Баку – память, запечатленная в камнях
Из этого описания Кемпфера видно, что в 1683 году у места сураханских огней было какое-то строение в виде стены, возможно, являвшееся остатками древнейшего храма.
Спустя несколько лет, в 1689 году Баку посетил французский путешественник, иезуит Виллот, который оставил сведения об этом храме или, вернее, о постройках на этом месте: «…Около колодца виден вулкан, извергающий огонь из восьми или десяти различных жерл. Персы, некогда огнепоклонники, называют это место „Атеш-гиа“, что означает жилище огня. Он и в настоящее время еще почитается индусами и гиорами, которые являются остатками этих древних персов, и которых я так называю в отличие от тех, родившихся давно и с тех пор называющихся персами. Они приходят сюда на поклонение из различных мест и бросают по своему суеверию серебряные и золотые монеты и содержат даже постоянно двух дервишей или монахов своей секты для охраны этого священного огня…».304
Данные Кемпфера и Виллота позволяют предполагать наличие некоторых первоначальных построек на месте храма. Других же строений, то есть келий и караван-сарая, здесь тогда еще не было.
Позже, уже к середине XVIII века Баку посетили английские путешественники Кук Джон и Ханвей. Кук Джон, побывавший здесь в 1747 году и состоящий хирургом при русском посольстве князя Голицына в Персии, дает следующее описание Сураханского храма: «11-го февраля наш посланник со многими людьми своей свиты пошел посмотреть этот знаменитый огонь. Там, где, как говорят, можно видеть изумительные здания, наша компания увидела только одну жалкую залу и другое очень жалкое помещение, где живут верующие. Их было тогда не более 40. Они очень охотно наших людей впустили в комнату, о которой я сейчас говорил. Там было отгороженное место, вроде наших хоров в протестантских храмах, которое мы можем назвать их алтарем».305
А посетивший в середине XVIII века г. Баку путешественник Ханвей, рассказывает следующее об этих храмах. «В 10 английских милях к северо-востоку от Баку, в сухой, каменистой местности, там и сям рассеяны древние, построенные из камня, храмы, которые служили местом поклонения огню. Из них один небольшой храм служит и до сих пор для поклонения индийцев. Здесь находятся от 40 до 50 бедных богомольцев, пришедших с своей родины для паломничества. Неподалеку от храма, в расселине низкой скалы находится продолговатое отверстие, длиною в 6 футов, шириною в три фута, из которого исходит постоянное пламя, по цвету и яркости напоминающее пламя спиртовой лампы, но еще более чистое. При ветре пламя иногда поднимается до 8 футов вышины, но при тихой погоде оно гораздо ниже».306
Академик Гмелин, побывавший в Баку в 1771 г., следующим образом описывает огнепоклонников Баку. «Они суть потомки древних гебров. Они почитают сей неугасимый огонь за нечто чрезвычайно святое и за знак божества, которое себя людям ни в чем чище и ни в чем совершеннее представить не может, как в огне и свете… Сии благоговейные люди из Индии ходят для спасения к сему неугасаемому огню в Баку и там воздают свое со страхом соединенное почтение вечному существу столь трогающим образом, что рассуждая об оном, о сих людях совсем другое понятие получим, нежели какое обыкновенно имеем мы об язычниках. Вокруг того места, где постоянно огонь горит, имеют они сделанные храмы от 10 до 12 фут. вышиною, внутри со сводами. Теперь сих странственников только трое… Они ходят совсем наги и головы у них обриты. Питаются сырыми кореньями и плодами. Если представить скелет, на котором натянута черная кожа, то будем иметь понятие об образе спасающегося при Баке индейца».307
