55 невыдуманных историй. #запискиалмаатинца

Жизнь в лагере абитуриентов шла своим чередом, днём мы усердно работали, вечерами проводили в столовой дискотеки, а после них устраивали тайные посиделки в нашей комнате №13. На такие вечеринки мы приглашали двух-трёх надежных девушек, вместе слушали музыку, пили портвейн и водку, немного покуривали, и это было чертовски восхитительно и романтично. Я уже был влюблен в одну из этих девушек, и жизнь мне казалось прекрасной как никогда.

Единственной проблемой был постоянное чувство голода, еда в столовой была довольно скудной и не отличалась разнообразием. Мы работали на свежем воздухе, молодые организмы постоянно требовали энергии и подпитки, и нам всегда хотелось чего-нибудь поесть. И вновь кто-то сверху услышал нас, потому что неожиданно для всех Витю и Андрея, проходивших практику на УПК2 поварами, пригласили на несколько дней поработать в столовую, я уже не помню по какой причине.

Я напросился в помощники, и мы на три-четыре дня получили доступ к кухне.

Помню, как-то вечером Вовка Колесников, наш старший по комнате, не желая терять такую уникальную возможность наесться до отвала, провозгласил:

– Господа, а не устроить ли нам небольшую пирушку?

В тот же вечер было решено каждому прихватить с полей необходимое количество овощей: картошку, помидоры, баклажаны и капусту. И если с гарниром проблем не было, то мясо взять было просто негде, да и денег особо не было, всё уходило на алкоголь и сигареты…

Как всегда, решение пришло от неугомонного Андрюхи Алешина:

– А что, если нам стащить гуся и потушить в духовке?

Предложение было встречено ликованием и принято практически без возражений… Надо сказать, что рядом с лагерем был овраг, по дну которого протекал ручей, место достаточно укромное, где мы иногда покуривали «трубку мира». Как раз в этом овраге обычно было очень много гусей, которые плавали в запруде и поздно вечером возвращались в совхоз. Тут же нашлись добровольцы – уже знакомая вам троица: Вадик, Андрей и ваш покорный слуга…

Вечером следующего дня мы незаметно спустились в овраг. Гуси как раз вышли из реки, направляясь домой, когда путь им преградили три комсомольца-добровольца. Никто из нас до этого никогда не ловил гусей, поэтому мы даже не предполагали, какие это страшные птицы, особенно когда они охраняют свою территорию или спасают свою шкуру, а точнее сказать, свои перья!

Сразу стоит отметить, что гусь – очень сильная и бесстрашная птица, наверное, самая агрессивная на птичьем дворе. Взрослый гусак запросто уничтожает более мелких птиц, которые посмели нарушить его пространство и совсем не боится человека. Поэтому, как только мы приблизились к стаду, самый большой и взрослый гусь сразу приготовился атаковать нас. Он раскрыл крылья, загоготал и вдруг, зашипев как змея, не раздумывая кинулся на нас. Приходилось ли вам слышать, как шипит гусь? Это весьма устрашающий звук, особенно если птица несётся на вас с разбегу, да еще бешено размахивает крыльями!

Мы быстро и с позором ретировались.

Идя на гуся, мы думали, что поймать его будет так же просто как курицу, и у нас даже не было с собой элементарного ножа и веревки. Через секунду мы уже сидели на краю оврага, а гусь, довольный собой, вернулся к стаду. Посмеявшись над собою, мы как волки решили выбрать жертву послабее и менее агрессивную. Стадо вытянулось гуськом по дну оврага, когда сверху сразу с двух сторон на последнего гуся коршунами накинулись Вадик и Андрюха. В это время я с палкой в руках должен был гнать остальное стадо прочь, чтобы они не вступились за своего товарища.

Слава всевышнему, что я не участвовал в пленении несчастной птицы, потому что голыми руками гуся взять очень и очень не просто. Я пропущу страшные детали смертельной битвы гуся за свою жизнь. Судя по крикам и звукам сражения, все проходило очень жестоко и драматично. Когда я вернулся к парням, они порядком потрепанные схваткой, уже ощипывали птицу. Перьев и пуха оказалось так много, что когда мы закончили работу, гусь уменьшился в размерах ровно наполовину…

Надо было заметать следы, мы зарыли перья в песок и, завернув тело гуся в спортивную куртку Вадика, осторожно прокрались в сторону столовой.

