Ревность и ее отсутствие

– Сколько раз тебя просила: не называй меня тетей! – прошипела Женька.

– Как ни крути, но это так, – вздохнула Надя.

На зов вышел худенький светленький парнишка. Он был совершенно не похож на темноволосую смуглую Ксюшу.

– Здрасте, – хмуро поприветствовал мальчик их.

– Чего без настроения? – спросила Женька и взъерошила ему волосы. – Наверное, опять проиграл сражение? Ух ты, блондин!

– Ужас просто какой-то! Эти стрелялки ему уже по ночам снятся, – пожаловалась Ксения. – Я всерьез подумываю выкинуть этот компьютер.

– Сейчас это беда всех родителей, – согласилась Надя. – Боюсь, подрастет моя Варвара, и я тоже буду с ней воевать. Ладно, герой, чтобы поражение не было таким горьким, а победы было чем праздновать – на, держи!

И она протянула ему пакет с фруктами. Мальчик сдержанно поблагодарил их и, спросив разрешения, ушел в свою комнату.

Ксюшина квартира была оборудована на западный манер. Кухня и гостиная представляли собой единое пространство, разделенное барной стойкой. Ксюшиной заслуги в этом, конечно же, не было. Барная стойка вкупе с видавшим виды встроенным кухонным гарнитуром досталась ей от старого хозяина. Четыре года назад, когда она совершала с ним сделку, дядька пытался еще завысить цену: мол, и двадцать тысяч сверху за мебель, которую оставлю. На что Ксения сказала, что гарнитур ей не нужен даром, желает – пусть вывозит, нет – она сама выкинет его на помойку. Дядька поколебался и принял ее условия. Однако, расплатившись с хозяином, избавляться от старой мебели Староверова не спешила. С сыном они жили в режиме жесткой экономии, все свободные средства направляя на погашение кредитов. Обстановка в квартире по этой причине была весьма аскетичная: в гостиной у Ксении не было ничего, кроме большого дивана да старого телевизора, стоящего на обычной табуретке. На диван пришлось разориться (не на полу же было спать хозяйке все то время, пока не будет погашена задолженность), а старенький Samsung Ксюше отдали соседи, с которыми она подружилась. На стене висела потрепанная гитара – Ксения хорошо играла на этом музыкальном инструменте. Однако под потолком висела вполне современная люстра, а на окнах – симпатичные шторы с ламбрекеном. Эта дисгармония объяснялась просто: подруги знали, как тяжело приходится Ксюше, и на праздники дарили ей весьма полезные в хозяйстве вещи. У сына в комнате тоже не было ничего лишнего: кровать и письменный стол. На последнем возвышался компьютер – дорогая игрушка, которую выпросил-таки у матери на день рождения Ромка. Вещи хранились во встроенном шкафу в коридоре, который тоже достался Староверовым от прежнего владельца.

Девчонки расположились за барной стойкой. Ксения поставила на нее большую тарелку с роллами, а гостьи вытряхнули сюда содержимое пакетов. На стойке не осталось свободного места, девчонки, смеясь, разлили по бокалам пиво.

– Ксенька, – взяла слово Евгения, – прими мои поздравления! Квартира без пяти минут… Нет, уже без одной минуты полностью твоя. Последний взнос остался?

Ксюша кивнула.

– Так пусть же в этой квартире всегда будет счастье, – сказала Надя.

– И еще: пускай в твоей жизни, наконец, появится мужик, который поможет тебе навести тут красоту, – сказала Женька.

– Спасибо, девчонки мои любимые. Выпьем! – Ксения подняла бокал. А после того, как сделала несколько глотков, сказала: – Господи, неужели все это заканчивается? Даже не верится! Заживем с Ромашкой на широкую ногу! А ремонт, Жень, я и сама сделаю. Сейчас это не проблема, были бы деньги. А они будут через пару месяцев. Найму людей, живо из этой халупы картинку сделают. Но это потом. Очень уж мне хочется летом куда-нибудь съездить. Подумать только: за двадцать восемь лет я море только в кино да на картинах видела!

– Да уж, это немедленно надо исправить, – сказала Надя.

– Подберешь нам какой-нибудь недорогой тур потом? – спросила Ксения ее.

– Конечно, уж в этом-то вопросе ты можешь на меня положиться. Только загранпаспорта с Ромчиком сделайте заранее, а то потом придется здорово переплачивать.

