Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Вокруг сновали конные отряды неприятеля и снабжение войск Гордона проходило в сплошных стычках с татарами. Он приказал откапывать «…апроши, поставил раскаты и для защиты их соорудил три редута». Только 5 июля прибыло главное войско. Царь, Петр Алексеевич которому только что исполнилось 23 года, сразу же отправился на передовую смотреть как ведутся земляные работы. Первым делом видя только что установленные мортиры приказал навести их на неприятеля и поджёг по очереди фитили «бросил в неё несколько бомб». Ядра немного не долетев легли около стен крепости.

Цитата из книги Н. Устрялова «История царствования Петра Великого».

Ниже приведу карту, где можно видеть, что Гордон стоял в центре и за ним была расположена артиллерия, Лефорт расположил свои войска слева от крепости и прорыл много земляных укреплений, Головин стоял правее и позади Патрика Гордона. Донские казаки числом 7000 человек у реки Узяк, а малороссияне позади Лефорта.

Князь Долгорукий был с войсками против крепости Азов на правом берегу Дона. Ниже Каланчей был наведён мост через Дон и сооружены предмостовые укрепления.

Русские войска видя везде молодого Царя, быстро продвигали «апроши» вперёд и устраивали новые батареи и 8 июля 1695 года в ясный и солнечный день со всех дивизий открыли яростный огонь по крепости Азов. На одной из батарей в центре были установлены 16 больших пушек и 8 мортир, именно там «бомбардир Петр Алексеев» сам начинял гранаты, прикладывал запальник и вёл огонь по крепости в течении 2 недель. С этих дней так проходила воинская служба царя, о чем он записал позже: «…зачал служить с первого Азовского походу бомбардиром».

Осада Азова. Фрагмент карты 18 века.

Укрепления Азова состояли из каменной стены с четырьмя бастионами. Стена была усилена присыпанным к ней с наружной стороны земляным валом, со рвом впереди.

В городе находился каменный замок. С первых выстрелов в крепости начался пожар и огонь из больших пушек обрушил большую караульную башню. Турки вели активную оборону, энергично противодействовали русским работам артиллерийским огнем и производили почти ежедневно вылазки крупными силами. Из-за отсутствия у русских флота турки свободно могли подвозить по реке в крепость подкрепления, боевое снабжение и продовольствие. В эти дни к пристани Азова подошли 20 больших турецких галер с порохом и ядрами. Турецкие башни Каланчи, находившиеся на обоих берегах р. Дон, в 3 километрах выше Азова, они препятствовали подвозу снабжения армии по реке. Подвоз же степью на расстояние 15 километров от пристани на р. Койсуга был труден из-за малого количества подвод и непрерывных нападений на транспорты татарской конницы. На ближайшей башне Каланче у ерика Широкого находилось 15 пушек и до 700 турок, на другой 21 пушка и 900 воинов. Между ними были протянуты толстые железные цепи и по реке набиты сваи, русло завалено большими камнями.

14 июля выбрав 200 добровольцев из донских казаков, которые внезапным нападением овладели вначале одной из башен, а через два дня – и другой. Путь по реке до русского лагеря был открыт, пристань перенесли к взятым турецким башням и возвели укрепительный редут. Турки не сидели молча и уже на следующий день провели вылазку против дивизий Лефорта на левом фланге. Там был сын Гордона полковник Яков Гордон, который занимался устройством апрошей в сторону крепости по левому флангу. Он со своим полком 3 раза отбивал янычар, все остальные необстрелянные войска под дикие крики турок бросились бежать в сторону 16 пушечной батареи. Генерал Патрик Гордон видя такие события с отрядом опытных бойцов бросился на помощь. Он отогнал противника и спас раненого сына, который чуть не попал в плен. Гордоновские стрельцы догнали янычар до крепостного рва около стен крепости, некоторые даже были в неприятельском рву.

