Хозяин леса

© Дориан Этвуд, 2022

ISBN 978-5-0056-9463-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Много веков назад существовало королевство, прекраснее которого не было больше нигде на свете. Люди в этом королевстве не знали горя: почва плодородная, урожаи богатые, улов такой, что сети рвались от обилия рыбы. Все были сыты, одеты, обуты и не слышали ни слова о войнах в далёком от них неблагодарном мире.

Когда-то на месте королевства красовалась пустошь, окружённая бескрайними просторами леса, но пришёл человек, который сумел создать сильную и независимую державу, хоть и было у него ничтожно мало возможностей. Новый дом рос, обретал величие, строился дворец и крошечные крестьянские домики, каждому в этом королевстве хватило места, и было оно оплотом для всех нуждающихся.

Так шли дни, пролетали годы, проплывали века. Королевство стало богатым и цветущим, всё в нём было ладно, да только нашлись завистники, которым невмоготу было терпеть это благоденствие.

Лес, что окружал королевство с трёх сторон, принадлежал страшному и жестокому хозяину, существу нетерпеливому, алчному и хитрому. Все годы, пока росла мощь людей за стеной деревьев, он выжидал. Лесной царь жаждал уничтожить всё, что так трепетно хранили потомки первых поселенцев, и однажды пошёл войной на королевство.

Бой был страшен. Воины гибли под натиском лесных тварей, волки и медведи рвали их в клочья, усыпая поле битвы мёртвыми телами. Доспехи трещали под звериными когтями, копья и мечи ломались от укусов зубастых пастей. Лесной король ликовал, победа была у него в руках! И когда от войска человеческого осталась лишь сотня храбрецов, монстр из леса напал на короля осаждённых земель.

Они дрались семь дней и семь ночей, покуда на восьмой день не пал страшный лесной тиран в честном бою от меча короля. Но и сам же король был смертельно ранен. Когда чудище исчезло, рассыпавшись в пепел, король рода людского умер на руках у своих верных воинов, которые вернули тело домой и погребли со всеми почестями, воспевая усопшего как величайшего.

Но бедствия только начинались. С тех пор как умер лесной царь, чаща стала неприступной, река пересохла, а дичь и рыба исчезли в глубинах леса. Каждый, кто осмеливался зайти дальше проведённой черты, умирал в страшных мучениях. Королевство перестало процветать, крестьяне не могли возделывать землю, урожай стал скудным и чахлым, а королевский стол – пустым. До сих пор никто не может зайти в проклятый лес, не лишившись головы, и нет такого героя, который спас бы от гибели несчастное королевство…

Книга, открытая на последней странице, медленно закрылась, и женщина, читавшая её, устало улыбнулась, потерев глаза пальцами, унизанными золотыми кольцами. Потом встала, намереваясь вернуть книгу на полку. В тусклом свете свечей она выглядела измождённой, даже старой, хотя ей не было ещё и тридцати. Худой стан облегало бархатное платье, расшитое драгоценными камнями, пышная юбка лениво волочилась за ней по полу, будто перья павлина, а в волосах тускло поблёскивала корона. Несомненно, она была правительницей. Красивой королевой, но что-то в ней подсказывало: красота вскоре увянет, так и не раскрывшись до конца.

Когда женщина поставила книгу на отведённое ей место, рука её дрогнула, пальцы впились в полку. Позади неё раздался взволнованный сонный голос:

– Мамочка?

Собравшись с духом, женщина обернулась, тепло улыбаясь ребёнку, скрывшемуся по самые глаза под покрывалом. Подойдя к кровати, огромной для такого малыша, она опустилась на колени и ласково погладила ребёнка по рыжей голове.

– Испугалась, доченька? – Тихо спросила королева, наблюдая за огромными зелёными глазами, почти не моргающими от напряжения.

Ребёнок закивал, прячась под покрывало целиком. Её тонкий голос раздавался глухо, но мать слышала, как он дрожит:

– Мамочка, вдруг лесной царь придёт за мной? Моё окно выходит на лес!

