ирина совершенно не хотела, а потому сказала прямо:

– А я всё вспомнила про вчерашний вечер. Да, да, всё. И мне совсем не стыдно! Нисколечко!

Ирина остановила свой танец и, немного отстранившись от Василия, заявила:

– А поехали ко мне. Прямо сейчас. Надеюсь, я могу рассчитывать, что в сопровождении мне не будет отказано?

– Не будет, – Василёк отрицательно покачал головой.

– Вчера ты тоже согласился, – продолжила женщина. – Ах, да! Дежавю, или история повторяется. Ну что же, на выход!

И через пять минут пойманная машина везла их во Фрунзенский район, на улицу Будапештскую, туда, где жила Ирочка. Центр города с его старинными зданиями, рекламными щитами и вечно ремонтируемыми фасадами домов остался позади, и автомобиль въехал в спальный район с чередой выстроенных в одну линию типовых безвкусных зданий.

Дом Ирочки стоял в глубине одного из густонаселённых жилых массивов. Звуки проходящего по улицам транспорта путались и терялись в нехитром лабиринте серых бетонных коробок, а потому в квартире, расположенной на шестом этаже, можно было наслаждаться тишиной и покоем даже с открытым настежь окном. Редко кто осмеливался шуметь по вечерам и ночам в этом спокойном микрорайоне, разве что заблудившаяся стайка заезжих хулиганов, находившихся в постоянном поиске новых приключений, да местные алкаши, путавшие в режиме глубокого полуобморочного наркоза не только день с ночью, но даже лето с зимой.

– Бывали дни весёлые… – горланил под окнами какой-нибудь захмелевший не в меру певец, горланил до тех пор, пока пущенная точно в цель пустая стеклянная бутылка со звоном не разбивалась о его голову, мгновенно выключая сознание исполнителя и переводя его тело в горизонтальное положение.

Было довольно темно, когда машина с пассажирами подъехала к нужному подъезду, выхватив ярким светом зажжённых фар облезлые кусты с голыми ветвями и несколько грязных мусорных баков, источавших жуткий колорит зловония.

– Я приглашаю вас на чашку кофе, – игриво заявила Ирочка, снова перейдя на «Вы».

Василий расплатился с водителем, и машина тут же уехала, сверкнув на прощание габаритными огнями.

– Позвольте, я вам помогу, – Василий предложил свою помощь в поисках ключа от домофона.

– Не стоит, – отказалась Ирочка, а потом встрепенулась, явно обидевшись на фамильярный тон, заменивший желанный и ожидаемый интим. – А почему так официально, да ещё на «Вы»?

– С вас пример беру, – ответил Василий.

Женщине такой ответ явно не понравился, но она и виду не подала.

– А вот и ключи, – Ирина потрясла извлечённой из сумочки звенящей связкой. – Прошу.

Дверь подъезда отворилась, повинуясь прикосновению таблетки к новомодному устройству.

– Поедем на лифте или, как вчера, пешком? – уточнила Ирочка у Василия, явно намекая на вчерашнее путешествие наверх на его руках.

– Пожалуй, предпочту автоматику, – мужчина нажал на кнопку вызова лифта.

– Я тоже не против поездки, – согласилась Ирина. – Да здравствует научно-технический прогресс!

Тем временем лифт опустился на первый этаж и услужливо распахнул двери.

– Поехали! – Ирина засмеялась, и лишь только они с Василием зашли внутрь, нажала кнопку с цифрой шесть.

Лифт загудел, дребезжа пластиковой обивкой стен.

– Мне страшно, – произнесла женщина и тотчас прижалась к груди Василька.

«Началось», – подумал Василий, и решил подыграть попутчице: всё-таки во власти его рук был секретарь высокого начальника.

Он бережно обнял женщину за плечи и сказал:

– Тс-с-с. Не шевелись, а то вдруг и правда застрянем. А лифт всё-таки не лучшее место для рандеву, тем более по ночам.

И они замерли вдвоём, позволяя только несмазанным скрипучим подшипникам подъёмного механизма беспардонно разрезать безмолвное пространство своим скрежетом. А ещё через несколько минут путешественники были в Ирочкиной квартире, в которой царил вполне сносный беспорядок, оставленный женщиной накануне.

– Спокойно, не обращай внимания на бардак. – улыбнулась Ирина. – Вещи существуют как раз для того, чтобы их небрежно разбрасывать по квартире.

С этими словами Ирина сняла с вешалки в прихожей чёрный кружевной бюстгальтер, а с крючка в ванной бледно-голубую комбинацию.

– Мой руки и проходи на кухню, – предложила женщина гостю. – Я сейчас.

Ирочка проследила за тем, чтобы Василий скрылся в ванной, а сама тем временем прошла в спальню, чтобы привести в порядок себя и прибрать постель, где на смятой простыне комком лежало тёплое пуховое одеяло.

– Так, колготки – в шкаф, бельё – туда же, газеты – на книжную полку, шторы задёрнуть, включить бра, погасить верхний свет, – отдавала сама себе распоряжения женщина. – Ну всё, вроде бы порядок.

Она посмотрела на себя в зеркало, лёгким движением руки поправила причёску и вышла на кухню к своему гостю.

– Я, наверное, пойду, – очень нерешительно попросил Василёк.

– А как же чай? – удивилась Ирочка. – Или лучше кофе?

– Да нет, спасибо, мне действительно пора, – честно сознался Василий. – А то второй вечер вот так вот допоздна.

Немая сцена Гоголевского «Ревизора» отдыхает по полной перед лицом недоумения, досады, растерянности и разочарования Ирочки в тот момент, когда она услышала обидные слова Василия, говорившие лишь о том, что он по-прежнему оставался к ней холоден и безразличен.