– А тут еще Машка озадачила, – делилась новостями Ксения. – Звонит на прошлой неделе и зовет в Москву на свадьбу. Но, скорее всего, это торжество с Ромкой мы пропустим.

– Как?! – ахнула Евгения. – Машке все-таки удалось захомутать своего папика?

– Нет. Папика она еще в том году послала ко всем чертям. А что, подоила Машуня его хорошо, сколько лет практически только за его счет жила. Теперь нашла молодого, перспективного москвича.

– Вот умеют же люди устраиваться, – восхитилась Надя. – То ли дело ты, Ксенька – все сама.

– А почему на свадьбу-то не поедете? Сестра замуж выходит. Событие! – воскликнула Женька.

– Да, но на это событие денег целая куча нужна. Самим обуться-одеться, на дорогу, на подарок… Конечно, я могу позволить себе сейчас хоть какие-то вольности. Вот, роллы с красной рыбой приготовила, – Ксения покачала головой. Еще год назад для нее это было непозволительным расточительством. – Но это будет ощутимый удар по нашему кошельку. Да и Ромка школу пропустит. Нет уж, поздравим Машуню по телефону, а подарок потом купим и вручим, когда она в гости приедет. Хотя навряд ли это случится скоро: Машка беременна.

– А твои к ней поедут? – спросила Надя.

– Спрашиваешь! Вика уже и платье прикупила, и, по-моему, мечтает тоже какого-нибудь москвича зацепить.

– Слушай, а она ведь в этом году универ закончила. На работу-то устроилась? – поинтересовалась Женька.

– Устроилась! – фыркнула Ксения. – Проработала полтора месяца и сбежала. Теперь дома сидит.

– А родители что?

– Ничего. Ждут, когда младшенькая наша другое место подыщет.

– Ох, Ксюха, почему же тебя так в семье не любят! – воскликнула Баулина.

Ксения вздохнула: Женька задела больные струны ее души.

В семье Ксения была средней из трех сестер. И с детства чувствовала, что родители относятся к ней не так, как к Маше и Вике. Ладно Вика – она была на пять лет моложе Ксении, и, как младшенькую, ее должны были баловать больше всех. Но и Маше можно было то, что не дозволялось Ксении. Например, Маша могла, придя со школы и пообедав, не помыть за собой посуду. Когда Ксюша поступала подобным образом, то нагоняй ей был обеспечен. Маша могла уйти к подруге, никому ничего не сказав и не оставив записки, Ксении же долго и нудно выговаривали за такое поведение. Ей очень редко покупали новые вещи – она донашивала то, что осталось от старшей сестры. Ксюша и не просила ничего: в семье, где растут три девчонки, а родители имеют весьма скромные доходы, наверное, по-другому и быть не могло. Однако Вике эта одежда не переходила. Ей покупали новые вещи. Когда однажды, уже будучи подростком, Ксения осмелилась заговорить с мамой об этом, та спокойно заявила: мода поменялась, и сегодня над Викой будет смеяться вся школа, приди она в том, что носила Маша семь лет назад. Да и поизносились-то порядком тряпки, сменив двух хозяек.

Маша росла способной девочкой, которая тяготела к точным наукам. А вот домашнюю работу она не любила. Поэтому уборка в квартире всегда была Ксюшиной обязанностью. Маша же должна была только не огорчать родителей неудовлетворительными отметками и плохим поведением: характер у сестрицы был еще тот. Когда настало время определяться с выбором профессии, старшенькая решила поступать в технологическую академию. Мама тут же развела кипучую деятельность: через знакомых она находила третьих лиц, которые могли бы посодействовать в том, чтобы Маша прошла по конкурсу на бюджетное отделение. И каждый раз отпрашивалась с работы, чтобы сопровождать дочку на очередное вступительное испытание. А когда, наконец, та поступила, дома накрыли праздничный стол.