В 50-х годах XIX столетия в Баку побывал также известный ориенталист, профессор Березин, который оставил нам сведения об огнепоклонниках и их храме в Сураханах: «Ночью во мраке вид чрезвычайно живописен. Картина является последовательно: сначала видны только пять огненных потоков из высоких труб индусского жилища… а уже вблизи заметна индусское здание и показываются остальные огни, выходящие из земли… Если бы я не знал… что нахожусь на неугасимых огнях, я, наверное, подумал бы, что ямщик со сна или околдованный привез меня в замок огненных духов: так все здесь чудно! Не удивительно, что воображение восточных народов, пораженное красотою и величием этого зрелища, придало огням таинственную силу и сверхъестественное значение».308
Далее И. Березин пишет: «… я спешил в жилища индусов, составляющие главную цель моей поездки. Здесь я должен был рассмотреть вопрос о веровании этих отшельников, с непонятным для нас упорством посвятивших жизнь свою таинственному обожанию огня: остаток ли это персидских огнепоклонников – гебров, принесших сюда остатки своей религии, или это индусы, пришедшие с берегов Ганга за тем, чтобы провести здесь жизнь в бесплодных созерцаниях перед уважаемым началом огня… Не желая никого беспокоить запоздалым любопытством, я отправился прямо в башню или „бала-хане“ над входом, в маленькие комнаты, предназначенные для любознательных путешественников и для этой цели снабженные окнами… Помещение довольно приятное и удобное: прямо перед глазами находится двор караван-сарая с кельями и неугасимые огни».309
Примерно в то же время в Баку приезжал известный французский писатель Александр Дюма вместе с сопровождавшим его в поездке по России художником Ж.П.Моне. В книге «Путешествие по Кавказу» он описывает свои впечатления от святилища в Сураханах:
«После двухчасовой езды (первая половина дороги шла по берегу моря) мы прибыли на вершину холма, откуда нашим взорам представилось море огней.
Вообразите, себе равнину почти в квадратную милю, откуда через сотню неправильных отверстий вылетают снопы пламени. Ветер развевает их, разбрасывает, сгибает, выпрямляет, наклоняет до земли, уносит в небо и никогда не в состоянии погасить.
Средь островков пламени выделяется квадратное здание, освещенное колышущимся пламенем. Оно покрыто белой известью, окружено зубцами, из коих каждый горит как огромный газовый рожок. Позади зубцов возвышается купол, в четырех углах которого пылает огонь…
В монастыре живут только три огнепоклонника – один старец и двое молодых людей тридцати-тридцати пяти лет…
Мы вошли во внутреннюю часть здания. Она состоит из огромного квадратного двора, посреди которого возвышается алтарь с куполом. В центре алтаря горит вечный огонь. В четырех углах купола, как на четырех гигантских треножниках, пылают четыре очага, поддерживаемые рвущимся из-под земли огнем. К алтарю поднимаются по пяти или тести ступеням. К внешней стене пристроено до двадцати келий, двери их отворяются изнутри. Они предназначены для учеников Зороастра. В одной из келий в стене ниша, а в ней помещены два маленьких индийских идола».310
Интересное описание огней Баку оставил также один из исследователей этнографии народов России Густав Теодор Паули: «Вид этого вечного огня, языки которого изрыгаются из земли, являет зрелище по-настоящему магическое, в особенности ночью. Вблизи этих огней находится подобие храма, или монастыря, где последние останки древних огнепоклонников – несколько старых, высохших индусов, почти нагих, напоминающих ходячие призраки, занимаются умерщвлением плоти, противостоят природе и устраивают свои обряды…».311
Описания, оставленные путешественниками и учеными, позволяют судить о состоянии Атешгях в период их посещения.
К сожалению, во дворе храма уже не встретишь паломников из далекой Индии, о которых говорили путешественники. В середине XIX века, в связи с разработкой нефтегазовых промыслов был построен первый завод, и выход естественного газа в этом месте стал ослабевать, а позже и совсем прекратился. Паломники восприняли это как наказание богов и стали разъезжаться. Атешгях, как место поклонения, просуществовал до 1880 года, когда последний индус, оставшись один, уехал в Индию.
