Как Сума меня венчала

И уж совсем ни на что не был похож энергоаккумулятор профессора Сха – чудо местной науки и техники, из-за которого и шёл сейчас за моей спиной горячий спор. Его отсюда, сверху, было прекрасно видно, только подножие слегка закрывал юго-восточный купол конвертора. Эстетически удачной эту башню неуклюжих, на мой взгляд, пропорций я бы точно не назвал. Я уже знал, что в основе конструкции была высокопрочная ферма, а вокруг неё – приплюснутые коконы из миллиардов слоёв какой-то специальной высокотехнологичной ткани с фрактальной структурой. Ткань эта может накапливать заряд. Получалось что-то вроде гигантского конденсатора, только очень хитро устроенного. Он накапливал энергию конвертора в те моменты, когда в колонии её потреблялось мало, и отдавал, когда её не хватало. Это было важно не только для промышленности нашего мира, но и для военных целей – как только наши орудия орбитальной обороны по случаю учений принимались стрелять, уже после пары хороших залпов свет в городах начинал меркнуть.

Одна из проблем нашей планеты была в том, что только под одним из трёх куполов древнего конвертора горела термоядерная топка. Под остальными двумя было пусто. На самом деле, довести бы наш конвертор до полной комплектации, предусмотренной проектом, – и не нужны никакие энергоаккумуляторы. Но каждый энергоблок для конвертора стоил просто немыслимых денег – столько колонии было не собрать и за двести лет. Ткань для энергоаккумулятора тоже стоила сказочно дорого, но со стоимостью нового термоядерного блока эти затраты даже сравнивать было смешно! Так что профессор Сха и его блестящие технические решения были единственной нашей надеждой, как ни крути…

Но всё равно – на словах это звучало красиво и правильно, но то, что получилось, со стороны выглядело, честно говоря, не очень. А между тем, мудрый звёздный скиталец Чакт учил меня в юности, что внешний вид и техническое совершенство всегда связаны.

«Вот! В совершенстве всё и дело!» – подумал я, разглядывая идеальные линии древних куполов конвертора и возвышающееся из-за них несколько корявое творение современных учёных. И я понял, как сформулировать вопрос для заместителя председателя Единого Технического Совета колонии и секретаря университетской научной комиссии так, чтобы он сам помог решить мою задачу.

– Профессор! – громко спросил я, обернувшись, и оба спорщика от неожиданности замерли с открытыми ртами. – Назовите самое худшее, что может произойти с вашим энергоаккумулятором!

– Да ничего с ним не может произойти! – воскликнул профессор Сха, не меняя ранее взятую тональность, и даже ногой немного притопнул.

Но я молчал, глядя на него, и спокойно ожидал ответа. Стаки, молодец, тоже всё понял и не вмешивался, просто переводил дух, пользуясь паузой в своей партии этого глупейшего спектакля.

– Ну… можно предположить… – запнувшись, профессор сбавил тон и на секунду задумался.

– Если предположить мгновенное высвобождение энергии, то будет большая вспышка! – уверенно закончил пожилой учёный. – Исходя из энергетической плотности модулей накопителя, температура в эпицентре может достичь миллиона градусов.

Стаки удивлённо поднял голову. А я снова почувствовал знакомый холодок, как во время разминирования на таможенном терминале, не вполне удачно для меня окончившегося.

– Это ядерный взрыв получится, что ли? – спросил Стаки, позабыв про свой блокнотик с мудростями.

– Ну что вы, молодые люди… – профессор, немного нервно вздохнув, взъерошил свою седую шевелюру. – Природа взрыва будет чисто тепловая. Хотя не спорю, поражающие факторы должны быть во многом похожи… Да только всего этого не случится.

– Это почему же? – с затаённой надеждой спросил я.

– Даже если взрывчатки подложить? – Стаки всегда видел вещи в первую очередь с привычной для него стороны.

– Взрывчатка только нарушит изоляцию кокона. И заряд начнёт стекать… Может возникнуть энергетическая дуга. Потом пожар… Но всё это будет там, на технической площадке, – профессор махнул рукой в сторону окна, за которым солнечный день был в самом разгаре. – В общем, фейерверк получится знатный… Больше ничего.

– А если из пушки импульсной бабахнуть? – к моему неудовольствию, Стаки всё-таки уводил разговор в сторону. А я понимал, что правильнее всего самого профессора заставить отвечать на вопрос о главных угрозах от его детища.

– Будет примерно то же самое, что и от взрывчатки. Локальное повреждение кокона. Порча дорогостоящей установки, – сухо ответил учёный на гадания бывшего военного.

– Ну а что может вызвать… мгновенное высвобождение? – мне всё-таки удалось вклиниться перед очередной идеей Стаки и вернуть разговор к сути.