Ксения, в отличие от сестры, математику не любила, зато ей нравилось читать, как прозу, так и стихи. После окончания школы она решила штурмовать филфак. Узнав о планах дочери, мама лишь головой кивнула: мол, поступай, как хочешь. Когда Ксения сдавала экзамены, никто ее не сопровождал. Наслушавшись в коридоре от девочек о коррупции в вузах, она погрустнела: похоже, без блата и без денег следовало забыть о том, чтобы поступить на бюджет. И все-таки Ксюше повезло. Она блестяще прошла испытания и была зачислена на первый курс. К ее успеху дома отнеслись прохладно. Поздравили сдержанно и праздника не устраивали. Ксюша отучилась лишь месяц, когда строгая мама затеяла с ней разговор. Она сказала, что им с отцом тяжело содержать полностью трех дочерей. Ксюша, конечно, может рассчитывать на тарелку супа, но отныне на одежду и обувь она должна зарабатывать сама. Все, что требуется для учебы, пирожки в столовой, развлечения – за свой счет. Однако Маше таких ультиматумов не выдвигали. Сестра, не стесняясь, просила у родителей деньги на новые сапоги и на поход в кафе. Ксюша заикнулась было об этом, но железобетонный тон мамы не допускал возражений: «У Маши тяжелая учеба, чертежи, расчеты… А тебе – только книжки читай».

Ксения хваталась за любую возможность подработать: она мыла посуду в ресторане, носилась по городу, расклеивая объявления, проводила промоакции… Но все равно этих денег ей едва хватало на самую простенькую одежонку, самую дешевую косметику и прочие мелкие нужды. Совершенно неудивительно, что у Ксении при таком темпе жизни совершенно не хватало времени на личную жизнь. Но ей было восемнадцать, и, как любая другая девушка, она отчаянно хотела любить и быть любимой.

После успешной сдачи летней сессии они с девочками решили отметить это событие на природе. Но отмечать в чисто женской компании было скучно, и сокурсницы из общежития быстро решили этот вопрос, позвав на пикник парней с юридического факультета. Там-то Панченко и познакомилась с Юрием.

Ксюша, несмотря на то, что жизнь ее складывалась далеко не безоблачно, была девчонкой общительной и веселой. Она обожала встречаться с друзьями, жаль только, что получалось это так нечасто. Ничем не примечательная в повседневной жизни, во время таких посиделок Ксения была душой компании. Во-первых, она обязательно придумывала какие-нибудь игры, чтобы празднество плавно не перетекло в обычную попойку. Во-вторых, она хорошо играла на гитаре и превосходно пела. Ее голосу могла позавидовать какая-нибудь современная «звезда эстрады», выбравшаяся на сцену за счет известных родителей или влиятельного любовника. Поэтому неудивительно было, что стоило ей взять в руки гитару, как девушка сразу же завладевала всеобщим вниманием.

Так случилось и в этот раз. Ей «заказывали» песни, и она с удовольствием играла то, что просили. Девчонки нестройным хором, как могли, подпевали Ксении. А когда стемнело, и студенты засобирались домой, Ксюшу вызвался провожать худенький парнишка. Юрий долго выражал свое восхищение умением играть на гитаре, а потом, смущаясь, пригласил ее на свидание. Начались каникулы, Ксюшин график был не таким плотным, и она согласилась. За первым свиданием последовало второе, и парень с девушкой начали встречаться.

Юрий был родом из небольшого городка, и на юридический факультет попал только благодаря своему отцу, а точнее, его старой дружбе с заместителем декана. Тот же помог парню с местом в общежитии. С недавних пор парень тоже начал подрабатывать и по этой причине на каникулы в родной город не собирался, а решил ограничиться поездкой на выходные.

Для Ксюши это было первое большое чувство. Они не могли позволить себе походы в рестораны, но это было им и не нужно. Молодые люди с удовольствием гуляли по городу, катались на роликах, выбирались в лес, чтобы пожарить сосиски…

По летнему времени Юркина комната в общежитии была в полном его распоряжении – его соседи разъехались по домам. И очень скоро Ксюша осталась там на ночь. Юрию было суждено стать первым ее мужчиной. Ксюша была на седьмом небе от счастья. Но вскоре начался учебный год, и ей снова пришлось вертеться, как белке в колесе.

На втором курсе учиться оказалось сложнее, чем не первом. И Ксюша разрывалась между посещением лекций, подработками, подготовкой к коллоквиумам и встречами с Юрием. А тот постоянно был недоволен тем, что они стали реже видеться. Ссоры между ними вспыхивали теперь все чаще и чаще, и в конце концов молодые люди расстались. И снова в ее жизни потянулись унылые будни…