Французский путешественник Орсоль, посетивший храм около 1883 года, в своем описании храма сообщает, что последний жрец был убит здесь в 1864 году. Через несколько лет парсы из Бомбея прислали другого жреца, но паломники, приходившие сюда из Индии и Ирана, уже забыли свое святилище, и в 1880 году жрец, которому наскучило одиночество, вернулся в Индию.312 После этого храм долгое время оставался в запустении.
Спустя целый век, в 1975 г. после реставрационных работ Атешгях был открыт для посещения как филиал Государственного историко-архитектурного музея-заповедника «Комплекс Дворца Ширваншахов». Однако самобытность, уникальность и включение храма в 1998 году в предварительный список мирового наследия ЮНЕСКО диктовала необходимость самостоятельной деятельности и охраны памятника. В связи с этим Президента Азербайджанской Республики подписал распоряжение от 19 декабря 2007 года, по которому территория Храма была объявлена Государственным историко-архитектурным заповедником «Храм Атешгях».
Сегодня огни храма опять горят, и Атешгях стал как местом поклонения, так и музеем под открытым небом. Сейчас это один из наиболее посещаемых памятников старины, пользующийся большим вниманием.
Крепостные стены старого Баку
Бакинская крепость, планировка которой с ее запутанными узенькими и кривыми улочками в значительной мере сохранила свою первоначальную структуру, развивался как город, хотя и был не очень большым. Как и большинство средневековых городов, Баку уже в ранний период своего существования был окружен крепостными стенами.
Нынешний облик этих стен сложился, видимо, не ранее XV столетия. Однако существующие стены заменили другие, которыми в древние времена была оконтурена большая часть примерно той же самой территории, то есть нынешняя Крепость. Это подтверждается строительной надписью на большом каменном блоке, обнаруженном во время реставрационных работ в завале одной из крепостных стен. Арабоязычная трехстрочная куфическая надпись по обыкновению содержит длинный и пышный титул ширваншаха Абул-Хиджа Манучехра II из династии Кесранидов (1120—1149), который и повелел построить крепость города:
«Приказал построить (эту) городскую стену мелик возвеличенный, премудрый, справедливый, победоносный, побеждающий, муджахид (воитель за веру), гордость религии и державы, опора ислама и мусульман, хакан величайший, шиваншах великий Абу-л-Хайджа Минучихр, ибн…».313
Текст этой строительной надписи содержит имя ширваншаха Менучехра, повелевшего обнести город стенами. Но Л. Бретаницкий считает, что датировка надписи приводится предположительно, поскольку еще не установлено, которому из Менучехров принадлежит надпись.314 Кстати, следует отметить, что половина камня с надписью, обнаруженная в кладке крепостных стен, не дошла до нас.315
Если принять вышеуказанную датировку, то это строительство, скорее всего, было вызвано перенесением ширваншахами – кесранидами своей резиденции из Шемахи в Баку. Таким образом, уже XII в. город был защищен мощными крепостными стенами. Построение городской стены в первой половине XII века говорит о больших фортификационных работах, связанных с усилением Ширванского государства. Не исключено, однако, что этой стене предшествовали более ранние стены, возведенные в период образования феодального города. На это указывает И.П.Щеблыкин: «Крепостные стены в своих основных частях носят следы более древней кладки, о чем говорят размеры камня, характер кладки и следы затески камня. Это дает основание говорить о том, что Баку существовал намного раньше, чем о нем начинают упоминать арабские географы».316
Не так уж много общих сведений и конкретных данных, которые позволили бы восстановить во всех деталях архитектурный пейзаж Баку этого времени. Не сохранилось, например, ни одного жилого здания. И, тем не менее, основные черты облика города вырисовываются отчетливо и с необходимой степенью исторической достоверности.
Исторически все крупные древние города, и Баку в том числе, были защищены мощными оборонительными стенами. Укрепления городов всегда соответствовали рельефу местности и состояли из двух, а иногда из трех линий. Они строились, как известно, соответственно последовательному росту города в различные периоды развития. Их периметр, толщина, высота, художественно-технические особенности во многом отражали экономическое состояние города, а также страны.