Витька Ким открыл нам дверь с задней стороны, и мы, быстро отрубив птице лапы и голову, выбросили все в уличный туалет. Андрей надел халат и вместе с Витей начал готовить наш ужин. Со стороны все выглядело вполне официально, обычно вечером ребята готовили заготовки к следующему дню, поэтому их возня на кухне никого не удивила…

Ночью, когда прозвенел сигнал ко сну, наш гусь, запеченный в духовке со свежими овощами, был готов. Аромат был такой сильный, что мы переживали, что руководство лагеря, почувствовав запах, поймает нас с поличным, но в тот день всё для нас обошлось благополучно. В сумерках, передвигаясь на полусогнутых ногах, мы притащили гуся прямо на противне в комнату и приготовились к пиршеству.

Свет не включали, комната освещалась фонарями с улицы и свечами на полу. Из динамиков катушечного «Маяка» тихо играла популярная песня «Bandido» от La Bionda 1978 года:

Cha-cha-cha segnior

Si por favor…3

На импровизированном столе, собранном из сдвинутых тумбочек, освещаемым светом колеблющихся свечей, гордо возвышался ароматно пахнущий гусь, фаршированный картошкой и баклажанами, рядом в тарелках стояли салаты из свежей капусты и помидоров. Под наши восхищенные и приглушенные крики Вовка достал бутылку водки, и пир начался!

Как же мы были счастливы, несмотря на тревожное ожидание, что нас могут накрыть в любой момент, криминальную предысторию нашей «тайной вечери» – все это будоражило кровь и щекотало нервы. Даже спустя много лет, мне кажется, я никогда не ел ничего вкусней того ворованного гуся, приготовленного моими друзьями втайне и съеденного под покровом ночи…

Мои дорогие друзья, мои добрые товарищи, спасибо вам за моё веселое и счастливое студенческое братство! Уже нет с нами Володи Колесникова, Виктора Маслова, Андрея Алешина и Паши Комлева. А в памяти, как вчера, наша команда комнаты №13, все мы, молодые, красивые и безрассудные, и весь мир у наших ног, прямо как в той самой песне:

Bandido4

Are you tough enough to join his commando?

Would you sacrifice your sweet life tomorrow

Just to tangle with a man on the run?

Достаточно ли ты крут, чтобы присоединиться к его команде?

Готов ли ты пожертвовать своей завтрашней сладкой жизнью

Ради того, чтобы связаться с человеком в бегах?

Всем моим студенческим друзьям, живым и ушедшим, посвящается!

СИНЬКА ИЛИ СВИДАНИЕ ВСЛЕПУЮ

В мае 1984 года я, будучи студентом второго курса медицинского института, стоял в ожидании встречи на верхней площадке гостиницы «Казахстан». Состояние мое было просто катастрофическое, у меня было назначено свидание с девушкой, которую я никогда не видел вживую, а только разговаривал с ней по телефону. Сейчас это называют свидание вслепую, а в то далекое время, когда даже домашние телефоны были редкостью, было очень непросто найти желанный телефон и познакомиться с понравившимся спутником или спутницей.

Ситуация была не равноценной, потому что один из знакомящихся обычно знал кому звонит, так как мог видеть тебя раньше, и обычно выступал с инициативой. Что касается второго человека, в данном случае меня, то были риски, что за приятным голосом может оказаться некто, не вполне соответствующий твоим ожиданиям и запросам.

В тот раз девушка увидела меня на первомайской демонстрации и через общих знакомых и друзей узнала мой домашний телефон. Когда она позвонила в первый раз, я, конечно, был польщен её интересом. Мне понравился её приятный голос, манера разговаривать и общаться, но я очень переживал, что она окажется не в моем вкусе. Тем не менее, после двух недель разговоров я решился пригласить её на свидание. Место было выбрано нейтральное, всем известное и вполне соответствовало для первого романтического свидания. У меня было целых восемь рублей, и, в принципе, я был готов пригласить свою спутницу в какое-нибудь кафе или даже в бар…

Но, прежде чем я расскажу о своем свидании с прекрасной незнакомкой, хотел бы поделиться ужасной предысторией, произошедшей со мной накануне.

Кто помнит те времена, знают, что только-только умер Юрий Владимирович Андропов, и страной правил престарелый и вялый Константин Черненко. Был тотальный дефицит всего, но, тем не менее, моему папе удалось купить во «Внешпосылторге» коричневые вельветовые джинсы «Golden Star».5 Молодое поколение не поймет моего неописуемого восторга, но тогда джинсы были жутко дефицитные, и весь город, вернее счастливая его часть, ходила практически в одинаковых джинсах, которые очень редко, но периодически все же выбрасывали на прилавки.

