Петр. Или как Донские Казаки помогали в становлении Московского Государя

Наступила ночь Гасан бей остался в Русском лагере «аманатом», то есть заложником. Утром 19 июля восемь полков россиян выстроились от Дона до южных ворот крепости Азов. Именно туда подошли все 34 галеры с пушечной стрельбою и бросили якоря у сдававшегося Азова. Ещё на реке было приготовлено 30 больших стругов и 2 галеры под командованием Адама Вейде для перевозки побеждённых до Кагальника.

Малороссийские Казаки. Художник. Игорь Дзысь.

Турки, вооружённые с головы до ног в большом беспорядке, бросились к судам после открытия ворот, другая часть кинулась в степь. Гасан Арасланов, сопровождаемый знатными турками с развевающими знамёнами, вышел к Шеину сидевшему на коне у берега Дона так же окружённому своими командирами. Бей преклонил перед ним 16 знамён и вручил городские ключи от Азова, благодарил за честное исполнение условий и на «осмнадцати бударах» отправился вниз Доном к устью Кагальника.

Турецкий гарнизон потерял более 2000 человек и при сдаче составлял 3700 человек. Гражданских жителей и женщин было 5900 человек. Алексей Шеин велел подчинённым принять город и «описать все пушки и всякие полковые и осадные припасы».

Боярин А. Шеин. Гравюра 17 века. Неизвестный художник.

20 июля Большого полка боярин и воевода Алексей Семенович Шеин приказал Донским Казакам и Калмыкам занять крепость Лютик на Мертвом Донце. По приходу этих войск к Лютику и окружении его вынудили турок сдаться и отправили письмо к Шеину с казаком Потапом Яковлевым и 2 калмыками. В письме говорилось «город и крепость Сеид Ислам (Лютик) здаём со всем что в нём есть. Подписали это письмо Махмет ага, Мустафа Алахамет ага, Ахмет Гусейн ага и печать приложили».

Русским войскам досталось в Азове: «Пищалей с жаграми-43, пищалей ложи ломаные-33, стволов пищальных-680, стволов ломаных-173, панцырь-1, бахтерцов-57луков ломаных-56, сабель ломаных-16,олова крупного-3 ящика, пил-6, кирок-200.буравов-60 ломов железных-33, цепь железная-1, топоров-16, 3 пуда серы белой. Пищали и пушки турецкого и московского литья, чугунные и медные- 96 штук, мозжеров-5 штук, якорей железных-5 штук».

Цитата из книги Рубана «Поход боярина Шеина».

Цитата из книги Рубана «Поход боярина Шеина».

В городе Лютик описано было: «пушек Голанских-5, пушек полковых-6,дробовиков-13,пушек медных со станками-31,ядер по 4 фунта-500 штук, гранат-300 штук, пороховой казны-14 чек, стрел-300, пищалей с жаграми-79,луков камышовых-14,свинца-2 пуда. пшеницы-3 мешка, соли-10 мешков, щитов кожаных набитых железом-20,луков старых-50,сундук-1,лопаток и кирок железных-8,лопат деревянных-100,знамя тафтяное желтое с алым-1.дробовых заправ-33,ядер на цепях-20,копья с крюками-33.стволов пищальных-55,сабли булатные, синего булата-4,сабель железных-60».

Цепь железная большая, которая была «переволочена через Донец реку-1 штука». Взято 24 лошади и отдано Донским Казакам. 21 июля Алексей Шеин велел своим ратным людям привести крепость в порядок «разбитые и худые места крепости Азов починить и вновь город земляной и всякие крепости по размеру присланного Цесарскаго инженера Антония Де Лавала». Лаваль предлагал Петру укрепить покорённый город и крепость «пятью каменными бастионами с равелинами на запад, с кронверком на восток, с обширным ретраншементом в степи на Кубанской стороне и отдельным фортом на правом берегу Дона».