Эти сведения были почерпнуты мною из писем Петра к Кревету от 17 июля 1695 года. Гордон позже писал об этих днях: «Стрельцы и солдаты рассеялись по полю в паническом страхе, какого я в жизнь свою не видывал. Тщетны были все мои увещевания; я не отходил от редута, чтобы привлечь войско; но напрасно. Турки между тем были всё ближе и ближе, и едва не захватили меня в плен, от которого я спасся помощью сына и одного рядового». Лефортовский редут был захвачен неприятелем. Патрик Гордон успел остановить часть солдат; но не мог уговорить даже полковников двинуть войска вперёд и отнять захваченные орудия. Он пробовал привлечь криком Донских Казаков, которые стояли на реке Узяк, выступить к крепости, но те, не имея приказа не двинулись на помощь. Ситуация изменилась к лучшему лишь когда на помощь пришли «Потешные полки», они выбили турок в течении 3 часов из редута и отогнали их к крепости. Армия Лефорта потерялаубитым «1-го полковника,2 капитанов,4 поручиков, 5 прапорщиков и до 400 нижних чинов; ранеными 3 полковника,1 подполковника,20 офицеров и до 600 рядовых». Янычары захватили 7 орудий, а наиболее большие при отступлении подорвали. Турки в этом бою потеряли до 600 человек убитыми. На военном совете Государь Петр был очень недоволен стрелецкими полковниками и объявил многим несоответствие и строгий выговор, войско пришло в уныние. Патрик Гордон позже писал: «Всё делалось так медленно и беспорядочно, будто мы не имели вовсе в виду серьёзно взять крепость».

Донские Казаки шевелились намного быстрей чем стрельцы и в ночь на 16 июля, при жестокой стрельбе из пушек, по второй Каланче вынудили турок оставить эту крепость путём точной бомбардировки. К утру турецкий гарнизон бежал в Азов, но на пути многие янычары, не умевшие плавать потонули в реке, а часть была убита меткой стрельбой. После взятия этой крепости со всею артиллерию, со стороны Дона получена полная свобода продвигаться на баркасах и возникала возможность напасть на саму крепость Азов с реки.

При правой Каланче было взято более1000 «стругов, больших и малых, со всякими припасами»; а в обоих башнях Каланчах взято 32 орудия. «Теперь мы зело свободны стали. Будары с запасами воинскими и съестными с реки Койсы сюда пришли; а прежде сего в обоз провожены были с великою трудностью от Татар сухим путём, и слава Богу во взятых оных каланчах яко врата к Азову отворились», так писал Петр в Москву к своему брату Иоанну.

После взятии Каланчей, войска наши окружили Азов по кругу и, построив напротив крепости осадные укрепления «апроши». ГенералГордонпредложилдовести«контравалационную линию» на левом фланге, где стоял Лефорт, до самой реки, чтобы пресечь татарской коннице сообщение с городом. Он же предложил послать большой отряд на правый берег Дона для возведения «шанца» против крепости Азов. Огонь с этого места из пушек будет очень действенный, так как Азов лежит на покатом берегу к Дону, на наклонной местности и с того места видны даже улицы и дома внутри этой крепости. Часть артиллерии была расположена напротив крепости с левого фланга перед Донскими казаками. Этими крупными пушками все строения в городе Азов русские бомбардиры, включая Петра разорили и выжгли. Вокруг крепости уцелело только несколько домов за земляным валом со стороны реки Дон, и те были пробиты ядрами на вылет.

За июль месяц было произведено три вылазки русского гарнизона, на одной из них Петр Алексеевич лично с своим Преображенским полком преследовал неприятеля и в самом крепостном рве побил более 700 янычар. В то же время около 4000 татар смело напали на наш лагерь, проникли до пристани, где стояли «будары с хлебными запасами». Казаки, продвигаясь вдоль Дона вступили в бой и отбили хлебный запас. Турецкая конница захватила наши конные табуны, пасшиеся в степи, но была вскоре окружена драгунами и смелым натиском загнана в реку Дон и ерик Широкий около Каланчи.

Открытая точная стрельба с башен способствовала тому что большая часть неприятельской конницы была побита, а другая часть была потоплена в реке.