Архитектура городских стен решалась предельно просто, но сурово. Массивы каменных стен не имели облицовки, так как должны были обеспечить безопасность горожан, принимая на себя удары стенобитных машин и метательных снарядов.
Защищенность города естественными препятствиями и искусственными укреплениями, на осуществление которых расходовалась львиная доля бюджета, служила условием для последовательного оседания в нем населения. Концентрация торгово-ремесленного населения у стен крепости объяснялась, с одной стороны, заинтересованностью ремесленников в сбыте своих изделий на базаре, а с другой – оборонными соображениями.
До сегодняшнего дня в исторической литературе существует различные мнения по поводу числа рядов крепостных стен Баку. Некоторые исследователи указывают на три ряда стен, а другие пытаются доказать, что Баку окружали два ряда крепостных стен.
Персоязычный историк Хасан Румлу (XVI в.) писал, что Баку был обнесен тремя линиями малых крепостных стен и считался неприступной крепостью.317 Эти сведения подтверждает также персидский историк Гияс ад-Дин б. Хумам ад-Дин ал-Хусейни Хондемир (1475 – около 1536).318
Наружный глубокий ров, очевидно, прикрывала первая полоса укреплений. За ней располагались основные крепостные стены – бару, находившиеся на небольшом расстоянии одна от другой. Преодолев ров и прорвавшись через вторую полосу стен, неприятель попадал в замкнутый каменный мешок, пространство которого поражалось со всех сторон, и прежде чем ему удавалось пробиться в город, захватив последнее кольцо наиболее высоких и мощных стен (сохранившихся, кстати, до наших дней), он нес большие потери.
О трех крепостных стенах Баку писал также русский гидрограф Ф. Соймонов, объехавший Каспийское море в первой четверти XVIII в: «Баку обведен тремя стенами из белого песчаного камня. Наружная стена вышиною в один, средняя в два, а внутренняя в три сажени.319
Спустя почти век русский историк, академик П.Г.Бутков (1775—1857 гг.) в своей книге «Материалы для новой истории Кавказа», описывая Бакинские крепостные стены, писал: «… город обнесен стенами из белого песчаного камня с сухого пути, а одною от моря. Из оных трех внутренняя есть древняя и почти совсем засыпалась землею. Две другие пристроены шахом Аббасом и отделяются промежутком на 11 аршин. Из них внутренняя имеет толщину около 8 аршин, а наружная толщиною 2,5 аршина, вышиною 7 аршин. Имеются на стене бойницы».320
Здесь П. Бутков делает ошибку, ибо первая стена была выстроена до шах-Аббаса. Возможно, во времена господства шах-Аббаса производились ремонтные работы по первой стене. Вторая же стена при царствовании шах-Аббаса была выстроена Зульфигар-ханом.
Но следует отметить, что сведения П. Буткова отличаются от мнений других исследователей. Из его описания выясняется, что кроме двух рядов крепостных стен была еще одна. Но оно располагалось не в наружной части, после рва, а совсем наоборот. П. Бутков называет его внутренним, древним и почти засыпанной землей.