«Культурный, – подумала Ирочка. – Интеллигент, твою мать!»

– Вот что, пока не попьём кофе, я никуда тебя не отпущу, – с хрипотцой в голосе проворковала Ирочка, нацепив вымученную улыбку на лицо.

Василёк машинально взглянул на наручные часы и согласился испить по чашечке на дорожку.

– Но только по одно, – предупредил он, согласно кивнув головой.

– Пока варится кофе, предлагаю по двадцать капель Рижского бальзама, – снова предложила Ирочка. – Я сейчас принесу.

За бальзамом пришлось идти в соседнюю комнату, где в баре среди прочих початых и закупоренных бутылок разных размеров и всевозможного наполнения, как говорится, на любой вкус, приютилась небольшая аптечка. Ирина тут же выставила на позолоченный поднос две аккуратные рюмочки, наполнила их наполовину Рижским бальзамом и вкинула в одну пару маленьких таблеток, которые тут же зашипели и растворились в тёмной жидкости без остатка. Ирина убрала аптечку на место, закрыла дверцу бара и через несколько мгновений снова появилась на кухне.

План хозяйки был прост: для начала усыпить долгожданного гостя, чтобы он и не помышлял куда-либо уезжать, а затем затащить его в постель.

– А вот и я, – Ирочка поставила позолоченный поднос на кухонный стол.

– Не закипел ещё? – участливо спросила она, кивнув в сторону ярко-красного чайника.

– Не закипел, – подтвердил Василёк.

– Ну, тогда по маленькой? – Ирочка снова улыбнулась. – Рижский бальзам тебе понравится, я в этом уверена. У него очень приятный и необычный вкус.

А потом она следила за тем, как действовало подмешанное в бальзам снотворное, как стали слипаться глаза Василия, путаться его речь, а через несколько минут он и вовсе заснул прямо за столом, уронив голову на руки.

– Какой же ты тяжёлый! – этот возглас Ирочки после бесплодной попытки переместить бесчувственное тело кавалера в опочивальню на мягкую кровать больше напоминал крик отчаяния.

– Выспаться ты можешь и дома, – Ирочка закинула руку Василия себе на плечо. – А ну, помоги мне.

И она потянула мужчину вверх. Василёк услышал эту просьбу и по мере своих сил и возможностей стал помогать женщине, не совсем понимая, куда его волокут и зачем. Ему просто смертельно хотелось спать, вытянуться во весь рост, лёжа на кровати, и забыться мирно и спокойно. Только вот этого ему как раз и не позволяли. И хоть время потеряло чёткие грани, а всё происходившее больше походило на сон, заснуть по-настоящему Васильку не удавалось. Ирина тормошила его изо всех сил. Она успела снять с него рубашку, стянуть брюки и делала всё возможное, чтобы растормошить этого спящего красавца.

– Неужели я со снотворным переборщила? – подумала Ирочка. – Ну же, просыпайся!

Но Василий уже мертвецки спал, раскинувшись на мягкой кровати, и никак не реагировал на все старания женщины. И это говорило о новом обломе в жизни несчастной, вот только на этот раз они с кавалером поменялись ролями. Вчера она была совершенно никакая, в неподъёмном состоянии, что и позволило Васильку беспрепятственно ускользнуть из квартиры, захлопнув за собой входную дверь. А сегодня он сам, благодаря стараниям воздыхательницы, находился в состоянии глубокого нокаута под воздействием чудодейственного снотворного, сыгравшего злую шутку, и лежал без брюк и рубашки, раскинув руки на большой кровати в чужой квартире. Для Ирочки он был доступной, но бесполезной добычей, как чемодан с деньгами на необитаемом острове, когда знаешь, куда можно их потратить, но не имеешь для этого ни малейшей возможности.

А утром случился скандал, потому что проснувшийся и окончательно очнувшийся от дурмана Василий не сдержался и высказал всё, что думал по этому поводу Ирине прямо в глаза. После этого он оделся и вышел, не попрощавшись, а Ирочка стала собираться на работу. Настроение у неё было на нуле, да вдобавок ко всему её распирало от негодования за несправедливые, как ей казалось, обвинения в свой адрес.

– И куда мы идём? – услышала она, как только, выйдя из подъезда, направилась к автобусной остановке.

Прямо на тротуаре, прижавшись правым боком к острым веткам серых кустов, стоял до боли знакомый чёрный джип, за рулём которого сидел сам Самолепов. Это он в открытое окно окликнул Ирину. Его вид с усталым от бессонницы лицом напугал секретаря.

– Доброе утро, Дмитрий Валентинович, – нерешительно поздоровалась Ирина, застигнутая врасплох, а потому по-настоящему растерявшаяся. – А Вы что здесь делаете?

– Да вот, случайно проезжал мимо, – пробасил Дмитрий Валентинович в ответ. – Дай, думаю, заеду. Быть может, встречу нашу Ирину, на работу подвезу. Чего уж там? Всё равно по пути. А то, как же она сама доедет после врача? Тяжело ведь, наверное?

Ирочка в ответ лишь вымученно улыбнулась, собирая в кучу разбежавшиеся мысли, но так и не смогла сделать этого до конца.

– Врача? – рассеянно повторила она. – Да, пришлось поволноваться. Пока всё проверили, пока всех специалистов обошла.

– Да, действительно, – Самолепов утвердительно закивал головой. – Это не один ли из светил вышел от тебя утром?

У Ирочки даже дыхание перехватило при мысли, что её застукали с поличным, да ещё на пороге собственного дома.

– И ты знаешь, что-то рожа его мне показалась знакомой, – процедил сквозь зубы Дмитрий Валентинович. – Только я никак не ожидал, что он ещё и медицинской практикой занимается в нерабочее время и обслуживает своих пациентов у них на дому, амбулаторно, так сказать!