К концу июля 1695 года, земляные осадные работы еще не были закончены и русские траншеи не были подведены ко рву крепости и отстояли на то время от него на 40—60 метров. Строительство нового «шанца» на правом берегу Дона, было вверено ближайшему стольнику, князю Якову Федоровичу Долгорукому.

Ночью 21 июля он с отрядом в 4000 человек, переправился через Дон ниже Каланчей и начал строить плавучий мост и «предмостовое укрепление». Далее его войска выдвинулись в излучину Дона к садам на Каланчниском острове напротив крепости, «окружил себя рогатками» стали возводить земляные укрепления. Утром татары и янычары стали переправлять конные войска на судах через реку Дон. Гордон просил Царя выделить стрельцов от дивизий Головина и Лефорта, было необходимо рассеять татар на переправе ниже города, те как всегда медлили. Петр Алексеевич на коне быстро прискакал к дивизии Лефорта и прямым указанием отправил 1000 человек пехоты и конницы в район садов реки Узяк ниже города Азов. Туда ещё раньше пришёл Патрик Гордон со своими людьми преодолев значительное расстояние. Он остановился на высоком берегу, оградил себя рогатками, развернул войсковое знамя, протрубив прибытие трубами и ожидал подкрепления от других дивизий. Позже он написал в своих воспоминаниях: «…но я ждал напрасно; товарищи мои вовсе не желали следовать посторонним советам; не хотели также, чтоб я вызвавшись начальствовать их войсками, один приобрел славу успеха, и сперва откладывали присылку требуемых мною войск, напоследок решительно отказали в содействии. Чтобы не тратить даром времени и не обнаружить пред неприятелем наших беспорядков и распрей, я велел своему отряду возвести шанец близ Дона, для защиты левого фланга от набегов неприятельской конницы и для пресечения ей пути к Азову. Турки и татары, перешедшие на ту сторону, заметив наше движение к месту их переправы и вероятно опасаясь быть отрезанными, стремглав бросились назад к реке и переплыли её на лошадях, не дожидаясь судов. Это неожиданное отступление спасло нас от большой беды: отряд наш, бывший на другой стороне не имел никакой защиты, кроме рогаток». Оставленный турками в покое князь Долгорукий в три дня завершил земляное укрепление, поставил пушки и мортиры и оставил 400 солдат и 200 человек донских казаков, сам возвратился к главному войску.

Осадные работы продвигались медленно, «апроши» Гордона были не далее 30 саженей от вала, Головин продвинулся ещё ближе. Донские Казаки, рывшиеся на речной стороне, подошли до 20 саженей от крепостного рва, только в дивизии Лефорта работы двигались медленно. Основной крепостной ров не был доступен, но военный совет все же решил произвести штурм.

Фрагмент диарамы Осада Азова.

Патрик Гордон как самый опытный на совете высказал своё мнение, указал на неопытность офицеров и недостаточную дисциплину в войсках и предсказывал неудачу при такой поспешности. Он вынужден был «плыть по течению, иначе же я взял бы на себя всю ответственность в замедлении и дальнейшем пребывании у Азова».

27 июля 1695 года началась бомбардировка крепости со всех батарей; ядра и бомбы летели в город, разрушали дома и укрепления, сбивали орудия со стен, обращая всё в пепел и развалины. Приведу цитату из письма Петра к брату Иоанну Алексеевичу «…Азов в крепком облежании, раскаты и башни, где были пушки, и вся пушечная стрельба отнята и сбита; и в каменном городе как от пушек разбито, так и от бомб все выжжено, и жильцов никого нет; все вышли в вал, который против наших обозов, но и тут они без бедства». Турки не спешили сдаваться. Искусные стрелки с длинными ружьями зорко следили из-за вала за нашими «апрошами». Меткими выстрелами они многих убили, недавно приехавший инженер из Швейцарии Альберт Мурлот выглянувший из-за бруствера тут же упал убитый в голову. Муртаза паша, командовавший обороной, постоянно производил вылазки из крепости и каждый раз наносил нам значительный вред. Ещё одной неприятностью была турецкая конница, гарцующая по степям и перестреливаясь с казаками. Генералы пробовали склонить пашу к сдаче города и послали письмо с двумя Донскими Казаками, но получили отрицательный ответ, что он будет защищаться до последнего человека.