На тот момент все в городе повально щеголяли в итальянских «Riorda» и непонятных «Texas», люди попроще носили индийские «Miltons», и, конечно, самые продвинутые барражировали в «Levi’s», «Lee» или «Montana». Дело в том, что джинсы в СССР были не просто модными штанами, они обозначали ВСЁ.

То есть всё остальное у тебя как раз вполне могло быть совершенно заурядным, но, если у тебя были джинсы (только обязательно «фирменные»), то ты уже был на пике моды. И девочки засматривались на тебя больше, чем на твоих друзей. Да и сам себя ты чувствовал и красивее, и удачливее, и даже умнее других.

Поэтому, когда я пришел в институт в красивых вельветовых джинсах, галдевшая до того момента аудитория главного корпуса вмиг стихла, пораженная моим «великолепием». Джинсы действительно были прекрасны: коричнево-бежевого цвета микровельвет с шикарными броскими лейблами и изящными замочками на карманах. Наверное, для нынешних студентов это сопоставимо с приездом в университет на новом «Porsche», когда все ездят на заезженных «Toyota Camry»…

Одним словом, я купался в лучах славы, штаны дополняли новые кроссовки и взятые напрокат у друга солнечные очки – «капли». Видимо. выглядел я неплохо, раз сумел 1 мая на многотысячной демонстрации трудящихся привлечь внимание девушки с другого факультета и курсом ниже.

Была середина мая, мы готовились к сессии, я сдавал экзамены досрочно, так как планировал поехать в ССО6. У меня оставался только один экзамен по микробиологии, а поскольку учился я хорошо и уже успешно прошел два тура олимпиады, то должен был получить «отлично» автоматом, подтвердив только лабораторные навыки по окраске микробных сред на предметных стеклышках. С почти полученной «пятеркой» в кармане, я

сидел на перилах возле лаборатории ЦНИЛа7, наслаждался теплым майским солнышком, предвкушая успешное окончание II курса и гуляние по городу в новых шикарных штанах и кроссовках.

В какой-то момент, когда я в своих фантазиях практически покорил весь город, меня вдруг окликнули проходившие мимо знакомые пацаны с лечебного факультета и пригласили пойти с ними выпить пива в «Моргушу».

Про «Моргушу» нужно рассказать отдельно, так как это была знаменитейшая пивнушка на углу улиц Космонавтов и Октябрьской. Там же находился городской морг, давший одноименное название незатейливой пивнушке. Поскольку два прилегающих блока занимали Больница скорой медицинской помощи и ЖД поликлиника, а выше был медицинский институт, то контингент здесь всегда был близкий к медицине: студенты всех четырех факультетов, врачи-интерны и ординаторы, а иногда даже доценты и заведующие отделениями наведывались туда.

Незатейливые железные столики, стоявшие прямо на улице, традиционно были условно закреплены за лечебным и стоматологическим факультетами. Здесь было умеренно грязненько, но всегда весело и шумно, а ещё в благодарность за кружку пива нам читала стихи Цветаевой и Пастернака знаменитая баба Нина, бывшая известная ученая-филолог из блокадного Ленинграда…

У меня был час до олимпиады, и я решил, что полкружки мне не помешает, и с готовностью присоединился к ребятам. Мы заказали пиво и, как это обычно бывает, попали в интереснейшую компанию «старшаков» – студентов 4—5 курсов АГМИ, звезд и легенд того времени, фантастический замес мифических историй и легенд, знавших все и вся в нашей Alma Mater.

Все это происходило под ласковым майским солнышком, под чириканье птиц и аккомпанемент потрясающих стихотворений от неувядаемой бабы Нины!

К сожалению, полкружки перешли в кружку, а дальше кто-то открыл бутылку водки, и я, с трудом вырвавшись от «добрых» друзей под возгласы: «на фига тебе эта олимпиада, брат», помчался на кафедру микробиологии. Конечно же, запах от меня был подобающий пивнушке и точно не олимпийцу-микробиологу. Пытаясь скрыть запах алкоголя, я всю дорогу жевал веточки деревьев и даже надел медицинскую маску.

Однако, как только я вошел в аудиторию, преподаватель, привычно унюхав знакомый запах «ерша», сразу вычислил меня и выговорил мне сполна. Тем не менее, учитывая мои прежние заслуги и хорошие отметки, он все же милостиво разрешил мне участвовать в олимпиаде. Накинув халат, я кинулся торопливо нагонять своих трезвых коллег и, будучи совершенно пьяным, первым же делом неловко опрокинул на свои новые джинсы полную баночку метиленовой синьки….