– Не бойся, дорогая, – рука женщины погладила дочь поверх её укрытия, и девочка неуверенно высунула крошечную руку, поймав унизанные перстнями пальцы в ладонь. Королева улыбнулась, сощурившись, и в уголках её глаз легли морщинки, похожие на паутинку. – Лесной царь всего лишь сказка для маленьких деток. Его не существует.

– А если он был?

– Даже если он был, добрый король победил его, теперь чудовище никого не потревожит.

Маленькая рука сильнее сжала пальцы матери, будто ища в них спасения, цепляясь, как ящерица за ветку. Из-под покрывала показалось покрасневшее лицо девочки. Королева тихо рассмеялась, понимая, что ребёнок не вылез бы из своего укрытия, если бы там было достаточно воздуха.

– А вдруг есть ещё такие чудовища, как лесной царь? – Едва слышно прошептала девочка, бледнея от своего же вопроса.

– Нет, милая, он был единственный в своём роде, и теперь он мёртв. Тебе нечего бояться, моя Анна, я ведь всегда буду рядом, чтобы тебя защитить. Никто никогда тебя не обидит, дитя моё. – Женщина села на постель, осторожно убрав покрывало, и погладила круглое лицо дочери ладонью.

Малышка, как маленький ласковый зверёк, прижалась к матери и, крепко обняв её короткими ручками, прошептала:

– Я люблю тебя, мамочка.

– Я тоже тебя очень люблю, Анна, – с дрожью в голосе ответила королева, прикрыв глаза, и чуть согнулась, поцеловав девочку в рыжую голову. Она чувствовала, как её руки мелко тряслись, пальцы немели и холодели, и страшные опасения закрадывались в её душу, пускали в ней корни. Что же будет с её маленькой дочерью, если страхи подтвердятся?

– Мамочка?

– Да, Анна?

– Ты закроешь шторы? Пожалуйста, я очень боюсь, вдруг чудище будет смотреть в моё окно…

Королева неохотно отпустила дочь и поднялась с кровати, с трудом сдержав стон. Боль пронзила её тело множеством игл, на секунду парализуя всё её существо, оставляя после себя неприятное покалывание. Женщине хотелось поскорее пройти в свои покои и отдохнуть, но она боялась больше никогда не проснуться, думала, что отдых её может оказаться вечным.

Подойдя к окну, она на секунду всмотрелась в темноту, расползающуюся по окрестностям вокруг замка. Там, внизу, кроме блёклых огоньков от крестьянских домов можно было заметить едва различимую кромку леса и почти пересохшую реку, когда-то текущую здесь бурным потоком. Лес был безмолвен и недвижим, ветер утих и теперь ветви деревьев страшными лапами нависали над землёй.

«Что может скрываться в этом старом лесу?» – спросила она себя, онемевшими пальцами теребя плотную ткань шторы. Боясь ответа, даже не пытаясь его найти, королева быстро задёрнула занавесь и направилась к подсвечнику, чтобы задуть свечи. Успокоившаяся и сонная девочка лениво наблюдала за ней. Королеве хотелось прямо сейчас подойти и крепко обнять единственное в мире маленькое существо, которое безоговорочно горячо любило её… Но статус не позволял ей выходить из образа властительницы.

– Мамочка, – пробормотала малышка, потирая глаза кулаком, – оставь одну на ночь. Чтобы лесной царь не пришёл ко мне.

Королева не ответила, но задула все огоньки кроме одного.

Анна улыбнулась, закрыв глаза, и медленно провалилась в сон, слыша сквозь него, как мать со скрипом закрывает дверь. Подол её платья приятно шуршал, соприкасаясь с дорогим ковром, и для девочки этот звук был самым чудесным в мире. Этой ночью ничто больше не нарушало её покой и спала малышка как никогда крепко.

Когда королева покинула комнату дочери, на какое-то мгновение ей показалось, что коридор, освещённый мелкими огоньками свечей, покачнулся. Пол ушёл у неё из-под ног, стены испарились, и она почувствовала, как неумолимо проваливается куда-то в пропасть. Свет померк, уступив место темноте, и страх вырвался наружу неудержимой волной. «Анна спит», – проскользнуло у неё в голове, но и эта мысль исчезла довольно быстро.