Снова позволила Ксения себе задуматься о личной жизни только через год. Познакомилась она со своим избранником на дне рождении у подруги. И снова игра на гитаре и чарующий голос сделали свое дело: Денис сначала пригласил ее танцевать, а потом попросил номер сотового телефона. И очень удивился, что у девушки не было мобильника. Сам он уже окончил университет и несколько месяцев работал на фирме у своего отца. Ксения сначала не восприняла его интерес всерьез. Что может быть общего у нищей девочки-студентки и мальчика-мажора, отец которого владеет фирмой? Но неожиданно Денис проявил настойчивость, и вскоре она стала его девушкой. Ксении не все нравилось в ее новом парне. Иногда, проводив ее домой, он мог отправиться с друзьями в какой-нибудь бар и продолжить вечер там. Не была она в восторге и от того, что Денис не знал меры, когда дело касалось спиртного. Выпив, он становился грубым, а порой даже и агрессивным. Ксения в какой-то момент начала раздумывать, а не пора ли поставить точку в этих отношениях. Но потом все вроде бы наладилось, ей показалось, что Денис остепенился, а вскоре стало ясно, что она беременна.

Добрая, отзывчивая Ксения, которая при своем вечном безденежье подкармливала кошек около подъезда и подумать не могла о том, чтобы избавиться от ребенка. О своем положении она рассказала парню, и тот, не задумываясь, сказал:

– Ну что, Ксюха, будем жениться.

И уже через несколько дней перевез ее немудрящий скарб в свою квартиру. Ксюшины родители обрадовались скорому замужеству дочери, а точнее, возможности окончательно спихнуть ее на сторону. Зато родные Дениса отнеслись к его выбору с явным непониманием. По их мнению, их мальчик был достоин лучшей партии, чем бесприданница из многодетной семьи. Но открытой вражды между ними и невестой не было, хотя матери Дениса очень не понравилось, что молодые люди решили не играть свадьбу, а просто зарегистрировали свои отношения. На этом настояла Ксения: девушке было известно, что с ее стороны денег на торжество не дадут, а веселиться за счет родителей жениха ей не хотелось.

К счастью, беременность Ксения переносила хорошо. У нее не было токсикоза, о котором она наслушалась от знакомых девчонок, что уже познали радость материнства. Ее вообще ничего не беспокоило, и Ксюша спокойно посещала лекции, наслаждаясь размеренной, беззаботной жизнью.

В августе она родила мальчика, которого они с мужем назвали Романом. Денис настаивал на том, что Ксения должна взять в университете академический отпуск, но молодая супруга заупрямилась не на шутку. Ей хотелось закончить учиться вместе со своим курсом, и Ксения постоянно дергала мужа с работы, когда присутствие ее в университете было необходимо. В итоге тот не выдержал и за вполне умеренную плату нанял няню для Ромашки. И Ксения кое-как перебралась на пятый курс.

Отношения четы Староверовых с каждым днем портились. Денис, после того, как в доме появилась помощница, вздохнул спокойно. И решил, наконец, отдохнуть от семейных проблем. Жизнь его вернулась в прежнее русло: общение с друзьями, походы в бары, выпивка… Он практически каждый день являлся домой за полночь, часто почти невменяемый, а на утро с головной болью отправлялся на работу. На все упреки жены отвечал: «Я работаю, приношу домой деньги и имею право на отдых». Ксюша нервничала, ведь она совсем иначе представляла свою семейную жизнь. Подозревала молодая жена его и в неверности, но не пойман – не вор, а домыслы свои она держала при себе. Однако уже вскоре Староверова поймала Дениса с поличным.

Тихим августовским вечером Ксения отправилась с Ромкой на прогулку. Едва только они добрались до скверика, где обычно едва научившийся ходить малыш пытался гонять голубей, зазвонил сотовый. Староверова посмотрела на дисплей: звонил муж. Он интересовался, чем заняты жена и сын. Ксюша ему объяснила, где они находятся, думая, что нерадивый папаша решил-таки проявить сознательность и погулять вместе с семьей. Однако Денис так и не появился. Погода внезапно начала портиться, подул резкий ветер, и Ксюша пожалела, что не захватила с собой теплую кофточку для Ромашки. Ветер усиливался, и она решила вернуться домой. А едва переступила порог квартиры, сразу поняла, почему муж так настойчиво интересовался их местонахождением: из супружеской спальни доносился женский смех. Осторожно ступая по паркету, она заглянула в комнату.

От той картины, что предстала ее взору, захватило дух. Верхом на муже, закутавшись в покрывало, восседала какая-то блондинка и заливисто смеялась.