В городе были сделаны 2 церкви одна «Похвалы Пресныя Владычица нашей, и Присно Девы Марии», другая «во имя Честнаго и Славнаго Пророка и Предтечи Крестителя Господня Иоанна, честныя Его Главы усекновения». Всё войско приступило к работам, главным назначен полковник Брюкель. Сам Государь Петр и инженер Лаваль принялись искать в близлежащих местностях удобную и глубокую гавань для Русского флота. В дельте Дона глубины были малы и корабли приходилось переводить на парных понтонах- «камелях».

25 июля адмирал Лефорт, так и не принявший из-за болезни участия в военных действиях, оставил флот и «пошел от Азова в путь свой, вверх рекою Доном, парусом, и провожали его командер (царь Петр) и капитаны». Уже в сентябре он прибыл в Москву совершенно разбитым и писал матери: «…я много вытерпел в походе. Врачи и хирурги делают всё возможное. Объем раны очень велик и глубок».

Молодой Государь Петр Алексеевич на противоположной стороне Азовского моря видел высокий берег и совершил поход на казачьих лодках к необитаемому мысу Таган-Рог (Патрик Гордон писал Tagana-Rogue). Изведав на опыте глубину устьев Дона, он решил осмотреть всё побережье приобретённого моря для выбора новой гавани для флота. По ходу движения они промеряли глубины. Вся компания побывала и у другова низкого мыса с названием Очаковский Рог. Историк Николай Устрялов пишет: «Первый мыс оказался несравненно удобнее второго по высоте положения, по крепкому каменистому грунту, по глубине моря, по обширности места для гавани, по значительному количеству пресной воды, бившей из родника и выбор Государя пал на Таган-Рог». На Очаковском мысу Петр решил возвести сильный форт. С рассветом следующего дня отряд спустился на веслах к Мертвому Донцу. Петру очень хотелось посмотреть крепость Лютик. Ветер был с материка и воды в реке было очень мало, так что пришлось несколько миль перетаскивать лодки в устье Донца, как раз там, где сейчас стоит село Синявское Ростовской области.

Петр. Фрагмент с картины художника Питера Шенка 1696год.

30 июля вышли в расположение Большого полка из-за реки Кубани беженцы от татар и звали их «Пронька Золотарёв, Янко Черкашенин, Климка Черкашенин, Васька Волошенин, казанский татарин Бамбет Ушмеев их отправили для распросу в разряд Посольских дел». Из документов следует, что жители азовские были и из числа малороссиян и великороссов. Например, много встречается людей с фамилией Черкашенин, то есть потомки одного из первых атаманов на Дону.

31 июля были отпущены из-под Азова Запорожские Черкасы гетмана Лизогуба, с ним ушли «126 старшины, да 13782 казака, которым выдано жалование золотыми деньгами 15000 рублей… гетману 40 соболей в 100 рублей,30 золотых, да 3 косяка лаудапу; полковникам по 15 золотых и по 2 косяка лаудапу».

13 августа было торжество по поводу освящения новой церкви. По указу Государя городом Азов остался управлять воевода и стольник Князь Петр Григорьевич Львов. Ему помогали дьяки Василий Русинов и Иван Сумороцкий. С ними оставлено 8303 воина 6 солдатских полков и 4 стрелецких, а также один Казачий полк, составленный из Донцов.

16 августа боярин Алексей Шеин «с Его Великаго Государя службы из заваеваннаго города Азова, со всеми ему врученными конными и пешими ратными людьми пошел к Москве сухим путем».

В походном журнале Петра, в августе месяце 1696 г., находим такую запись, в которой снова упоминаются Раздоры. Царь Пётр Алексеевич следовал из покорённого Азова в Коротояк: «В 17 день. День был красный с ветром. По утру приехали в городок в Роздоры, в обед також и ночь была с ветром…»

Историк казачества Е.П.Савельев пишет: «Таким образом, со взятием Азова доступ к морю на юге России сделался открытым. Эта была старая мечта Донских Казаков, не однократно владевших этим городом и потом отдавших его обратно туркам по повелению московских царей, не желавших войны с этим сильным врагом».