Прозвучавший на всю кафедру мой крик отчаяния и горя вконец добил преподавателя, и я с позором был изгнан из учебной комнаты, затем из кафедры и, конечно, с олимпиады. Соответственно, через неделю я сдавал непонятный для себя предмет на общих основаниях, но с черной меткой «алкоголика» самому заведующему кафедрой и с трудом получил отметку «хорошо».

Но самое ужасное случилось у меня только на следующий день в «Снежинке» – лучшей химчистке города напротив кинотеатра «Алатау», куда я притащил свои несчастные джинсы для очистки…. Выяснилось, что метиленовая синька не отстирывается и не выводится ничем. После нескольких бесплодных попыток вывести огромные синие пятна, тетеньки из химчистки посоветовали мне перекрасить джинсы в нелюбимый мною черный цвет. Выхода не было, и я, скрепя сердце, дал согласие на покраску.

Через неделю переживаний и бессонных ночей я пришел получать свои джинсы обратно. Так плохо мне не было никогда, джинсы действительно стали черными как уголь – антрацит, черными стали и лейблы, и надписи (самое важное на штанах), но все нитки, которыми штаны были прострочены вдоль и поперек, остались позорного коричневого цвета. Это была катастрофа вселенского масштаба, но самое страшное ожидало меня дома. Когда почти в слезах я надел свои джинсы, выяснилось, что они ещё и сели почти на пять сантиметров и стали мне короткими. Как только я не пытался их удлинить или растянуть! Но они не хотели возвращаться к своим прежним параметрам. Сразу скажу, других джинсов у меня тогда не было, потому что как только папа купил мои крутые джинсы, я тут же подарил свои обычные голубые джинсы младшей сестре, и она укоротила их под себя. Одним словом, накануне долгожданного лета я остался без единого шанса показаться в городе во всей красе.

И вот в самый разгар моих переживаний и отчаянных попыток наладить свою жизнь после очередного телефонного разговора мы договорились с незнакомкой о первой встрече…

Темнее самой черной майской тучи стоял я у гостиницы «Казахстан», мои исковерканные джинсы были приспущены до предела, и я вынуждено надел свои старые высокие кроссовки, чтобы максимально прикрыть торчащие ноги. Настроение было хуже некуда, и я молил Бога, чтобы Раушан (так звали девушку) не пришла на свидание или оказалась некрасивой и злой, чтобы сразу извиниться и прекратить навсегда свои мучения и позор. Как это обычно бывает, девушка опаздывала, и я, съедаемый отчаянием и дискомфортом, отмерил для себя последние пять минут, после которых собирался покинуть злосчастное свидание и уйти домой.

Ровно через пять минут, подняв глаза, я увидел милую и красивую девушку, которая бежала мне ко мне, улыбаясь и приветливо махая рукою. Я тоже помахал ей рукой, и тут вдруг спохватившись, понял, что она бежит совсем не ко мне. Обернувшись, я увидел парня, спешащего к ней навстречу и заключившую ее в свои объятия. Когда, уже смирившись со всеми несчастьями, свалившимися на мою голову, я с горечью понял, что и здесь мне не повезло, я вдруг услышал такой знакомый по телефонным разговорам голос, произнесший всего два слова:

– Привет, Даник!

Взглянув на подошедшую девушку, я в тот же момент, забыл про все на свете: свои изуродованные джинсы, милую девушку в чужих объятиях, пропавшую олимпиаду и «четверку» по микробиологии. Раушан оказалась на редкость хороша собой, к моей радости, она не особо любила бары и кафе, и мы просто пошли с ней гулять, вниз по проспекту Ленина. С того дня я и Раушан практически не расставались, мы часто бродили по вечерней Алма-Ате, бесконечно болтали и целовались. Это было хорошее время, светлые и искренние отношения, радость от общения и нескрываемая грусть при расставании. Ночью мы скрытно продолжали общаться по телефону, делились любимыми книгами и слушали по несколько раз нетленный хит Ф. Р. Дэвида: «Words don’t come easy to me…»8

Через некоторое время я уехал в Джезказганскую область на два месяца в ССО. Перед отъездом я обрезал злополучные джинсы, сделав из них шорты с крутыми замочками и закрашенными лейблами. Вернувшись из стройотряда, я тут же купил себе новые джинсы «RIFLE». Но, так получилось, что оставшись без своей «счастливой золотой звезды», я, к сожалению, через полгода расстался с Раушан.