Молодой Царь требовал штурма, его поддерживал Лефорт и часть генералов. 2 августа на очередном военном совете Гордон ещё раз объяснял всем почему не стоит спешить, приводил различные доводы, что их план штурма слишком авантюрен. 5 августа он ночью отправился к 23 летнему Царю Петру Алексеевичу и старался убедить его, что на «успех невозможно рассчитывать», но всё было тщетно.

Генерал Гордон плюнул в расстройстве и ушел в свою палатку спать. Сам Царь с Лефортом и со свитою генералов в эту же ночь пришли к нему и все хором уговаривали «старика» подчиниться им. После Патрик Гордон стал «говорить, как все другие, несмотря на то, что сам не ожидал успеха. Всё шло так беспорядочно и небрежно, что мы как будто шутили, вовсе не думая о важности дела». Было решено вести на штурм добровольцев. Рядовым солдатам, за каждое взятое орудие обещано по 10 рублей. Донских Казаков явилось 2500 воинов, которые сказали, что их наберётся и более, если понадобится.

На подкрепление к ним назначено отрядить стрельцов. «Для этого в каждом генеральстве набрали по 1500 охотников. Каждому такому охотнику была обещана награда в 10 рублей. На время штурма были созданы из добровольцев подразделения. Офицерский состав в них не назначался, а выбирался самими добровольцами». Охотники набрались с трудом, так как мало было опытных воинских людей. Особенно трудно было набирать их среди стрельцов, имевших хороший заработок и не спешивших положить голову в одночасье. Отряды добровольцев, каждый в 1500 человек, штурмовали на «участках фронта своего генеральства», то есть там, где они были расквартированы. Из Донских Казаков было выбрано ещё дополнительно 400 опытных бойцов которым было приказано спуститься на лодках по реке и ворваться в крепость с прибрежной стороны. Все колонны наступающих должны были пойти на штурм одновременно. Но план атаки был выполнен своевременно не всеми. Бойцы Гордона начали штурм после звуков труб и подошли ко рву и завязала бой. Колонна генерала Головина не дошла до рва и под сильным огнём засела в садах у речки Азовки. Бутырский и Тамбовский полк подступили к угловому бастиону и бодро пошли на приступ без лестниц. Они храбро лезли на земляной вал и взобрались на него, но им не хватило сил овладеть бастионом. Генерал Лефорт запоздал и начал штурм тогда, когда атака Гордона была уже отбита.

Попытка отряда казаков ворваться в крепость Азов со стороны реки Дон на 20 лодках также кончилась неудачей, хотя в их лагере как раз и находился молодой Царь. Турки получили возможность сосредоточить превосходящие силы против разновременно штурмующих колонн и отбросить их одну за другой. Гордон видя напрасную гибель людей и «не дождавшись царского приказа и пренебрегая его гневом, велел трубить отход» и этим спас много воинов. Русские войска потеряли при первом штурме до 1500 человек убитыми и ранеными, урон турецкой стороны составил 200 убитых. Приведу небольшую цитату из воспоминаний Гордона: «…так кончилась попытка штурма, около 9 часов Государь потребовал меня к себе, явились и другие генералы. Все они были скучны и печальны. Я просил созвать военный совет, чтобы надлежащим образом обсудить дело». На собравшемся после неудачного штурма совете некоторые генералы предлагали прекратить осаду. Но Петр I оборвал всякие разговоры о прекращении осады и потребовал продолжать ее с еще большей энергией. Было решено начать специальные работы и подвести под турецкий вал с трех сторон минные галереи.