Подобное описание имеются и в заметках английского офицера на русской службе Анри Брюса, участвовавшим в походе Петра I в Азербайджан и в походе Матюшкина на Баку в 1723 г. Брюс дает следующее описание города и его архитектурных памятников: «…Он очень сильно укреплен тремя стенами, расположенными одна за другой, каждая с башнями; они делят город на три самостоятельных части, внутренняя стена стоит на возвышенном месте в виде крепости и господствует над остальными: она снабжена многими медными пушками. Губернатор со своим гарнизоном занимает эту часть; внешняя стена хорошо защищена железной пушкой, а ворота усиленно охраняются отрядами. На небольшом расстоянии от города стоят три высоких сторожевых башни, построенных на возвышенностях; с них можно заметить приближение неприятеля, с моря или с суши, на большом расстоянии».321
А. Саламзаде считает, что Анри Брюс, говоря о внутренней стене, возможно, имел в виду Дворец Ширваншахов.322
Мнение С. Ашурбейли, в какой-то мере подтверждает эти сведения. Она считает, что третьим рядом крепостной стены была обведена, по-видимому, вершина Бакинского холма, которая представляла собой внутреннюю крепость.323
В своем кратком путеводителе по древностям гор. Баку и его районов, В.М.Сысоев также указывает на существование третьей стены: «Кроме сохранившейся в настоящее время крепостной стены, еще в начале XIX века была вторая стена, с северной стороны, (и даже небольшая третья стена): повсюду вдоль стены был также ров, наполняемый водой.324
Но К. Ибрагимов утверждает, что о факте наличия некогда и третьей стены – свидетельствуют лишь фольклорные источники. В них говорится, что «После рва возвышалась третья, наружная крепостная стена. Она была построена, согласно сказаниям, примерно в 50 метрах от основной стены и принимала на себя первый удар наступающих войск неприятеля, сдерживала их, позволяла организовать оборону города, сгруппироваться воинам на основной стене и вести оборонительный огонь из луков и копьями. После взятия этой стены – ее разрушения или преодоления с помощью штурмовых лестниц – вражеские воины становились легкой мишенью лучников на башнях, так как перебежать или переплыть глубокий и широкий ров представлялось сложным. При этом средняя стена, не очень высокая в сравнении с двумя другими, была выстроена, чтобы вода не подмывала фундамента главной крепостной стены, а также создавала своего рода пояс безопасного прохода снаружи вдоль основной стены. Ее преодоление также препятствовало врагам и играло на руку обороняющимся».325
В данном случае строительство трех концентрически расположенных крепостных стен было связано не с необходимостью защиты расширившейся территории города. В его основу была принята система фортификации, получившая широкое распространение в феодальный период. Прорвавшись через внешнюю стену, дополнительно защищенную глубоким и широким рвом, неприятель оказывался в узком пространстве перед более высокими стенами второго – внутреннего пояса крепостных стен. Если ему удавалось пробиться и через эту преграду, то его путь преграждала последняя наиболее мощная и высокая крепостная стена, защищавшая непосредственно город.
При строительстве внутреннего, наиболее надежного оборонительного пояса, видимо, были использованы крепостные стены, возникшие еще в XII в. Можно также считать, что именно внутренний пояс этой хорошо продуманной и тщательно осуществленной оборонительной системы впоследствии не претерпел сколько—нибудь серьезных изменений. Абрис внешнего обвода крепостных стен, отразивший особенности рельефа местности, существенно не корректировался. Строительные работы, проведенные в последующие периоды существования Баку, связаны преимущественно с приспособлением достаточно прочных укреплений к новым условиям военных действий. Сохранившиеся местами отверстия для «подошвенного боя», применения кипящей смолы и горящей нефти (северо-западные ворота) уступили место проходившим по верху стен бойницам для ружейного огня, пушечным амбразурам и т. п.326
Например, образцом раннефеодальной крепости может служить Якке-парсан в Хорезме. В центре возвышается укрепленное жилое здание, вокруг которого возведены стены, образующие три концентрически расположенных квадрата; ближайшая к зданию стена усилена башнями.
Несмотря на эти высказывания о третьем ряде стен, никаких фактов существования пока что не обнаружено. Большинство же путешественников и историков в своих описаниях Баку указывают только на два ряда крепостных стен. Это мнение подтверждают также и многие современные исследователи.
Посетивший город Баку в 1683 году немецкий путешественник Энгельберт Кемпфер пишет о крепостных стенах: «Город Баку имеет фигуру почти правильного квадрата, у которого одна сторона более вытянута, каждая сторона имеет в длину тысячу шагов и даже несколько более. Две стороны города омываются морем: одна, которая представляет порт, другая, которая обращена к открытому морю, две другие стороны обведены рвом, высеченным в скалистом грунте города. Он окружен двойными стенами, на расстоянии пятнадцати шагов одна от другой, из них внутренняя значительно выше внешней, в стене много полукруглых башен, по верху стены зубцы.327
Помимо описания Кемпфер дает зарисовку всего города. По всей вероятности, рисунок делался по памяти, однако он дает некоторые представления о старом Баку и крепостных стенах. На рисунке ясно видны двойные стены города, видна одна из стен, уходящих в море от Девичьей башни.