Взятие Азова наша страна Россия приобрела большие выгоды влиянием своим на другие народы, кочевавшие около реки Кубань, многие из них тогда же признали власть над собой Московского Царя. Недовольные кочевники были стеснены набегами Донских Казаков и ушли в степи за реку Кубань и тем самым сделались менее опасными границам России и «окраинным городкам».

Аюка-тайша со своими калмыками изменявший периодически Русским Царям торжественно принёс «повинную» и новую присягу. Они получили дозволение кочевать по Хопру, Медведице и Манычу. Донские Казаки стали расселяться в дельте Дона и за её пределами в направлении к реке Кубань всё дальше тесня кочевников.

Взятие Азова. Старинная гравюра 17 века. Неизвестный художник.

30 августа войска Алексея Шеина пришли за Северский Донец к реке Андаре и получив приказ от Царя «собрав ратных конных и пеших людей к разрядному шатру, сказал им Его Великаго Государя милостивое слово за их службу отпустил по домам… а за те свои верныя и радетельныя храбрые службы и за тяжелые кровавые раны ожидалиб к себе Его Великаго Государя милости и жалования». Были распущены основные военные силы, а Преображенский, Бутырский и некоторые другие полки «нового строя» продолжал движение к Москве и 2 сентября они прибыли к Волуйкам. К концу сентября возвращавшиеся из-под Азова части стали лагерем близ деревни Кожухово. Царь Петр следовал перед основным войском на специальной карете и посетил по пути Городищенский, Ведменский, Протвинский железные заводы. Он распорядился делать как можно больше чугунных и железных боеприпасов, отливать пушки и якоря для будущего флота России. В Тульской казенной слободе Пётр встретил искусного кузнеца Никиту Давыдова, который позже станет родоначальником горных промыслов на Урале.

Далее приведу цитату из книги Рубана «Поход Боярина и Большаго полку воеводы Алексея Семеновича Шеина к Азову, взятие сего и Лютика города»: «…Большого полку ближний Боярин и Воевода Алексей Семенович Шеин и Адмирал, и Командор и Генералы с солдатскими и стрелецкими полками с Государевы службы из Азова пришли к Москве и недошед стали на подхожем стану в селе Коломенском».

30 сентября уже нового 1697 года в девять часов утра победоносные войска от Симонова монастыря через Серпуховские ворота торжественно вступили в Москву. В конце «каменнаго мосту, что за Москвою рекою устроены нарядныя триумфальныя ворота». Растянувшаяся на много верст процессия двинулась в Замоскворечье. Шествие открывал думный дьяк Никита Моисеевич Зотов (дядька Петра) сидя в повозке, в руках у него был щит и сабля. Вслед за каретами генерал-комиссара Федора Головина и кравчего Кирилла Нарышкина следовала «конюшня» Франца Лефорта из четырнадцати нарядно оседланных лошадей и двух парадных колясок, запряженных 6 лошадьми каждая. На украшенных золотом «государевых санях» и шестерке парадно убранных лошадей из царской конюшни ехал Лефорт в окружении конвоя копейщиков. От моста был установлен плакат «картина на полотне» и на ней было изображение морского боя и соответствующая надпись «пристул к Азопу и бой на море с галер и фуркатов. На море турки поражены оставя Москве добычу. корабли сожжены». На этой картине был так же изображён Нептун на морском звере похожего на кита в руках у него были острога и весло и надпись «се и аз поздравляю взятием Азопа и вам покаряюсь». Так на санях адмирал проехал через весь город, чем немало позабавил жителей столицы.

За ним шел «морской караван» в 3000 человек. Его возглавлял «капитан Петр Алексеев» в черном немецком платье, «шляпе с белым пером и протазаном в руках». Так пешком за санями Лефорта царь совершил весь путь «от конюшен до Троицкого подворья и до слободы».

За «морской ротой», за князем Борисом Львовым, за священниками скромно следовал главнокомандующий Алексей Семенович Шеин на лошади верхом. За ним солдаты с карабинами тащили по земле 16 турецких знамён и шёл знатный татарин Аталык со связанными руками. Затем ехал генерал Автоном Головин «около ево 6 человек с палашами». За «преображенцами» на телеге, запряжённой 4 лошадьми с виселицей везли закованного изменника Якушку «в чалме, обвитой по-турецки, руки окованы цепями, на шеи петля, на грудях бумажное зерцало, на перекладине веревка петлею и ложена на шею». Шествие замыкал генерал Петр Иванович Гордон «шел пеш, при нем Генеральский значек» во главе своих шести полков.