Время беспощадно: сегодня уже нет той милой и уютной Алма-Аты, наш институт переименовали, а многие из моих сокурсников и друзей, к сожалению, покинули этот мир. В память о той «золотой» поре остались многочисленные пожелтевшие черно-белые фотографии и слайды, письма друзей и теплые воспоминания о прекрасном времени молодости, любви и дружбы. Даже сейчас, спустя много лет, услышав песню «Words» на Ретро FM, я до сих пор с теплотой вспоминаю те прекрасные юношеские отношения и переживания, и вновь ощущаю манящее послевкусие своей студенческой весны…

ТУАЛЕТ

На первом курсе, занятия по анатомии человеческого тела проходили в старом довоенном здании Алма-Атинского государственного мединститута, что на улице Комсомольской. Сталинское здание с тяжелыми дверями, массивными лестничными ступенями и дубовыми перилами всегда вызывало у меня уважение и достойное почтение. Коридоры кафедры ещё помнили целую плеяду великолепных профессоров и знаменитых преподавателей, эвакуированных в Алма-Ату во время Великой Отечественной войны из лучших университетов и институтов Москвы и Ленинграда.

Как-то мы с моим закадычным другом Андреем Алёшиным, выскочив на перемене с лекции, решили посетить туалет рядом с лекционным залом на первом этаже. Туалет был старый, под стать зданию, и вместо привычных унитазов был оснащен несколькими кабинками с «торчками» нижнего типа – отверстиями в полу, оборудованными железными подставочками с пупырышками для сидения на корточках. Над каждым отверстием висели массивные бачки с водой с металлическими цепочками и деревянными ручками для слива воды.

Достоинствами таких туалетов являются простота и надёжность конструкции, что позволяет им функционировать в условиях постоянного вандализма, а также гигиеничность – при их использовании посетителю не надо касаться унитаза ничем, кроме подошв обуви. Основным недостатком является необходимость сидеть на корточках, что требует определённой координации и балансировки. Сами кабинки располагались на высоком подиуме, к которому вели три высоких ступеньки.

Поскольку новый учебный год только начался, помещение было только после ремонта и пахло свежевыкрашенной краской. Торопясь закончить ремонт, рабочие не пожалели бело-голубой краски, но не успели установить замочки-шпингалеты на двери, прикрепив только дверные ручки. Мы забежали с Андреем в туалет, и я нетерпеливо дернул первую попавшуюся ручку на себя, но она не поддалась. Мне пришлось приложить изрядное усилие, чтобы с трудом открыть приклеившуюся дверь. Я уже с вожделением устраивался в своей кабинке, когда Андрей, следуя моему примеру, из всех сил дернул соседнюю дверь…

За разделяющей нас перегородкой я вдруг с удивлением услышал громкие проклятия и шум падающего грузного тела! Оказалось, что в соседней кабинке присел на корточки один из наших преподавателей, который за неимением замка на двери крепко держал ручку двумя руками. Когда ничего не подозревающий Андрей дернул ручку, он, конечно, не догадывался, что кабинка может быть занята, и, помня, как тяжело мне далось открывание двери, вложил в рывок все свои силы.

Несчастный преподаватель, ругаясь на чем свет стоит, рухнул прямо на Андрея, повалив его на пол. Не дожидаясь неминуемой расправы и передумав идти в туалет, мой друг, с трудом выбравшись из-под упавшего мужчины, тут же сбежал из туалета. Я, еле сдерживая смех, во избежание лишней огласки, решил не обнаруживать свое присутствие и осторожно замер в своей келье.

Как только ученый муж, с кряхтением и ругательствами вернулся на свой постамент, я с силой толкнул свою дверь и бежал прочь, так и не воспользовавшись законным перерывом по назначению. Вернувшись в лекционный зал, я подсел к Андрею, и всю вторую часть лекции мы практически без остановки хохотали, валяясь под столом, вызывая недоуменные взгляды окружающих.

Говорят, что собственные жизненные уроки – самые лучшие и важные, и я готов согласиться с этим утверждением на все двести процентов. Поэтому, если вдруг в каком-нибудь аэропорту или в других общественных местах на двери в туалете нет замочка, я, помня тот случай в «анатомке» осенью 1982 года, всегда заблаговременно кашляю, обозначая себя, и, главное, никогда не держу дверь обеими руками…

Специально постарался написать максимально простым «не врачебным» языком, и сегодня предлагаю вашему вниманию рассказы, объединенные почти по А. П. Чехову в единые «Записки врача». Я расскажу вам несколько историй, произошедших со мной в стенах ГКБ №5, где я проработал почти 10 лет. Возможно, сейчас по истечению времени рассказы покажутся вам забавными, но тогда, поверьте, мне было далеко не до смеха… Вы найдете здесь также рассказы из моей жизни в Целинограде, где я отработал врачом экстренной хирургии в течение двух лет после окончания мединститута в 1987 году.