Царь Петр Алексеевич хотя до сих пор и не принял на себя командования армией и всё так же продолжал часто собирать военный совет, но уже лично следил за исполнением его решений. С присущей ему молодой энергией и настойчивостью Петр требовал точного выполнения своих приказов. Осадные работы велись сейчас с большей энергией. Гордон просил совет укрепить Каланчи, чтобы удержать их за собой в случае отступления от Азова. Никто не хотел слушать об этом, но старый генерал настоял на своём и после сам Петр с генералами отправился к Каланчам, чтобы распорядиться об возведении «болверков». Лефорт и Головин своим легкомысленными высказываниями по укреплению башен вывели «старика» из себя и тот с пеной у рта упрекал их в равнодушии.

В течение августа и первой половины сентября траншеи на всем фронте были доведены до рва, а под вал крепости подведены минные галереи. Инженерными работами руководил Франц Тиммерман, ему помогали Адам Вейде, Яков Брюс. Были произведены взрывы трех мин. Однако они не причинили вреда противнику. Укрепления ими затронуты не были, а взлетевшие на воздух бревна и камни упали в расположение русских войск, причинив им потери. Турки, сойдя с вала за стены крепости, не пострадали. Крепостная стена осталась невредимою. «Эта неудача сильно огорчила Государя и привела неописанный ужас в войске, потерявшем после того всякое доверие к иностранцам».

О другом военном совете 13 сентября 1695 года Гордон пишет: «…как обыкновенно в нем не было принято ни одного порядочного решения». Такое положение дел, когда отдельные полки не доверяют своим командирам, а между высшим командным составом существует рознь, то любая война будет проиграна.

На Днепре русская армия Бориса Петровича Шереметева и черкасы гетмана Мазепы отвоевала у турок три крепости (30 июля Кызы-Кермень, 1 августа Эски-Таван, 3 августа Аслан-Кермен), письма от них читали торжественно в Розрядном шатре, в присутствии генералов и полковников, после чего был молебен и весёлое пиршество с пушечною пальбой. Каждый тост сопровождался залпом из всех орудий. Гром пушек заметно встревожил турок, которые не понимали, что происходит. Там на Днепре только одна сильная турецкая крепость Очаков еще контролировала выход из днепровского лимана. Сухопутная связь Крымского ханства с очаковским пашой и Буджакской ордой была прервана. Этот крупный успех Шереметева поднял престиж русской армии. В эту осень погода не пошла на встречу русским войскам.

Во второй декаде подул сильный ветер с моря так называемый «понос» и уровень воды в Дону и на побережье Азовского моря резко увеличился почти на 2 метра. Пошёл сильный дождь с градом. Затопило много пастбищ где паслись кони, хлебные запасы, укрытые в землянках, затопило водой, намокла и пришла в негодность соль. Иностранные командиры, никогда не бывавшие в таких условиях, ничего не могли предпринять и боялись показаться перед своими войсками. Вместе с ветром пришёл и первый ранний снег. Ночью похолодало до отрицательных температур. Продолжать осадные и земляные работы было уже невозможно.

25 сентября Царь Петр решил повторить штурм крепости со стороны реки, влияние Лефорта и Головина было гораздо сильнее и Гордон остался как бы в тени. На этот раз атака должна была проводиться более организованно. Войска шли на штурм в своем штатном составе. Сигналом для одновременной, общей атаки должен был быть взрыв мины на участке генерала Гордона. В оба подкопа зарядили 95 пудов пороха и 46 больших и малых бомб. Взрыв мины был удачен – «часть куртины и фас турецкого бастиона обвалились, и образовался пролом в 40 метров шириной», но камни, брёвна и доски обрушились на наши траншеи, где было убито 30 человек и 3 полковника, ещё около 100 человек ранено. Солдаты Бутырского полка и стрельцы Гордона легко взобрались на вал и бастион и уже появилось русское знамя. Казалось, что ещё немного и с крепостью будет все кончено, «солдаты били турок каменьями», они влезли «на куртину и повреждённый болверк». Однако соседние колонны Головина и Лефорта замешкались, не вели штурм на своих участках с нужной решительностью. В результате турки, оправившись, сосредоточили все силы против Гордона и сбросили его войска с вала, а самого генерала чуть не взяли в плен.