Под своды Триумфальных ворот Царь Петр и адмирал Лефорт вошли рядом. От этих ворот Белым городом через «Предтеченские ворота мимо Государева двора, под переходы из Кремля в Никольские ворота» процессия вошла в Кремль. После чего полки разошлись по местам своей приписки «…и идучи на стойке и стойки в барабаны били и в сиповки играли, мушкеты и копья несли с поля вверх замками».

Позже адмирал писал в Женеву: «Шествие продолжалось с утра до вечера и никогда Москва не видала такой великолепной церемонии». Вечер 30 сентября и весь следующий день Петр провел в доме Лефорта в компании морских офицеров. Как обычно, стреляли из пушек и трубили в трубы «не жалели ни пороха, ни вина».

26 декабря 1697 года во второй день Рождества в Кремле состоялись награждения участников кампании. По прочтении «сказки» об истории похода была объявлена царская милость. Второе по размерам после главнокомандующего Алексея Шеина пожалование получил адмирал Лефорт, хотя практически он не участвовал в боях. «Тебе, адмиралу Францу Яковлевичу Лефорту, золотой в семь золотых, кубок с кровлею, кавтан золотой на соболях, да в вотчину в Епифанском уезде село Богоявленское с деревнями 140 дворов», читаем в указе Петра. Третье по величине жалование получили генералы Петр Иванович Гордон и Автон Михайлович Головин.

Воеводы получили «по золотому, в два золотых, по портищу объяри, придачи поместныя по 130 четвертей, денег по 27 рублей». Стольники поимели от Царя: «по золотому, в два золотых, по портищу байбереку, придачи поместныя по 200 четвертей, денег по 15 рублев». Солдатам и урядникам Московских жителям: «по копейке золоченой, к денежным окладам придачи по 100 четвертей, денег по 8 рублев». Солдатам выборных полков «по копейке золоченой». Донским Казакам в Москве ничего не было дадено, обещали только годовое жалование.

Памятная медаль «Взятие Азова» аверс 1696год.

Благорасположенность Царя Петра к своему любимцу этим не ограничилась. Лефорт получил почетный титул наместника Новгородского великого княжества, вотчину в деревне Красной Рязанского уезда в 35 дворов и ряд мелких подарков. По возвращении из похода семья адмирала переехала в построенный по распоряжению царя в его отсутствие каменный дворец в Немецкой слободе. Внесшие гораздо более значительный вклад в победу Патрик Гордон и Автоном Головин были удостоены несколько меньшими жалованиями.

По прибытию в столицу Петр собрал бояр и палатных людей в Преображенском «для великаго царственного дела, для приискания средств к безотлагательному сооружению флота». Боярская дума, убеждённая доводами Государя в необходимости такой меры, постановила: «возложить строение кораблей на помещиков и вотчиников, как духовного, так и светского чина, на гостей и людей торговых, на посады и слободы, не исключая и беломестцев, с тем, чтобы владельцы духовные с 8000 крестьянских дворов, а светские с 10 000 выстроили по баркалону или по кораблю, оснащённому и вооруженному, не позже апреля месяца 1698 года; гостям же, людям торговым, посадским, всем в совокупности, к тому же сроку изготовить 12 судов бомбардирских». Помещики и вотчиники обязаны были явиться в Поместный приказ для определения с кем быть в «кумпанстве», то есть в компании. Всего образовалось 19 кумпанств духовных,42 компании светских и 14 компаний гостиных. Судный Володимировский приказ, сообщил всем компаниям- кумпанствам, какой величиной строить суда, с каким числом орудий, сколько поставить плотников, кузнецов и других рабочих. Все материалы, железо, канаты, полотна, орудия, снаряды компании должны покупать за свой счёт.