Едва не упав, женщина упёрлась плечом в стену и, покачиваясь, направилась вдоль неё. Она ощутила, как болезненно скрючило спину, словно в тело вселилась древняя старуха. На глазах выступили слёзы, застилая пеленой, и королеве пришлось их сморгнуть. Коридор то появлялся, то снова исчезал, а боль усиливалась шаг за шагом, отдаваясь в каждом дюйме её хрупкого тела.

Позади раздался громкий, оглушительно громкий смех, заставивший вздрогнуть. Два мужских голоса бранились между собой, разбавляя брань хохотом. Они приближались, королева могла слышать, как задыхаются мужчины, как тяжело позвякивают шпоры на их массивных металлических сапогах. От шума в голове невыносимо гудело, боль пульсировала в висках, сжимая их тисками.

– Ваше Величество! – Прокричал один из голосов, настигая её. Он раздавался из-под толщи воды, она почти не слышала слов. – Ваше Величество, почему Вы не в постели? Сир волнуется.

Королева ответила, но и самой ей с трудом удалось расслышать себя. Голос расплывался, вытекая из горла слишком болезненно, медленно, скрипуче:

– Я направляюсь в свои покои.

– Ваше Величество, – теперь королева узнала этот голос. Он принадлежал одному из стражников, и в любое другое время она бы даже назвала его имя, но сейчас разум отказывался его вспоминать. – Ваше Величество, Вы в порядке?

– Конечно, конечно.

– Но покои короля в Восточном крыле, а Вы, прошу прощения, направляетесь в Западное. Могу я Вам помочь? Мы оба.

Боль пронзила с новой силой всё её существо, заставляя согнуться, упираясь ладонью в стену. Голоса обеспокоенно заговорили, стали ещё ближе, но она уже не могла рассмотреть их обладателей. Всё, что оставалось, – отдаться на милость боли. Тело её будто вспыхнуло от жара, растекающегося внутри, ноги перестали держать, и королева, покачнувшись, упала на пол.

– Госпожа!

– Что ты стоишь, помоги мне! – Закричал один из мужчин, наклоняясь к королеве и осторожно приподнимая её. По его низкому лбу катились капельки пота.

Второй стражник быстро подбежал к нему, подхватил женщину, лежавшую без чувств, на руки и торопливо направился по коридору к покоям короля. Он держал королеву так крепко, что, казалось, вполне мог раздавить её, такую маленькую в сравнении с ним и хрупкую.

– Кьелл, будь осторожнее, богами прошу. Она больна.

– Я и без тебя знаю, что она больна, увалень, – огрызнулся Кьелл, скаля жёлтые зубы. Ускорил шаг. – Король будет в ярости, помяни моё слово, Ове… Кого-то из нас точно отправят в последнее путешествие на виселицу.

– Не волнуйся, нашей вины в этом нет, – неуверенно успокоил его Ове, хмурясь. – Я пойду к этому треклятому чародею, уж он-то знает, что делать.

– Поторопись.

Стражник свернул в следующий коридор и бегом пустился к лестнице, исчезая за поворотом. Несколько тусклых свечей, ещё не догоревших в подсвечниках, осветили его крупную фигуру, а потом она скрылась окончательно. Кьелл не посмотрел товарищу вслед, забот хватало и без этого.

Он шёл, тяжело ступая по мягкому дорогому ковру, иногда бросал взгляд серых мутных глаз на бледное лицо королевы и молился, чтобы сегодня удача ко всем была милостива. Особенно к несчастной госпоже. Женщина безвольно уронила голову на его закованное в латы плечо, золотая серьга неприятно чиркнула по металлу, издав жалобный скрежет. Кьелл поморщился, хмурясь, мрачнея сильнее с каждой секундой.

Подойдя к массивным дверям королевских покоев, мужчина несколько раз оглушительно постучал кулаком в перчатке по древесине, крикнув:

– Ваше Величество, беда!