Царь Петр Алексеевич, наблюдая за ходом штурма с другого берега Дона напротив крепости Азов, там была построена Сергиевская крепость. Он приказал Преображенскому и Семеновскому полкам с отборной «тысячью Донских Казаков» атаковать часть вала, прилегающую к реке с левого фланга от речки Узяк. Гвардейцы и казаки овладели валом и ворвались в город, но их удар запоздал. Не подкреплённые подмогою эти войска не смогли удержаться внутри города и вынуждены были отступить по реке на лодках.

К этому времени турки успели уже отбить атаку Гордона и могли беспрепятственно сосредоточить большую часть своих сил против петровской гвардии. Преображенский и Семеновский полки, не поддержанные другими войсками, вынуждены были отступить. Разновременность и неувязанность по времени русских атак явились основными причинами неудачи штурма. Колонны Лефорта и Головина фактически бездействовали. Это объясняется тем, что они, за исключением одного солдатского выборного полка Лефорта, состояли из московских стрельцов, враждебно настроенных к Петру. Потеряв надежду на взятие Азова, молодой Пётр решил бросить силы на другую крепость Лютик на Мертвом Донце и послал осмотреть местность инженера Рюля. Тот обследовав окрестности крепости донёс до Государя «что покорение Лютина потребуется не мало времени и многих пожертвований». Не добившись успеха и после второго штурма Азова, Петр отдал приказ войскам снять осаду и начать отход. Прежде чем начать движение, вокруг отбитых у турок Каланчей и Ново-Сергиевском городом там был оставлен гарнизон в 3000 человек. В конце сентября по ночам снимали орудия с батарей и отправляли их с обозами в Черкаск. Отход проходил по голой, незаселенной степи, в условиях поздней осени; не хватало продовольствия, татарская конница неутомимо нападала на лагери и транспорты.30 сентября пришла жестокая буря со стороны Азовского моря, вода в Дону поднялась очень высоко и затопила все низменные места.

Фургоны и телеги двигались по дорогам по воде, доходившей до осей колёс, много пороху подмокло, люди падали от тяжёлых условий. Переправиться через Дон на высокий берег не было никакой возможности и приходилось отступать по Ногайской стороне на виду у татарской конницы. Последним уходил Гордон, татары напали на отставший полк полковника Сверта и разбили его полностью. Бутырский полк подпустив противника на ружейный выстрел и залпом из всех орудий отбил охоту преследования неугомонных татар. 5 октября вся русская армия достигла Черкаского городка. Здесь постояв неделю, набравшись силы и перейдя Северский Донец двинулось обгорелой степью на Валуйки. В дороге начались морозы и поднялась продолжительная вьюга со снегом. Войска были одеты в летнюю форму одежды, замерзали и гибли от голода.

Патрик Гордон записал в этой связи в дневнике: «По дороге я видел какие большие потери понесла армия во время своего марша, хотя и не будучи преследуема никаким неприятелем; нельзя было без слез видеть, как по всей степи на протяжении 800 верст лежали трупы людей и лошадей, наполовину объеденные волками». 1 ноября 1696 года (новый год начался в сентябре) наконец подошли к Валуйкам. Из 10 400 выведенных из-под Азова солдат к русским границам Лефорт привел всего около 8 тысяч. Сам генерал во время одного из переходов упал с лошади, ударился правым боком о камень, затем он долго лечился. Государь Пётр ехал в карете до Валуек, а затем отправился рысью в Тулу, где осмотрел железные заводы Льва Нарышкина. Дождавшись там прибытия первых полков вступил с ними торжественно в Москву. Впереди Царя вели закованного в большие цепи турецкого пленника.

Причины неудач первого Азовского похода были следующие: отсутствие общего командующего, которого не мог заменить военный совет; войска к Азову подошли только во второй половине лета, что позволило туркам подготовиться к осаде и не дало возможности русским закончить осадные работы до наступления холодов; отсутствие флота у русских, не позволившее полностью лишить крепость поддержки извне, слабая подготовленность войск и недостаток знающих артиллеристов и инженеров.