Надзор за работами Царь поручил Францу Тиммерману, Августу Мееру, строившему галеры для похода на Азов и двум капитанам Симону Петерсену и Якову Моро. Корабельные мастера вызваны были из Венеции, Дании, Швеции и Голландии. Ещё из-под Азова он просил Венецианский сенат «для пользы общей христианской войны, прислать в Москву 13 добрых судовых мастеров, которые умели бы строить всякие суда воинские и морския». Они приехали в Москву в январе 1697 года с капитаном Моро и показали своё искусство всем, особенно в постройке галер и фрегатов. Все призванные мастера работали в Воронеже.

Вся зима 1967 года проходила в череде обедов. балов и прочих увеселений. Вся Москва сотрясалась от пушечных и оружейных салютов и фейерверков. В домах знатных господ собиралось большое количество желающих погулять на балах и танцах. На пруду у Красного села в память о походе Шеина «сделан был из снега город Азов, башни и ворота и каланчи нарядные и потехи изрядные, а государь изволил тешиться». После очередной гулянки произошёл пожар в доме Лефорта.

Сам Царь принимал участие в тушении, таскал воду и командовал пожарными. Далее гулянки продолжались уже в дому князя Алексея Шеина. Патрик Гордон в своих записках писал: «…все или большая часть присутствующих напились пьяны».

Гавань для нового флота решено было построить при мысе Таган-Рог. Вот тут приведу цитату из книги Николая Устрялова «Потешные и Азовские походы».

Цитата из книги Николая Устрялова «Потешные и Азовские походы».

Царь Пётр понимал, что придётся много переправлять материалов, а также пушек с железных заводов и всё это возить на подводах тяжести будет не всегда удобно. Он решает прорыть канал между Волгой и Доном. Инженер полковник Брюкель должен был приготовить проект и вести строительство. Здесь приведу фрагмент карты инженера и генерал-майора Александра Ригельмана, где показан путь, когда-то пройденный Петром.

Ещё до отбытия за границу Царь Петр весною 1697 года, приказал князю Борису Алексеевичу Голицыну рыть канал от речки Царицынки, впадающей в Волгу, до речки Иловли, впадающей близ Качалинской станицы в Дон. В распоряжении князя были 35 000 солдат и «посошных» людей Низовых городов «на шлюзное дело».

Волго-Донской канал. Фрагмент карты 1697 года.

Они прорыли Волго-Донской канал и поставили 5 крепостей, которые мы видим на карте. На Дону была построена Крепость Донецкая. Вот таким образом Царь Пётр соединил самый северный город Архангельск с Азовским и Чёрным морем.

4.Великое посольство и Стрелецкий бунт.

Взятие турецкой крепости Азов произвело большое впечатление на все страны Европы. Эта победа должна была придать России значительный вес в отношении со всеми прогрессивными странами. Вскоре, однако оказалось, что усиление Москвы совсем не нравится Польше. Сенаторы, слушая рассказы очевидцев говорили про молодого Петра: «Какой отважный и беспечный человек, что от него вперед будет». К русскому резиденту в Варшаве Никитину приезжали различные люди и говорили про речи литовского гетмана Льва Сапеги. Он громко заявлял, что русские «никого храброго дела не показали и взяли Азов на договор». Никитин призывал союзников идти под подданство России и молодого сильного Царя. После этого сенат решил не писать в титуле Короля Польского титулы Киевский и Смоленский. В книге А. Г. Брикнера «История Петра Великого» находим такие слова: Гиперболически и витиевато Никитин в письме к Петру поздравлял его со взятием Азова, замечая: «Орел польский от окаменелого сердца своего в нечаемости задумался в храбрости вашей, а лилии французские не сохнут ли от гуков и от молнии триумфов вашего царского величества; одним словом: Гишпанское, Португальское, Английские государства, Голландская и Венецианская Речь Посполитая, на те победительства смотря, радуются и славу воссылают. Великая вашего величества слава, которая разошлася от захода до восхода солнца… Пред вашим царским величеством дрожит Азия, утекает пред громом Африка, кроется под блистанием вашего меча Америка».