Никто ему не ответил, он и не ждал. Время поджимало, и мужчина уже хотел распахнуть двери, но это сделали за него. Тяжёлые створки медленно отворились, в щель между ними протиснулся высокий крепкого сложения мужчина в длинной ночной рубашке. Его лицо вытянулось, став похожим на лошадиное, заспанный взгляд метался от Кьелла к королеве на его руках.

– Почему не присматривали? – Злобно процедил сквозь зубы высокий мужчина – король, очевидно, – осторожно взяв женщину с рук стражника, прижав её к себе. – Я зачем тебя, дурня, к ней приставил?

– Простите, сир, мы на минуту отвлеклись, только на минуту, пока госпожа была у принцессы… Она сама нас отослала… – Попытался оправдаться Кьелл. Его взгляд потупился, он нервно топтался на месте, как будто ожидая приговора.

– Мы об этом ещё поговорим, хольде1, будь уверен, – угрожающе прохрипел в ответ король, исчезая в полутьме спальни.

Заботливо уложив жену на кровать, он опустился рядом и мягко провёл дрожащей рукой по покрытому ледяной испариной лбу. Женщина болезненно застонала, дёрнулась, замерла. Король почувствовал, как сжимается его сердце при виде любимой, страдающей от странного недуга. Она была для него всем, смогла вместить в себя красоту окружающего его мира. Она земля, она вода, она любовь, безграничная, чистая, жаркая. Она страсть, она успокоение и она же прощение. Всё, чему он научился за эти годы, перешло ему от неё. Королева, его прекрасная Ситлин2, была лучом света в его уставшей душе.

Он просто не мог поверить в то, что она увядает, как цветок без спасительной влаги. Глубоко внутри него просыпалось осознание того, что в один день он будет видеть её в последний раз, и от этого сердце превращалось в тяжёлый камень, тянувший короля к земле, не дававший воспарить с надеждой в небеса.

Тёмные, по-настоящему страшные мысли вползали в его голову и пускали там корни сомнения. От них невозможно было избавиться, особенно в час, когда мрак опустился на землю и проник во все уголки замка.

В коридоре чей-то возмущённый голос прокричал:

– Нужно было сразу же послать за мной! По вашей милости она может не дожить до рассвета!

Тяжёлые двери с необычайной лёгкостью распахнулись, будто сильный порыв ветра пытался сорвать их с петель, и в покои вошёл человек. Его бледная кожа словно светилась в полумраке, на лице от челюсти до лба тянулись два одинаковых уродливых шрама, тёмные одежды плотно прилегали к телу, а хищные блёклые глаза неотрывно смотрели на короля. Подойдя к кровати, человек прошипел сквозь плотно стиснутые зубы:

– Прошу простить за дерзость, Ваше Величество, но почему она встала с постели? Кто ей позволил?

– Седрик, молю тебя, она просто хотела посидеть с дочерью, – пробормотал король, обеспокоенно теребя нежную ткань простыни, поглядывая на супругу. – Помоги ей, всё стало намного хуже…

– Конечно же, стало! – Воскликнул в ответ Седрик, дёрнув руками, звеня многочисленными украшениями. – Она больна, ей был нужен покой. Как же теперь…

– Седрик, – едва слышно прошептал монарх, умоляюще посмотрев в холодные злые глаза, – ты ведь маг, для тебя нет ничего невозможного. Она же… моя жена. Седрик, прошу, заклинаю, любые сокровища будут твоими, только спаси! Спаси её…

Маг нахмурился, резко отвернулся, рукой откинув мешающий подол мантии, и посмотрел на свечу, точно пытаясь разгадать тайну огня. Король ждал, мелко дрожа от лихорадочного волнения, охватившего его. Наконец, после недолгого молчания, Седрик проговорил:

– Все вон. И Вы, господин, будьте добры уйти. Я буду бороться за жизнь нашей королевы с тёмными силами, захватившими её душу. И лишние глаза мне не нужны.

– И ты знаешь, кто повинен в её болезни? – Дрожащим голосом спросил король, поднявшись с кровати.