– Ну Дэн, такого я от тебя не ожидала! – громко возмутилась Ксения, когда к ней вернулся дар речи.

Блондинка испуганно ойкнула и, неуклюже скатившись с мужчины, вскочила на ноги. Муж тоже на какое-то время окаменел, но быстро справился с удивлением.

– Ксюша, но вы ведь гуляете!

– Да, гуляли. И, как видно, пропустили самое интересное! Господи, какой же ты подонок! – чувства захлестнули Ксюшу, и она не справилась с ними. В сердцах она схватила зонтик, почему-то висевший на дверной ручке, и запустила им в неверного мужа.

– Ты думай, что делаешь! – взвился Денис, не успевший увернуться от летящего предмета, который угодил ему в плечо.

– Это я… Это я – думай? Да тебя убить мало! Сволочь! – зло сверкала глазами Ксюша. Ужасно хотелось разреветься, но выглядеть мокрой курицей перед этой девицей она себе позволить не могла.

– Послушай, я тебе все объясню, – начал известную песню Денис, кутаясь в простыню и вылезая из кровати.

– Что? Что ты объяснишь? Что эту мочалку сюда ветром задуло через форточку?

– Погоди, Ксеня, давай Таня сейчас уйдет, и мы спокойно во всем разберемся.

– Ах, это Таня! Не могу сказать, что рада нашему знакомству, – и Ксения закусила губу, чтобы не заплакать.

– И… Извините меня, – пролепетала блондинка. – Можно я уйду?

– Катись отсюда! – рявкнула Староверова, чувствуя непреодолимое желание вцепиться в волосы нахалке. В этот момент из кухни раздался грохот, и Ксения, на некоторое время забывшая, что сынишка остался без присмотра, поспешила туда. Оказалось, что Ромашка опрокинул стоявшую на столе сахарницу. Та, хоть и не разбилась, но шума наделала. Кроме того, ковер оказался засыпан мелкими крупинками. Пока Ксюша ликвидировала последствия Ромашкиной самостоятельности, противная девица успела одеться и смыться.

– Ну что ты разоралась? – недовольно спросил Денис, когда жена вернулась в комнату. Он тоже успел натянуть шорты.

– А как я должна была реагировать? – Ксюша снова почувствовала, как волна возмущения поднимается у нее внутри. – Все нормально, я пойду вам кофе приготовлю? Я догадывалась, что ты и раньше шлялся по бабам, но притащить эту шлюху в нашу постель! Совсем охренел!

– Послушай, девочка, ты ведь видела, какой я, – устало сказал Денис. – Да, я люблю веселиться. Ты это знала. Когда ты забеременела, я тебя не бросил. Хотя мог бы. И сейчас вы с сыном живете на мои деньги. Но я не хочу, чтобы ты указывала, как мне надо жить. Понятно?

– Понятно! – крикнула Ксения. – Мне все понятно. Непонятно только, зачем ты женился. Силком в загс я тебя не тащила. Не хотел – не надо было!

Ксюша наконец, расплакалась, уронив лицо в ладони.

– Послушай, давай сейчас ты остынешь, а завтра обо всем поговорим, – вздохнул муж.

Он подошел к шкафу и вытащил из него чистую рубашку, выглаженную Ксюшиными руками.

– Ты куда? – слезы внезапно высохли.

– Пойду пройдусь.

– Опять к ней?

– Ну зачем? К Вовке схожу.

Все ночь Ксюша проплакала. Она понимала, что любовь рано или поздно затухает, но должно же быть элементарное уважение! Притащить какую-то дрянь в их квартиру, в супружескую постель… Такое не укладывалось в голове. К тому же, как он повел себя после? Даже не извинился! Каков подлец! Не хочет, чтобы ему указывали, как жить! Как можно было простить такое!

Ксения находилась тогда не в том состоянии, чтобы соображать, на какие деньги она будет существовать с маленьким ребенком, оставшись без финансовой поддержки Дениса. Гнев обуревал ее душу, туман застилал глаза, из которых все время лились слезы, и не было сейчас на свете ничего, кроме предательства мужа, которое невозможно было простить.

На следующий день она покидала немногочисленные вещи в большую сумку, собрала Ромку и отправилась домой. Однако там им не обрадовались.