Триумф Петра. Фрагмент старинной гравюры 1700 года. Художник Нахтглкласс.

Пока в Москве проходили торжества, на Дону Казаки, охраняя пушки и «пороховую казну» оставленную московскими войсками в конце года выбрав 3 знатных казаков с атаманом Матвеем Можаром посылали их на Кубань с войсковым письмом к «мурзам Неврюзовым, к Янмамету и Мирза-бекам и ко всей орде». Они склоняли этих кочевников к «подданству под царскую самодержавную руку». Вся орда, помня победу под Азовым послала с ответным письмом в столицу своего посланника Доннкелду-агу, которого Войсковой атаман Фрол Минаев с «зимовой станицей» в декабре 1697 года сопроводили к Царю. Позже Донские Казаки ходили «плавною на море, на стругах для поиску над неприятели и на нагайские улусы, под Темрюк и к Изылташу». Эти крепости были атакованы казаками и взяты в плен несколько человек. Пленники сообщили что калмыки с Доинкедою стоят на одной стороне Кубань реки, а против них на другой крымский Калга-салтан «а о чем у них сходство того неведомо». Грамоту от Царя и Великого князя Петра Алексеевича в январе 1697 года привезли «казаки передовой станицы Игнатий Павнихин, Никита Кузнец, Матвей Можар».

Жалование казакам Государь отправил с Минаевым «5000 рублей,430 половинок сукна анбургских,230 пудов пороху ручного и пушечного,115 пуд свинцу, да с Воронежа хлебных запасов-муки ржаной 6500 чети, да 500 ведер вина, да сверх прежнего за ваши службы на дачу калмыкам, которые с вами служат к войску,500 рублев да 10 пуд железа». Царь указал Донским Казакам продолжать «служить нам, великому государю и город Азов, также и новопостроенный город Сергиев, и Каланчи, и Лютик и все свои казачьи городки от неприятелского нахождения берегли со всяким усердным радением и до взятия и ни до кагого разорения не допустили, и посылали от себя из войска в те городы и в каланчи в помочь ратным людем донских казаков по немалу числу и велели им чинить неприятелем отпор с великим радением».

Донские Казаки пока не было Фрола Минаева избрали Войсковым атаманом Лукьяна Максимова, «посоветовав меж собою, послали для опасения от неприятельских людей в Ново-Сергиев город к калмыком в прибавку к нашим, великого государя, ратным людем казаков своих с 300 человек и болше, чая их бусурманского наперед приходу к каланчам».

Дельта Дона. Карта Лаваля 17 век.

На приведённом фрагменте карты Лаваля видим, что Каланча на левом берегу была намного больше, чем та которая на правом «никоноф»; так же видим где располагались земляные укрепления Царя и Гордона; что античные фортификационные укрепления находились на возвышенности у Мертвого Донца на левом берегу Сухого Чалтыря; что оказывается было раздвоение русла Донца в том месте где сейчас заливные луга между Софьяновым и Недвиговкой; что дорога из Азова шла мимо крепости Лютик и поднималась на высокий берег.

В феврале 1697 года всё войско Турецкого султана по льду переходило с Крымской стороны из Керчи на Тамань и на реке Кубань строят мосты для прохода новых войск с «Царьгорода к Азову». Эти сведения сообщил вернувшийся из неволи Куземка Калмык, а письмо в апреле месяце в Москву отвез станичный атаман Пахом Сергеев с товарищами. В нём так же сообщалось, что были посланы указания «в верховые городки для сыска воровских казаков, которые воровали под калмыцкими улусы и на Волге». Бунтовщики и воры были пойманы и «казнены 14 человек смертию и воровской живот весь, положен у вас в войсковой казне до нашего указу». Угнанные лошади были возвращены калмыцкому Аюкаю-тайше. В случае прихода под Азов турок Государь указал Донским Казакам помогать московскому воеводе Петру Григорьевичу Львову «шли бы всем войском в Азов конною и с калмыками и судовою без мотчания и над неприятелем чинили всякой воинский промысел обще».