Рисунок Э. Кемпфера
А путешественник Иоганн Лерх, побывавший в Баку в 1734 г., оставил в описании своего путешествия несколько весьма ценных строк о крепостных стенах Баку: «Город имеет двойные стены и ров; внешние стены ниже и ров без воды. Стены нельзя сравнить с Дербентскими. Нижняя, находящаяся у моря часть стены, теперь находится в воде, хотя еще 30 лет назад эта часть находилась на суше. Город почти круглый. Знаменитый полковник Гарбер пристроил к стенам еще 5 бастионов. Стены тянутся на полверсты».328
Похожее описание города дает также Маршал фон Биберштейн: «Город… небольшой, окружен стеной и башнями в принятом здесь характере, но отличается от других тем, что он окружен двумя рядами стен, перед которыми сохранилось еще остатки сухого рва…».329
В своих трудах дает описание крепостных стен города и академик С. Гмелин, посетивший Баку в 1769 г.: «Его (Баку) окружает, или лучше окружала, двойная стена, сделанная из известных камней. Внутренняя стена величиною превосходит внешнюю, а сия от насильствия воды так разрушилась, что только некоторые остатки свидетельствуют о прежней ее бытности. И так Бакинские стены простираются внутрь самого моря. На них есть порядочные щиты, кои однакож не в целом состоянии находятся, и на концах оных в надлежащих расстояниях сделаны окошки для стреляния из ружей и пускания стрел. Ров находится на северо-западной стороне города на сухом бугре, и с морем никакого соединения не имеет».330
Если верить описаниям С. Гмелина, то можно предположить, что во время пребывания академика в Баку второй ряд стен почти не сохранился. Один ряд крепостных стен изображен и на зарисовках С. Гмелина.
Рисунок С. Гмелина
Но почти одновременно, вместе с военно-экспедиционным корпусом, возглавляемым В.А.Зубовым, В Баку приезжает, и художник Г.С.Сергеев. На одном из работ Сергеева изображена общая панорама Бакинской крепости с юго-восточной возвышенности. На переднем плане даются фигуры русских солдат и местных жителей, на втором – море с лодками, а вдали – в виде амфитеатра изображен город, обнесенный уже двумя рядами крепостных стен.
Рисунок Г. Сергеева
Несмотря на приблизительность и некоторую схематичность в изображении архитектурных памятников, рисунок Сергеева резко отличается от изображений городских видов Баку, встречающихся в альбомах Э. Кемпфера, С. Гмелина и других путешественников. На этом рисунке, можно сказать, впервые так правильно и четко воспроизводятся общая конфигурация и отдельные элементы обеих крепостных стен, окружающих город с западной и юго-западной сторон: бастионы, зубцы и др.
Посетивший Баку в 1747 г. доктор Кук, хирург в русском посольстве князя Голицына в Иране, пишет: «Этот город (крепость), говорят, был построен турками, укрепление имеет полукруглую форму и две его оконечности выходят в море. Оно защищено двойной стеной, из которого внутренняя считается персидским укреплением».331
А известный ориенталист И. Березин в своем описании пишет: «Бакинская крепость обведена с суши двумя стенами с бастионами и рвом, а с моря одной стеной, имеет подъемный мост и хорошо защищена, только с юго-западной стороны возвышаются холмы, господствующие над городом. Меньшая или фособрейная стена построена до владычества турок в Дагестане и местами разрушилась; главная же выведена по приказанию Мустафа-Паши, а русскими исправлена и улучшена; она высока, прочно и широко сложено. Во рву с западной стороны течет ручей, а между первой и второй стеной также проходит ручей с бассейнами. Бастионы принадлежат к числу русских работ».332