– Ты соображаешь, что ты делаешь? – высказывала ей мама за ужином, когда за столом собрались все. – Подумаешь – изменил! Да нет такого мужика, который не изменяет своей жене! А он, какой-никакой, содержит вас. Что ты одна делать будешь? Бросать учебу? Имей в виду, я еще молодая, мне до пенсии почти десять лет. Я не могу сидеть с твоим ребенком! И потом, мальчику нужен отец.

– Мам, я не могу жить с этим человеком, – потупив глаза, сказала Ксения.

– Ничего, стерпится, слюбится. У всех бывает недопонимание в семье. Сегодня с сыном переночуйте, а завтра возвращайся к мужу. И потом, у нас нет места для вас.

– Но ведь Машка уже полгода, как живет в Москве! – воскликнула дочь.

– Нет, Ксюша, жить вы здесь не будете, – твердо сказала мать.

И снова Ксюша всю ночь проворочалась без сна с бока на бок, думая, с какими глазами она появится в квартире Дениса. Получается, побегала, себя показывая, а потом вернулась, словно побитая собачонка? Да после этого он вовсе ее и в грош ставить не будет! Нет, возвращаться нельзя! Но почему родители так категоричны? Что в ней, Ксении, не так? Почему они переживают за Машку, волнуются за Вику, а на среднюю дочь им наплевать?

И на следующее утро, схватив опять Ромашку и огромную сумку, Староверова отправилась к бабушке по линии отца. Та жила в небольшом деревянном домике на Пеше-Стрелецкой с удобствами во дворе.

Бабушка тоже встретила Ксюшу без особого энтузиазма, но все же приютила ее с маленьким сыном. На первых порах она согласилась присматривать за правнуком, пока Ксения будет занята в университете и на подработках. Но уже скоро бабушка привязалась к спокойному мальчику, который мог подолгу играть со своими игрушками, не изводя пожилую женщину капризами. А Ксения вернулась к прежней жизни: учеба, извечные проблемы, где заработать лишнюю копейку, хлопоты с сыном… Словно и не было этих полутора лет замужества…

Зимой решением суда брак Староверовых был расторгнут, Денису присудили выплату алиментов на малолетнего сына. Ксения понимала, что не может рассчитывать на четверть реального дохода мужа. На фирме своего отца его официальный доход, естественно, будет занижен до предела. И тем не менее, Ксения очень ждала этих денег – хоть какое-то подспорье. Когда же пришли алименты, она была шокирована – на полученную ею сумму можно было только котенка прокормить. Повздыхав немного, Староверова перестала думать о Денисе. Он поступил так, как позволила его совесть, и точка.

Вскоре Ксюша получила диплом об окончании университета и начала поиски постоянной работы. Ей удалось устроиться в издательство газеты, и теперь она сбивала подметки, носясь по городу в поисках очередной сенсации. Но средств все равно катастрофически не хватало. К тому времени Ромка уже пошел в детский сад, и начались бесконечные сборы денег то на одно, то на другое.

Повезло Ксении совершенно неожиданно. Однажды в редакцию обратилась пожилая женщина за помощью: во дворе ее дома собирались построить пивной магазин. Жителям это категорически не нравилось, и они решили привлечь к проблеме общественность.

Ксения отправилась к лидеру инициативной группы для сбора информации. Почему-то та представлялась Староверовой крикливой, истеричной особой, чем-то напоминавшую ее мать. Но на самом деле женщина оказалась на удивление выдержанной и интеллигентной дамой лет шестидесяти пяти.

– Ну вы подумайте, что тут будет, если алкаши со всей округе станут собираться в нашем дворе, – спокойно говорила она Ксюше, которая записывала беседу на диктофон. – Помойка, да и только! А рядом школа, все это будут видеть дети. Мы пробовали писать в администрацию, обращались к депутату нашего округа, но пока все без толку.

А потом приятная женщина пригласила Ксению к столу и угощала чаем. Та только диву давалась: обычно люди журналистов не сильно жаловали, а здесь такое гостеприимство. Внезапно раздался звонок в дверь. Пришел сын хозяйки, который в обеденный перерыв заскочил проведать мать, а заодно принес ей сменные картриджи для воды.

– Сама ведь опять будешь экономить! – усмехался он.

Конечно, мужчина сразу же занял место за столом. За чаем он разговорился с Ксенией:

– И охота тебе ноги бить за копейки? – спрашивал он девушку.

– Это моя работа, – с достоинством отвечала та.

– Слушай, а ты не хотела бы кардинально поменять сферу деятельности?

– Если будет достойная зарплата, то запросто.