– Давно подозреваю, но не могу сказать ничего уверенно, – тихо ответил маг, положив руку на плечо монарха, мягко подталкивая его к дверям. – Сегодня всё решится, Ваше Величество. Я… сделаю всё, что в моих силах.

– Я доверяю тебе, Седрик, спаси её.

Маг молча кивнул, направился к королеве. С болью в сердце монарх оставил покои вместе с двумя стражниками, и до самого утра они стояли в длинном пустом коридоре и ждали, когда маг выйдет вместе с королевой. Но время шло, первые несмелые лучи рассвета уже проскользнули сквозь узкие окна, ложась на ковёр, а двери в комнату так и оставались запертыми.

Король нервничал, ходя по коридору, мягко ступая босыми ногами на прохладный ворс, стража дремала, упираясь затылками в стену, похрапывая в усы.

Наконец раздалось шуршание, засов на дверях щёлкнул и очередной порыв ветра уверенно распахнул их. Маг вышел, нетвёрдо ступая, пошатываясь, и упёрся ладонью в стену, удерживая равновесие. Король с надеждой посмотрел на него, торопливо подойдя ближе, но взгляд мутных бесцветных глаз объяснил всё без слов. Седрик сожалеюще поджал губы, покачав головой, и опустил взгляд в пол, выдыхая.

– Простите, Ваше Величество, я не смог… Тёмное колдовство было сильнее. Никто бы её не спас. Умоляю, простите… – Голос его дрогнул, маг прикусил губу, всё так же покачивая головой, не поднимая взгляд.

Монарх, поражённый в самое сердце, отстранил мага с пути и вбежал в покои, чувствуя, как меркнет перед глазами и без того бледный свет.

Она лежала на кровати, смотря остекленевшим мёртвым взглядом в потолок, бледная тень самой себя. Король приблизился к ней на негнущихся ногах, провёл пальцами по ледяной белой щеке и упал на колени, взвыв от горя.

– Нет! Нет, Ситлин, молю, не оставляй меня! – Он упал на постель, уткнувшись покрытым испариной лбом в её руку, и слёзы, тяжёлые и жгучие, потекли по чуть впалым щекам. – За что нас прокляли боги?! Ситлин!

Стражники, проснувшиеся из-за шума, теперь стыдливо опускали глаза, только бы не видеть таким своего короля. Седрик неслышно подошёл к рыдающему монарху, положил руку на дрожащее плечо, прошептав:

– Мне так жаль, господин…

– Кто?.. Кто сделал с ней такое?..

– Страшное чудовище, мой король. Оно пробудилось, вернулось к жизни и теперь велит принести ему жатву.

Покрасневшие от слёз глаза, опухшие и злые, вперились в блёклые глаза колдуна. Король сжал кулаки, печаль его сменялась яростью и гневом.

– Кто этот монстр? Кто? Кто, я спрашиваю?! Отвечай!

– Лесной дух, которого ещё Ваш предок заточил в этом лесу, господин. – Седрик отошёл на шаг, когда монарх быстро поднялся с пола.

– Он мёртв. Он мёртв, Седрик, мёртв. Это невозможно!

– Мой господин, я его колдовство узнаю всегда. Гибельный морок, который под силу наслать лишь проклятому Хозяину леса. – Маг обеспокоенно наблюдал, как король краснеет от ярости, и старался говорить вкрадчиво и спокойно: – Я полагаю, нам нужно пойти войной на чудовище и уничтожить его во благо нашего королевства. Иначе могут пострадать жители, которые и не подозревали о напасти.

– Седрик.

Маг замолчал. Король вдруг сник, сгорбился, и Седрик увидел в нём древнего старика, сломленного тяготами жизни, а не сильного мужчину, правившего непобедимым королевством. Глубокие морщины вмиг пролегли на потускневшем лице, волосы как будто поседели, так страшна была его утрата. Король едва слышно продолжил:

– Я не хочу войны… Не могло лесное чудище вернуться. Оставьте нас. Все вы… Я должен попрощаться. – И силы его вдруг покинули.

ЧАСТЬ 1

Анна